Борис Зеленский
Весь мир в амбаре
Пролог
- О, Шарлотта! - заламывая руки, вскричал бедный граф.- Я потерял все
состояние на черепашьих бегах!
- Знаю, дорогой, знаю! А теперь разреши тебе представить Ридикюля Кураре!
Шарлотта подвела ючошу в клетчатом пиджаке, автомобильных крагах и кепи с
помпоном.
- К вашим услугам, милорд!-Клетчатый кивнул и щелкнул каблуками.-
Сыщик-любитель, работаю по совместительству. Основное занятие - ловля рыбы
в мутной воде!
- Браво, молодой человек! - похвалил граф.- Я сам рыбак и вижу вас
издалека. Еще я вижу, что вам можно доверить мою тайну и мою честь!
Граф Бронтекристи, "Убийство в морге"
- Забудь про гипнопедию!-Кондратий вынул из кармана полевой куртки патрон,
похожий на тюбик губной помады.- Это - последнее слово медицины,
"адаптизол".
Он вытряхнул на ладонь несколько цветных шариков. От шариков приятно пахло
мятой и ванилью.
- Препарат синтезирован нашими соседями из Института Силы Знания.
Достаточно принять одно драже - и ты без дополнительных затрат вживаешься
в образ коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное
удостоверение. Нервная система начинает воспринимать происходящее, будто
дело происходит на Земле или, по крайней мере, на землеподобной планете.
Какой-нибудь семиглавый телепат с Феномены покажется тебе родным дядей. И
без гипнопедии поймешь, о чем он толкует. Но это еще не все!
Зурпла поднял палец:
- Самое интересное свойство адаптизола - аборигены тоже принимают тебя за
аборигена! По образу и подобию! Как такое получается, мне не совсем
понятно, коллективный гипноз или радиационная магия, но за действие
ручаюсь!
- А что потом? Когда домой вернемся? Константа не будет выглядеть в моих
глазах форменной... э... семиглазой телепаткой?
- Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший адаптизол,
гарантирует это однозначно. Одно драже - одни сутки универсальной
приспособляемости. Правда, клинические испытания не закончены...
- Ладно, давай сюда свои пилюли. Ты же знаешь, как я "люблю"
нуль-перелеты! Глядишь, адаптизол поможет перенести мне кошмар, который
зовется "переходом через подпространство"!
- Сомневаюсь. Ясно было сказано: побочные эффекты отсутствуют!
Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя самым
натуральным образом разматывает вдоль всех двадцати тысяч световых лье от
места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось пить, в правом
ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать замкнутую кривую,
известную в математике под названием кардиоиды.
Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчиваться. И
не обязательно летальным исходом.
Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так называлось
место, где хозяйничал догматерий. Слово "догматерий" ничего не говорило
охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и не два
проверенные в действии.
Было темно. Друзья покинули корабль. Вокруг шелестели колосья - Полинта
славилась своим ячменем на всю Галактику.
Пока Зурпла сооружал чудо фортификационной мысли - окоп полного профиля с
бруствером и стрелковой ячейкой, Джонг выкашивал злаки по периметру, чтобы
они не заслоняли мишень, которая должна была показаться с минуты на минуту.
- Кондратий, а я забыл Константе записку оставить,- грустно поведал
Виктор, закончив покос.
- Не маячь, лезь в окоп!-скомандовал Кондратий.- Лучше будет, если мы
первыми догматерия заметим, чем наоборот!
С этим нельзя было не согласиться. Виктор съехал в укрытие и стал думать о
Константе. Он всегда о ней думал, когда выпадала свободная минута. Не
обнаружив мужа рядом, она утром расстроится. Потом мысли Виктора по
странной аналогии перепрыгнули на книжку, захваченную в дорогу, и он
посетовал, что не научился в свое время читать в темноте. Похождения
частного детектива сродни приключениям Межзвездных Охотников, и чтение
подобной литературы часто давало повод для размышлений...
Ждать оставалось недолго. Светало. Самое время показаться догматерию, и
вот он неясным пятном стал выползать из низины.
- Ты видишь, Зурпла?
- Где?
- Направление - северо-северо-запад, шесть градусов правее одиночного
ориентира, дистанция - четыре мили!
- Не вижу. Глаза слипаются, должно быть, спать хочу...
- Нашел время! Возьми бинокль и попробуй вооруженным глазом!
- Теперь вижу. Похож на шарик от пинг-понга! Ничего страшного...
- А размеры?
Размеры догматерия впечатляли. Даже отсюда, из окопа, он выглядел
ужасающим порождением космического хаоса. Ничего определенного -
гигантская тварь непрерывно меняла форму и окрас тела. Всю шкуру испещряли
сакральные символы, которые то и дело появлялись, вспыхивали призрачным
светом и вновь исчезали. Земляне различили инь и ян, крест и змею,
дымящееся зеркало и звезду Соломона, не говоря уже о полумесяце и цветке
лотоса, которые проступали чаще прочих: видно, догматерий предпочитал
мусульманство и буддизм даосизму, христианству, язычеству, религии ацтеков
и иудаизму.
В центре медного лба сверкало загадочное клеймо Ме-татрона, а хвост
яростно чертил в воздухе знаки Каббалы. Окутанный мистериями, догматерий
полз посевами, сея смерть злакам и разрушение верхнему слою почвы...
Дунул ветер, и до окопа дошли жуткие звуки молитв и заклинаний,
сопровождавшие движения монстра. При желании можно было разобрать и
заунывное пение муэдзина, и экстатические вопли первобытного шамана, и
джазовую обработку бессмертной "Аве Мария" в исполнении хора
мальчиков-панков... Вся эта какофония была откровенно рассчитана на
подавление здравого смысла и уж совсем не рекомендовалась слабонервным,
беременным женщинам и детям до шестнадцати лет. Но, как известно, а окопе
ие наблюдалось ни тех, ни других, ни третьих. Из-за бруствера за
эволюциями монстра следили проверенные кадры Учреждения Межзвездной Охоты.
Виктор Джонг считался одним из ведущих сотрудников северо-восточного
филиала - задания выполнял всегда качественно и в срок. Начальство за
глаза даже прозвало его Метром. Росту в Метре было шесть футов, не считая
дюймов. Возраста был он среднего, здоровья отменного, телосложения
крепкого, и брюзжание по любому поводу и без повода пока не превратилось в
превалирующую черту характера, как у натур, лишенных одного из
перечисленных достоинств, двух или всех сразу. Он пылко любил свою
супругу, хотя женат был достаточный срок и флер-д-оранж фаты давно успел
превратиться в бегонию на подоконнике.
Напарник Джонга, Кондратий Викентьевич Зурпла, еще не удостоился звания
Межзвездный Охотник и проходил по документам оружейным мастером шестого
разряда с доплатой за вредность. Он, в отличие от Виктора, являл собой
пример записного холостяка, но это не мешало их дружбе. Это был невысокий,
стройный, резкий в движениях и суждениях человек. Не любил он двух вещей:
зеркал и дамских улыбок, усматривая в обоих насмешку над собственной
внешностью. (Давным-давно коварный сквэрг, хищный представитель фауны
южного сектора Млечного Пути, оставил на лице Зурпла чудовищную отметину.
Косметологи серией блестящих операций свели следы сквэрга на нет, но
Кондратию казалось, что женщины обладают свойством читать уродливые метки
и через новую, пересаженную кожу. Джонг иногда задумывался, а не оставил
ли хищник заодно рану и на душе друга?) Оружейный мастер любил три вещи в
жизни: обстоятельный мужской разговор по душам; так называемые "житейские
коллизии", из которых всегда умудрялся выходить сухим; и неисправные
механизмы, к починке коих тяготел прямо патологически. Хлебом его не
корми, дай только поковыряться в чем-нибудь хитроумном!
Впрочем, поломанное он обычно доводил до толка, да так, что заслужил на
работе прозвище Последняя Инстанция. Дескать, если Викентьевич отступился,
смело можно сдавать рухлядь в утиль!
Виртуозное владение Виктора всеми видами вооружения во Вселенной и золотые
руки Последней Инстанции являлись теми слагаемыми, которые давали в сумме
такой сплав меткости и надежности, что друзья предпочитали летать на
задания вместе, а это в свою очередь приводило к неизменному успеху
очередное охотничье предприятие, каковое служило упрочению и без того
высокого авторитета Учреждения в целом и статусу Межзвездных Охотников в
частности.
...Между тем догматерий изрядно приблизился и развернулся в колоссальную
гусеницу из множества сочлененных сегментов. Сегменты были непохожи друг
на друга, как непохожи демиурги различных рас, но одно было одинаковым -
действие на подсознание. Хотя земляне понимали, что чудовище заставляет
мозг вспоминать отрывочные сведения из учебников прикладного атеизма,
легче не становилось. Виктор поймал себя на том, что мистика просачивается
сквозь поры, в ушах жужжат назойливые голоса адептов Белой и Черной магий,
а сам догматерий начинает наливаться золотистым сиянием...
- Ну, держись, Кондрат! -рявкнул Виктор и кубарем скатился на дно окопа.
Невообразимый жар опалил затылки охотников. Дерн бруствера задымился.
Догматерий надвигался, время от времени плюясь огнем. Теперь он больше
походил на огнеметный танк, чем на гусеницу. Танк покрывали каменные
скрижали с божественными откровениями...
Выбрав момент, Джонг выглянул из своего убежища. Догматерий подполз на
расстояние поражаемости. Он поражал воображение. Пора было заговорить
системе Круксдаймера-Навошты! Даром ее. что ли, за столько световых лье
тащили?!
Межзвездный Охотник вскинул фотонку и впился левым глазом в резиновую
присоску прицела. Указательный палец плавно утопил клавишу спускового
устройства. Шаровая молния выпорхнула из разрядника и чмокнула догматерия
в лоб. Любая зверюга тут же отбросила бы копыта как миленькая, но только
не догматерий! Он продолжал надвигаться! Его не смог остановить даже
электрический разряд мощностью в миллиард электрон-вольт!!!
Снова и снова выскакивали молнии, но результат разочаровал землян: монстр
лишь обрел форму громадного колеса, в котором непостижимым образом
смешались буддийская мандала, ярко-рыжий лик Ярилы и Юйту - нефритовый
заяц, по верованиям древних китайцев, круглый год круглым пестиком в
круглой ступе толкущий порошок бессмертия под коричным деревом на луне.
Овеществленное суеверие катило как одержимое! Над продавленной колеей
курились фимиазмы - удушливые благовония сродни медоточивому газу, которым
наших друзей пытались отвлечь от выполнения предыдущего задания жрецы с
планеты Пронырля. Зловеще скрежетали скрижали. Они использовались колесом
в качестве тормозных колодок, иначе отчего им было скрежетать? Дело
запахло ладаном...
"Неужели это наша последняя охота?" - обескураженно подумал Джонг,
отбрасывая бесполезное ружье в сторону. Догматерий выглядел неуязвимым, а,
может быть, и был таковым, ибо нет ничего более непробиваемого, чем
религиозные заблуждения. Взгляд Виктора скользнул вниз. Зурпла сидел на
дне окопа и сосредоточенно изучал собственные ладони.
- Между прочим, поганая тварь через минуту займется непосредственно нами!
- сообщил охотник.- А так как мы - убежденные атеисты, пощады не будет!
- Спокойно! - отозвался оружейный мастер.- Атеистов ничем не проймешь: ни
Нагорной проповедью, ни трансмутацией воды в крепленое вино, ни геенной
огненной!
- Геенной?.. - переспросил Джонг, и решение забрезжило в сумраке отчаяния.
Разгадка уязвимости неуязвимого заставила охотника вскарабкаться на
бруствер. Он понимал, что идет на смерть, но, как говорится, смелость
города берет.
- Эй ты, чудище окаянное! Слушай меня внимательно и заруби на носу! Я тебя
не боюсь! -Маленькая фигурка на фоне нависающего обода подняла кулачок и
погрозила исчадию подсознания.- Ведь тебя на самом деле нет, ты
существуешь в воображении тех, кто склонен к мистике! А я не верю в
сверхъестественное!! Сгинь, нечистая сила, растворись в тумане!!!
Колесо затормозило, и догматерий превратился во что-то совсем уж
бесформенное, но несомненно обладающее органами речи, так как откуда-то
сверху раздался громыхающий клерикальный голос:
- Ты мне лжешь, двуногое!
- Не верю в тебя, тварь отвратная, и -никогда не поверю!
- Не может такого быть! - удивился монстр.- Все двуногие, которых я
встречал,. обязательно верят в иррациональное. Кто в Бермудский
треугольник, кто в летающие тарелки, кто в столоверчение! Что может
сравниться с тайной потустороннего мира, вечной загадкой Жизни и Смерти?!
Вынырнет двуногий на какое-то мгновение из небытия, малость побарахтается
- и снова в пустоту, хаос, Ничто. И ничего после себя в реальном мире не
оставляет кроме нытья, суеты и долгов. Скучно. Тоскливо. Страшно. Вот и
приходится верить в переселение душ после-окончательной остановки сердца.
Ад. Чистилище, Рай... А заодно и в меня - средоточие всяческой
иррациональности! Ты, двуногое, все-таки мне лжешь, что ни во что не
веришь! Наверняка, если заглянуть тебе вовнутрь поглубже, отыщется
суеверьице - малюсенькое, однако же суеверьице!
Охотник смутился. Всю жизнь он считал себя воинствующим атеистом, но вдруг
в подсознании что-нибудь прячется? Темное. Неосознанное. Тогда пиши
пропало! Не пожалеет ведь догматерий... Но отступать некуда!
- Валяй!-бесшабашно сказал. Виктор.- Где наша не пропадала!
- Сейчас, двуногий,- прошипел монстр устрашающим шепотом.- Я. проверю
самые потаенные закрома твоей души. Под моим астральным взором все
инстинкты становятся прозрачными, все побуждения, все накопившиеся за
миллионы лет эволюции страхи перед неведомым! И горе на твою голову,
двуногий, если ты солгал хотя бы на йоту! Трепещи же и молись богам, в
которых не веришь, атеист проклятый!
Джонг почувствовал, как что-то скользкое и прохладное проникло в черепную
коробку и принялось шарить в памяти.
- Удивительно,- буркнул через некоторое время новоявленный рентгенолог.-
Действительно, ничего. Абсолютно атеистическое мировоззрение, плюнуть
негде! Слушай, двуногий, а жить тебе интересно?
- Еще как! - заверил монстра Виктор.
- Неужели трансцедентальное тебе до фени?
- Конечно,- усмехнулся охотник.- Я и в детстве ни в джинов, ни в
гремлинов, ни в Бабу-Ягу не верил!
- А в гадание, а в гороскопы? В гороскопы все верят! У меня припасен один
- со стопроцентной гарантией сбывания, в аккурат для твоего дня рождения!
Между прочим, с повышением по службе, с успехами в труде и личной жизни...
Виктор захохотал и чуть не свалился Зурпле на голову. Тварь всполошилась.
- Вот ты и попался, гад!-сообщил охотник.- На силлогизме сгорел. У меня
начальство строгое - за красивые глаза повышать не будет!
Догмагерий скукожился, занервничал весь, стал мелко трястись. Впервые он
нарвался на такого суперрационального индивида. Рядом с Виктором встал
Зурпла и нанес еще несколько ударов:
- В приметы тоже не верим! Ни в черного кота, ни в бабу с пустыми ведрами,
ни в понедельник - день тяжелый!
- А Чертова Дюжина?-зашатался монстр.
- Тринадцать - наше любимое число! Тринадцатого Виктор женился, а меня
любили тринадцать женщин! Вот!
По правде говоря, оружейник нагло врал. Не по отношению к приметам, в
которые они оба действительно не верили. Просто в глубине души Кондратий
был уверен, что охваченный паникой догматерий его душу просвечивать не
станет. А ведь Последней Инстанции, как упоминалось выше, не чужда была
вера в женское подкожное ясновидение!
Монстр попытался было наглеца покрыть догматом, но оружейный мастер изящно
увернулся. Из брюха твари посыпались ритуалы и неприличные табу, во все
стороны полезла обветшалая мистика, хвост повис, как у собаки-кардинала,
побитого в схоластическом диспуте лютеранами. Потом догматерий заструился,
как воздух в жаркий полдень над старинным асфальтовым шоссе, и припал к
земле, как бы надеясь получить от нее новые силы. Агония зверя была
ужасна, как танцующий буги-вуги Шива, и трагична, как отречение папы
римского...
Когда падение монстра произошло, Зурпла посмотрел на поверженное суеверие
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг