Владимир Заяц.
Марсианский сувенир
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Тяжелые тени". Киев, "Радянський письменник", 1991.
OCR & spellcheck by HarryFan, 13 December 2000
-----------------------------------------------------------------------
Поверхность планеты показывалась с высоты в несколько километров. Там,
где находились поселки, мерцали огоньки - такие крошечные по сравнению с
огромной дугой горизонта.
- Вот куда мы двинем! Неплохой пикничок получится, - коротко хохотнул
Айет и ткнул толстым пальцем в сторону экрана. - Сдохнут все от зависти.
- Динь-динь, - зазвенели серебряные колокольцы.
- О-о-о! Э-ге-ге! - Айет ревел во все горло мелодию из популярного
шлягера. - Вот так. Точно! Это подойдет! Или нет? О-го-го! Э-ге-ге! - Он
примерил еще один галстук - темно-коричневый - и, раздвигая в улыбке
толстые, словно намасленные губы, авторитетно заявил: - Этот подойдет. Под
цвет глаз. Так меня еще мама учила.
- Лучше бы тот оставил: красный. Под цвет физиономии. - Мидия,
склонившаяся над раскрытым чемоданом, не могла удержаться от ехидного
замечания.
Каждый раз, когда она пристальнее вглядывалась в мужа, ей приходило на
ум, что человек есть противоестественная помесь свиньи и обезьяны. Бог ты
мой, эти уши и щетина...
Айет швырнул огрызок яблока на мозаичный стол и, вытерев мокрую пятерню
о широкие парусиновые штаны (крик моды в этом сезоне), подхватил ее за
талию. Он закружил Мидию по комнате и снова заревел:
- О-о-о! Э-ге-ге!
Музыкальная шкатулка, вмонтированная в мозаичный стол, от сотрясения
сработала и стала бодро, с судорожной поспешностью наигрывать нечто
удивительно знакомое.
Мидия, чувствуя мощь этой мясистой руки, энергию этого сильного тела, в
сладкой истоме полуприкрыла глаза. "Нет, все-таки он настоящий мужчина. И
он очень мил..." А дальше были уже не мысли, а теплая нега расслабившегося
тела.
- Динь-динь, - зазвенели серебряные колокольцы.
- А-а-а, - печально запели невидимые голоса.
Холодный оранжевый шар Солнца быстро и неотвратимо вспучивался над
горизонтом.
У подъезда их ждала шикарная спортивная машина. Непомерно широкий
капот, крутые обводы выдавали мощь этого авточудовища.
- Двадцать цилиндров! - любил похвастать перед приятелями Айет.
- И всего два места? - поначалу изумлялись те. - Хотя бы три, четыре.
Чтобы вся семья...
Услышав слово "семья", Мидия вздрагивала и бледнела. Но Айет, как бы
ненароком, клал руку ей на плечо, и она снова розовела, начинала
улыбаться, словно очнувшись ото сна.
- Нам это ни к чему! - рокочущий бас Айета убеждал самой интонацией и
мощью, заключенной в нем. - Я и она, - кивал он на жену, - вот и вся
семья.
Мидия опять вздрагивала. Айет, ощутив это, тяжелее давил ей на плечо и
говорил наставительно:
- Дети... Они не нужны. Вы и сами понимаете. Они не более чем паразиты
на родительском теле. Но я не буду продолжать. - Он улыбнулся, давая
понять, что умолкает, щадя чувства приятелей, имеющих детей, а вовсе не
потому, что ему не хватает аргументов.
Они стояли лицом к лицу с гостями и улыбались. Айет - широкой уверенной
улыбкой. Мидия - насилуя лицо улыбкой, похожей на гримасу. Но мало-помалу
уверенность мужа передавалась ей самой, и становилось ясно, что он
абсолютно прав. И уходила в глубину, затаивалась непонятная горечь.
А приятели, не выдержав напора несокрушимых улыбок, опускали глаза. И в
самом деле, возразить было нечего. Дети часто, ой как часто доставляли
огорчения. Правда, были маленькие радости. Но они после высказывания Айета
казались мелкими и неуместными для примера. И разговор автоматически
переходил на другую тему.
- Динь-динь, - зазвенели серебряные колокольцы.
- А-а-а, - тонко и печально запели невидимые голоса.
Холодный оранжевый шар Солнца быстро и неотвратимо вспучивался над
горизонтом. Лучи его, опускаясь все ниже, взблеснули, заискрились золотыми
прядями в хрустальных башенках покинутых домов, а затем осветили чуть
сутулящуюся фигуру в зеленоватом плаще-балахоне, наброшенном на острые
плечи. Солнечные лучи с такой силой ударили по хрупкой фигуре, что,
казалось, они, как ураганный ветер, закружат-завертят ее и швырнут туда -
вниз, куда пристально вглядывались огромные глаза марсианина.
Там, внизу, в старом русле давно высохшей реки, в нескольких километрах
от места, где находился марсианин, располагалось одно из поселений землян
- около сотни небольших надувных домиков из многослойной красной
пластмассы. Таких поселков на Марсе было уже около сотни, и каждый год
добавлял несколько десятков новых.
- Зачем вы пришли сюда, незваные гости? - с горечью и непонятной
угрозой вопросил марсианин.
Утренний, внезапно налетевший ветер подхватил слова и унес их
далеко-далеко - почти до самого поселка. Но у первых домов он ослаб,
уронил слова и торопливо прошелестел под сверкающими окнами, спеша
вырваться на волю.
Айет небрежно бросил чемодан в багажник, расслабленно плюхнулся в
прогнувшееся кресло и в считанные секунды набрал максимальную скорость. Их
вдавило в спинку, и энергоопоры замелькали по сторонам шоссе. Они
появлялись и исчезали с судорожной поспешностью, возникая будто из ничего
и превращаясь в ничто.
Космический корабль они заметили километров за десять, когда над
верхушками тополей показалась его сверкающая вершина. Издали он казался
маленькой, аккуратно сделанной игрушкой. По мере того, как машина
приближалась к космодрому, ракета, выныривая из-за домов, росла,
становилась все больше. И когда машина остановилась у кромки влажно
блестящего бетона, она оказалась огромной, тяжелой даже на вид, с вершиной
то взблескивающей в лучах утреннего солнца, то скрывающейся в серых
лохмотьях туч.
- Машина со мной! - коротко бросил Айет, не глядя в сторону человека в
униформе, бросившегося за чемоданами.
- Айет, ты сумасшедший! - восторженно засмеявшись, воскликнула Мидия. -
Это же стоит страшно много!
- Деньги нужны для того, - поучительно заметил Айет, - чтобы делать
жизнь приятной и избавлять нас от неудобств. Марсианского транспорта,
например. - Он с одобрением посмотрел на раскрасневшееся лицо жены,
легонько потрепал ее по щеке и заключил: - Потому жизненный принцип прост:
надо делать так, чтобы у тебя денег было больше. Даже если другие с этим
не согласны!
Климатические условия все ухудшались, рождаемость падала. Великая и
мудрая нация марсиан медленно угасала. Ученые пытались воспрепятствовать
этому, и в течение тысячелетий их усилиями было создано чудо: единственный
во Вселенной симбиоз живого и неживого, объединенных незримыми, мерно
пульсирующими полями. Живое и неживое, марсиане и природа составляли
единое, нерасторжимое целое: взаимостабилизирующее, предотвращающее
стихийные бедствия и болезни. Но хрупкое равновесие со временем
становилось все труднее: уж очень мало осталось жителей и слишком суровым
сделался климат.
Разреженный воздух был холоден и сух. Испарились реки, высохли моря.
Ненасытная красная пустыня заглатывала планету. Тонкий розовый песок
струился по руслу бывших рек. Рассыпались в прах чудные хрустальные дома,
будто пришедшие из волшебной сказки, - с нежно поющими дверями, с
серебряным перебором узорных ставен.
Прозрачен и холоден был воздух. Не колебался он, не искажал очертания
далеких гор. Жесткие и холодные пальцы дикого горного ветра перебирали
лепестки огромного алого цветка, который марсианин держал в руке.
Он поднял голову, перебросив свой взор через скопище домов землян. Там,
за крутой линией горизонта, жил раньше огромный, дышащий влагой и ветрами
зверь - море.
Марсианин глубоко вздохнул, и его грудная клетка вздулась. Тонкие
ноздри на остром лице затрепетали, будто почуяли призрачный запах моря.
Неужели удастся все вернуть? Марсианские ученые утверждают, что новый
Цветок многое может. Да и не цветок это, а сложное устройство, которое
земляне могли назвать биотехническим. Он может спасти тех немногих
марсиан, которые еще остались. Теперь появилась надежда сохранить дома,
так чутко реагирующие на состояние хозяев. Да и климат поддался бы
коррекции. Вернулись бы моря, реки... Вернулась бы жизнь!
Чем раньше начнутся испытания - тем лучше: уж очень нестойким оказалось
равновесие к этому моменту. Любое непредвиденное событие могло вызвать
катастрофу. Например, прилет новой партии землян-поселенцев. Их ведь тоже
придется включить в Систему и окружить защитой, а старому Цветку такое не
под силу. Правда, по графику прилет очередной рейсовой ракеты ожидался
только через неделю. Но лучше поспешить. Ведь прибыла вчера утром
внеочередная туристическая ракета. Пусть в ней находятся только два
человека, но и это внушает опасения.
В полете Айет не принял снотворного. Он с неестественным оживлением
вертел головой, с интересом оглядывал сверкающий потолок, трогал пальцем
темно-фиолетовый светящийся ворс кресла и с жадностью пожирал цыпленка,
принесенного стюардом.
- Да! Сделаем себе дома салон а ля космический корабль! - говорил он,
обращаясь к жене. - Представляешь, приходят к нам гости, а перед ними, -
Айет обвел вокруг себя рукой. - Каково?!
- Айет, - бормотала сонная, измученная перегрузкой Мидия. - Прими
снотворное.
- Снотворное! Ха-ха! - похохатывал Айет, хлопая себя по ляжкам. - Не за
то я деньги платил, чтобы выспаться. Все должен увидеть, все
прочувствовать!
Говорил он, как всегда, энергично, с неотразимым напором. Но в
оцепеневшем от снотворного мозгу Мидии возникла странная мысль: за всем
этим жеребячьим бодрячеством мужа скрывается обычный страх. Страх перед
кораблем, перед полетом, перед жизнью, наконец.
А потом таблетка подействовала, мысли расплылись, и Мидия уснула.
- Мэм! Вставайте! Вы уже на Марсе, - услыхала она трескучий неприятный
голос.
Мидия раздраженно отвернула голову в сторону, противоположную голосу.
Снова этот неугомонный Айет с его дурацкими, плоскими шуточками. Ох, как
болит голова! Наверное, вчера кто-то был у нас. Или мы у кого-то? Но у
кого?
- Мэм! - не унимался голос. - Выпейте тонизатора.
И тут Мидия сообразила, где она. Женщина открыла глаза и испуганно
вскрикнула. Над ней склонилось чудовищное лицо: безжизненно белая кожа,
огромные птичьи глаза с рубиновой точкой в центре и тонкий длинный нос с
трепещущими ноздрями.
Айет, довольный эффектом, посмеивался.
- Позволь представить тебе, дорогая, обслуживающий персонал
марсианского космопорта.
Только теперь Мидия заметила, что человекообразное существо одето в
блестящую униформу - синюю с позолотой, как у сотрудника земного
космопорта.
- Правда, прелюбопытнейший тип? - громыхал Айет. - Смотри, какие у него
отвратительные огромные уши! Как паруса! И нос! Ха-ха-ха! Целое
сооружение, а не нос! Не пугайся, дорогая. Их здесь используют для
физической работы, особенно вне помещений. Они лучше землян переносят
разреженную атмосферу. Успокойся, ради бога. Это страшилище - обыкновенный
носильщик. На большее они не способны - так мне сказал начальник
космопорта. Однако по моей просьбе марсианин сумел тебя разбудить.
Ха-ха-ха! Все, все! Молчу! Сейчас мы отправимся в отель.
Они вышли из космопорта. Впереди вышагивал похожий на кузнечика
марсианин с чемоданами в руках. Мидия шла, опираясь на плечо Айета, и с
любопытством поглядывала по сторонам.
Здания космопорта были похожи на земные. Только очертания их казались
более четкими. Может, марсианский воздух делал их такими? И запахи... В
незнакомый резкий аромат марсианского воздуха вплеталось что-то тонкое,
тревожное, пробуждающее неясные воспоминания.
Мидия не решила еще, нравится ли ей здесь. По прежним путешествиям она
знала, что вечером, когда останется одна в номере (Айет, как всегда,
просидит до утра в баре с новыми друзьями), все впечатления улягутся. И
то, что сейчас кажется странным и даже враждебным, оставшись в прошлом и
отдалившись в пространстве, станет приятным и безобидно забавным.
Так случится и на сей раз.
Тускло светящееся утро вливалось в широкое окно. Воздух, казалось,
состоял из микроскопических частиц матового стекла. Он был светлым и
тусклым одновременно. Свет этот отличался от земного так же, как молочная
сыворотка от цельного молока.
Мидия посмотрела на часы - девять. Значит, скоро придет Айет. И в самом
деле, через несколько минут в номер тяжелой слоновой поступью ввалился
Айет Его лицо было еще багровее обычного.
- Привет! - проревел он. - Ты уже встала? Почти? Ха-ха! И почти
причесалась! Ха-ха-ха! Ладно, не обижайся! Я так шучу! Идем! Маленькая
прогулка тебя освежит и взбодрит!
И он, ухватив Мидию за руку, потащил ее к выходу.
- Куда? Зачем? Ты ведь пьян! Никуда не поеду!
Решительность жены так развеселила Айета, что он снова загоготал.
- Слышишь?! Отпусти меня!
Последние слова она произнесла уже в кабине.
Хлопнула дверца, мощно запел двигатель, и машина, взвизгнув резиной,
прыгнула с места.
Бешеная скорость уплотняла разрешенный воздух, и он метался, выл диким
зверем, пытаясь ворваться в машину.
- О-о-о, - едва слышно ревел Айет.
Воздух, проникая сквозь неплотно прикрытое стекло, приносил запах,
который еще в космопорту показался Мидии ужасно знакомым. Она вдруг узнала
этот тонкий и печальный запах - запах тления, который издает на Земле
опавшая листва. Открытие вызвало у нее почему-то острое беспокойство.
Айету наскучило петь, и он принялся втолковывать жене:
- Мне сказал сегодня... один человек... в баре. Мы с ним там
познакомились - в баре. Почти земляк, кстати... Он здесь чуть ли не
местный. Уже месяц околачивается. Сказал, в горах есть дикие марсиане.
Живут просто так, без цивилизации. Представляешь, какие кадры можно
снять?! И выгодный обмен совершить, как со всякими туземцами. Я читал. Им
даешь безделушки: зеркальца, бусы, а они тебе - золото и всякое такое.
- Это не опасно?
- Ну, конечно! - восторженно рявкнул Айет. - Этот... который... Словом,
с которым я познакомился... Говорит, что очень даже опасно. Но Айет кому
угодно шею свернет! Так-то!
Они продолжали мчаться вверх по узкой, запущенной, еще марсианами
проложенной дороге.
Неожиданно машина вырвалась на плоскогорье. Яркое солнце после тени
скал ослепило их. Спустя мгновение они открыли глаза, и то, что оказалось
перед ними, заставило умолкнуть даже беспардонного Айета.
Словно давний и могучий дух, в полупрозрачном зеленоватом плаще стоял
над пропастью марсианин и задумчиво смотрел вниз. В руке он держал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг