- Приветствие! Манера вести мужской разговор.
- Конечно, обычное приветствие, как наше рукопожатие или касание носами
у тибетцев, - заключил Макс Зингер.
Скоро мы уже забыли об этом странном обычае, захлестнутые лавиной новых
впечатлений. Архитектура, созданная гениальными зодчими, планировка
городов, растения, летательные аппараты, и главное - люди привлекали нас.
Хотелось спрыгнуть с кресел на улицу, поднять руки, потрясти кистями,
затем пожать по-земному, расспросить, как и что...
Поражало разнообразие в одежде. Впоследствии, когда мы нашли
марсианские записи, то увидели, как создавалась одежда для каждого времени
суток, для деловых встреч, занятий, прогулок, размышлений. Особенной
изобретательностью блистали женщины.
Женщины не были так экспансивны, как мужчины, не собирались группами на
улицах, а если останавливались при встрече, то очень ненадолго, и не
воздевали рук к небу. Они ходили в одеяниях нежнейших, неземных тонов.
Сейчас, когда изданы альбомы марсианских фасонов, взятые на вооружение
земными костюмерами, вы убедитесь, как трудно передать словами, например,
костюм для поездки на Великий канал, состоящий более чем из трехсот
деталей, или костюм для размышлений в вечерние часы, не говоря уж о
нарядах для парадных приемов или изготовленных для карнавалов в честь
Великого противостояния.
Мужчины носили облегающие костюмы, судя по всему, в них подкачивался
воздух, потому что встречались щеголи с непомерно широкими плечами и
тонкой талией, другие - толстые, почти шарообразные, или в виде различных
геометрических фигур. Но такие попадались не особенно часто, основной тип
- высокие, широкоплечие, тонконогие. У женщин, видимо, изящество фигур,
модная угловатость тоже достигались не без помощи технических приемов.
Что-то неуловимое роднило нас с этим непонятным народом, и не только
схожесть очертаний тела, а главное - духовная общность.
- Ну конечно же, - сказал Антон, поняв, о чем я думаю, - у меня такое
ощущение давно, мне даже кажется, я знаю, о чем они сейчас говорят. Вон
тот гигант, он обсуждает какую-то проблему, связанную с космосом, видишь,
показывает на небо.
...Из-за горизонта выплыл Фобос, похожий на плохо обработанный каменный
топор, он заметно приближался, и казалось, что нам с ним не разминуться.
Вначале путешествие протекало в полной тишине, затем хлынули звуки:
певучий говор, шум воды на плотинах, свист ветра. Мы забыли про Вашату и
Зингера. Но скоро они напомнили о себе, появившись рядом в таких же
оранжевых креслах.
Вашата сказал:
- Полная фантасмагория! Непонятно, как они это делают?
Зингер молчал, глядя вниз: мы летели над водохранилищем, и на
голубовато-фиолетовой воде виднелось множество судов с необыкновенно
высокими мачтами, и разноцветными, непомерно большими парусами.
- Гонки! - сказал Вашата. - Все-таки что с нами творится? Что это...
Я не услышал конца фразы. Мы опять очутились в зале возле черного
цилиндра, в оранжевых креслах перед гигантским пустым экраном. Вашата и
Зингер исчезли. Марсианин сказал по-русски:
- Сеанс прекращен. После еще. Очень, более важное.
Слова он произносил необыкновенно правильно, тембр голоса был теплый,
дружественный. Несмотря на все потрясения за последние часы, это существо,
заговорившее по-русски, буквально ошеломило нас. Наверное, секунд тридцать
мы молчали, глуповато улыбаясь. Должно быть, марсианин разобрался в
сумбуре наших мыслей и сказал:
- Да, уже научился, понял принцип мышления. Ранее я слушал и передавал
волновые сигналы в образах. Только подходил к разгадке. Теперь общение
дало много, только недостаточно для полного понимания. Говорите, думайте
быстро, научусь мгновенно. Необходимо только полное понимание.
Антон остановился, пораженный: на экране возник необыкновенно четкий
снимок нашей планеты, голубой, теплой, в мантии облаков, между которыми
проглядывала синь океанов и контуры Африки.
Марсианин сказал:
- Мы знаем. Мы ждали. Долго. Очень...
В шлеме загудел взволнованный голос Вашаты:
- Ив, Антон!.. Кто с вами сейчас разговаривает?
- Все в порядке, Христо, - ответил Антон. - Это наш друг марсианин. Как
видишь, он начал говорить по-русски.
- Опять фокусы? - сказал Вашата.
- Какие фокусы? - возмутился Макс. - Как ты не понимаешь, мы в сфере
других понятий, другой культуры; может быть, попадаем в другое измерение!
- Постой, Макс. Ребята! Все же кто он? Не может быть, чтобы... какая,
вы сказали, у вас там температура и состав воздуха?
- Минус сто десять и почти чистый углекислый газ, - ответил Антон.
- Вот видите... - проронил Вашата.
- Что же здесь особенного! - в голосе Макса послышалось искреннее
возмущение. - Так завершилась их цивилизация. Все мысли, способности,
знания марсиан сконцентрированы в копии искусственного мозга. Он и еще
некоторые остались в этом "Холодном доме". Они последние хранители
всего...
- Чего всего? - спросил Вашата.
- Ну, что осталось. Неужели не понимаешь, что дело зашло в тупик.
Хозяин "Холодного дома" немедленно ответил:
- Тупик - непонятно. Искусственный мозг - понятно. Я копия Вечно
Идущих. Я оставлен ждать. Исполнить миссию. Великую Миссию. Мы вас
ждали...
Он пошел из зала, роботы у панели повернулись к нам лицом, их
глаза-окуляры мрачно сверкали. И в то же время нам не было страшно.
Напротив, нас охватило полное спокойствие, дружелюбие к этим созданиям
марсианского гения.
Я подумал:
"Какая миссия у этого "ассирийца"? Зачем они нас ждали? Все-таки где
мы? Что это за строение? Что в черном цилиндре? Из чего он сделан?"
Не поворачивая головы, только вперив в нас свой третий глаз на затылке,
это существо сказало:
- Скоро будете знать все. Недостает запаса понятий.
- Но вы очень хорошо говорите по-русски, - сказал Антон. - Просто
удивительно.
- Не соответствует действительности. Кажущееся впечатление. Запас
понятий ничтожен.
Я старался не думать, сосредоточив внимание на стенных фресках. Сейчас
справа мы проходили мимо огромной картины: на фоне Млечного Пути мчался
космический корабль, по форме напоминающий манту.
- Манта? - спросил наш спутник.
Я объяснил.
Он сказал:
- Млечный Путь - понятно. Вечно Идущие называли иначе это скопление
звезд. - Он пропел длинную, непонятную фразу и тут же перевел: - Большое
колесо.
Я подумал: "Он читает у нас не только в сознании, но где-то глубже, о
колесе у нас и речи не было".
- Оборот назад у "Черепашки" заело колесо, набился песок, - сказал
марсианин. Язык не поворачивался назвать его роботом.
Он проводил нас до порога. Мы попрощались.
- Еще будем вместе, - сказал он, - необходимо быть вместе. - Видимо, у
него действительно не хватало слов, и он второй раз сказал что-то
по-марсиански. И нам показалось, что мы поняли его.
Антон на это ответил:
- С вашими способностями вы очень скоро в совершенстве овладеете
языком. И сообщите поручение Вечно Идущих.
- Скоро. Мы должны быть вместе. - И он добавил еще что-то
по-марсиански. Мне опять показалось, что я понял его: он желал нам
счастливого пути и обещал скоро встретиться с нами.
- Сегодня продолжим обмен информацией. - Он неожиданно гладко построил
фразу: - Когда спадет нервное напряжение.
- Пожалуйста, будем рады, - ответил Антон. - Только, к сожалению, мы не
можем вас пригласить к себе на корабль.
- Можно, - сказал он, - можно. Увидимся.
- Здесь действительно все можно, - сказал Вашата, - все-таки уговорите
его остаться. Назначьте время, допустим, завтра в десять утра или когда
ему будет угодно.
- Завтра тоже. И сегодня тоже, - ответил наш несговорчивый хозяин.
- Ну как же мы увидимся? - спросил Антон. - Мы будем там, а вы здесь?
- Легко устранимо. Вашата, Макс ждут. До скорой встречи! - В его словах
слышалась явная ирония. И все-таки где он слышал это - "до скорой
встречи"?
Поскрипывая, закрылась за нами дверь. Мы очутились на улице в кромешной
темноте. Ветер стих. Странно было видеть в этом чужом мире знакомые земные
созвездия.
На дверях опять появилось желтое светящееся пятно и поплыло, указывая
путь к "Черепашке".
- Ко всему он еще и парень не без юмора, - сказал Макс. - Ведь
прекрасно знает, что к нам на корабль не проникнуть, хотя неплохо бы
принять его и расспросить в домашней обстановке.
- Дело серьезное, - сказал Вашата, - ссориться с ним нельзя. Если он
все-таки появится возле "Земли", то надо будет очень деликатно
растолковать ему, что мы бесконечно рады, но пока не готовы к приему.
- Действительно, ребята, - опять загудел голос Макса в наушниках, -
неужели никто из вас не догадался сказать ему, что он может занести
нежелательную флору и фауну! И теперь вдруг он появится с ответным
визитом, а мы - извините, хозяева не принимают. Ничего себе -
гостеприимство.
- Вот ты ему тогда и объяснишь, почему к нам нельзя, - сказал Антон.
- Он поймет, - сказал Вашата. - Должен понять. Гоните "Черепашку"! А
если пожалует Артаксеркс, то Макс действительно вступит с ним в
дипломатические переговоры.
- Ну нет, - сказал Макс, - я готовлю пышный праздничный ужин. Ведь,
друзья, свершилось умопомрачительное открытие! Да здравствует Артаксеркс!
С тех пор робот-марсианин получил имя. Действительно, своей пышной
бородой и аристократическим лицом он напоминал персидского владыку. Дальше
этого наша фантазия не пошла. Скоро мы стали звать его просто Артом.
ВИЗИТ АРТАКСЕРКСА
Включив на всякий случай экраны, мы сели за наш "пышный" ужин из
разогретых консервов, салата и ананасов. Арт не появлялся. В поле зрения
одиноко маячила массивная фигура Туарега. Он стоял, как страж, в
безмолвной ночи.
Мы остались в столовой, она же кухня и хранилище продуктов (в стенных
контейнерах). Макс стал прокручивать дневные видеозаписи довольно плохого
качества, зато фоническая часть заслуживала всяких похвал. Все вновь
переживали необыкновенные события дня. Макс часто останавливал проектор и
выступал с комментариями. Разгорался спор. Макс, например, считал, что
наше путешествие в оранжевых креслах не больше и не меньше, как кинотрюк,
вызванный воздействием непонятных излучений.
- ...Что-то вроде биоволн. А может быть, и самими биоволнами. Они, то
есть волны, возникали в нашем сознании, расшатанном всеми передрягами. Что
за улыбки! Вы считаете, что я несу ересь. Нет, постой, Христо, и ты,
Антон, дайте мне изложить мою гипотезу. Она записывается, а потом прошу
вас опровергать меня, если вы будете в состоянии это сделать. Все дело в
том, друзья мои, что... - Он умолк, уставившись в угол столовой, на его
лице застыла блаженная улыбка. И было от чего: там стоял Арт, закрывая
собой дверь в продуктовый склад, или буфет, как мы его называли.
"Как он попал сюда? Как открыл броневую дверь, прошел через шлюз? И мы
ничего не слышали!" - было моей первой мыслью.
Антон глубоко вздохнул и потер глаза.
Только наш командир сохранил такое же внешнее спокойствие, как и во
время встречи с облаком метеоритной пыли на пути к Марсу.
- Добрый вечер! - приветствовал его Вашата. - Мы думали о вас, хотя не
рассчитывали увидеть на корабле. Пожалуйста, садитесь, - он встал, уступая
свое место у стола. - И прошу познакомиться. Меня звать Христо Вашата,
нашего друга, с которым вы еще не знакомы, - Макс Зингер.
Какое-то подобие улыбки мелькнуло в уголках его губ.
- Нет. Я здесь, чтобы слушать. Запоминать. Мне надо много понятий.
Важная миссия, - сказал Артаксеркс и, мгновение помедлив, добавил: -
Обратная связь.
- Так это не он! - первым догадался Антон. - Это его копия. - Он
протянул руку, и она прошла сквозь иллюзорного Артаксеркса.
- Копия, - подтвердил гость. - Больше говорите. Думайте. Мне необходимо
знать все понятия.
Макс выключил обзорные локаторы, и наш гость исчез.
- Действительно, обратная связь, - сказал Вашата и снова включил
радиоканал. Марсианин появился, но на этот раз в другом конце столовой,
возле плиты.
- Мы выясняем технику вашего появления, - сказал Вашата, - извините.
Для нас такой вид общения не совсем обычен.
Артаксеркс ответил:
- Нельзя прерывать обратную связь. Нарушение контактов.
Придя в себя. Макс кинулся за съемочной камерой и, вернувшись, навел ее
на изображение марсианина.
Вашата сказал:
- Какие мы олухи! Ведь у нас есть специальные словари, которые десять
лет разрабатывали наши космологи в расчете на встречу с представителями
высшего разума.
И мы стали по очереди напичкивать его словарной премудростью. Он
торопил:
- Быстрей! Скорей! Еще скорей!
Когда первый словарь был усвоен, Арт сказал:
- Макс! Неси еще. Все неси. У тебя есть еще три словаря.
- Да, но один специальный, технический.
- Неси живо! Все!
Теперь один из нас находился в резерве, а трое, подгоняемые Артом,
читали словари. Но и такой темп скоро показался ему слишком медленным, он
придвинулся к столу и заставил Макса быстро перелистывать страницы,
мгновенно считывая весь разворот листа.
- Черт возьми! - воскликнул пораженный Антон.
Арт изрек:
- Возглас "черт возьми" не имеет прямого смысла. Выражение
эмоциональное, служит для снятия нервного напряжения.
Мы только переглянулись, помедлив долю секунды, и услышали:
- Давай, давай!
Он запоминал все, анализировал, сопоставлял в своем гигантском уме и
только несколько раз переспросил, вернее, поправил меня и Антона, когда мы
неправильно ставили ударение или глотали буквы.
Когда мы прочитали все до последнего слова, включая и выходные данные,
Арт сказал:
- Запас исчерпан. Словарей больше нет. Есть понятия в хранилище вашей
памяти. Буду извлекать постепенно, по мере надобности. Теперь я имею
возможность сообщить звучание моего имени. Назвав себя, вы ждали того же и
от меня. Но тогда у меня не было шести фонетических терминов, обозначающих
мое имя. Меня назвали мои создатели так... - последовала длинная певучая
фраза, - что значит: Рожденный в день великой красной бури, в мгновенье
умирающей надежды.
- Красивое, хотя несколько печальное имя, - сказал Вашата, - и, по
нашим понятиям, несколько длинноватое.
- Согласен. В нем звучит то, что вы называете "пессимизм". Имя, данное
мне вами, короче, напоминает вам имена, близкие на Звезде Надежды. Я буду
носить ваше имя до поры возрожденья. Вы утомлены. До завтра. Прощайте!
И хотя мы запротестовали, изображение Артаксеркса растаяло.
- Что вы на это скажете! - воскликнул Макс.
Вашата предусмотрительно выключил локаторы.
- Так лучше, - сказал он. - Все же, ребята, мы не должны говорить и
даже думать лишнее. Нам неизвестны все их способы общения. Он должен
посвятить нас во что-то необыкновенное, раскрыть какую-то тайну, может
быть, жизненно важную для Земли. Поэтому нам не следует создавать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг