делал судорожные движения руками, будто хотел на что-то опереться и встать.
Мурк огляделся. Достаточно ли следов? Он вынул из кармана расческу,
прижал к ней по очереди пальцы правой руки и положил на пол у входа. Затем
Мурк не спеша вышел из лифта и сказал в открытую дверь:
- Тридцатый этаж. Пуск.
Мурк пересек вестибюль и подошел к привратнику. Старик спал, положив
голову на скрещенные руки, и храпел так жутко, словно погибал от удушья.
Мурк постучал в стекло. Привратник вздрогнул и поднял голову. На его щеке
красным кружком отпечаталась запонка.
- Ну, что еще вам? - с раздражением пробормотал он, узнав недавнего
посетителя.
- Спасибо,- не без ехидства поблагодарил Мурк. - Квартиру нашел.
Глаза старика прояснились.
- Эй, ты, шутник,- проговорил он со злостью. - Вот я сейчас полицию
вызову. Она шутить не любит.
- Ну что вы, зачем же сразу полицию?! Мурк притворился испуганным.
- Я уже ухожу. До свидания.
Он пошел к двери суетливой, семенящей походкой, изо всех сил сделал
вид, что очень торопится. У двери намеренно задержался: несколько раз
дергал за ручку, хотя знал, что дверь открывается наружу.
Выйдя на улицу, Мурк свернул за угол и, прислонившись к стене, громко
расхохотался. Теперь-то старикашка запомнил его хорошо и опишет со всеми
подробностями.
Фланирующей походкой Мурк подошел к самодвижке и стал на самую
медленную ленту. Жизнь обрела смысл: вот-вот за ним начнут настоящую охоту,
и он окажется кому-нибудь нужен. Пусть даже полицейским. Люди все-таки.
Мурк ехал, любуясь уходящей вверх многокилометровой вереницей
освещенных окон, темными силуэтами деревьев у сереющих стен, с наслаждением
вдыхал вечернюю ароматную прохладу. И он даже не успел заметить, как
откуда-то из боковой улицы бесшумно вынырнул полицейский автомобиль.
Его черная сумрачная сигара в мгновение ока подлетела к человеку.
Механическая рука мягко и сильно ухватила его поперек туловища и вбросила в
разверзшийся люк.
Все произошло совершенно автоматически, под контролем центрального
компьютера. Живые полицейские работали только до часу дня.
8
Инспектор затосковал, хотя видимых причин для этого не было. Все было,
как прежде: та же работа, и дома без изменений. Жена, как всегда, спокойна
и благожелательна. Слушает со вниманием всякую служебную чепуховину, а
провожая на работу, обязательно целует в "натюрмордочку".
Но метались мысли Альфеуса, не стало ему покоя. И прежней уверенности
в правильности своих действий тоже не было.
Все произошло мгновенно, хотя накапливалось годами. Так постепенно
растет на краю крыши сосулька, превращаясь в многокилограммовую махину с
игольной остроты жалом. И тронет ее неощутимое движение ветерка, и
срывается вниз смертоносный снаряд, пронзая прохожего, млеющего от весенних
лучей.
В голову лезли мысли о ненужности профессии, вспоминался недавний
разговор с Доктором. Тот говорил в своей обычной манере: лениво посмеиваясь
то ли над собой, то ли над всем миром. Старый циник!
Собственно, почему он считает, что Доктор циник? Просто ясно видит
окружающий мир, чувствует, к чему все катится. И ему остается только горько
смеяться. Ведь один человек не в силах изменить процесс, обусловленный
объективными свойствами СИСТЕМЫ.
Доктор прав: наша цивилизация паразитирует на других, менее развитых
цивилизациях. Самые вредные производства мы перебрасываем на остальные
планеты, руководствуясь сомнительными пунктами "Положения о размещении на
иных планетах различных видов вредных производств и промыслов". Поэтому
свежий воздух, которым мы наслаждаемся, похищен у жителей иных планет.
Инспектор посмотрел на Доктора. Тот трудолюбиво сутулился над
аппаратурой. Перед ним что-то стеклянно взблескивало, бросая дрожащие блики
на стены и потолок. Он приговаривал:
- Так, так... А мы вам вот так. А вы нам что?
Священнодействие Дока заинтересовало Инспектора.
- Что там у вас? - спросил он.
Док повернулся, и глянцевые отблески переместились с макушки к
седеньким пучкам волос у висков.
- Новую цивилизацию открыли. Вот я и моделирую ее биотехнологические
возможности. Если она слабее нас в техническом отношении, мы тут же начнем
оказывать ей дружескую помощь. И пусть только попробует отказаться!
- Сволочи мы!- вырвалось у Альфеуса.
- Уж мы такие, - охотно согласился Док.
Инспектор невидящим взором уставился на бледно-зеленый экран дисплея,
на котором отражались перипетии борьбы с доставщиками наркотиков.
- Надо что-то делать, - глухо сказал Альфеус.
- Разве мы бездельничаем? - игриво удивился Доктор.
- Вы же понимаете, что я имею в виду.
Доктор повернул голову к Альфеусу. Голова, освещенная желтым солнечным
светом, была похожа на созревшую дыню. Дыня несколько раз качнулась.
- Понимаю. Поэтому не хотел бы продолжать нашу беседу.
- Мне кажется, что вы просто... просто вы трусите!
Док не обиделся.
- И этот фактор играет немаловажную роль.
Инспектор взорвался. Он оттолкнул стул и вскочил. Он шагал по комнате
и размашисто жестикулировал. Глаза его сверкали. Он говорил об упадке
нравственности и неуклонном повышении абсолютно немотивированных
преступлений. Он ужасался снижению творческого потенциала общества. Он
клеймил современную молодежь, превратившуюся в пассивных эгоистических
потребителей. Он предостерегал...
Док, растянув в легкой усмешке узкие ироничные губы, невнимательно
следил за маневрами огромной фигуры.
Когда Инспектор иссяк и в изнеможении опустился в кресло, Док спокойно
заметил:
- Вы абсолютно правы. Но зачем так нервничать?
- А вы никогда не нервничали?
- Нервничал. Но перестал, когда уразумел одну важную истину... Человек
не в силах сломать Структуру, если психологически и организационно является
звеном ее. Изменить Структуру он пытается по ее же законам. А Структура
потому и Структура, что противодействует любым попыткам ее изменить. Иначе
она не была бы стабильным образованием. Ясно?
- Ясно. - Инспектор смотрел на Доктора исподлобья - хмуро, почти
враждебно. - Только ваши рассуждения мне кажутся словесно-логической игрой.
И все это как-то очень не конкретно.
Док доброжелательно поулыбался.
- Хорошо. Будем предельно конкретны. Вот вы - Инспектор. И вы решили
что-то вот на столечко изменить.- Док показал, будто держит в бледных
пальцах нечто невообразимо крошечное.- Что вы с самого начала
предпринимаете? Спрашиваете соизволения у вышестоящего начальства. В свою
очередь, высокое начальство разрешает или запрещает не по своей свободной
воле, а по жестким канонам. Алгоритм нашей системе задан раз и навсегда.
Согласно этому алгоритму, принимается любое предложение, способствующее
стабилизации системы, в крайнем случае - нейтральное. Вы хотите что-то
доказать, в чем-то кого-то убедить? Ерунда!!! Переубедить Структуру нельзя,
ибо у нее нет разума. Ее можно только уничтожить другой более совершенной
Структурой. Какой из этого всего следует вывод? Что я один, что мы с вами
одни можем изменить? Ничего! А потому мой удел - горькая ирония.
Инспектор помолчал, потом угрюмо проговорил:
- Если "мы", то это уже не "одни". Не нравятся мне ваши рассуждения.
Уж очень они безнадежны. Хоть сейчас заявку на дезинтегровку подавай.
Док вздернул голову. Лицо его сделалось высокомерно-ироничным.
- Не нравиться рассуждения могут, если они неадекватно отражают
окружающий мир. А если они верны, то обвиняй мир, а не теорию.
- Что же делать, что же делать? - забормотал Инспектор.
- Ничего. Ждать, - ответил Док, не отрываясь от окуляров.
- Ждать... Чего? - горестно вопросил Альфеус.
Док молчал.
Инспектор посмотрел в иллюминатор. По наружному стеклу, вздрагивая,
стекала капля дождя. Она все уменьшалась и наконец исчезла. Но все стекло
наискосок пересекал сверкающий зигзаг.
9
В тот день Инспектор задержался на работе дольше обычного. Доставщики
наркотиков придумали что-то новенькое. Они пытались переправить
галлюциноген с помощью киборгов, набивая им наркотики в грудную клетку. Для
отвлечения внимания около пяти килограммов наркотиков прятали в двойном дне
чемоданчика.
Тротуар приближал Альфеуса к дому, и на душе у него становилось все
тоскливее. Раньше было не так. Раньше, приближаясь к дому, он заранее
предвкушал, как будет рассказывать Милике об удачно проведенной операции.
Жена, слушая его, радостно ахала, переспрашивала и смотрела большими
изумленными глазами. Теперь не так. Далеко не так.
Когда он вошел в комнату, Милика даже не обернулась. Как и всегда в
последнее время, она полулежала в кресле и смотрела последний детектив
сериала "Смертельный выстрел и роковая любовь". От слепящих выстрелов
бластера Магниссимуса на платье жены вспыхивали алые пятна. Комнату
распирало от грохота выстрелов и рева моторов.
Инспектор подошел к жене, провел рукой по ее пепельным волосам.
- Добрый вечер, Милика.
- А, это ты, - тусклым голосом отозвалась она и вдруг, оживившись,
сильно сжала его руку. - Смотри, смотри! Сейчас он его настигнет!
Альфеус осторожно высвободил руку.
- Это же чушь собачья. В жизни так не бывает. Вот мы сегодня
контрабандистов взяли... Ты слышишь?
Милика не слышала. Глаза ее лихорадочно блестели. Магниссимус, играя
великолепной мускулатурой, расправился с тремя космическими злодеями и
теперь обнимал спасенную им полуобнаженную красотку. Через ее плечо он
ухитрялся посылать ослепительную многообещающую улыбку видеопоклонницам.
Инспектор все больше утверждался в жуткой мысли, что вся эта
выдуманная чушь собачья, показываемая по виду, для Милики стала более
реальна, чем окружающая жизнь. И он сам - ее муж - для нее не более чем
надоедливая тень, отвлекающая от настоящей полнокровной жизни.
В спальню Милика пришла около двенадцати, когда закончился последний
фильм. Альфеус внимательно посмотрел на ее лицо. Это было лицо очень
нездорового человека: щеки ввалились, под глазами запали черные тени. Может
быть, в этом был виноват обманчивый свет ночника? Все же надо в ближайшее
время сводить Милику к кибердиагносту.
Милика села на постель, оперлась спиной о подушку и взяла с туалетного
столика изящную золотистую коробочку. Она открыла ее и поспешным движением
что-то поднесла ко рту. Инспектор явственно услышал запах галлюциногена.
- Что это? Что это?! - Инспектор не мог поверить в происходящее.- Ты
это принимаешь? Ты давно принимаешь эту гадость? Зачем?!
- Ты как с неба свалился,- с досадой произнесла Милика.- Сейчас это
все глотают.
- Зачем?!
- Жить... Не так скучно... жить... - Милика делала усилия, чтобы
говорить.
Галлюциноген быстро сломал ее. Глаза женщины закрылись, голова
склонилась к плечу. На губах Милики светилась улыбка. Наверное, ей
пригрезилось что-то яркое и радостное.
В последнее время Альфеус видел улыбку на губах жены только тогда,
когда она спала.
Утро выдалось прохладным. Серые туши туч изредка открывали низкое
солнце.
Инспектор вышел из дому как можно раньше, хотя в этом не было никакой
необходимости.
Он ехал на самой медленной ленте самодвижки и рассматривал прохожих.
Было зябко, серо, сыро. Зевота сводила челюсти. И звуки, доносившиеся
до Инспектора, были какими-то плоскими, черно-белыми отпечатками настоящих
звуков.
Все вокруг наполняли шорохи: шуршала лента тротуара, шуршали слабые
голоса прохожих, шуршала серо-зеленая листва деревьев.
Раньше Инспектор особо не присматривался к лицам прохожих. Теперь он
жадно смотрел на них, пытался найти синеву под глазами, глубокие морщины
над переносицей, крутой изгиб суховатых серых губ - все то, что характерно
для употребляющих галлюциноген. Он искал и... находил.
Ровно в девять Инспектор вошел в кабинет.
- Добрый день, - сказал он с порога. Ответа не последовало.
Инспектор забеспокоился. Доктор всегда приходил минут за двадцать до
начала работы.
Альфеус выждал полчаса и набрал код информато-рия.
- Сектор информации? Доктор триста пятидесятого секторального узла...
Что с ним?
- С сегодняшнего дня не работает,- ответил безразличный голос. -
Должность Доктора секторального узла упразднена в связи с установкой
кибердиагностического комплекса "Мультидиагност". Должность Доктора
сохранена только для региональных узлов.
Настроение у Инспектора упало настолько, что он не мог себя заставить
взяться за работу.
- Я чувствую себя хорошо. У меня все в полном порядке, - произнес он
формулу аутотренинга.
Фраза прозвучала настолько фальшиво, что Альфеус тут же умолк.
Он сел за работу, но краем глаза все время видел спаренные стволы
бинокуляра и сверкающую искру в какой-то медицинской склянке. Трудно было
сосредоточиться.
Альфеус с ненавистью смотрел на экран. В его зеленоватой аквариумной
мгле плыли насекомые-знаки. Они были жестокими и безразличными. Они
показывали количество преступлений. За ними, шевеля и подталкивая их,
толпились убийцы и самоубийцы, наркоманы и маньяки. И среди них... его
Милика.
Был обычный рабочий день. Такой, как всегда. Только очень трудно было
дождаться его конца.
Когда рабочий день закончился, Альфеус послал вызов на домашний вид
Доктора.
- Доктор просит его сегодня не беспокоить,- мелодично ответил
кибер-секретарь.
- Прошу вызвать Доктора. Это звонит... его друг Альфеус.
- Для вас есть сообщение,- смилостивился кибер-секретарь.
"Я говорил вам недавно, что один не могу ничего,- услышал Альфеус
голос Дока. - Этим я оправдывал свою позицию стороннего наблюдателя.
Недавно я понял, что не могу еще кое-что: я не могу больше молчать. Для
компромисса есть какой-то предел. Если его преступить, то уже не будешь
самим собой, умрешь как личность. А я хочу жить".
Умолк голос. Погас экран.
И тогда Альфеус вызвал Шефа.
- Я должен вам кое-что сказать...
И он сказал о росте преступлений, порождаемых самой системой. Он
говорил, что ему стыдно дышать свежим воздухом, потому что воздух этот
уворован у других планет. Ведь это на них размещаются вредные производства.
О многом говорил Альфеус.
Шеф его не перебивал. Когда доводы Инспектора иссякли, сказал почти
ласково:
- Вы понимаете, милейший, что с такими настроениями на вашем посту
работать невозможно. И не от меня это зависит. Вас не допустят контрольные
автоматические цезиоры. Постараюсь, чтобы вас не уволили вообще. Поверьте,
я вам очень симпатизирую. Ваш коллега Доктор после подобных излияний
оказался не у дел. Идите и ждите решения дома.
Экран погас. Альфеус провел по нему пальцем и невесело подмигнул
своему тусклому отражению.
- Прощай. Наверное, видимся в последний раз.
Через день Альфеус получил известие, что его отправляют в
инспекторскую поездку на планету, находящуюся в трехстах парсеках от Земли,
а следовательно, на самой границе досягаемости.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг