встревожен обидой друга.
- Твой рассказ воспримут, как пустую беллетристику, как никчемную
выдумку.
- Ну и пусть. Всё, что происходит - к лучшему.
Несколько минут они шли молча, пройдя площадь Кондратюка и двигаясь в
сторону ЦУМа. Кулундин смотрел себе под ноги, Воробьёв - витал в облаках,
любуясь неповторимыми узорами облаков, которые были не по-зимнему редки и
висели высоко, не мешая солнцу лить ослепительно яркий свет на январский
город. Андрей, глядя на стеклянное здание супермаркета, словно невзначай,
сказал:
- Старожилы говорят, что раньше на месте ЦУМа было озеро...
Он словно запнулся на полуслове, слегка прикрыв глаза. Через секунду
он медленно повернул голову в сторону Игната и спросил, боясь показаться
дураком:
- Ты помнишь, как тогда... шесть веков назад, мы купались в этом
озере? Ты ещё торопился выйти из хвойного бора, поскольку у тебя кончилась
береста, и ты хотел побыстрее дописать Быль... Как ты тогда называл свою
рукопись?
- Сатана...
Они стояли, не замечая прохожих, и смотрели вдаль, сквозь большое
стеклянное здание. Что они видели в этот момент, не знает никто. Но, судя по
выражениям их лиц, они вспоминали хрустальную воду небольшого озерца, на дне
которого били неугомонные родники, превращая его в сказочный энергетический
допинг. Молчание нарушил Кулундин, внезапно нахмурившись:
- Несколько дней не могу избавиться от мысли, что мне нужно срочно
надевать доспехи. Угораздило же тебя написать рассказ. Эта мысль меня
почему-то радует. Хотя, зная по опыту, радоваться тут нечему. Видимо, где-то
большая беда.
- Укради где-нибудь бронежилет...
- Я тебе серьезно говорю.
- А кто говорит, что я шучу? Хочется тебя взбодрить. Я, например, уже
несколько дней жду чего-то с неба, сам не знаю, чего. Кстати, а ты помнишь,
как нас принимал Тибетский царь, когда мы заблудились с тобой в Гималаях в
поисках Беловодья? Тогда у него гостила вельможа, очаровательная блондинка
из Европы. Так вот, я нашёл её, но она ничего не помнит, да и не вспомнит.
Какой была, такой и осталась.
- То я помню очень смутно. Но главное, что я понял - это то, что мы с
тобой всё-таки были в Беловодье, но его не заметили. Никому не говори, но мы
и сейчас находимся в нём. Это - наш Энск. Это могущественный научный центр,
близость с Великим Алтаем, мощный промышленный потенциал, и, наконец, бывший
центр Руссанской Империи. Недаром здесь работал Кондратюк, конкурент
Королева, недаром Рерих передал нам на вечное хранение картины. Недаром
Николай Второй хотел перенести сюда столицу Руссанской империи. Это и есть
Шамбала. Только этого не знает никто.
- Для этого понимания нам потребовалось... шесть веков. Да,
действительно, об этом стыдно говорить. Какие всё-таки тугодумы мы с
тобой... точнее, идиоты... Хотя, кто знает...
ТРАНЗИТХРОНАЛЬНАЯ ВСТРЕЧА
Оксану словно подменили. Вернувшись домой, она две недели не выходила
из дома. Родители сначала думали, что она заболела. Потом их осенила
догадка, что здесь замешана неудачная любовь. Мать несколько раз пробовала
по душам поговорить с дочерью, но она уходила от откровенности.
Единственное, что их радовало, это то, что Оксана усиленно готовилась к
пересдаче экзаменов, по которым ей поставили тройки за умеренную цену.
Когда дочь сдала все экзамены зимней сессии на пятёрки, и удивленные
профессора звонили отцу домой, поздравляя его, растерянно думая про себя о
дальнейших вознаграждениях, которые были под угрозой, её отец встревожился
не на шутку. Оксана стала изучать всё, что имело отношение к религии,
философии и современным проблемам психологии. Отец, работая в области
биохимических препаратов, намётанным глазом с ужасом обнаружил симптомы
наркомании, но, пристально следя за дочерью, всё же отказался от этой
версии. Когда однажды вечером его дочь подошла к нему и попросила полной
независимости, заключающейся в отдельной квартире, он понял, что потерял её.
Он совершенно не понимал Оксану. Мать переживала ещё сильнее, плакала и
говорила, что теряет самое главное. Но Оксана стояла на своём, не устраивая,
как прежде, громких скандалов.
- Считайте, что я вышла замуж. Ведь я буду видеть Вас, навещать,
звонить, в конце концов. Мне пора быть самостоятельной. Я не прошу у вас
что-нибудь очень дорогое. Мне достаточно скромной однокомнатной квартиры.
Отец купил ей обычную двухкомнатную квартиру недалеко от дома, который
покинула их дочь. После долгих споров купили скромную отечественную мебель и
телевизор. От остальной аппаратуры Оксана отказалась. Единственное, в чём не
было разногласий - это в кухонной технике. Последнее обстоятельство огорчило
только мать, которая надеялась, что голодная дочь вечером будет ужинать в
родном доме. Но технический арсенал кухни говорил об обратном.
Как и прежде, она в основном сидела дома, читала книги, выходя лишь в
институт, да по магазинам, изредка забегая домой к родителям.
Настал февраль. Стояла солнечная морозная погода. Было воскресенье.
Оксана недолго валялась в постели, разглядывая солнечных зайчиков. Выглянув
в окно, она замерла от переливной лазури инея на деревьях. Бриллиантовый
город звал к себе. Она решила прогуляться пешком, не беспокоя своего
"Ягуара".
Не спеша прогуливаясь но Новониколаевскому проспекту, она заходила во
все магазины. К сожалению, книжные были закрыты. Выйдя из очередного
супермаркета, Оксана услышала, как со спины её кто-то позвал. Не поняв, кто
бы это мог быть, она почувствовала, как холодный пот пробил её. Это был
Володя.
- Привет. Ты куда пропала? Не звонишь. Мне тут сказали, что,...
- Кто сказал? И почему тебе обо мне кто-то должен говорить?
- Судя по всему, у тебя плохое настроение, - Глухих понял, что сделал
осечку. Мысленно он поздравил себя с тем, что не предупреждал начальство об
этой операции, и поэтому при нём не было записывающей аппаратуры.
- Ты достаточно грубо уходишь от ответа, - Оксана говорила спокойно,
без нервозности. В её голосе не было даже металлических нот.
- Ты мне перестаешь нравиться. Это может плохо для тебя кончиться, -
Вова показал своё истинное лицо.
- Не надо меня пугать. Если ты думаешь, что ты - всемогущий пуп Тенли,
то ты сильно заблуждаешься. Кстати, забери свою коробочку, я ей ни разу так
и не воспользовалась. Было бы лучше, если бы ты её выкинул.
Не попрощавшись, она развернулась и пошла. Пройдя шагов двадцать,
Оксана попыталась найти скамейку, что бы унять дрожь, переходящую в
истерический озноб. Но все скамейки на алее проспекта были заняты. Ей
бросилось в глаза то, что ни к кому из сидевших не хотелось подсаживаться.
Везде сидели плотные и упитанные старики, кое-где со старухами, с
холодно-мёртвым взором наглых и жестоких глаз. Голова кружилась и сильно
тошнило. Она медленно, словно каждое движение причиняло боль, шла по
скучному и противному проспекту. На глаза ей попался книжный ларек. Словно
на автопилоте, она подошла к нему и безучастно, скорее, по привычке,
разглядывала книги. Почувствовав, что кто-то на неё смотрит, она подняла
глаза.
- Виктор...
- Беатрисса...
Кулундин смотрел на неё, как на чудо природы, и никак не мог понять,
что же всё-таки сказать вслух. В этой жизни он видел её впервые, но
встретились они, как старые друзья после долгой разлуки. Оксана толком
вообще не могла собрать мысли в кучу. Она стояла и впитывала в себя его
брови, волосы, глаза, словно сканер, считывающий информацию. Наконец
недовольные любители душераздирающих детективов о сыщиках и разведчиках
оттолкнули их от прилавка. Андрей и Оксана вышли из оцепенения.
- Разрешите представиться. Меня зовут Андрей. А Вас?
- Оксана.
- Может, зайдем в кафе, по чашечке кофе?
- Кофе можно, но в кафе не хочу. Я приглашаю Вас в гости, здесь совсем
недалеко.
Оксана была словно пьяная. За эти десять минут, пока они шли до дома,
она привыкла к нему так, словно они знали друг друга с детства, а расстались
только вчера. Кулундин шёл с виду спокойно, но на самом деле он буквально
пел, отбросив на второй план мысли об упыре, который теперь должен был
всплыть ещё сильнее, чем раньше. Но пока всё было спокойно.
Они зашли в квартиру. Сели на кухне. Пили кофе, рассказывали о себе.
Время бежало быстро. Уже был поздний вечер. Воцарилась небольшая пауза.
Мимолетные темы были исчерпаны, а о главном не решались начинать ни Оксана,
ни Андрей. Оксана, с чуть заметной улыбкой рассеянно смотревшая в пустую
чашку, сидела и просто наслаждалась тем, что рядом сидит он. Андрей, горящий
желанием обнять её, скромно и боязливо взял её за руку. Оксана встрепенулась
и удивленно посмотрела на него.
- Андрей, подожди меня в комнате, - с этими словами она шмыгнула в
ванную. Зайдя в комнату в тоненьком халатике, графиня, задиристо смотря на
Андрея, сказала:
- Барон, отвернитесь, я хочу преподнести Вам маленький сюрприз.
Андрей отвернулся к стене. Были слышны тихие шорохи, наконец зал
наполнился бархатным шёпотом Оксаны:
- Все...
Кулундин медленно развернулся. Посреди комнаты стояла обнаженная
Оксана, её молодое хрустальное тело с одной стороны освещалось желтым светом
свечей, а с другой - красным заревом электрического камина, словно они опять
были в замке "Воронья пустошь".
В голову барону, Рыцарю Великого Ордена, ударил дурманящий хмель,
перед глазами поплыла сладостная, томящаяся дымка, все стало, как в
сказочном тумане, из которого ещё никому не удавалось найти дороги.
- Богиня, - это была последняя отчётливая мысль Кулундина.
Провалились они в сон, точнее отключились, когда уже начало светать.
Первым замолчал на полуслове Кулундин, и тут же, следом, в сладостную
бесконечную пропасть вслед за ним провалилась Оксана. Проснулись они к
вечеру, чтобы заснуть опять к утру.
У полковника Берлиозова Леонида Ибрагимовича началась мигрень вместе с
бронхитом. Зависть делала своё чёрное дело. Но он, по-армейски, причину
своей болезни видел в разгулявшейся преступности и повальном разврате.
ПРИВЫКАНИЕ
- Переезжай ко мне, милый мой, - Оксана лежала на Андрее, ласково
поглаживая его, - Я не смогу жить без тебя. Господи, как долго я тебя ждала.
Мне кажется, я знаю тебя вечность.
- Оксана, ты слышала что-нибудь про генетическую память, или о
феномене реинкарнации?
- Так, на уровне определений. Мало что понятного во всём этом. Хотя,
конечно, хочется верить, что были у нас прошлые жизни. Интересно, как бы
люди реагировали на то, если бы могли узнать, как они раньше жили, как
умерли. Ты не ответил на моё предложение.
- Я не знаю пока, что тебе сказать. Я думаю об этом уже давно. Нужно
всё взвесить. Только не вздумай на меня обижаться. Я тебя ни за что никогда
не брошу. Как-нибудь я тебе попробую объяснить некоторые процессы. Поверь,
они настолько сложны для понимания, что ты меня можешь посчитать за
сумасшедшего.
- И не подумаю. Твои глаза говорят искреннее, чем твои слова. Я просто
буду скучать по тебе. Мне хочется, чтобы ты был рядом постоянно.
- Я буду с тобой теперь вечность.
Они замолчали, поскольку человек не научился ещё одновременно
целоваться и разговаривать. Андрей ворошил её пепельного цвета волосы,
Оксана гладила его по мускулистой спине, с ликующим восторгом ощущая под
руками его тело. Это опять продолжалось до утра.
- Я хочу есть.
- Я тоже.
- Пошли?
- Пошли.
Андрей взял Оксану на руки и понес на кухню.
Допивая кофе, Кулундин смотря в глаза Оксане, сказал, слегка
извиняясь:
- Крошка, мне нужно появиться в мире, узнать, как там дела. Я должен
скоро появиться. Не скучай без меня, не пропадай никуда. На острова
желательно не летать. А я попробую тебе объяснить, когда приду, некоторые
вещи. Может быть, приду не один.
- Тогда позвони, предупреди.
Оставшись одна, Оксана долго сидела как мумия, пытаясь отогнать от
себя мысль, что все прошедшее - не сон, который видишь один раз в жизни.
Наконец, поняв, что она ничего не может понять, она заплакала навзрыд. Потом
залезла в ванну, погрелась в теплой воде, и разморенная и успокоившаяся,
легла и проспала до обеда. В итоге Оксана, проснувшись, уяснила для себя
одну-единственную мысль - если этот парень, который назвался Андреем,
появится раньше, чем через неделю, прошедшее - не сон.
Сходив по магазинам и приготовив обед, она села около окна, совсем как
в давние времена, и долго разглядывала облака и покрытые инеем деревья.
Снующие люди и машины под окном её не интересовали.
Хрустальная философия звенящего морозного воздуха наполняла уставший
город, тонущий в обмане и лжи. Серебряные переливы бездонной выси уходили в
бесконечность солнечных лучей, требующих тепла. Одурманенная природа
наслаждалась настоящей зимой с признаками лета.
Ожидание Оксаны никак не совпадало с настроением природы.
- А вдруг он не придёт? А вдруг у него будут более важные дела? А
вдруг он... забудет? Господи, я схожу с ума!
И в этот самый момент она услышала его шёпот: "Я буду с тобой
Вечность". Оксана вздрогнула, так и не поняв, что это было: то ли
воспоминание, то ли телепатия. "В конце концов, я должна, обязана ему
верить. Такие, как он, не обманывают по той лишь причине, что им это не
надо. Да, именно не надо!" И решив так для себя, Оксана окончательно
успокоилась. В следующий момент глаза закрыла белесая пелена, и она, словно
в плохом телевизоре, увидела Кулундина, заходящего в поезд метро на станции
Маркса. По его слегка улыбающемуся лицу она поняла, что он едет к ней, и
ждать осталось недолго. Но, как назло, минуты текли очень медленно.
Через полчаса она услышала его шаги, и ещё через секунду - звонок в
дверь.
Они долго стояли, обнявшись. Оба устали от разлуки.
- Есть хочешь?
- И да, и нет.
- Как понимать?
- Тебя я хочу намного сильнее...
Ужинали они поздно ночью.
- Я принёс тебе рассказ своего друга. Рекомендую. Меня интересует твоё
мнение. Не теряй меня в ближайшие два дня - мне надо по работе съездить в
командировку.
- Кстати, где ты работаешь?
- Единственная фирма в городе, которая пытается заниматься наукой за
свой счёт, причём фирма - частная. Но что поделаешь - дурдом, он и есть
дурдом. Я в этой фирме работаю замом по науке. Фирма называется "Зодиак".
- Ну и как?
- Задача у нас одна - спасти отечественную науку, прежде всего
фундаментальную. Любыми способами. Поэтому нам всегда не будет хватать
денег.
- Это не под силу даже государству.
- Государству это под силу. Всего лишь навсего у нас нет государства,
поскольку институт управления обществом во главе с узаконенными
преступниками не может называться государством. А спасать науку совсем не
означает обеспечить хорошим окладом несколько тысяч научных сотрудников.
Порой достаточно обеспечить выживание хотя бы десятку ученых, но настоящих.
А настоящий учёный практически никогда не может постоять за себя, потому что
у него другая генеральная задача.
- У меня отец занимается наукой. Прикладной. Биохимия. Директор
концерна "Биофарм".
- Знаю такую фирму. Извини, я, может быть, тебя обижу, но то, чем
занимается он - это не наука. Только недавно у нас произошло чёткое
разделение на заказ от ВПК и просто науку. Хотя разделить их практически
невозможно. Прошлые века во всех государствах заказ от ВПК шёл впереди
науки, пока не возникла необходимость создания настоящей науки ради
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг