тогда уж точно - ногами вперед!
Гляжу, Ян мне подмигивает ободряюще: давай, не бойся! Ну, ладно,
думаю, была не была, авось пронесет. И выдал все, как было: про
Комбинат, Станцию, рейтаров и серебристых, про обитель монахов и что
там случилось, и как мы в темноте на Седловину топали, и как захватили
машину кругачей. Словом, всю правду рассказал - куда деваться? - вот
только подозрения свои пока при себе оставил, это, извините, никого не
касается, пусть толстяк сам выводы делает.
Выдал - и чувствую: если он нам поверит, последний дурак будет, я
бы ни в жизнь не поверил, и никто, по-моему, такому не поверит, кроме
самых распоследних идиотов!
Долго лысый молчал, два раза очки снимал и все тер, тер - до дыр,
наверное, протер. Потом и говорит:
- Ну что ж, давайте знакомиться... Меня зовут Раден!
Вот и пойми после этого, что у него на уме, у дьявола лысого! Ох,
и хитрый мужик, скажу я вам...
Смотрю, ребятки мои враз повеселели. Бруно первым вскочил, руку
ему пожал, представил всех по именам, даже меня не забыл. "Наш, -
говорит, - проводник и товарищ - Стэн!.. М-да, - Молодые просияли,
улыбаются - наверное, думают, толстяк сейчас извинится, что ихний
геликоптер срубили, напоит-накормит и отпустит с миром! Как бы не так,
держи карман шире!.. Уж я-то чувствую: задумал он что-то, неспроста
вдруг таким вежливым стал...
Уселся он поудобнее, руки на животе сцепил, зенки в потолок - и ни
с того ни с сего повел речь о том, как трудно им, бедным отвергам,
живется, никто их не понимает, никто не любит, а ведь они жизни свои
за нас, идиотов, кладут. И о том, как кругачи о них всяческие мерзости
распускают, а народ уши развесил - верит, привык верить, приучен к
этому сызмальства, а чтоб собственными мозгами раскинуть - это ни-ни.
Не может, не умеет, да и не хочет, верить-то проще... а ведь им,
отвергам, на самом деле ничего для себя не нужно, нет у них никаких
особенных сокровищ, сами с хлеба на воду перебиваются, единственное,
чем действительно владеют - знаниями! - вот это да, что есть, то есть,
именно за это их кругачи и ненавидят, и, между прочим, боятся, потому
что известно отвергам кое-что такое, что кругачи уже два столетия от
народа скрывают - тайна Свершения! Ведь они, отверги, народ
образованный и верят только в одно божество: Ее Величество Науку, а
она говорит точно, что вовсе не боги всех людей под сферу запрятали,
как твердят жрецы, а люди - сами себя, своими собственными руками, вот
ведь какие дела...
Снял лысый очки, опять тереть начал - глазки красные, блестят, на
меня смотрит. Само собой, я уж давно догадался, что распинался он
вовсе не для меня. Эту свою ересь он моим приятелям предназначал -
прощупывал, значит: чем дышат, как отнесутся?! Ибо есть это самая
жуткая крамола под Семью сферами, и пахнет это, скажу я вам,
люстрациями! Было б куда - сбежал бы, ей-богу! А блаженные мои, гляжу,
с восхищением на него взирают, не понимают, психи, что мы теперь с
отвергами одной веревочкой повязаны - ересь, она и есть ересь!
Тут Раден этот достает какую-то бумажку и нам под нос сует.
- Вот в этих, - говорит, - уравнениях - весь секрет нашей сферы!
Это и есть главная тайна, которую скрывает от нас вся эта сволочная
банда во главе с экзархом!
Вижу, разволновался старикан малость, очки прыгают. Я, конечно,
никакого секрета там не узрел: дьявол их разберет, я в этой математике
- ни бельмеса! А вот компания моя в этот самый листочек прямо впилась
- неужто соображают чего? Ян вдруг поднимается, руку тянет:
"Разрешите?.."
Взял он эту бумажку у Радена, достал из кармана карандашик и
что-то там приписал, значки какие-то.
- Вот, - говорит, - так понятно будет? - И протягивает обратно
Радену.
Толстяк только глазами хлопает, вроде - не доходит... Долго
глядел. Потом вижу - губы затряслись, физиономия пятнами пошла.
- Так это же, это же... - сипит и за ворот хватается.
Ян кивает, улыбается - довольный; на меня глянул - подмигнул. Ну
дает, конопатый!
Не знаю, чем бы дело кончилось, только дверь вдруг распахивается и
в комнату пулей влетает хиляк тот нервный - морда, как мел, глаза
бешеные.
- Кругачи!!! - орет с порога. - В туннель прорвались! Уходить
надо...
Ну, думаю, началось? Раден подскочил - стул в сторону - и за
сердце.
- Как в туннелей - хрипит. - А где же твои люди были, гад!
- Да они как с неба свалились? - кричит хиляк. - Целый полк!
Взорвали завал и по канализации - сюда?"
Переглянулся я со своими - без слов все ясное ,если с неба -
значит, за нами.
ЯН
Когда они выбрались на поверхность, день уже клонился к вечеру.
Черное солнце выбросило длинные волнистые отростки - гигантский спрут
на светлой зелени сферы - и теперь медленно, словно нехотя,
пульсировало, испуская прозрачные радужные сфероиды.
Труба, по которой они ползли, выходила в русло давно высохшего
канала. Дно и крутые склоны буйно заросли чертовым кустом; сверху
нависали разлапистые кроны елей. В тени деревьев набухали и беззвучно
лопались бледно-розовые поганки; кое-где копошились прозрачные, чуть
видимые мнимоны.
Стэн сидел на корточках, жадно вдыхая теплый пахучий воздух - не
мог надышаться. Грудь распирало, до сих пор чувствовалось удушье.
Рядом на валунах сидела тройка. Бруно курил, вперив неподвижный взгляд
куда-то в сферу; Ян с Лотой негромко переговаривались. Временами Стэну
казалось, что они спорят, даже ругаются - у обоих были возбужденные
недобрые лица.
Раден пластом лежал на склоне, по-рыбьи хватая воздух широко
открытым ртом. Стэн взглянул на него с жалостью. Да-а, пожалуй,
старику досталось больше всех. И ведь если бы не он - все бы там
легли!..
Разгром был полный. Сфероносцы обложили развалины со всех сторон,
перебили охрану - ничего нельзя было сделать. Видимо, они обнаружили
остатки геликоптера и быстро сообразили, чьих рук это дело.
Уходили крысиным лазом: узкая, как кишка труба с гнилым воздухом,
проложенная через весь городок. Отряд хиляка остался прикрывать, это
дало возможность остальным рассеяться по старой канализационной сети
города. Может быть, кто-то и уцелел, но сюда, на поверхность, вышли
только они и Раден. Старик отлично ориентировался под землей - это их
и спасло. С тех пор, как Ян написал что-то на той бумажке с формулами.
Раден не отходил от него ни на шаг, Стэн чувствовал; толстяк о чем-то
догадывается. Что-то он такое понял, о чем никак не может догадаться
сам Стэн. Ведь теперь ясно: никакие они не шпионы храмовников, с теми
бы Раден говорил иначе. Тут что-то другое, ведь старик на этого
молокососа белобрысого как древневер на икону - чуть не молится. Вот и
пойми их после этого?
На дне канала было тихо; слабо шелестели ели над головой, мирно
звенели мухи, привлеченные запахом пота. Рядом журчал ручеек с мутной
водой - все, что осталось от полноводного когда-то канала.
Тяжело кряхтя, приподнялся Раден, оперся сзади на руки. Обвел всех
мутными глазами.
- Пора!.. - сказал задушенно - Я отведу вас в леса, к хилиастам.
Они нас примут.., Передохнем - и в Большие руины. Там наши...
Бруно вынул трубку, хмуро покачал головой.
- Нет! - сказал твердо. - Нам в столицу надо!
Молодые сразу обернулись, выжидающе уставились на Радена. Какая
столица, ужаснулся Стэн. Ведь кругачи не идиоты* - ясно, куда тройка
метит) Туда сейчас и муха не проскочит!
Радон долго глядел на них красными воспаленными глазами - у него
тряслась голова.
- Хорошо, - вдруг сказал хрипло, - я пойду с вами. Одним вам не
пройти...
Стэн чуть не вскрикнул: да он в своем уме?! Сам, добровольно, в
этот змеюшник!
Бруно с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Вскочил
Ян, помог старику подняться.
- Будет трудно, Раден, - сказал негромко. - Но... мы тебя
понимаем!.. Спасибо!..
Они пошли прямо по руслу канала, продираясь сквозь заросли. Стэн
тащился последним, автоматически переставляя ноги и прикрывая лицо от
колючих веток. Где-то в груди застыл холодок обреченности: куда,
зачем, неужели им всем жить надоело? Что ж они такое задумали, в конце
концов, ради чего такой сумасшедший риск?.. Старик, конечно,
догадывается, и он с ними! Это надо как следует-обдумать - почему
тройка так быстро снюхалась с отвергами. Что у них общего?.. Ну, в
богов не верят, ну, образованные - что еще? Определенно что-то есть
еще, главное - но что?..
Стэн потряс головой - тупо ломило в висках, мысли расползались.
Проклятая труба, выругался он про себя. Ведь чуть не задохлись !..
Канал вел к столице. Раден сказал, что раньше по нему спускались
сточные воды из города. Теперь, само собой, его перекрыли - Сферополис
имел два ряда мощных крепостных стен, которые возвели сразу после
Второго крестового, когда объединенные отряды Хизмы взяли столицу
штурмом и удерживали ее почти неделю. Страшная, рассказывают, была
резня, весь этот канал был завален трупами, нечистоты затопили долину.
Только в ночь на седьмые сутки кругачи отбили город, выбросив
воздушный десант прямо на крыши домов. Древневерские кресты с
распятыми хизмачами потом протянулись по всем главным трактам
Семисферья.
По словам Радона, где-то недалеко в канал входила сточная труба,
которая соединялась с подземными коммуникациями столицы. Раньше, лет
пять назад, этим путем отверги тайно проникали в город. Потом кругачи
заделали выход, но все-таки это был шанс: может, удастся пробиться в
другом месте?
Перед Стэном маячила обтянутая блестящим комбом спина Яна. Дальше,
тяжело дыша, топал Раден, часто оборачивался, переговаризался с Яном.
Первое время Стэн прислушивался, пытался понять - пустое занятие! Речь
шла о каких-то уравнениях, константах, коэффициентах и прочих вещах,
абсолютно чуждых Стэну. Это злило, к тому же мешало слушать, что
делается вокруг. А ведь кругачи вполне могли организовать погоню.
Они прошли около трех сферомиль, когда Бруно неожиданно
остановился, поджидая остальных.
- Да, это где-то здесь, - сказал Раден, оглядывая первый склон. -
Только заросло сильно...
Канал в этом месте расширялся, видимо, размытый весенними
паводками. Дно было завалено рухнувшими деревьями, колючий кустарник
стоял сплошной стеной.
- Не нравится мне здесь, - процедил Бруно, подозрительно крутя
головой. - Ну-ка, Стэн, разведай, что там наверху?!
У Стэна ёкнуло сердце: Бруно зря не скажет. Прислушиваясь,
осторожно полез по склону. В густой траве звонко пели цикады, в
листьях акаций гулял ветер. Снизу доносилось тяжелое астматическое
дыхание Радена.
Стэн вылез наверх, опасливо раздвинул кусты. Перед ним
расстилалась гладкая равнинная чаша без краев с редкими низкорослыми
рощицами. Правее лежали развалины брошенного городка, откуда они
только что чудом унесли ноги. Над развалинами стелился мощный шлейф
дыма. Слева, совсем недалеко, коричнезой пеленой вспучился лес,
испещренный зелеными пятнами болот. А за лесом, где-то в конце канала,
размытая сизой дымкой, вздымалась громада Сферополиса. Стэн видел
столицу первый раз и не мог отвести глаз: вот это колосс! Сколько ж
там народищу живет, жуть!..
Вокруг было пустынно, и он уже хотел спускаться, когда краем глаза
уловил какое-то движение справа. Оглянулся - и обмер!.. Из-за куста
акации точно в лоб ему смотрел черный зрачок автомата. Показался
солдат в пятнистой форме, быстро приложил палец к губам: "Молчать!.."
Засада, пронеслось в мозгу у Стэна. Напоролись!..
Солдат качнул стволом: "Вылезай!..", на мгновение скосил глаза
вниз, в канал. И тогда Стэн, не помня себя, оттолкнулся коротко, упал
спиной, назад.
- Кругачи-и!!! - взвизгнул на лету не своим голосом, грохнулся
спиной о склон, покатился кубарем. И тут же застучало, загрохотало со
всех сторон. Что-то больно садануло в спину: раз, другой!
Почувствовал: не пробило! Выдержал комб, выдержал...
Ломая кусты, слетел на дно, юркнул куда-то за поваленный ствол,
затаился. Палили сразу с обоих склонов: сколько же их?.. Сбоку, за
глиняным пригорком, вжимались в землю Ян и Лота. Автоматные очереди
прошивали воздух над их головами, секли кусты. Бруно куда-то исчез
вероятно, нырнул в заросли. К молодым по открытому пространству полз
Раден, неумело загребал локтями. Он лез прямо под пули!
- Куда-а?! - надсаживаясь, закричал Стэн. - Назад, назад!
Старик словно не слышал, упрямо полз к пригорку. Стэн увидел, как
тенью метнулся вперед Ян, упал на Радона, прикрыл. "Сумасшедший!.." -
мелькнуло у Стэна.
Откуда-то выскочил Бруно, коротко взмахнул рукой. Слева и справа
беззвучно полыхнули молнии, ослепили. И сразу стрельба захлебнулась.
Все смолкло. Стэн с опаской приподнялся.
Из кустов на склоне медленно, головой вперед, вывалился солдат,
покатился вниз. Рядом скользила винтовка. "Лихо! - мелькнуло Стана. -
Неужто все так?.."
Он осторожно выполз из-за ствола, встал - ноги подрагивали. Тишина
оглушала, болезненным пульсом отдавалась в затылке. Сильно болело под
лопаткой. Попали все-таки, гады, подумал он. Но комб-то, комб!.. Ведь
никакая пуля не берет!
Бруно стоял в напряженной позе, голова, как на шарнирах. Ян с
Раденом тяжело возились в траве, мешая друг другу. Старик задушение
хрипел - никак не мог встать. К ним спешила Лота. "А ведь легко
отделались!" - подумал Стэн, идя за Лотой.
- Постой! - Бруно поймал его за плечо, приказал коротко: - Осмотри
заросли! Найди выход!
Стэн молча подошел к убитому солдату, подобрал винтовку. Мордатый
прав: вдруг кто-нибудь уцелел?.. К тому же - сматываться надо отсюда,
да побыстрей! Пальба, небось, в городке была слышна!..
Осмотрев винтовку - ничего вещица, не хуже ялмаровской! - Стзн
быстро, но тщательно прочесал заросли на обоих склонах. Засада была
организована грамотно и, видимо, недавно. Всего он обнаружил шестерых
солдат в странной пятнистой форме - бог знает, что за часть?! Они
лежали навзничь в тех позах, в которых их застигла внезапная смерть.
Удивительная смерть - ни ран, ни крови, словно громом убиты. И ведь на
Комбинате было то же самое - все мертвые, а крови нет. Чем же это их
Бруно?..
Вход в трубу оказался за густой порослью чертова куста: круглая
черная пасть с тяжелым запахом ржавчины и тления. От одной мысли о
том, что туда придется лезть, по спине Стэна поползли мурашки.
Он вернулся к завалу. Радон уже сидел, привалившись к поваленному
стволу, держался за сердце. Лицо - будто пеплом присыпано. "Плохо
дело!" - подумал Стэн.
Ян почему-то все еще лежал, и над ним низко склонились Бруно с
Лотой. У Стана кольнуло сердце: неужели?! Да нет, он же в комбе!..
На негнущихся ногах подошел ближе, заглянул. Весь правый висок Яна
был разворочен, лицо залито красным, "В голову! - холодея, понял Стэн,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг