Я закрыл ресторан и ужасно уставший, так как работал весь день один,
направился домой. По дороге я зашел в магазин и купил большой пакет
глазурованного зефира для жены. Я считал, что в ее положении есть много
сладкого вредно, но в последнее время она стала такой капризной, и я решил, что
будет лучше для всех, если я буду покупать ей немного сладкого, чем лишний раз
нервировать ее.
Поднявшись на четвертый этаж многоквартирного дома, я открыл дверь своим
ключом. Было уже поздно, и меня удивило то, что телевизор в общей комнате
работал на всю громкость.
"Джо, зря ты пришел сюда. Для тебя было бы лучше остаться на своем ранчо и
никогда не появляться здесь", - услышал я голос персонажа какого-то боевика.
"Это роковое стечение обстоятельств", - ответил мой киношный однофамилец.
Затем в телевизоре раздались выстрелы, и еще я услышал смех, только этот смех
был настоящим и звучал из комнаты, где стоял телевизор. Он принадлежал Крулу
Мордеру.
Я еще не понимал, что происходит, и, держа перед собой пакет с зефиром,
вошел в комнату. Первое, что я увидел, был страшный беспорядок. Опрокинутые
стулья, разломанный стол, сервант. Книги с полок, валявшиеся на полу. И посреди
всего этого беспорядка, на диване, у которого были вспороты подушки и отломаны
ножки, сидел Крул и пультом дистанционного управления переключал телевизор,
стоящий прямо на полу перед ним. Мордер увидел меня. Его лицо исказила мерзкая
улыбка, наверное, так должен улыбаться ядовитый гад, перед тем как ужалить в
спину свою жертву.
"Джо, зря ты пришел сюда. Для тебя было бы лучше остаться на своем ранчо и
никогда не появляться здесь", - произнес он только что прозвучавшую фразу из
кинофильма, еще идущего на экране телевизора.
Я хотел было ответить, что это роковое стечение обстоятельств, но что-либо
сказать я не успел. Что-то тяжелое ударило меня по голове. Сознание я не
потерял, только перестал чувствовать свое тело, словно превратился в стороннего
наблюдателя за разворачивавшимися событиями, к которым сам не имел никакого
отношения. Пол комнаты стал двигаться мне навстречу. Боли от падения я не
почувствовал, только соленый привкус во рту. Лежа на полу, прислонившись щекой
к паркету, я с удивлением наблюдал, как зефирины из пакета, который я купил
своей жене, раскатываются по комнате. Одна из них ударилась о ботинки человека,
подошедшего сзади. Из-за шума включенного телевизора я не услышал, как он
подкрался ко мне со спины.
"Джо, скажи, где хранишь свое золото, которое привез из космоса, и не
будешь мучиться", - это сказал Крул. Встав с дивана, он подошел ко мне и пнул
своим остроносым ботинком в бок. Удар был настолько силен, что сломал мне
ребро, но в то же время и привел меня в чувство. Я ощутил боль.
Со стоном перевернувшись с живота на бок, я посмотрел в голубые глаза
своего мучителя, склонившегося надо мной. Как я раньше не разглядел этот
звериный огонь в их глубине?
"Даже если бы у меня было золото, ты, Крул, никогда бы не получил его,
потому что я скорее вскрою себе вены, чем пойду на поводу у такого подонка, как
ты", - ответил я, отплевывая скопившуюся во рту кровь.
И тут он "ударил" меня по самому больному: "Так тебе плевать на свою жену
и мать? Никогда бы не поверил, если бы кто мне раньше сказал, что Джо -
владелец ресторана "Восходящая звезда", настолько алчный человек, что готов
пожертвовать ради денег своей семьей".
Расчет негодяя оказался верным. Моя жена и мать были для меня самым
дорогим. И даже понимая, что такой человек, как Крул, не оставит в живых никого
из свидетелей, я надеялся, что он пожалеет беременную женщину и беззащитную
старушку. Я ухватился за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку, не
зная, что моя жена и мать уже мертвы...
"Крул, я отдам тебе все, что у меня есть, только не трогай мою семью", -
произнес я умоляющим тоном.
"Вот это другой разговор, Джо, - довольный моей капитуляцией, ответил
Мордер. - Говори, где ты прячешь свое золото, и мы сразу уйдем".
"Но у меня нет золота. Все, что у меня есть, хранится в ящике письменного
стола. Там около двух тысяч в билетах плобитаунского национального банка".
"Нехорошо, Джо. Очень нехорошо, - укоризненно покачав головой, произнес
Крул. - Эту мелочь мы уже нашли. Нам необходимо остальное, то, что ты привез из
космической экспедиции".
"Но у меня больше ничего нет!"
"Возможно, это поможет тебе вспомнить", - произнес Крул, достав нож с
выкидным лезвием. Его сталь блеснула у меня перед глазами, и все мои
внутренности похолодели от ужаса. Но это был ужас не за свою жизнь. На лезвии
ножа Крула Мордера я заметил свежие капли человеческой крови. Он недавно
пользовался своим ножом. И мысль, для чего он его использовал, раскаленной
иглой вонзилась в мой мозг. Я отчетливо понял, что моя жена, как и моя мать,
мертвы и убил их этот человек, стоявший сейчас надо мной.
"Будь ты проклят, Крул Мордер. Убей меня сейчас, иначе я не найду покоя,
пока не убью тебя сам".
"Ты смешон и жалок. В твоем ли положении угрожать мне? Ты неудачник, Джо.
И если я убью тебя, то сделаю тебе только одолжение, а я не даю в долг
неудачникам, - сказал Крул. - Да, ты прав, твои женщины мертвы, и убил их я. Но
ты зря рассчитываешь встретиться с ними на том свете, попав к ним в рай, потому
что самоубийцы попадают в ад. А я убивать тебя не стану. Ты опять просчитался,
Джо. Если ты не покончишь с собой сам, то тебе придется жить с этим всю
оставшуюся жизнь. Но прежде я отрежу тебе язык, чтобы ты никому не смог
рассказать о том, что здесь произошло. Линкольн, держи ему руки, чтобы он не
смог мне помешать", - приказал он подручному, чьи тяжелые ботинки я видел возле
своего лица.
Линкольн схватил меня за запястья и, упершись коленом в спину, стал
сводить руки за спину, а нож Крула Мордера, тот самый, которым тот убил все,
что мне было дорого на этом свете, уже блестел перед моим взором. Именно в тот
самый момент я впервые почувствовал приступ бесконтрольной ярости, которая
стала преследовать меня всю последующую жизнь.
В висках застучало. Глаза затянуло каким-то кровавым туманом. Кажется, я
страшно кричал, но тогда я ничего не слышал, кроме звона в ушах и бешеных
ударов своего сердца.
Как я вырвался из рук Линкольна, даже не помню. Помню лишь, как душил
Мордера и как он полоснул меня ножом по лицу. Этот шрам, - потрогав глубокий
рубец на своем лбу, продолжал Джо, - его отметина. Но тогда я даже не
почувствовал этого удара, только кровь залила мне глаза.
Каким-то образом Мордер выскользнул из моих рук, и в этот самый момент
Линкольн, его подручный, стал стрелять. Я не слышал выстрелов, чувствовал
только удары от пуль, словно смерть-старуха стучала концом своей клюки мне в
спину. Эти удары отбросили меня к окну, и, уже теряя сознание, я выбросился,
выдавив собой оконное стекло, вниз с четвертого этажа.
Крул Мордер сдержал свое слово, я не умер. Врачи вытащили меня с того
света. Крул, наверное, переживал, что не успел отрезать мне язык. Но когда в
мою палату пришел сержант Хэнк, ведущий это дело, чтобы записать свидетельские
показания, он ушел ни с чем. Я не сказал ему ни слова про то, что произошло тем
вечером в доме моей матери. Я сослался на потерю памяти. Сержант Хэнк сделал
вид, что поверил, и пообещал вернуться через месяц, когда я что-нибудь вспомню.
Возможно, он решил, что я испугался банды Крула Мордера, но через месяц он так
уже не думал...
Я вошел в ночной клуб "Леопольд" под вечер. Крул Мордер и его банда были
там. Я знал это точно.
"Парень, это закрытый клуб", - сказал обнаженный по пояс и накачанный, как
супермены на картинках в дешевых комиксах, местный вышибала. Я предъявил ему
автоматический скорострельный "Дум-Тум Спешэл Ком-мандос", и он больше ничего
спрашивать не стал. Курок бластера, на удивление, легко ходил под моим
указательным пальцем. Отдача была сильной, и мои недавно сросшиеся кости дали о
себе знать тупой болью. Бластеры "Дум-Тум" вообще отличаются большим калибром и
высокой мощностью, а автоматический "Спешэл Комман-дос" рассчитан для установки
на бронированных машинах. Один его выстрел разорвет обычный лендспидер на две
части.
Я шел по центральному проходу по направлению к сцене, водя огнедышащим
стволом бластера из стороны в сторону и убивая всех подряд. Грохот выстрелов
вливался смертельным аккордом в музыку, состоящую из криков ужаса, стонов и
плача. Вспыхнули декорации сцены. Танцовщица, подвешенная над подиумом в
металлической клетке, где она демонстрировала стриптиз, вопила, извиваясь своим
голым телом над красными языками пламени. Ее пышный ядовито-зеленый парик
вспыхнул, вмиг превратив свою обладательницу в мечущийся факел.
Выстрелы, сметая столики и сидящих за ними посетителей, впивались в
обшитые деревом стены, оставляя раскаленные выбоины, воспламеняли отделку.
Лопнувшие лампы освещения дождем осколков сыпались вниз. Замкнувшая
электропроводка горела коптящим пламенем, разбрасывая повсюду снопы искр. Люди
в панике метались в сполохах пламени и вспышках моего бластера.
Я шел через зал клуба "Леопольд" подобно ангелу смерти в судный день. "И
аз воздам за грехи ваши..."
За сценой, превратившейся в огненный занавес, располагался закрытый зал
для постоянных посетителей. Крул Мордер был там.
Я прошел через пламя, не ощущая его прикосновений к моему лицу, обнаженным
рукам. Я не ощущал ничего - ни боли, ни страха, ни радости, ничего, кроме
страстного желания убивать...
Их было шестеро - Крул Мордер и его банда. Они все были там. И Линкольн
тоже был там. Хотя во время драки я видел лишь ботинки Линкольна, я знал, что
он среди этих подонков с бледными лицами и трясущимися от страха руками. Они
стояли вокруг бильярдного стола, держа свои бластеры наготове. Не знаю, кого
они ожидали увидеть: полицию, конкурентов, самого дьявола. Но, когда я вышел к
ним навстречу прямо из пламени, они узнали меня. Я понял это по ужасу на их
лицах.
"Зачем ты пришел?!" - выкрикнул Мордер. Дурацкий вопрос, не так ли, Скайт?
Мой бластер ответил ему за меня.
Кто-то стрелял в ответ, кто-то пытался спастись бегством, но для тех и
других сегодняшний вечер продолжился в аду...
Знаешь, Скайт, раньше я никогда не верил в бога. Я всегда считал, что свою
судьбу человек вершит сам, а чудеса - это всего лишь стечение обстоятельств. Но
за время, прошедшее с момента смерти моей жены до того, как замолчал мой
бластер в ночном клубе "Леопольд", я убедился в существовании высших сил...
Я прекратил стрелять, лишь когда из-за гари и дыма уже не смог разбирать,
куда направляю огонь. Несносно пахло горелым мясом. Этот
тошнотворно-сладковатый запах горелого человеческого мяса - с того момента он
преследует меня всю жизнь. Я вдыхал его полной грудью, надеясь, что это поможет
избавиться от боли за утрату. Я отомстил за свою жену, мать, тогда почему я не
почувствовал облегчение? Почему боль не оставила меня?
Отбросив ставший ненужным "Дум-Тум", я стал бродить между лежащими на полу
телами и всматриваться в их лица в надежде, что, увидев труп Мордера, я обрету
покой.
"Джо, зря ты пришел сюда. Для тебя было бы лучше остаться на своем ранчо
и никогда не появляться здесь". - Я решил, что это сам дьявол говорит мне эти
слова голосом Крула Мордера.
Клубы дыма разошлись, и я увидел его - живого и невредимого, держащего
меня на прицеле своего бластера. Этот холодный взгляд убийцы, кривая усмешка
подонка и ни одной царапины. Он стоял посреди трупов своих товарищей, дымящейся
мебели и смеялся. Не иначе сатана уберег его от моего бластера.
"По-видимому, я просчитался, оставив тебя в живых, - произнес он. - На
этот раз я не совершу подобной ошибки". И он нажал на спусковой крючок своего
оружия... Если есть тьма, то есть и свет. Если есть горе, то есть и счастье.
Если есть дьявол, то есть и бог... Его бластер дал осечку. Мы сошлись
врукопашную. Схватка была жестокой и короткой. Я был намного выше и тяжелее
Мордера, но время, проведенное мной в больнице, не прошло бесследно, поэтому
дрались мы с Мордером на равных. Он схватил меня за горло и принялся душить.
Мне ничего не оставалось, как только упасть на пол и подмять Крула своим весом
под себя.
"Я хотел тебя убить за то, что ты сделал, но это слишком легкий выход для
тебя, подонок, - сказал я, оторвав его руки от своей шеи. - Я хочу, чтобы ты
испытал то, что чувствует человек, который больше никогда не сможет увидеть
самое дорогое, что было в его жизни".
Крул, извиваясь, как змея, пытался выбраться из-под меня, но я держал его
крепко. Наши лица были в сантиметре друг от друга, и я увидел в его голубых
глазах тот же звериный огонь, что был у него, когда он убил мою жену, ждущую
ребенка, и мою престарелую мать. Я был последним человеком, видевшим этот огонь
в его глазах... - Джо замолчал.
Странное время и место нашел десантник, чтобы рассказать свою историю, но
Скайт внимательно слушал, не прерывая его длинный и тяжелый монолог, потому что
понимал: с каждым новым словом этот человек освобождается от своего прошлого, в
котором Джо жил все эти годы. И если он не расскажет все до конца, то не сможет
войти в новую жизнь свободным человеком и ночь в его душе останется навсегда.
"Я вырвал ему глаза голыми руками... - произнес Джо Щ и, глядя на свои
руки, словно увидел их в первый раз, добавил: - Да, я сделал это вот этими
самыми руками".
Двадцать пять лет на урановых рудниках, с учетом "смягчающих
обстоятельств" - такой приговор вынес мне суд. Я тайно был рад этому решению,
зная, что двадцать пять лет мучиться не придется, от силы семь-десять, после
чего воссоединюсь со своей семьей. Но, не поверишь, Скайт, я не попал на
урановые рудники. Начальник рудника "Знамя труда" полковник Бышовец в тот же
день, когда тюремный шатл доставил группу заключенных на астероид, продал меня
в рабство, а в отчете написал: "Скончался в результате несчастного случая". Он,
наверное, получил хорошие деньги за высокого, рослого, крепко сложенного белого
парня.
После сделки меня и еще десятерых человек отвели на частный звездолет.
Некоторые из "счастливчиков" радовались, что избежали урановых шахт, не зная,
что такое работа по двенадцать часов в день на бескрайнем хлопковом поле под
двумя нещадно палящими с небосвода светилами. За год я приобрел такой темный
загар, что стал похож на трубочиста. Но не изнуряющий труд на плантации самое
страшное, самое страшное, с чем я не мог мириться, - это ошейник раба с
радиомаяком, надетый каждому на шею, чтобы, не дай бог, собственность не
убежала. Первый год мне по ночам снились мать и жена, их кровь и крики людей в
клубе "Леопольд". Но уже на второй год, проведенный в этом пекле, перед глазами
каждую ночь вырастало хлопковое поле, белое, как снег, и бескрайнее, как океан,
а в голове сводящие с ума звуковые сигналы ошейника раба, вызывающие к
надсмотрщику. Все кончилось, когда в самый разгар уборки прямо на хлопковое
поле приземлился шатл Браена Глума.
"Меня зовут Браен Глум - я пират, - сказал он, - и мне нужны матросы для
экипажа моего звездолета. Если кто из вас хочет поменять тяжелый труд на свежем
воздухе на рискованную профессию джентльмена удачи и регенерированный воздух
звездолета, я буду рад принять его в свою команду". Я, естественно,
воспользовался таким прекрасным шансом, который дала мне судьба в лице Браена
Глума, и без колебаний послал к черту и тяжелый труд, и свежий воздух, и
ошейник раба.
В космосе так много прекрасных миров. Планеты, полностью покрытые океаном,
катящим свои гигантские волны от полюса до полюса, или планеты с бесконечными
барханами белого песка, и все эти миры прекрасны по-своему. И кого бы я ни
встречал, никто из тех, кто родился на такой планете, не пожелал бы променять
единственное, особенное очарование своей родины на что-либо другое. У каждого
человека должно быть место, куда он сможет вернуться, когда настанет время. А у
меня больше не было такого места. Я потерял свою родину, когда преступил закон,
решив, что могу сам вершить правосудие. Потом это рабство. И, наконец,
пиратский корабль Браена Глума... - Джо замолчал, и на этот раз Скайт позволил
себе вступить в разговор:
- Это не твоя вина, Джо. Просто так сложились обстоятельства.
- Мне кажется, что, став пиратом, я предал свою жену. Чем я лучше Крула
Мордера?
- Джо, ты искупил свою вину перед обществом. И когда получишь новый
паспорт, сможешь сходить на могилу к своей жене. Я думаю, что она простит тебя.
- Ты так думаешь? - с надеждой в голосе переспросил Джо, и Скайт понял,
что для Джо это очень важно.
- Конечно, Джо. Она обязательно тебя простит, - ответил Скайт Уорнер и
увидел, как по щекам десантника текут слезы...
Солнце уже поднялось над горизонтом. Цветы раскрыли навстречу теплым лучам
свои бутоны, и трудолюбивые пчелы принялись собирать нектар с их разноцветных
лепестков. Рядом с ботинком Скайта Уорнера по стеблю осоки ползла зеленая
гусеница, а на белом полотнище парашюта суетливые муравьи проложили свою
дорожку. И никто не догадывался, что эти двое уставших людей совсем недавно
отвели от этого прекрасного мира смертельную опасность полного уничтожения.
С южной стороны в голубом небе появились приближающиеся полицейские
флаеры.
- Неужели тот кошмар, в котором мы жили последние годы, закончился? -
спросил Джо.
- Скоро узнаем, - ответил Скайт, глядя, как две остроносые машины
бело-голубого цвета с мигалками на крышах, совершив круг над местом приземления
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг