- Вот это гонка! Завидую ребятам с "Кальмара". Только им разрешается
использовать всю мощность торпеды и применять ампулы с морфином. Конечно, им
не накрыть Джека. Может, заарканят кого-нибудь из его желторотых. Тогда
удастся подготовить еще одного парламентера.
Я спросил:
- Ты веришь, что таким путем можно перевоспитать Джека?
- Конечно, нет! Но возможно, будет оказано влияние на других, а их
около тысячи, и кое-кто перейдет на легальное положение. В Арктике косатки
успешно используются в роли пастухов трески. Есть и в наших водах почти
мирные племена. А с Джеком можно покончить только широкой блокадой и с моря,
и с воздуха.
Послышался мелодичный гудок, на пульте замигали лампочки. На экране
видеофона появилось сухощавое лицо индийца.
Петя сказал нарочито бодрым голосом:
- А, Чаури Сингх! Приветствую и слушаю тебя!
Индиец мрачно пробасил:
- Благодарю за неоднократные приветствия в течение сегодняшней половины
дня, а также за любезные обещания.
- Не беспокойся, уважаемый Чаури Сингх. - Петя подмигнул мне. - Я
наконец-то, кажется, нашел дублера. Вот наш новый стажер Иван Канев, а лучше
просто Ив, ему хочется переменить обстановку и немного рассеяться.
Чаури посмотрел на меня и, кивнув головой, исчез.
- Ну, вот все и устроилось, - сказал Петя, - это наш бионик. Ведет
интереснейшую работу с головоногими моллюсками. Ты, конечно, еще не мог с
ним познакомиться, он все время торчит то у своих самописцев, то болтается в
"Камбале". Счастливого тебе плавания! Зайди в его "конуру", там много
любопытного. Он будет ждать, да не вздумай опаздывать, тогда я совсем упаду
в его глазах как серьезный человек, да и тебе не поздоровится. Ну что ты на
меня так смотришь? Отправляйся к Чаури. Ведь ты еще не опускался глубже
двадцати метров или в крайнем случае на какую-то сотню в туристском
батискафе. А здесь я гарантирую тебе километр!
- Километр так километр. - Я поблагодарил Петю и отправился в "конуру"
бионика.
ЧТО ВИДИТ ОСЬМИНОГ
"Конура" оказалась огромной лабораторией, одну стену в ней занимал
аквариум. За литым стеклом высотой около пяти и длиной не менее восьми
метров застыла бирюзовая вода. В ее необычайной прозрачности кишела жизнь
материковой отмели. Парили стайки рыб, одетые в разнообразные "праздничные"
наряды, ветвились кусты кораллов, багряные, белые, розовые, зеленые,
ярко-желтые, предательски прекрасные анемоны "цвели" на каменных глыбах,
поднимались изящные ленты темно-зеленых, бурых и красных водорослей. На дне
сновали крабы, рачки, лежали, раскрыв створки, перловины.
Второй достопримечательностью лаборатории был светильник. Большая
прозрачная чаша на бронзовой треноге. В чаше с водой застыл невзрачный
кальмар-альбинос. Как видно, один из глубоководных видов.
"Зачем он здесь?" - подумал я, заглядывая в чашу.
Кальмар "ответил". Он вспыхнул изнутри голубым светом, а вся его
поверхность покрылась разноцветными, тоже светящимися точками,
расположенными с большим вкусом. При свете, источаемом кальмаром, можно было
читать. Я никогда не видел таких кальмаров и подумал:
"Вот бы послать Биате на спутник!"
Как только я отошел от чаши, кальмар погас.
Чаури Сингх, казалось, не обращал на меня никакого внимания.
"Не уйти ли?" - подумал я и сразу отказался от этой мысли. Все в этой
комнате притягивало: множество незнакомых приборов, кокетливый кальмар,
грандиозный аквариум, на который можно было смотреть не отрываясь часами, но
особенно интриговал сам хозяин. Высокий, худой, он сосредоточенно следил
сразу за осциллографом и телеэкраном. На экране фиксировался кусочек океана,
вернее, его дна, загроможденный черно-бурыми обломками базальта. Судя по
темно-зеленому цвету воды, глубина была довольно значительной. Неожиданно я
увидел осьминога. Он был необычайно велик. Я различал его смутные очертания
и огромные фиолетово-черные глаза. Перед ним лежала груда двустворчатых
моллюсков.
Осциллограф чертил ровную, слегка волнистую линию. Я догадался, что
каким-то непостижимым для меня образом Чаури Сингх умудряется наблюдать и
записывать биотоки мозга этого моллюска.
Чаури Сингх повернулся ко мне и спросил:
- Тебе никогда не приходилось смотреть чужими глазами? Нет, конечно, не
глазами другого человека, разница при этом была бы незначительна, а,
например, глазами собаки, жука, курицы, рыбы, слона. Так вот, представь, что
ты превратился в головоногого моллюска! - Он нажал желтый клавиш, и картина
на экране телевизора мгновенно изменилась.
Вода теперь казалась чем-то другим, абсолютно прозрачным,
нежно-фиолетовым веществом. В нем плавали причудливо расплывшиеся громады
скал, какие-то странные растения очень сложной пастельной расцветки. В
фиолетовом мире двигались фантастические рыбы; и по форме, и по окраске они
превосходили все, что мне приходилось видеть необыкновенного в глубине
тропических морей.
Картина неожиданно стала меняться. Цвета стали ярче, очертания скал,
растительности, животных приобрели более знакомые формы. Коралловый куст
вспыхнул алым пламенем, затем постепенно стал менять цвета, как остывающая
сталь. Анемона, примостившаяся на коралловом кусте, так же поспешно меняла
окраску своих "лепестков" и ножки, словно мгновенно переодевалась.
Удивительные превращения происходили с чудовищно несуразной рыбой, будто
раскрашенной художником-абстракционистом. Из широкой, плоской она
превратилась в пеструю ленту, затем свернулась и стала нормальным
помокантусом, только не черным с золотом, а темно-синим с алыми и желтыми
пятнышками. Глаза у рыбы вспыхнули зеленым огнем и стали медленно гаснуть.
Весь подводный пейзаж менялся, как декорации на сцене японского ревю,
только, видимо, художник-постановщик подводного представления обладал еще
большей фантазией и набором технических и еще каких-то непостижимых для меня
средств.
- Приблизительно так видит спрут. Хрусталик его глаза подвижен, как
линза в фотокамере. Надо учитывать при этом, что моя электроника далеко не
совершенна и передает только жалкие тени мира спрута. Его палитра
несравненно богаче, и ее основные цвета иные, чем те, что воспринимает наше
зрение, здесь же цвет переведен в доступные нам колебания. Видимо, нам
никогда не удастся увидеть подлинный мир этих существ, - закончил он с
оттенком грусти.
Внезапно краски на экране расплылись, смешались, побежали белые линии.
- Видишь! - Чаури Сингх сделал движение рукой в сторону экрана. - Вот
уже неделю, как ежедневно в это время искажается передача информации по всем
каналам.
Голубой луч бешено прыгал на осциллографе.
- Необходимо проверить электронную приставку. Она там. Рядом со
спрутом. Поэтому я просил себе спутника. Извини, но инструкция запрещает
плавать в "блюдце" одному. Я не нарушил ритма твоего творческого дня?
- Я вышел из ритма.
- Тогда нет лучшего средства обрести равновесие душевных сил. - Он
выключил приборы.
ТЕТИС
Мне еще не приходилось опускаться в глубины моря на "порхающем блюдце".
Мой опыт исследователя морских глубин ограничивался несколькими рейсами на
экскурсионных гидростатах в Океании, Красном море и у берегов Флориды.
Правда, прошлым летом мне посчастливилось попасть на крейсерский батискаф и
провести в водах Северной Атлантики целый месяц. Там уже много лет велись
успешные опыты по одомашниванию гренландских китов и моржей, но плавание на
огромном корабле, с комфортабельными каютами, салонами и спортивным залом,
нельзя сравнить с экскурсией на "Камбале". Здесь ощущаешь океан каждой
клеточкой тела, почти так же, как плавая в маске Робба или с глубинным
аквалангом. "Камбала" оказалась довольно вместительной. Два широких сиденья
впереди и одно в корме, специально для стажеров, но на этот раз я уселся
рядом с Чаури Сингхом у панели управления.
С легким шипением вошел в пазы люк, Чаури Сингх вопросительно посмотрел
на меня, будто спрашивал, не раздумал ли я пуститься в это рискованное
плавание, и, видно, не найдя на моем лице никаких признаков сомнения,
положил руки на разноцветные клавиши. "Камбала" без видимых усилий двинулась
вперед, скользя по воде. На середине лагуны она стала погружаться. В
кварцевые стекла иллюминаторов прощально плеснула волна, и голубоватый свет
наполнил кабину. Указатель курса стал описывать кривую, уходя вниз по шкале
глубины: мы опускались по широкой спирали.
Появилось несколько дельфинов, они провожали нас, заглядывая в окна.
Среди провожающих оказался и Тави. Я помахал ему рукой.
Тави подплыл почти вплотную к стеклу, будто преграждая дорогу.
Чаури Сингх включил гидрофон. Послышались голоса дельфинов. Слышалась
тревога в их возбужденных щелкающих фразах.
- Они о чем-то нас предупреждают, - сказал я и не узнал своего голоса:
никогда он не был таким пискливым и слова не вылетали из моего рта с такой
необыкновенной скоростью.
Чаури Сингх улыбнулся и надел прозрачную маску. Такая же маска лежала в
кармане обшивки справа от меня. Я тоже надел ее и услышал вполне нормальную
речь.
- Мы дышим кислородно-гелиевой смесью, только с минимальной прибавкой
азота. Гелий искажает звук, - объяснил Чаури Сингх и кивнул Тави. - Он
предупреждает, что не следует опускаться в Глубокий Каньон. Там заметили
большого кальмара. Возможно, это тот самый легендарный Великий Кальмар, о
котором вы, вероятно, слышали.
Тави и его спутники оставили нас, как только Чаури Сингх заверил их,
что в его намерения не входит сегодня обследовать Глубокий Каньон.
- У них чисто религиозное почтение к Великому Кальмару и не менее
могущественному Великому Змею, - сказал ученый.
Нас окружила стая любопытных анизостремусов. Они тыкались носами в
стекла, пялили на нас круглые радужные глаза.
- И я вполне понимаю их, - продолжал .Чаури Сингх. - Во время нашествия
желтых крабов ты не испытывал чувства подавленности, нелепых желаний, злобы?
Я рассказал ему, что происходило с нами в ту ночь.
- Дельфины испытывают на себе гипнотическую силу кальмаров более
продолжительное время, и у них на этот счет сложились верные представления,
принявшие несколько мистическую окраску.
Из гидрофона доносился поток шелестящих звуков: анизостремусы
"обсуждали" наше появление.
Иногда "блюдце" подходило к обросшей водорослями стенке нашего острова.
Здесь к шепоту анизостремусов примешивалось множество других диалектов
жителей моря и особенно голоса креветок, напоминающие потрескивание масла на
сковородке.
Анизостремусы отстали, как только температура воды опустилась до
двадцати градусов.
Глубина сорок метров. Исчезли тени. Мы очутились в зоне ровного
зеленого света. Нельзя было определить, откуда он льется: сверху, с боков
или снизу. Описав виток, мы снова подошли к стене острова, декорированной
водорослями. Внезапно Чаури Сингх остановил батискаф.
Недалеко от нас, возле самой стены, вился пестрый рой рыб. Все они
стремились пробиться к центру, где, видимо, происходило что-то очень/важное.
Я заметил лупоглазых коричневых, усыпанных круглыми белыми бликами кузовков,
черных с золотом помакантусов и золотисто-бурого губана, которого за его
жеманность называют "синьоритой".
Помакантусы подставляли свои бока "синьорите", замирали, стоя вниз
головой или лежа вверх брюхом.
- Обычный врачебный пункт, - сказал Чаури Сингх, улыбаясь, - санитары
"лечат" своих собратьев, страдающих кожными болезнями. Санитарный симбиоз
все еще для нас загадка, как почти все, с чем мы встречаемся в океане. Нам
неясно, почему хищные животные щадят крохотных санитаров. - Он включил
двигатель. - Мне показалось, что я обнаружил новый вид санитара, не узнал
синеглазку. Ты заметил зеленую рыбку с фиолетовой головой, с голубой и
черными полосами?
Я признался, что проглядел, хотя во время подводных экскурсий встречал
эту изящную синеглазую красавицу.
Чаури Сингх продолжал, глядя в зеленоватый сумрак:
- Эти существа питаются ядовитой слизью, грибками, паразитирующими на
теле рыб, колониями бактерий, рачками-паразитами, сами не заражаясь.
Странно?
- Да... очень...
- Нам удалось выделить антибиотик из крови "синьориты". Скоро
фармакологи дадут нам этот токсин, и мы сможем помочь рыбам-санитарам.
Больные уже "приходят" в опытные "амбулатории", которые мы установили на
рифах и санитарных буях...
На глубине семидесяти пяти метров мы попали в общество крохотных
кальмаров. Они были почти не видны, приняв цвет воды. Внезапно впереди
появилось множество коричневых расплывающихся пятен. Пятна слились, и мы
очутились в непроницаемой мгле.
Чаури Сингх сказал со смехом:
- Нас обстреляли из ракет, начиненных аэрозолями. Придется подождать,
пока рассеется этот "дым". Садиться в темноте рискованно. Прожектор зажигать
нельзя, да и к тому же бесполезно: завеса непроницаема.
Кабина наполнилась странными звуками, похожими на легкие вздохи.
Зеленым, синим, сиреневым и красным светом тлели дрожащие стрелки и
цифры приборов.
Чаури Сингх стал рассказывать о головоногих моллюсках. Я слушал его,
думая о Биате.
Мне представилось, что она прикорнула на заднем сиденье батискафа и,
глядя в темноту за стеклом, где сейчас вспыхивают голубоватые искорки,
думает о своих звездах или мысленно просматривает пленки со следами осколков
атомов. Для нее все это насыщено поэзией. Или, может быть, она вся отдалась
ощущению тайны, окутавшей нашу "Камбалу". Конечно, она бы отождествила океан
с космосом. Там рождаются звезды, здесь - жизнь. Без жизни нет ни звезд, ни
планет. Без жизни они ничто...
Чаури Сингх тихо говорил:
- Ты знаешь из элементарного курса, что у них три сердца и голубая
кровь.
Она бы засмеялась, услышав это, и сказала: "Вот аристократия! В
древности голубую кровь считали привилегией царственных родов..."
Чаури Сингх говорил:
- Основа голубой крови не железо, как у млекопитающих, а медь. Мне
посчастливилось открыть два новых вида глубоководных кальмаров...
В горах, на привале; Биата увидела мышь, обыкновенную серую мышь, и
обрадовалась ей так, будто открыла совершенно новый вид...
Чаури Сингх повысил голос:
- ...Разве не достойно удивления, что природа за миллионы лет до
появления человека открыла один из самых совершенных способов перемещения в
пространстве - реактивный двигатель - и наделила им головоногих моллюсков...
Идеальный двигатель! Просуществовал сотни миллионов лет без изменений и
только недавно открыт нами...
Она бы шепнула: "Он влюблен в своих головоногих..." - и, притихнув,
стала бы слушать гимн головоногим моллюскам.
- ...Ты слышал что-либо из уст дельфинов о Великом Кальмаре? - донесся
до меня голос Чаури Сингха.
- О да!
- И, вероятно, заметил, что они не любят о нем особенно
распространяться, чтобы не навлечь его гнева. Даже наши цивилизованные
дельфины и те не могут избавиться от необъяснимого почтения перед великим
десятируким владыкой глубин...
А может быть, она нашла бы в темноте мою руку и шепнула: "Как хорошо,
Ив!"
За окном стояли сумерки. Коричневое облако медленно рассеивалось.
- Я покажу тебе этот экземпляр... - Чаури Сингх нажал одну из клавишей.
- Совершенно исключительная форма щупалец... Если, конечно, у тебя найдется
время...
Засветился небольшой телеэкран, и мы увидели дно: коралловые глыбы,
стаю рыб. Метнулась темная тень. Рыбы одновременно спикировали в глубину.
После десятиминутных поисков "Камбала" повисла над уже знакомыми
глыбами кораллов. Спрут медленно шевелил щупальцами и смотрел на нас; теперь
глаза его источали голубоватый свет. Он мгновенно покраснел, как смутившаяся
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг