Игорь Зенин.
ЛУЧ АНАСТАСИИ
Часть первая
ЗАЩИТА
Новосибирск, 2001
Совпадение имён и названий прошу считать случайным недоразумением.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Начиная третью часть "Посланников", я написал следующее вступление:
"Третья часть - документальная полностью от начала до конца. Тем не
менее, давайте считать её фантастикой. Современные пси-технологии зашли
так далеко, что знающие люди впадают от этого в шок. Прошу прощение за
некоторые физиологические подробности, но иначе не получится. Любое
совпадение имён, названий и дат прошу считать нелепой случайностью.
Настоящим останется только имя Анастасии. Эти документы нужно нести в
прокуратуру, но она не поможет по ряду причин, прежде всего потому, что
описанные события организованы государственными структурами, против
преступлений которых прокуратура не будет ничего делать. Всё едино в
прогнившей сатанинской системе. Пусть прокурорами и судьями будете Вы
сами, мои читатели, чтобы Россия смогла выжить. Надеюсь, эта повесть Вам
поможет осознать некоторые странности в жизни и поможет в трудную минуту.
Если мы, все вместе, будем знать правду, думать о хорошем, рано или
поздно мертвяки остановятся. И ещё: не ищите Игната Воробьёва во мне или
около меня. Всё равно не найдёте. Но он есть, иначе бы не было этой
документальной, повторяю, документальной повести".
Так я написал 12 апреля, задумав создать, по моему замыслу, третью часть
книги "Посланники". Писалось невероятно легко и быстро. Главным героем был
Игнат Воробьёв. Когда было написано примерно треть, я увидел Анастасию.
Причём увидеть её помогла,... прамамочка. Четыре часа я пытался сначала
понять сказанное, а потом осознать и принять. Но когда она мне сказала,
что нужно писать от своего имени, и хорошее и плохое... Признаюсь, что я
почувствовал себя Матросовым перед амбразурой. Фантастику писать проще.
ЗАБУДЬТЕ О ФАНТАСТИКЕ. Извините за обилие физиологии. Но я не смогу без
этого донести основную мысль, которую, честно говоря, сам не понимаю до
конца. Я думаю, вы сможете понять. Остальных героев и действующих лиц,
реальных, настоящих и живых, я оставлю под вымышленными именами.
Совпадение имён и фамилий прошу считать нелепой случайностью.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Ещё до встречи с Анжелой на яхте, в июле, я однажды не поехал в город, а
лёг спать в каюте яхт-клуба, решив остаться здесь до утра. Засыпая,
получил изображение по биовизору, которое меня испугало так, что я
проснулся от увиденного.
Перед глазами стояла милая симпатичная девушка, которая тихо и ласково
сказала: "Если хочешь, я могу вернуться". После этого раздался крик
девушки. В тёмных очках, с длинными светлыми волосами, выходящая на
железную дорогу. Передача информации закончилась...
Я думал, что девушка с длинными волосами - это Анастасия...
Через несколько месяцев я гулял по ночному городу. После Анжелы я пытался
говорить об этом с Анастасией, но это получалось не всегда. Точнее
сказать, почти никогда. Я никогда толком не мог настроиться на её чистую
волну. Но тут, ошарашенный, я услышал, как она говорила:
- Мы с тобой увидимся после смерти . . . . . . .. Но не падай духом,
держись. А пока ты . . . . . . . .
Я медленно, в раздумье, подошёл к ночному супермаркету, чтобы купить
йогурт. На кассе лежала газета "Новь". Я такую не видел раньше. Это был
позапрошлый номер. Меня привлекло не название, а обложка. На первой
странице на чёрном фоне большими буквами было написано: "Курск. Правда о
втором взрыве". Я, не думая, тут же купил её. Интересовало, так сказать,
общественное мнение. Придя домой, первым делом стал читать. Прочитав в
газете о водородной торпеде, стал читать всё подряд. На второй странице
была статья о вертолёте, который конфисковали у коммерческого директора
ВИНАПа. Удивило то, что оценивали его всего в семьдесят тысяч долларов,
хотя он стоил сто шестьдесят. Там говорилось, что его хотят отдать в
какой-нибудь аэроклуб, чтоб на нём летали дети.
"Чушь какая-то! Его уценят раз в десять, и продадут тем, кто больше даст
взятку. Ещё детей вплели! А летать на нём очень сложно, я летал на нём в
качестве пассажира, и знаю, как мой друг, инструктор, ругается по поводу
его бортового компьютера. Его ещё обкатывать и обкатывать. А то детей, и
не только, разбить на нём можно дважды два", - подумал я. Внизу был
телефон, по которому можно было позвонить по любому поводу. Информация -
основа жизнеспособности любого СМИ. Немного поразмыслив, я решил завтра
позвонить.
ПЕРВЫЙ ШАГ
На следующий день, сделав все настройки аппаратуры на работе, я набрал
номер телефона. Трубку подняла девушка с детским голосом.
- Алло, я звоню по поводу вертолёта.
- Очень хорошо. К сожалению, это к другому журналисту, но Вы приходите,
Вас выслушают с радостью.
- Хорошо, спасибо. А как Вас зовут, кого спросить?
- Меня зовут Алеся Самойлова. Но я пишу на другие темы: культура, театр,
кино. Если можете что-то сказать, то, пожалуйста, буду рада.
Пользуясь обеденным временем, я добежал до редакции. Открыв дверь, первым
делом увидел из-за монитора компьютера тёмно-серые глаза, смотревшие
устало и испуганно. Улыбаясь, не сводя с неё глаз, я подошёл. Девушка
смотрела удивлённо и вопросительно.
- Здравствуйте, я по поводу информации о вертолёте.
- Да, проходите, журналист как раз здесь.
Она подвела меня к девушке. Я стал рассказывать о том, что знал по поводу
этого несчастного вертолёта. Вдруг за спиной раздался голос Алеси:
- Всего доброго, я надеюсь, мы с Вами ещё встретимся.
- До свидания. Я бы с радостью Вас прокатил бы на воздушном шаре, но, к
сожалению, шара больше нет.
Алеся ушла. Поговорив с журналисткой, я пообещал вечером принести ей
фотографии вертолёта. Вечером, зайдя в редакцию, Алесю не застал. Отдав
фотографии, пошёл на выход. Оказалось, что Алеся уже пришла. Она сидела
опять за компьютером, положив перед собой диктофон. Видимо, пришла после
интервью, и готовилась переносить его в компьютер. Проходя мимо, я хотел
попрощаться, но она сидела, закрывшись рукой. Пришлось подойти вплотную.
- Алеся, до свидания.
Она подняла глаза. Я оторопел. Полные слёз, с расширенными зрачками, она
смотрела на меня пустым взглядом. Губы слегка дрожали. Девушка была в
состоянии стресса, или аффекта, словно с ней случилось большое горе.
- Алеся, что случилось?
В ответ она только замотала головой.
- Пойдём, покурим.
- Я не курю.
- Очень хорошо, просто поговорим.
Мы вышли в коридор.
- Что случилось, Алеся?
- Я просто поняла, что у меня нет друга.
От такого откровения я оторопел опять. Какое-то время думал, говорить о
себе, о своём одиночестве, или нет. Я прекрасно знал, как пугает людей
информация о таких вещах, как тайное преследование, зомби,
пси-воздействие. Поэтому начал издалека:
- Знаешь, Алеся, у меня тоже нет друзей. Среди девушек. Со мной
периодически происходят странные вещи, но, тем не менее, не бойся меня, я
не кусаюсь. Кому-то я постоянно чем-то мешаю.
- Игорь, ты не сидел?
- Нет. А почему ты об этом спросила?
- Они несут другую субкультуру.
- Нет, я не сидел, не психически больной, не наркоман. Не агент ФСБ. Не
мент.
- Слава богу.
- Запиши мой пейджер, позвони, попьём где-нибудь кофе.
- Хорошо, я позвоню в понедельник.
Она записала. Возникла пауза. Алеся грустным взглядом смотрела в окно.
Вдруг дыхание у неё уменьшилось, она замерла, зрачки округлились. От неё
пошли такие флюиды, что у меня стала кружиться голова. Я испугался не на
шутку.
- Алеся, подойди ко мне поближе.
Она глянула на меня пустым взглядом, помотала головой, развернулась и
пошла прочь. Её качало из стороны в сторону. Я смотрел в след, думая о
том, что она никогда не позвонит.
Тем не менее, следующие два дня я вспоминал о ней, с тайной мыслью, что
она не позвонит, и не надо будет мучиться и страдать после того, как её
оторвут опять теми же изуверскими способами. И тут я второй раз услышал
голос Анастасии:
- Не бросай её, я так задумала. Вы с ней будете три месяца.
Я чуть не выронил чашку, которую мыл в это время на кухне. Понять дальше
логику было невозможно. Планы, видимо, уходили далёко вперёд, да так, что
тёмные силы, про которые Анастасия говорила Владимиру Мэгре ещё в первой
книге, не могли разгадать её планов. Но всё это я пойму намного позже.
А тогда, откровенно говоря, я слышал эти слова на уровне подсознания, с
трудом вообще понимая просто слова, не говоря уже о смысле. Просто
невероятно было в это поверить.
На следующий день, двадцать пятого сентября, я получил от неё первый
пейджер: "Позвони: 89-15-17. Алеся Самойлова". Позвонил. Договорились
встретиться в восемь часов. В положенное время я прогуливался назначенном
месте. Алеси не было. Из стоящих невдалеке Жигулей меня буквально
просверливала пара глаз, мигая периодически фонарями. Стандартный способ:
любой человек осознанно или нет, чувствует, когда на него смотрят, он
начинает нервничать, а дополнительные отвлекающие действия усиливают
эффект. И прикопаться не к чему - сам, мол, виноват, нервы слабые. Слегка
вздохнув, я старался не смотреть в ту сторону. Прошло десять минут, а
Алеси всё не было. Зазвонил пейджер. "Я бегу. Алеся". Через пять минут она
появилась. На улице было холодно, поэтому мы оба замёрзли до костей. Зашли
в "Милан-Пиццу". Взяли по чашке кофе. Сели напротив друг друга. Говорили
ни о чём, и о всём подряд. Алеся взяла мою руку в свою. Я дрожал мелкой
дрожью. Интуитивно я уже знал, чувствовал, что интимная связь будет, это
восхищало и пугало одновременно, я боялся сглазить. Естественно, реально
об этом не думал, и не пытался говорить это Алеси, чтобы она не посчитала
меня за сумасшедшего. Но дрожь выдавала. Эта дрожь передалась Алесе.
- Ты что так дрожишь?
- Я всегда так дрожу, когда рядом женщина, - попробовал я пошутить. Но,
Алеся поняла серьёзно. Она внимательно посмотрела на меня. Гладя мою руку,
она тихо произнесла:
- Я к тебе привыкаю.
Здесь должна была сверкнуть молния с небес, пробив до подвала семиэтажное
здание, но этого не произошло. И в тот момент я даже не удосужился
вспомнить, когда слышал эту фразу первый раз в жизни. Фразу, которая была
для меня роковой.
НЕВСПОМНЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Тогда, семь лет назад, я познакомился с девушкой Мариной, после чего, как
Сталкер, попал в зону смерти. Это описано достаточно подробно в
"Отречении". Мне чётко дали понять, что ни о какой любви не может быть и
речи, пока я не буду работать либо на ГРУ, либо на ФСБ, либо на СВР.
Именно тогда, поверив этим б . . . . м в мужских костюмах, я просидел три
дня около радиоприемника, в диалогах якобы с ди-джеями, прошёл все
оперативные полигоны в городе, и понял и узнал правды столько, что волосы
встали дыбом. Мне тогда сказали, что, если хочешь помочь себе, то нужно
делать всё так, как хотят хозяева. А любовь с точки зрения экстрасенса -
это искусственно наведённые эмоции, либо радости, либо ненависти. Именно
тогда я увидел второй раз в жизни свою копию, что даже перед зеркалом не
отличишь. Естественно, одет он был одет точно в такой же зелёный пуховик,
как и я. Тогда я перепугался не на шутку, прекрасно понимая, что в любой
момент меня могут подставить под любое преступление. А в двойника никто не
поверит, и искать его не будут.
Через несколько месяцев двойник всплыл. Я умудрился встретить Марину,
которая боялась меня, как огня, незаметно и неожиданно для мертвяков.
Тогда, единственный раз после ссоры, мы смогли спокойно поговорить. Это
был единственный наш спокойный разговор за семь лет после роковой пятницы.
Именно тогда она и сказала:
- Ты зачем ходишь в два часа ночи вокруг больницы, как приведение? У тебя
что, с головой не в порядке? Надо мной смеются.
- Марина, я приезжал несколько раз вечером, чтобы успеть домой на
последний автобус, и всегда подходил к окну и стучался в него, желая
поговорить с тобой. А это был не я. И рассказал о двойнике, которого видел
в автобусе. Марина думала несколько секунд, потом тихо ответила:
- Да, действительно, это был не ты. Наверное, ты действительно хороший
человек.
Она в тот момент замолчала, и опустила свои глаза вниз, погрузившись в
свои мысли. Было видно, что тягостные мысли давят её, но никакого зла на
меня не держала. Это было и понятно - никто из оперативников не ожидал
такого скрытого и неожиданного пируэта, а потому они и не успели довести
её до состояния белой горячки.
- Марина, может быть, мы с тобой встретимся хотя бы раз? Поговорим
спокойно.
- Нет, не надо.
И всё-таки, потом, я ещё раз предпринял такую попытку. Поджидая Марину
около автобуса, я видел, как она вышла из метро, с выражением ужаса и
страха на лице, её красивое тело буквально передёргивало. Незаметно подсел
сзади её на сидение. С виду ничем незаметные, два молодых человека около
неё тёрли губы, нос, глаза. Делали они это в определённой
последовательности. Я увидел, как она сильно задышала от волнения и
обернулась на меня. Глаза смотрели с яростью. Поговорить, естественно, с
ней я не смог: она была в состоянии глубокого стресса и аффекта.
Через несколько лет я встретил её в метро. Тогда я поймал себя на мысли,
что подставляют Анастасию. В первой книге Анастасия говорила про женщину,
которая не замечает своей любви. И когда Владимир Мэгре спросил её, что
нужно сделать для того, что бы её заметил тот единственный, она ответила:
ей надо надеть платье ниже колен без декольте, с белым воротничком. Именно
так тогда была одета Марина. Я в первый момент хотел подойти к ней,
поговорить, но сначала огляделся. Мертвяков выдала их повторяемость
сюжета. С двух сторон, справа и слева, на пространство между Мариной и
мной смотрело по четыре пар глаз пожилых "дачниц". Они боялись смотреть в
глаза, но деваться некуда - приказ есть приказ. Их выдала одинаковость
выражений глаз, эмоции на лице, и взгляд в одну точку. Видимо психологи
ФСБ считали, что я клюну на обилие совпадающих фактов с книгой
"Анастасия". Увидев опять проделки мертвяков, я внимательно посмотрел на
Марину, изучил, запомнил, мысленно сфотографировал в архив своей памяти, и
отвернулся. Впоследствии именно такой её помнил, какой она была в метро:
стройная, с распущенными волосами, слегка грустная и уставшая, и очень
красивая.
...А тогда, в конце апреля, я влюбился в неё. Впервые за семь лет жизни с
женой, которая меня ненавидела, просто так. Когда мы смотрели друг на
друга счастливыми глазами, она и сказала такую же фразу:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг