- сунулся, просили его! Ведь угробил старика, как есть - угробил!
- Кончай башкой трясти! - бросил Бруно. - Сейчас не до
переживаний!.. Решать надо, парень: с нами или как?..
Стэн вскочил на ноги, закусил губу. А его, значит, пожалели,
прихватили с собой, как приблудную собачонку. Он-то, придурок, черт-те
что вообразил, а они - из жалости!.. Как же теперь?! Неужто после
этого - с ними?..
Он поднял голову, сразу наткнулся на взгляд Лоты: строгий, будто
оценивающий. Что-то еще там было - такое, отчего у Стэна бешено
стукнуло в груди, перехватило дыхание.
- Да! - почти выкрикнул он. - С вами!.. Заметил, как сразу
потеплели глаза Лоты, смягчились черты лица. Почувствовал восторженный
холодок: вместе!.. Что бы ни случилось - вместе! Он нужен ей...
Ну, ладно, - сказал Бруно, пряча трубку в нагрудный карман. -
Тогда - готовься. Сейчас кругачи здесь будут.
Стэн невольно вздрогнул, прислушался. Где-то недалеко отрывисто и
зло лаяли собаки.
- А потом? - вырвалось у него. - Что - потом?
- Потом?.. - переспросил Бруно, поднимаясь. - А потом - мы
сдадимся! Если они нас того, на шлепнут сдуру! Ясно?!
БРУНО
Вот уж не думал, что цел останусь!.. Очухался в каком-то фургоне
трясучем. Лежу пластом, морда на грязных досках, а перед носом -
сапожищи солдатские. Дух от них - не передать! - видимо, от этой вони
я и очнулся. Меж сапог приклады винтовочные приплясывают. Пол
вверх-вниз ухает, трясет, мотор надрывается - везут куда-то!..
Чувствующие шевельнуться, спеленали по рукам-ногам, как колоду.
Голова трещит, во рту горечь соленая, губ не разлепить. В общем, чисто
разделали, чертово семя...
Ну, кое-как приподнял башку, оглядываюсь. Крытый брезентом фургон;
из заляпанных окошечек - розоватый свет, рассвело, значит; вдоль обоих
бортов - солдатня на скамьях. Десятка два, все в пятнистых робах, на
плечах - черные кружки, знак ночной сферы. Черносферцы! Морды
чугунные, на меня - ноль внимания. Дальше, ближе к кабине - Бруно с
Лотой вповалку, как и я - связаны.
Скрипнул я зубами такая злость взяла! Решился, называется!
Послушался этого долбака психованного. Вот, значит, в чем их великий
план заключался: чтобы кругачи их сами в столицу доставили! С
музыкой!..
Это уж точно - даже с плясками. До упаду! Живого места не
оставили, сволочи! Это же надо догадаться: добровольно кругачам в
плен?! - Но я-то хорош, поддался, не остановил, ну прямо затмение
нашло, честное слово...
Тут швырять-трясти перестало, на ровную дорогу выбрались, шофер
газу наддал. Значит, точно - в столицу везут!
В фургоне посветлело. Пригляделся я к солдатам, что ближе сидели -
ох, и рожи, один к одному, под стать Бруно! Черт знает, где их
выращивают - амбал на амбале, от таких не уйдешь. Сидят истуканами,
пялятся куда-то в брезент - земки стеклянные. Пьяные они все, что
ли?..
Через некоторое время - тормозим. Снаружи голоса, крики. Брезент
сзади откинулся, какой-то тип в офицерской форме в кузов заглядывает.
Глянул, рукой машет? - "Пропустить!.." В столицу въезжаем, значит.
Ну, едем дальше. Вдруг, чувствую, кто-то меня со спины за веревки
дергает. Изворачиваюсь: Бруно! Мать честная, сидит на полу и ножом мне
веревки режет. Глянул я на солдата - хоть бы один бровью повел, будто
не видят! А из глубины мне Лота рукой машет, она уже у окошка стоит,
больную ногу поджав. Вроде даже подмигнула мне - ну, совсем, как Ян:
мол, не дрейфь, парень!
У меня малость ум за разум зашел. Чего, это они? - бормочу и на
солдат ношусь.
- А-а, - говорит Бруно, - не обращай внимания! Спят они...
Спрятал он лезвие, к окошку подался. Пригляделся я к солдатам - а
ведь и в самом деле спят! Все до единого, с открытыми глазами, словно
лунатики. Колдовство, не иначе!..
Хочу встать - ноги подламываются, совсем скис. Тут Бруно сует мне
несколько горошинок, вроде тех, в Обители, и фляжку маленькую -
запить. Приложился я к горлышку - будто огня хватанул, все внутри
запылало. В одно мгновение башка прояснилась, прямо звенит, а в теле -
ни боли, ни вялости; сил - горы бы своротил! Вот это напиточек, думаю,
где ж они раньше-то были, для себя, что ли, Бруно берег?! Хотел еще
хлебнуть, не дал мордатый: нельзя, говорит, больше - вредно!
Вскочил я - и к окошку. А там... Матерь божья, грузовик-то уже по
главной столичной площади шпарит, вон и купол уже близко:
белый-пребелый, будто яйцо, полсферы закрывает, шпиль над ним золотой
в небо вонзается, конца аж и не видно! Все вокруг оранжевым светом
залито: железные крыши многоэтажников, бесчисленные окна, асфальт
площади - прямо пожар. Народищу - видимо-невидимо, чисто Вавилон!
Толкотня, давка, гул, все куда-то прут, друг друга пихают... И военных
тьма: конные, пешие, в разных формах, все вооружены, кое-где даже
панцири храмовников сверкают.
Фургон наш сквозь толпу едва ползет, шофер сигнал оборвал. И едем
мы прямиком к куполу, то есть к Храму Святой оси, и народ, между
прочим, туда же стремится, только солдаты их сдерживают. Тут у меня,
как говорится, прорезалось, даже кулаком себя по лбу двинул. Ну,
конечно, ведь сегодня же праздник. День Первого свершения - самый что
ни на есть великий праздник Семисферья! Скоро Чудо оси, Большие
жертвоприношения, пророчества... Потому и народ!..
Оторвался я от окошка, гляжу - Лота ко мне ковыляет, за борта
придерживается, солдат задевает. Те - как статуи, пялятся слепо: хоть
ты их режь, хоть жги, все едино! М-да-а, знай наших! Лота меня за руку
схватила и говорит:
- Мы у цели, Стэн!.. Приготовься - будем прорываться!
Вот оно, ожгло меня, вот они куда все время метили - в Храм оси!
- Ничего не бойся, ничему не удивляйся, - продолжает. - Все
сделает Бруно, он подготовлен. А ты - мне поможешь, договорились?..
- Да, - киваю, - помогу... - Сам дрожу весь, только не от страха -
нет во мне страха! - от напряжения. В храм, в святая святых, будто
приглашали их! А ведь там охраны - как деревьев в лесу, не могут они
этого не знать, но вот, поди ж ты!.. Может, они их тоже... заколдуют,
как черносферцев - и все дела? Черт их знает, что они еще могут! В
общем, ничего-то я про них не знаю, ничего не понимаю, одно чувствую:
не из наших они! Больно отличаются от нас, будто вообще не под Семью
сферами родились, а где-нибудь в Золотом веке. Жрецы говорят - будет
такой, после Второго свершения, чистый Эдем, молочные реки, кисельные
берега, вино в фонтанах, все сплошь праведники и святые. Только когда
это еще будет, а они вон, уже есть, из плоти и крови, на богов похожи,
а не боги, да и не верю я жрецам насчет этого царства, мало ли что там
через тысячу сферолет будет, нам-то здесь жить и сейчас, да не с
праведниками, да и сами мы не праведники, вот ведь дела какие... Тут
фургон дернулся последний раз, встал.
- Все! - командует Бруно. - Пошли!!! Смотрю, солдатня
встрепенулась, повскакивала и через борт горохом: четко, слаженно,
любо-дорого посмотреть! И на нас, само собой, ноль внимания!
Чертовщина, самая настоящая чертовщина!
- Не отставать! - рявкает Бруно и - за ними. Лота меня в спину
нетерпеливо подталкивает: "Давай, Стэн, не бойся!.."
Сиганул я на асфальт - там черт-то что творится. Народ стеной
прет, волнуется, кричит; солдатики наши полукругом выстроились, штыки
наружу: охраняют нас, значит, от толпы. Рядом белая стена Храма ввысь
уходит, как ледяная гора. В ней стальные ворота - вход. Закрытый,
конечно.
Лота меня окликнула - помог я ей из кузова выбраться, придерживаю.
Бруно к воротам подскочил, в руке - вроде игрушечного пистолета.
Приставил вплотную - как полыхнет Оттуда, будто из гаубицы: пламя,
искры, дым!.. Глаза сами собой зажмурились. Открываю - в воротах
дырища черная, в мой рост, наверное, по краям багровым огнем светится.
Жуть! Тут народ ахнул - и врассыпную, вмиг вокруг чисто стало.
- Прикрой лицо! - командует Лота. - Быстро!..
Натянул я капюшон поглубже. Лоту на руки - и туда! Дохнуло жаром,
гарью, опалило кожу. Продираю глаза: над головой купол белый
вздымается, громадный, как небо; под ногами пол мраморный сияет
зеркалом, будто застывшее озеро. В первый миг мне даже показалось, что
кроме купола и гладкого сияющего пола во всем Храме и нет ничего.
Только где-то далеко, в центре, стоит здоровенная, окруженная решеткой
каменная чаша, и из нее бьет вверх ослепительный луч - узкий, как
копье, смотреть на него больно. Ось мира!
Лота дернулась, выскользнула из рук. И сразу завопил кто-то
поблизости - на весь храм. Оборачиваюсь - всесильные боги, стоит рядом
машина сатанинская, подковой изогнулась: тысячи глаз, все разноцветные
- и мигают, как живые! Что-то в ней крутится, стрекочет, попискивает.
В кресле перед ней скорчился какой-то храмовник в белом мундире и
визжит, будто его на бойне потрошат. Над ним Бруно навис: весь черный
от гари, шапчонка на голове дымится, страшный, как дьявол. Лота к нему
на одной ноге прыгает.
Бросился я, подхватил за плачи. "Скорей!.. - кричит. - К машине!"
Этот в белом, смотрю, уже на полу, на четвереньках - только зад
мелькает. А Бруно склонился - и по клавишам, двумя руками. Сразу вой
со всех сторон: дико, с надрывом, даже кровь стынет - сирены! Бруно
уже присел, какую-то крышку внизу отдирает, прямо с мясом. Проводов
там внутри - миллион, в глазах рябит. Он туда руки, по самые плечи:
треск, шипение, искры веером... Сирены враз захлебнулись, а огоньки на
машине еще быстрей заплясали - словно взбесились. Лота в кресло
плюхнулась, где раньше храмовник сидел, и давай какие-то кнопки
разноцветные давить. Боги, думаю, как же они во всем этом
разбираются?!
Слышу, крики под куполом, топот. Откуда ни возьмись, прет к нам
куча народа - сплошь храмовники, вооружены до зубов. Только я рот
раскрыл - предупредить! - воздух вокруг всколыхнулся, рокот пошел
волнами: низкий, грозный. И такой вдруг страх на меня навалился -
сроду не бывало! Понял: сейчас конец, вот еще секунда - и всем здесь
крышка! Даже волосы зашевелились. Дернулся я куда-то, уже не соображаю
ничего, одно в башке: бежать, бежать... Не успел - перехватил меня
Бруно, ручищей за ногу поймал, как клещами. А под куполом визг, вопли,
стоны, охрана сломя голову - к выходам! Я дергаюсь, бьюсь, как рыба на
крючке, волком вою... Жуть!
Вдруг - кончилось все, стих рокот, и мигом страх куда-то пропал.
Вокруг - ни одного человека, все сгинули, только оружие на зеркальном
полу валяется - побросали, значит. Ох, думаю, опять страсти
дьявольские, но как же они это?!
Лота в кресле оборачивается, глянула вокруг, лицо в пятнах копоти,
возбужденное. Откинулась на спинку, вздохнула.
- А ведь все - говорит, - успели! Успели, Стэн!.. Бруно перехватил
управление - никто сюда не войдет! Вот так...
Я пот вытер - мокрый я после всей этой чертовщины, хоть выжимай.
Ну, ладно, успели, а дальше-то что?.. Рано или поздно храмовники нас
отсюда все равно выкурят. Что тогда? Зачем вообще мы здесь?
Бруно с пола встает, весь черный, в подпалинах, глаза горят -
сущий демон.
- Готово! - хрипит. - Можно вводить установку!
Лота вздрогнула, глянула на него как-то странно: то ли с
восторгом, то ли с жалостью - не поймешь. Ее вообще трудно понять,
такой уж человек...
- Давай! - говорит тихо. Бруно развернулся и потопал куда-то.
- Стой! - кричит Лота. - Вернись! Подходит - морда невозмутимая,
ни один мускул не дрогнет. Лота вдруг привстала в кресле, обхватила
его за могучую шею, поцеловала в лоб: "Иди!.."
И пошел он куда-то к центру, в сторону Чаши, на которой Ось мира
покоится. Быстро идет, чуть не строевым шагом: от сапог гул на весь
Храм. Не по себе мне почему-то стало. Про какую это он установку
говорил, нет у них никакой установки, если и было что - все в
геликоптере сгорело.
- За ним!.. - скомандует тут Лота. - Помоги мне...
Оперлась на меня, заковыляли мы следом. Он уже у решетки.
Разбежался, перемахнул играючи - а там в два моих роста! - и давай
вокруг Чаши кружить, вроде как по спирали. А сам все время на Ось
смотрит, будто заворожила она его.
Подбегаем к ограде. "Все! - шепчет Лота. - Нельзя нам дальше!.."
Стоим, к прутьям прижались. У Лоты глаза темные, расширенные, в
зрачках - Священная ось белой нитью. У меня по спине холодок пробежал:
что ж такое будет?!
А Бруно все кружит - ближе, ближе, потом прыг к Чаше, обхватил
ручищами - условно поднять собрался. Слышу, Лота шепчет: прощай, мол,
Бруно!.. А Бруно вдруг пухнуть пошел - расперло его во все стороны:
спина горбом, руки из рукавов повылазили и давай расти, все длиннее,
длиннее... Уже и не руки - щупальцы нечеловеческие, черные, скользкие
- всю Чашу кольцом обхватили. Треснула тут куртка его кожаная, в
прорехах металл блеснул; провода откуда-то повыскакивали, зазмеились к
Чаше.
Вцепился я в прутья, стою, как оглушенный, даже молитву не могу
прочесть: все начисто отшибло! Лота мне плечо сжала: не бойся, мол!
Куда там!..
А у Чаши - сущая чертовщина! Уж и тела мордатого нет - одни
провода, спирали, шары какие-то... Где-то среди этой мешанины голова
крутится - винтом, лицо мелькает темной маской. Минута прошла, не
больше - нет Бруно, исчез вовсе! Вместо него нависло над Чашей
какое-то дикое сооружение, все в шипах, как еж, сверху огонек зеленый
помигивает - прямо в воздухе. А от Бруно - только кучка рваных тряпок
на зеркальном полу.
- Вот и все, - говорит Лота со вздохом. - Нет больше Бруно, он
свое дело сделал! Что-то у меня в мозгах вроде забрезжило.
- Так это... - бормочу. - Это...
- Да, - подхватывает с улыбкой. - Бруно - это машина! Хорошая
машина. Мы любили его, Стэн. Ведь он - это мы!
ЛОТА
Чуть не сел я, ей-богу... Подумать только - машина! Машина,
которая в тысячу раз умнее любого здесь!
А Лота засмеялась, а потом говорит, что, мол, не удивляйся, все
поступки Бруно - это их с Яном приказы или заложенная программа. У них
с Бруно была какая-то дистанционная сизь, ну, как бы мысленная, и
когда он говорил, то это, в основном, были слова Яна или Лоты, хотя и
сам Бруно многое умел: он и телохранитель, и следопыт, и носильщик, и
водитель, и бог знает, чего он еще умел, одно только ему было не дано
- мыслить по-человечески. Все ж таки это машина из железа да пластика,
и главное ее назначение - здесь!..
Тут Лота кивает на то, что раньше было Бруно, и говорит: - Бруно -
это значит: Биороботальная Установка Нейтрализации Оси. Теперь ясно?..
Ради этого его и сделали, ради этого и мы здесь!
Она посерьезнела, глянула пристально мне в глаза.
- Видишь этот огонек над чашей?.. Это значит, что установка,
которую он нес в себе, заработала! И ничто уже ей помешать не
сможет!.. Осталось немного. Скоро ты не узнаешь свой маленький
мирок... Переждем здесь, а потом... потом ты кое-что увидишь!..
Говорит она эти слова, и чувствую я, что вот эти минуты - самые
главные во всей моей жизни, в прошлой и в будущей, даже если мне еще
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг