делать было нечего, к тому же рисковал он не многим. Он не взял с собой
оружие, но взял перчатки и фонарь, - а больше ничего и не надо было...
Когда он, не включая фонарик, тихонько приоткрыв дверь, на цыпочках вышел
в коридор (там было темно и тихо, лишь ночники светились тускло, эфемерно,
как пузатые призраки), его вдруг взяло сомнение: как быть с его
собственной каютой? Ведь она не запирается им никогда, а бывает он в ней
не часто - три-четыре раза в день плюс время сна - всего часов пятнадцать
в сутки. Остальное время она пустует, незапертая, и кто угодно может войти
в нее и подбросить (или спрятать в ней) нечто, но, тем не менее, свою
каюту осмотреть всегда успеешь...
А начать он решил с рубки управления. Да, это был самый лучший вариант:
рубка управления соединена с вспомогательными отсеками, которые связаны с
кают-компанией, та в свою очередь имеет выход в длинный коридор, где
размещаются каюты экипажа. Таким образом, осмотреть он мог все - обойти по
порядку все помещения корабля, обыскать каждый его уголок, каждый
закоулочек, каких, впрочем, немного было на "Голубой Амадине".
Ну вот и вольер. Чернота за стеклом... Сергей не смог удержаться от того,
чтобы не посветить туда фонариком. Он увидел заблестевшее стекло, части
растений и камни за ним. Лесная опушка, лужайка, где раньше паслись
садальмелики, - все было как там, на планете ящерок... Животных, чтоб их
не пугать, Сергей не стал искать лучом фонарика. Вольер тоже придется
обыскать - перерыть весь песок, камни, выдернуть растения с корнями и
снова зарыть их на место, но это потом. А сейчас надо проверить рубку
управления. Сергей торопливо и бесшумно отправился туда.
В то, что ящероподобные существа - мыслящие, Сергей верил больше, чем в
обратное. Хотя они вполне могли оказаться и обычными животными, что само
по себе уже было крупным успехом: все-таки первые высокоразвитые
организмы, найденные в системе Альфы Водолея (Сергей про себя окрестил их
"садальмеликами", и другие зве-здолетчики тоже иногда их так называли).
Однако, если эти существа и не были мыслящими, то уж во всяком случае, они
имели раньше контакт с какими-то мыслящими: "вторая кожа" на них была явно
искусственного происхождения. Это был след разума - бесспорно, это был
след разума, какой-то иной неведомой цивилизации; "Голубая Амадина" везла
на Землю след Инопланетного Разума (или даже его представителей, что
невообразимо, но очень, очень возможно!)
Этого было достаточно, чтобы вызвать на Земле не то что сенсацию, а целую
бурю, целый шквал эмоций и страстей! Как ни как а это будет первое за всю
ее историю столкновение с иным Миром (если, конечно, другие экспедиции,
посланные к другим мирам не опередили "Голубую Амадину").
И МАКК наконец оправдает себя. МАКК, существующая уже свыше ста лет и за
все это время не сделавшая еще почти ничего конкретного. Ассоциация была
создана в " " 28 году, в связи с полученными из космоса осмысленными
сигналами - их превратили в электрические и подали на модулятор
электронно-лучевой трубки и они изобразили на экране кинескопа некие
правильные линии, геометрические фигуры разного цвета, гаснущие и вновь
появляющиеся. Это не могли быть случайные, хаотические сигналы
естественного происхождения, происхождение их было искусственным;
следовательно, они не могли быть ни чем иным, как посланием внеземной
цивилизации! МАКК сразу взялась за их расшифровку,.. Безуспешно. Пять лет
кропотливой работы не дали ничего. Тогда был послан ответный сигнал - с
помощью мощнейшей нейтринной установки на Луне (это потребовало
колоссальных средств!) - безрезультатно. Нового послания не было. Какой-то
перебой случился в Галактической Почте: ведь не всегда же приходят по
адресу письма, и не всегда бывает дома адресат... Хотя, возможно, его
вообще никогда не существовало...
Для того, чтобы это проверить, самое время было бросить туда космический
корабль - этакий суперсветовой зверь-звездолет с аннигиляционным принципом
движения. Но в том то и дело, что такого тогда еще не было. Тогда еще
только-только первые термоядерные модели начинали выходить за пределы
солнечной системы. И сразу возвращались обратно, потому что, что им было
делать в Открытом Космосе? Путь к звездам для термоядерных кораблей был
закрыт - это понимали все. А фотонные звездолеты существовали пока еще
только на бумаге... Но в принципе и они были возможны, и даже уже
разработана была их конструкция. Правительства разных районов Земли
одновременно приступили к их созданию, а МАКК снова оказалась не у дел -
лишенная средств, она существовала чисто формально. Даже заседания
Ассоциации больше не созывались: нечего было на них обсуждать.
И вот - прошло шестьдесят восемь лет, и был создан, наконец, первый
аннигиляционый космический корабль ("Паламедея"). Через год - еще один,
потом еще третий и четвертый. Пятым была "Голубая Амадина".
А еще сорок лет спустя было получено новое послание Оттуда. 18 января ""З5
года один из нейтринных детекторов МАКК уловил некий сигнал внеземного
происхождения. На следующий день все нейтринно-детекторные станции
регистрировали этот сигнал (он повторялся ритмически, через каждый час,
еще несколько суток). Полностью его расшифровать не удалось, но первая
строчка в этом послании была прочитана - это были математические формулы,
формулы, известные каждому человеку на Земле, и, должно быть, каждому
мыслящему существу в иных мирах, потому что с них, с этих формул, и
начинались, по существу, все науки...
Телеконтакт с иной цивилизацией был достигнут, следовало налаживать
контакт прямой. Средство для его достижения - аннигиляционные корабли -
существовало, все было готово. Сразу встал вопрос об объединении усилий
разных стран в одно общее усилие при помощи некоего объединительного
звена. Таким звеном явилась МАКК, ей были переданы неограниченные
полномочия в области установления прямого контакта.
30 января ""35 года МАКК официально объявила землянам о том, что связь с
внеземной цивилизацией налажена. Боже мой! Какие страсти разыгрались в
системе! Пресса, захлебнувшаяся в потоке сенсации, ежедневные
многочисленные демонстрации в каждом крупном городе Земли, Венеры, Марса,
огромные денежные средства, выделенные Международной Ассоциации Контактов
правительствами почти всех стран мира; охваченные единым порывом люди
отдавали для высокой цели всё, все свои сбережения - что поделаешь:
человечество истосковалось по своим братьям по разуму. Уже через три
месяца МАКК обладала пятой частью богатств цивилизации. Строились новые
аннигиляционные корабли. Заготавливалось топливо для них.
В сентябре стартовали первые экспедиции. Ученым так и не удалось
определить с уверенностью ту точку неба, откуда пришел сигнал, а наиболее
вероятные источники звездного послания были названы еще полсотни лет
назад: Альфа, Бета, Цета Водолея, Альфа Южной Рыбы, Бета и Эта Кита, Тау
Кита. Но самым вероятным из самых вероятных был Садальмелик - Альфа
Водолея. Один из лучших аннигиляционных звездолетов, "Голубая Амадина", и
был туда послан.
"Голубая Амадина" летела в паре с малышкой "Калао". Малышка и бедняжка
"Калао", потерпевшая жестокий удар судьбы! У нее в самом начале полета,
Бог знает по какой причине, вышли из строя оба фотонных двигателя. И
приходилось еще благодарить жестокую судьбу за то, что это случилось в
начале полета, потому что если бы это случилось в конце его, то экипаж
"Калао" был бы обречен на медленную смерть в космосе. Пищи и кислорода у
них хватило бы еще на долгие годы, но они оказались бы запертыми в
маленьком железном ящике среди пустоты, где-то посередине между Солнцем и
загадочной звездой Садальмелик, и они больше не увидели бы картин земной
природы вокруг себя, они бы до конца своих дней видели бы со всех сторон
лишь черное небо с унылыми россыпями звезд, и делать им было бы нечего -
от этого можно свихнуться! А так они еще могли вернуться на Землю. Тина,
как только узнала об их несчастье, приказала им немедленно возвращаться:
для них теперь каждый час полета на Садальмелик (они все еще летели по
инерции с субсветовой скоростью, им надо было тормозить), теперь каждый
час для них полета туда был равен, по крайней мере, месяцу возвращения
обратно. И вот пройдет полтора года, "Голубая Амадина" вернется на Землю,
а малышка "Калао" на своих термоядерных будет еще только на половине пути
к Солнцу (от того места, где она повернула назад).
Итак, "Голубая Амадина" осталась одна. Она продолжала полет, и с каждым
циклом приближения к цели звездолетчиков на ее борту все больше и больше
охватывало желание добраться наконец, посадить свой корабль на одну из
планет Альфы Водолея, первыми ступить на незнакомую планету и, может быть
(они не смели на это надеяться, но не могли, не могли не мечтать),
встретить там Тех, кто, возможно, сотни лет все посылал и посылал во все
стороны космоса отчаянные сигналы-призывы, услышанные, наконец, на Земле.
Они не доверяли друг другу свои мечты, потому что у них была жесткая и
подробная инструкция о том, как действовать при встрече с Инопланетным
Разумом, и нечего было об этом говорить. Но каждый из них грезил и мечтал
про себя: о фантастических городах, раскинувшихся на заселенных планетах,
о многочисленных проявлениях могучей цивилизации во всей системе Альфы
Водолея, о братьях по разуму, возможно непохожих на людей, возможно,
похожих. Они мечтали о многом, почти обо всем, только не о том, что
увидели на самом деле...
Первые четыре планеты были абсолютно голые и безжизненные - никчемные
громадины, угрюмо плывущие в подавляюще мертвой пустоте. Две последние,
расположенные ближе к Звезде, были, как оказалось позже, такие же
громадные, никчемные и пустынные, только расплавленные в неистовом огне
звезды Садальмелик. А вот на пятой, действительно прекрасной планете, была
жизнь. Почти вся она была покрыта глухими зарослями великолепных растений,
не столь многообразных как на Земле, но очень, очень красивых... И все.
Больше ничего - никакой фауны: ни животных, ни птиц, ни рыб, ни
земноводных. Конечно, здесь росли удивительные деревья с кофейным стволом
и крупной листвой, похожие на сигиллярии и птеридоспермы, здесь были и
массивы гор, и долины рек, и пространства степей, - над которыми утром
вставало солнце, а вечером незаметно появлялась звезды, как незаметно
появляются в высокой летней траве таинственные светлячки. Но здесь не было
даже и светлячков. Счастье не всегда улыбается космонавтам. Не всегда
улыбается оно и читателям космических сказок - не следует обижаться за это
на Вселенную. В конце концов, планета не принесла звездолетчикам зла, ни
одна беда не приключилась с ними на Планете Безмолвья; можно сказать,
разведчики вышли сухими из воды. Правда, чуть было не потеряли Поля, но
зато ведь и вернулся он не один. Сергей вспомнил, как Поль появился в
лагере: пришел весь оборванный, грязный, шлялся где-то, сердешный, блуждал
по трущобам космических джунглей. Но зато ведь и вернулся он не один - в
руках он держал колоссальный сюрприз, сюрприз, за который ему бы простился
и месяц отлучки!
И все же... Какая гримаса судьбы! Какая двусмысленность, какое
надувательство! Они излазили всю планету вдоль и поперек, казалось, там не
осталось ни одного участочка площадью в сотню квадратных километров, где
бы они не побывали... И вот за все их труды награда: нашли то, что искали!
Вернее не то, а какую-то пародию, злую карикатуру на то, что искали - двух
исключительно мелких рахитов, ненормальных, не реагировавших ни на что. Ну
были бы эти рахиты откровенными животными, это еще можно было бы понять.
Это означало бы, что экспедиция окончилась неудачей, и цивилизацию,
установившую телеконтакт с Землей, надо искать не здесь, не на этой
звезде... Так ведь нет же: у инертных уродов были явные намеки на
разумность. "Вторая кожа" была искусственная - Сергей был в этом уверен.
Они провели на планете три года. Искали следы цивилизации в атмосфере, на
поверхности, под поверхностью... Все впустую. Какая насмешка судьбы! И они
возвращались на Землю, недоумевая, недоумевая, везли с собой двух
рахитов...
А тут еще эта кошка!
В инструкции, подробнейшей инструкции, предусмотревшей практически все
(так им казалось раньше), ни о садальмеликах, ни о кошке не сказано было
ни слова. Сергей обшарил уже всю рубку управления и все вспомогательные
отсеки. Обыск занял у него полчаса. Впрочем и мест, куда можно было
что-нибудь спрятать, было здесь мало - Сергей с ужасом думал о
коридоре-складе, в стены которого было вмонтировано что-то около тысячи
всевозможных ящиков и ящичков. Коридор ему тоже предстояло обойти. Если,
конечно, в кают-компании ничего не найдет.
Кают-компания представляла собой довольно обширное помещение. И укромных
местечек, уголков, здесь было значительно больше. Сергей обвел ЛУЧОМ
фонарика стены и своды отсека. Напал на плакат - квадратный белый лист с
написанными на нем черными, красными и свинцовыми буквами... Здесь по
странной прихоти Поля висела на доске как образец полиграфического
оформления выполненная акцидентным набором выдержка из "Книги Вселенной"
Эрдвурда: "Установление Единого Государства Солнечной Системы на
добровольных началах фактически невозможно, как невозможно в с е м и р н
о е и в о л ь н о е объединение людей. Причины этого следует искать в
человеческой психологии... Союз племен, например, никогда не возникал, как
союз всех племен, - а возникал всегда как п р о тивостояние (в
культурном, политическом и военном планах) другому союзу (или другим
союзам); следовательно: несмотря на то, что по нынешним временам
противоречия между различными "странами" (районами Земли) уничтожены,
оружие, какое бы то ни было, формально уничтожено, мы не можем считать
спокойствие и мир в Системе незыблемыми. Истинное и полное объединение
человечества случится тогда и только тогда, когда в нашей галактике (или
за ее пределами) будут найдены, наконец, НОВЫЕ ОЧАГИ РАЗУМА..."
Дальше луч заскользил по контейнерам, живым цветам на буфете, перескочил
на помятый шезлонг, выхватил из темноты ножки стола, потом урну и вдруг
упал на что-то пушистое. Сергей замер и фонарик дрогнул в его руке. Это
была Тапа. Она спала на большом куске мягкой лавсановой тряпки, что
подстелила ей заботливая Тина. Тут же рядом стояла миска с едой. Она
спала, свернувшись в клубок, подобрав под себя тонкие лапки. И Сергей
некоторое время рассматривал ее, стараясь не попасть лучом фонарика на ее
мордочку, чтобы, не дай Бог, не разбудить ее. Он просто не представлял
себе, как будет производить дальнейшие поиски, если Тапа вдруг проснется.
Даже при спящей Тапе ему трудно было искать здесь.
И то ли от того, что он очень боялся разбудить ее, или потому, что у него
дрожала рука, державшая фонарик, а он не придал этому должного значения,
но луч, все-таки, каким-то образом мазнул по ее ушастой, продолговатой
мордочке. Тапа сразу вскочила, некоторое время ошалело смотрела на
фонарик, бивший ей светом прямо в лицо (зрачки ее вертикально сузились до
максимума). Потом зевнула, перебралась на другую половину коврика,
подальше от ослепительного луча и, свернувшись калачиком, снова уснула.
Лишь только глаза ее, зарядившись от фонарика, нехорошо полыхнули чем-то
мутновато желтым сквозь смежавшиеся веки. Ее невозмутимость поразила
Сергея.
Не все, нет, не все, что изведано нами, известно нам! Не все, что
встречается нам каждодневно, что вызывает у нас высокомерную улыбку,
раскрыто нами до конца. Это на первый взгляд все понятно но стоит
копнуть... Вот, например, кошка: создание необъяснимое, парадоксальное.
Настоящая фурия, злая бестия с облезлым хвостом. Что ей надо? Какое
удовольствие она находит в свирепых прыжках и сатанинских играх с концами
шнуров, свисающих с приборных досок, в остервенелой погоне за мелкими
предметами, раскиданными по полу? Неужели в этом смысл ее существования?
Нет, она вполне нормальна, спокойна, покуда не видит раздражающего фактора
- двигающегося, передвигающегося, ползающего или качающегося. И стоит
Сергею включить вентиляцию, как она преображается, она сходит с ума,
охотясь за колышущимся от ветра листочком бумаги, она подкрадывается к
нему, как голодная ласка подкрадывается к ничего не подозревающей соне, и
бросается на него с таким азартом, неподкупной страстью, словно это
действительно садовая соня, и вкладывает в этот прыжок себя всю, все свое
существо, всю природу хищника, заложенную в ней. Она естественна и в
сравнении с людьми, каждый из которых в той или иной мере лицемер,
выигрывает своей непосредственностью, животным восприятием мира, неведомым
взрослому человеку. Порой достаточно одной из ее задних ног неловко задеть
валяющуюся под столом использованную крышку от фотопленки, чтобы вся
остальная Тапа пришла в неистовство при виде откатившегося в сторону
бесстрастного цилиндра. Она способна ловить этот цилиндр часами, не
соображая, что двигается он благодаря ей же самой, а когда она пытается
поймать свой собственный хвост, ее танец похож на пляску неврастеника, не
понимающего, что он никогда не сможет укусить зубами собственное ухо;
какая польза от этого занятия? Сравните его с бесплодностью верчения белки
в колесе... Впрочем, кто знает? Может, в погоне за собственным хвостом
смысла больше, нежели в погоне за счастьем, успехом и славой, в которую
вовлечены люди. Во всяком случае, это гораздо безобидней и никому не
приносит зла.
Но Тапа тоже не подарок. Не всегда она ищет добычу у себя за спиной.
Бывают такие моменты, когда она прячется где-то в засаде и чуть ли не день
напролет терпеливо ждет, когда кто-нибудь из экипажа начнет проходить
мимо. И если этим человеком является Дональд, то, Боже мой, она срывается
с места, двумя скачками настигает его, прыгает (большей частью молча, но
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг