Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
проникновенный, певучий. Я похвалил ее.
     Вера покачала головой:
     - Я же знаю, что не получилось. Простые перечисления.
     - Ты необыкновенно взыскательна к  себе, - сказал  я. -  Очень верно  у
тебя  насчет  ветра.  И про  остров  ты сказала очень точно,  у  него совсем
первобытный вид.
     -  Ну,  не совсем, здесь уже побывали любители  уединения. Но все следы
сметены. Вот это и навевает грусть.  Прошлое всегда должно быть с нами.  Оно
обогащает. Не то мы станем  как эти птицы...  Или нет,  птицы все в прошлом,
они  консервативны,  как  сама  природа.  Без  прошлого люди как необитаемые
острова.
     Она  постояла,  глядя  невидящими глазами  на  пляшущие  вдалеке  валы,
тряхнула головой.
     - Ну, а вот эти строчки:
     Вечный ветер приносит нам прошлое.
     Оно везде, это прошлое.
     И в этом небе.
     И в океане.
     И в этом песке.
     И в шелесте пальм.
     И в нас.
     В каждом атоме - прошлое...
     Вера посмотрела на меня:
     -  Молчи.  Идем.  Стихов еще  нет.  Они  где-то  близко бродят,  но  не
показываются. Только дают о себе знать. В этих строчках - тема.
     Мы пошли, взявшись за  руки, увязая  в песке. Она говорила,  подставляя
лицо ветру:
     -  Большая,  огромная  тема  в  этом "Вечном ветре". Я  хочу рассказать
балладу  о  бесстрашных, идущих  навстречу ветру и гонимых ветром. И знаешь,
кто мне подсказал тему ветра? Дельфиний отец. Человек с железным  сердцем! Я
люблю  говорить  с ним среди его бесконечных "закатов" в обществе  Прелести,
внимательно  слушающей, все запоминающей  и  изрекающей  кстати  и  некстати
афоризмы. Помнишь, еще в "Альбатросе" он спросил нас:
     "Что,  подхватил ветерок? Теперь вам не  остановиться. Сколько ни  вяжи
рифов,  он будет мчать. И пусть мчит. Только учитесь управлять  парусами. До
цели далеко. Ох как далеко!" Помнишь?
     Я  ответил,  что  помню  эту сентенцию,  которая тогда  показалась  мне
напыщенной.
     -  А  мне  нет. Мне  сразу понравился учитель.  Костя относился к  нему
несправедливо, даже жестоко, а тот сразу что-то в нем открыл за его бравадой
и  неуравновешенностью.  В Косте происходит  большая внутренняя перестройка,
как он сам мне признался. Костя говорит, что за этот месяц он возмужал, стал
познавать самого себя и близких ему  людей. - Она посмотрела на меня: - И он
считает, что прежде относился к ним не всегда справедливо.
     - Да у нас никогда  с ним не было никаких серьезных разногласий. Просто
иногда я досаждал ему своим психоанализом. А так все было в порядке.
     - Я, наверное, не должна была тебе этого говорить.
     - Нет, почему же...
     -  Ну хорошо. Надо все знать о  друге... Ой, какой ветер! Держи меня, а
то унесет на рифы.
     Мы переждали порыв ветра.
     - Видишь,  сколько  всего  я  наговорила  тебе  о ветре.  Последний раз
дельфиний  отец  рассказал мне  о  своем  трагическом  путешествии,  о своем
сердце.  Затем   вышел  проводить   меня,  пригрозив  Прелести  "капитальным
ремонтом". Он оставил ее дома. Вот  тогда он упомянул о значении прошлого. И
это его  слова:  "Без прошлого люди как необитаемые острова". Он подарил мне
это  изречение.  Я  возьму  его  эпиграфом  к  балладе.  Дельфиний  отец был
разговорчив  и  очень  щедр  в  тот  вечер. Пассат дул  ровно,  ласково.  Он
прислушался и сказал: "Какое счастье, что над планетой дует  вечный ветер! Я
не  люблю тишины, штиля. Да его и  нет в природе.  -  Она подняла  голову  к
Млечному  Пути. - И  там дует вечный ветер  и  наполняет  паруса Вселенной".
Хорошо?
     - Очень!
     Биата с Костей ждали нас на берегу океана. Ветер нес мельчайшую водяную
пыль. Лицо, руки, волосы  покрылись тонким налетом соли. В  отдалении, среди
волн,  вылетели  дельфины, наверное Тави или  Протей,  они издали следили за
нами  и  сейчас давали  знать о себе. Мы приветственно подняли руки, и  они,
салютуя, выпрыгнули одновременно и скрылись за голубоватым гребнем.
     -  Я  отвыкла от земного  ветра, - прокричала  Биата, - там  неощутимый
ветер. Солнечный... Из центра Галактики и еще из миллиарда галактик.
     У Веры загорелись глаза:
     - Вы слышали, как она сказала? Прямо как Мефодьич!
     - Мне надоел  ваш  ветер!  - крикнул  Костя. - Я бы  охотно  посидел  в
затишье. Идемте. Здесь есть хижины. - Не дожидаясь нашего согласия, он пошел
к рощице пальм. Пальмы росли очень густо: так много здесь побывало любителей
уединения. За  стеной  пальм  можно  было  говорить, не  напрягая  голосовых
связок.
     - Мы не будем сажать новые  деревья, -  сказала Биата, - их здесь и так
слишком много. Смотрите, какие они тонкие, сколько сломанных и сухих.
     - У меня есть другое предложение, - сказал Костя, - мы можем оставить о
себе память, добиться популярности и даже славы немного иным путем.
     - Здесь? - спросила Вера.
     - Не сходя с острова!
     -  Заманчивая  перспектива,  - улыбнулась Биата,  -  но  сильно  пахнет
авантюрой. Ты хочешь срубить рощу?
     - Да сохранит  меня Великий Кальмар  от такого  преступного шага!  Дело
проще: надо снять все дощечки со стволов, сложить в кучу и написать, что всю
эту работу проделали мы.
     - Ты нездоров, Костя, - сказала Вера. -  Откуда, какими ветрами заносит
в твою голову такие идеи?
     - Сам не знаю и пытаюсь объяснить. Наверное, во мне сильна генетическая
память предков.  Сколько  они совершали  деяний, как  говорит  наш  учитель,
которые не поддаются объяснениям!
     Вера покачала головой, глядя на Костю, и уже другим тоном сказала:
     -  В этом наивном  обычае есть глубокий смысл. Где-то  я прочла древний
афоризм: "Кто не убил врага, не родил сына и не  посадил  дерево, тот прожил
свою жизнь зря". Посадить дерево, оставить  после себя хотя бы такой  след -
уже в этом есть  оправдание жизни. А  дерево  - воспоминание о счастье. Ведь
это так хорошо!
     -  Прекрасный  обычай, - согласилась Вера.  -  Как жаль, что  здесь нет
места! А сажать дерево,  чтобы оно  погибло или  выросло вот  таким  чахлым,
нельзя.
     - Да,  нельзя, - поддержал Костя.  - Что толку в чахлой памяти. Давайте
слетаем  в  Калифорнию и  посадим  там секвойи,  а потом опишем  параболу  и
спустимся в Кении и посадим по баобабу... Вот и замок влюбленных!
     Закрытый  от  ветра  рощей  кокосовых  пальм,  стоял  крохотный  домик,
обращенный фасадом  к  лагуне. Домик в стиле русской избы. Какие-то любители
уединения срубили из стволов пальм и покрыли пальмовыми листьями.
     - Какая прелесть! - воскликнула Биата. - Из настоящего дерева!
     - Из памятных стволов, - поправил Костя. - Интересно, кто архитектор?
     Единственное  окно  во  всю стену было  раздвинуто,  дверь гостеприимно
распахнута. На полу хижины, выстланном плитами кораллового известняка, сидел
очень легко  одетый  бородатый  мужчина неопределенного возраста  и вертел в
руках  универсальный  туристский  агрегат, по  идее конструкторов  обязанный
снабжать электроэнергией и для приготовления  пищи, и для освещения и прочих
нужд во время путешествий. Вообще такие  приспособления  ведут себя  сносно,
если придерживаться хотя бы половины необходимых  указаний,  перечисленных в
инструкции.
     Бородатый  человек сверкнул  на  нас черными глазами и  белой  полоской
зубов и вместо приветствия прорычал:
     - Проклятый механизм!
     В  углу,  спиной  к  нам,  на  походном  мешке  сидела  полная  женщина
небольшого роста и  внимательно рассматривала  свое лицо в довольно  большое
зеркало, прикрепленное к стене.
     - Как я почернела! Меня никто не узнает. Но где мой крем?
     -  Я выброшу  ее в лагуну! - Бородатый человек  с надеждой посмотрел на
нас  с  Костей. - Все время падает напряжение, на этой плитке  можно сидеть,
она  не дает  света,  не  бреет. Видите, на кого  я стал  похож? А  за  нами
прилетят только через неделю.
     - Я говорила тебе, что надо  было взять прибор на солнечных батареях, -
сказала женщина.
     Биата и Вера извинились за нечаянное вторжение и  отошли от дверей. Нас
с Костей удерживал умоляющий взгляд мужчины.
     Костя присел рядом  с ним  на корточки, взял прибор, осмотрел, пощелкал
кнопками и вынес приговор:
     - Он свое честно отработал.
     - Я это чувствовал.
     - Нет, нет, - сказала женщина, - так  нельзя! Трое мужчин - и не можете
исправить такой примитивный прибор!
     - Но, Ида, - умоляюще произнес ее муж, - все имеет свои пределы!
     - Хорошо, - сказал Костя, - мы вам отдадим свою.
     - Как же вы сами?
     - Мы на ракете. У нас достаточно запасов энергии.
     - Ну вот видишь! -  проворковала Ида.  - Как мы вам благодарны! Это все
из-за него. Я говорила,  что надо брать солнечную. Кто же берет в тропики на
сухих батареях! Как удачно вы появились! Сажать орехи?
     - Негде, - ответил Костя. - Все занято.
     - Да,  да, все  засажено. Прежде здесь было  так свободно! Мы  посадили
орех  и  ждали, пока он  прорастет. Конечно, ежедневно  поливали.  Вам  надо
лететь в Коралловое море,  там есть  еще пустынные острова, или в Сахару,  а
лучше всего в Австралию. Сейчас модно сажать эвкалипты.
     Костя ушел за плиткой,  а  я  остался  в обществе Иды и  бородатого. Он
уселся на плитку и с улыбкой  философа погрузился в задумчивость.  Между тем
Ида говорила воркующим голоском:
     - У  нас кокосовая  пальма. Где-то здесь. Мы несколько раз  начинали ее
искать  и  все  сбивались.  На нашей золотая  пластинка. Пальму  мы посадили
пятнадцать лет назад. Сегодня годовщина. Сначала зарыли орех,  поливали его,
пока он не пророс. Потом приехали  через пять лет. Как выросла пальма за эти
годы! Тогда мы прибили к ней золотую табличку. - Лицо Иды  излучало счастье.
- Тогда еще не было этого домика. И вот мы опять здесь. Вы говорите, что вам
негде  посадить свои  орехи?  Вы  не  отчаивайтесь. Если  здесь  не найдется
острова,  отправляйтесь  в Австралию...  Куда  ушли  ваши  милые девушки? Мы
приглашаем вас всех отметить наш праздник. Сейчас мы что-нибудь приготовим.
     Вошел запыхавшийся  Костя,  поставил на пол  наш новенький "Эдельвейс".
Бородатый вскочил.
     Мы отказались от угощения, и он пошел проводить нас.
     Костя спросил:
     - Нашли свое дерево?
     Бородатый посмотрел в сторону домика и шепотом сказал:
     - Боюсь, что наше дерево, если оно еще живо, не на этом острове.
     - Ну, и как же вы теперь?
     - Я все предусмотрел дома. Заказал еще одну табличку, а здесь потер  ее
песком,  придал вид  древности. Прибью к  одной из  этих пальм  временно.  Я
думаю, такая ложь допустима? Ида так будет рада! Последние годы она только и
твердит об этой пальме.
     - Допустима, - авторитетно подтвердил Костя.
     - Я  тоже так думаю.  Почему  не  доставить человеку  радость? Важна не
пальма, верно?
     - Абсолютно!
     Мы  прошли до  берега лагуны  полтораста метров и стали друзьями с этим
милым человеком. На прощание он долго жал наши руки и приглашал нас к себе.

     ЛЮБИТЕЛИ УЕДИНЕНИЯ

     Над островом пролетел туристский гидролет-автобус,  тяжело сделал вираж
и пошел на посадку.
     Автобус плюхнулся в лагуну.
     Открылись люки.
     В воду полетели  разноцветные тюки, при соприкосновении  с водой быстро
принявшие форму широких баркасов.
     Костя подпрыгнул и потер руки:
     - Пятьсот любителей уединения, не считая команды!
     Мы приветствовали  экскурсию,  махая руками. Нам  отвечали  из  первого
баркаса,  в нем сидело не  меньше ста человек  в белых панамах,  в сомбреро,
тюбетейках, пробковых шлемах,  в японских соломенных  шляпах и с непокрытыми
головами. Баркас грузно двигался к берегу. У кого-то сорвало ветром шляпу, и
она под возгласы и смех взмыла над лагуной и не  успела прикоснуться к воде,
как ее надел на голову кто-то из наших друзей  дельфинов. Раздался радостный
вопль и с других баркасов.
     Протей, это был  он, галантно вернул шляпу владельцу.  Все  камеры были
направлены на него в этот миг.
     Вера сказала:
     - Сколько  семейных фототек и  кинотек  украсит этот кадр!  Жаль,  я не
захватила свой "Кондор".
     -  Не огорчайся, - успокоил  Костя,  - трюк-экспромт  со шляпой - сущий
пустяк. Ты сможешь  заснять целый фильм по  любому сценарию, и Протей,  Хох,
Тави, Харита, Ко-ки-эх и еще сколько угодно артистов предложат свои услуги.
     -  Очень  заманчиво. Как  только  окажется свободное  время...  -  Вера
замолчала.
     И  все  мы тоже  молча  наблюдали  высадку  туристов.  В мгновение  ока
вздувались  палатки,  натягивались тенты,  раскрывались зонтики  невероятных
размеров. У самой воды художник устанавливал складной мольберт. Уже купались
в лагуне. Два туриста, один в  красных,  второй в  белых  шортах, полезли на
пальмы, показывая высокую технику.
     - Вполне нормальный пляж, - сказала Вера. Биата предложила:
     - Идемте побродим. Я так истосковалась по людям, по большой толпе!
     Большинство  туристов  принимали  нас  за своих:  с начала  путешествия
прошло  всего  три  дня  и  "любители  уединения"  еще  не  перезнакомились.
Все-таки, видно, мы чем-то отличались  от приезжих  - или загар лежал на нас
плотнее, или на лицах у нас не было особого восторга впервые ступивших ногой
на необитаемый остров, - пото.му что более опытные путешественники бросались
к нам, как к старым знакомым, и крепко жали руки.
     В их  глазах  мы  уже превратились  в  настоящих покорителей  океана  и
космоса, то есть представителей самых романтических профессий на Земле.
     В лагере туристов мы услышали, что вспыхнула Сверхновая звезда. Сообщил
нам о  звезде человек с  энтомологическим  сачком. Рыжий,  молодой  и  очень
веселый, он поймал муху.
     -  Понимаете, муха!  - воскликнул он,  сияя. - Откуда она здесь? Вторая
сенсация после Сверхновой. Биата вся подалась к нему. Щеки ее побледнели.
     - Вспыхнула?
     - Давно уже. А муху я  поймал только что. Вы посмотрите на ее посадку и
рисунок крыльев!..
     Костя отомстил за Биату, сказав:
     - Местный вид.
     Уже  в  ракете,   когда  мы  направлялись,  по  заверениям   Кости,  на
действительно необитаемый остров, Биата, долго молчавшая, сказала:
     - Ведь подумать, для него муха значительней Сверхновой звезды!
     Вера засмеялась:  она разговаривала с  дельфинами через  гидрофон, и ее
забавляли ответы Тави.
     Биата обиженно посмотрела на Веру. Верин смех показался ей неуместным.
     Костя  сосредоточенно крутил штурвал и сочувственно вздыхал, поглядывая
на Биату.
     - Надо на все смотреть  философски,  - сказал  Костя и  умолк на добрый
десяток секунд.
     Вера заговорщически толкнула меня в бок.
     - Да,  философски,  -  повторил  Костя и  покосился  на  Биату,  - если
рассматривать эти оба предмета  применительно  к размерам метагалактики,  то
относительность понятий становится очевидной. Муха и звезда уравниваются.
     Биата повернулась к нему:
     - Повтори эту ересь!
     - Ересь?
     Костя так подскочил, что мы еле удержались в креслах.
     -  Ну не  ересь, ересь слишком бледное определение того, что  мы сейчас
услышали.
     - Значит, глупость! - помог Костя Биате. - Прекрасно!
     Нас бросило  в другую  сторону  и  из  открытого бортового окна  обдало

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг