Люди кинулись к своим машинам, В этот момент люк ракеты широко
открылся, и на площадке появились Дюма и Большой Билл. Они призывно махали
руками:
- Давайте же сюда! Уже больше ничего включать не будем!
Один за другим люди взбежали по лесенке.
- Что вы здесь делали?
- Разбирались с машиной. С электронной. Надо было найти программу
запуска боевых ракет.
- Нашли?
- Нашли и удалили из памяти. Теперь они уже никогда взлететь не смогут.
- А что в ракетах? - послышались голоса. - Ядерные боеголовки? Или
нейтронные?
- Ни то, ни другое... Самое варварское оружие древности - дефолианты.
Вся территория старых плантаций и часть новых была бы ими покрыта. В
считанные минуты была бы уничтожена вся растительность. Да и людям и
животным пришлось бы плохо.
- Мы нашли и еще кое-что, - вмешался Большой Билл и помахал в воздухе
пачкой листков бумаги. - Это духовное завещание первого Пендергаста,
адресованное его потомкам. Будете слушать?
- Конечно!
- Обязательно!
- Читай сейчас же!
Большой Билл откашлялся и начал читать:
"Мой дорогой потомок! Здесь, в этом помещении, лежит оружие и всякий
инструмент. Помни, его надо расходовать бережно, потому что больше взять его
негде. Я постарался создать этот склад с таким расчетом, чтобы его хватило
очень надолго. Знай, что, кроме вас двоих, никто не знает, как попасть в это
место. Ни белые, ни, тем более, черные.
Все, что ты читал в Большой Книге, - соответствует действительности. Мы
жили совсем в другом месте. Оно тоже называется - Земля. А теперь она не
существует. Вот эти большие круглые корабли принесли нас сюда. Наверное, уже
никто не принят, как это было. Да это и не нужно вам. Только вы, двое моих
прямых потомков, должны знать дорогу сюда. Это сохранит за вашей семьей
власть над всеми плантациями. И над белыми, и над черными. Тщательно следите
за соблюдением моих "Законов". Я долго над ними трудился. То, что вам может
показаться лишним и ненужным, на самом деле оправдано всем прошлым опытом.
Так что упаси вас Бог от изменения какого-либо, самого незначительного
закона. Все последствия того изменения, которое вы захотите внести, могут
сказаться через несколько мгновений. А главное, особо храните веру в Бога,
принесшего нас сюда, давшего нам эту благословенную Землю. Он - ваша опора и
защита. Он - основа благосостояния для всех.
Да будет благословение Господне над вами, над чадами и домочадцами
вашими, над вашими оабамл, скотом и посевами!
Джошуа Пендергаст Первый. Год девятый".
Несколько минут все молчали.
- А вот еще одна интересная вещь, - промолвил Дюма, поднимая над
головой старую затрепанную книгу. - Это библия, вся черканая и перечерканая.
Это из нее черпал старик Пендергаст обеими руками, когда создавал свое
"Евангелие".
- А мы откроем здесь музей! - воскликнул Большой Билл. - Чтобы все -
все узнали правду!
- Послушайте! - воскликнул Тойво. - Я представил себе всю эту
картину. - Помогая себе жестами, он стал рассказывать:
Необозримы, необъятны просторы Космоса. И где-то в этой черной пустоте
затерялись пять кораблей. На борту, в специальных ячейках лежат в состоянии
анабиоза черные папуасские ребятишки - будущая рабочая сила нового
"Благословенного Юга". Здесь же лежит молодняк скота - будущая экономическая
основа этого нового рабовладельческого общества. И так же в анабиозе лежат
сами будущие хозяева. - плантаторы, их жены, их дети. Только два-три
человека на каждом корабле не лежат в анабиозных камерах. Это представители
старшего поколения. Им нельзя ложиться в камеры - большинство из них может
не выйти из этого состояния.
Никто на Земле не знает, куда они улетели. Локаторы потеряли их, когда
в Космос была выпущена мелкая фольга. Да их и немного оставалось на Земле,
локаторов. Уничтожая оружие, демонтируя установки противоракетной защиты,
люди заодно убрали и те локаторы, которые им были нужны. Потом эту ошибку
исправили, но... Пендергасты уже улетели.
В тесной каюте (все место занято "полезным грузом") сидит пожилой
представительный мужчина с пронзительным взглядом. Ему лет шестьдесят -
шестьдесят пять. Это мистер Джошуа Пендергаст. Он читает какие-то книги,
выписывает что-то, разговаривает сам с собой. Потом начинает что-то писать.
Давайте послушаем, что он говорит сам себе:
- Никаких денег... Только натуральный товарообмен... И это - не
основное...
Он снова листает книги. Потом решительно придвигает к себе толстую
тетрадь:
- Начнем так: "В начале было слово..." Потом - Адам, Ева, Каин, только
назовем его иначе - Каним... Дальше - Авраам, Иосиф Прекрасный, Моисей... Вы
все мне не нужны. Значит долой вас!
Перед сном они все, все те, кто не лег в анабиоз, собираются в этой
тесной каюте, и мистер Джошуа читает им написанное за день.
Кое у кого из них возникает сомнение - а можно ли так свободно
обращаться со Священной книгой? А, может быть, им просто жаль расставаться с
образами, привычными с детства? Но мистер Джошуа их быстро успокаивает:
- Бросьте! И Библию, и Евангелие тоже писали люди. И они преследовали
только одну цель: подчинить чернь власть имущим...
Так мистер Джошуа Пендергаст готовит идеологическую основу будущего
общества. Он пишет "Евангелие от Джошуа".
18
Давно уже Томми покинул госпитальный отсек и носился по всему кораблю и
вокруг него в сопровождении Энн и Бесс. В самых неожиданных местах можно
было увидеть его любопытные -глаза. Больше всего времени дети проводили
около "дяди Тойво": он знал столько сказок! Но и Сурена не забывали. С ним
так весело игралось!
Теодор начал вставать. Джейн трижды давала ему свою кровь. И теперь она
всюду сопровождала его. Вместе они гуляли около корабля. Ей все казалось,
что он, больной и беспомощный, не сможет обойтись без ее опеки. Кроме того,
у них нашлись общие интересы. Как всякий гурман, Теодор очень хорошо
разбирался в кулинарии, а Джейн была прирожденной поварихой. Ей было скучно
в корабле. Все эти добрые, отзывчивые люди могли интересно и подолгу
говорить о предметах, для нее непонятных и скучных: о космосе, звездах,
литературе и музыке... Она чувствовала себя, что называется "не в своей
тарелке". И вдруг нашелся человек, с которым легко и просто можно было
говорить о вещах, ей знакомых. Поэтому, как только Юсика стала его надолго
выпускать, они, к великой радости Леммы, оккупировали корабельную кухню и с
головой погрузились в этот понятный им мир.
И только мистер Джошуа все еще находился на попечении Юсики. С ним было
гораздо хуже: старый, изношенный организм уже не хотел бороться, и только
постоянная забота врачей поддерживала в нем жизнь. Старик молча принимал все
процедуры, так же молча ел, что ему приносили. Все остальное время или спал,
или лежал, уставившись в пространство. Поэтому, когда он вдруг заговорил,
Флория, дежурившая около него, очень удивилась. Тем более удивила его
просьба:
- Мисс Флория, не можете ли вы рассказать мне о Земле?
- Конечно могу. Только вам же нельзя волноваться!
- Мисс Флория, не можете ли вы рассказать мне хочется узнать: от чего
отказался наш предок?
Флория побежала консультироваться с Юсикой. Та подумала и разрешила:
- Думаю, немного можно... Только что он поймет из твоих рассказов!
Лучше уж позвать Сурена, пусть покажет...
Сурен принес свое оборудование. Некоторое время старик смотрел. Он
увидел счастливые лица детворы разного цвета кожи, плескающейся в водах
ласкового моря. Увидел стремительные машины, несущиеся в воз духе и по
земле, над водой и под водой, утопающие в зелени города... Потом дал знать,
что все, хватит...
Сурен ушел. Мистер Джошуа снова заговорил:
- Мисс Флория, внучка моя у вас?
Флория не знала, что ему ответить: за все это время Сью ни разу не
появилась в госпитальном отсеке. Она боялась своего деда. Она даже с
Теодором старалась не встречаться.
- Мисс Флория, - продолжал старик. - Я же знаю, что она у вас: я слышал
ее игру.
Действительно, Сью и Джо играли целыми днями, и музыка эта была слышна
в госпитальном отсеке.
- Так вот, скажите ей, что я хочу ее видеть. Я знаю, жить мне осталось
совсем немного. Не спорьте, не надо меня уговаривать. Пусть она придет ко
мне...
Обеспокоенная, встревоженная Сью появилась через несколько минут. Весь
ее вид говорил, что она пр! готовилась к отпору. Старик слабо улыбнулся.
- Садись внучка... И не бойся меня...
Сью села.
- Ты вышла замуж?
Сью утвердительно кивнула.
- За своего скрипача?
Сью снова кивнула и резко вскинула голову. Старик снова улыбнулся:
- Не бойся... Я не стану тебя ругать... Видпо, в этом - твое
счастье... - мистер Джошуа говорил с большими паузами. - Только не оставайся
здесь... Улетай с ними... Я видел Землю... Тебе там будет хорошо...
Удивленная Сью во все глаза смотрела на деда.
- Наш предок, Сью... Джошуа Первый... Он обманул нас... Обокрал...
Своих потомков... Земля - такая красивая, радостная... А он нас - сюда...
Впервые за все время Сью раскрыла рот:
- Как, дедушка! Разве нас не Бог перенес сюда?
- Мы все, старшие Пендергасты... И я, и мой отец, и наш дед... Все, кто
бывал там... Мы все знали... Бог такого не может... Бог - выдумка, чтобы
держать людей в повиновении... Бога не бойся... Бойся людей, прикрывающихся
его именем...
Сью упала на колени около его кровати, сунулась ему головой под мышку,
как когда-то, когда была совсем маленькой и - расплакалась.
- Не плачь, внучка... Пусть тебе будет счастье... - утешал ее дед. -
Поиграй мне... Ты так и не сыграла мне свой подарок ко дню рождения...
Сыграй сейчас... Можешь со своим Джо... А лучше сама... Мне тяжело
привыкнуть... И незачем...
Сью вылетела в коридор. Несмотря на слабые протесты Юсики, в течение
нескольких минут в госпитальный отсек вкатили пианино. Сью положила свои
пальцы на клавиши.
Мистер Джошуа лежал все, так же на спине, вперив взгляд в потолок.
Первое время Сью еще время от времени поглядывала на деда: понравится ли
ему? Он лежал и улыбался. Значит, понравилось.
Постепенно мелодия захватила ее. Это была совсем не та, полная горечи и
гнева, мелодия, с которой началась ее любовь. И не та детски беспомощная
вещица, которую она готовила к дню рождения деда. Это была новая мелодия,
родившаяся уже здесь на "Пасионарии". Это была песнь радости и счастья, гимн
любви и человечности. Но вот прозвучали Последние аккорды. Сью повернулась к
деду:
- Ну как, дедушка, нравится? Дедушка!
Мистер Джошуа Пендергаст Одиннадцатый не дышал. Он так и умер улыбаясь.
Так закончился на Терре двухсотлетний период истории, который потом
историки всех миров единодушно назовут "Эра Пендергастов".
ОДИН ДЕНЬ В ЛИТЛ-ВИЛИДЖ
Андрею очень
хотелось жить как
можно ближе к
"Пасионарии", и
поэтому они поселились
в Литл-Вилидж -
маленьком поселке в
предгорьях Большого
Хребта. В то время он
действительно
оправдывал свое
назначение - в нем
едва ли насчитывалось
более двух тысяч
жителей.
Т.Маттикайнен
1
Несмотря на то, что они прожили в этом поселке уже больше месяца, Джейн
и Теодор все еще держались особняком. Может быть причиной этому послужило
то, что ближайшие их соседи - молодая пара: космонавт с "Пасионарии" и
врач-террианка, были сильно заняты друг другом и не искали общения. Может
быть потому, что в поселке появилась еще одна пришлая семья - семья бывших
плантаторов Этвудов, с которыми обоим вовсе не хотелось встречаться. Во
всяком случае, все свободное время оба старались проводить дома.
Небольшой четырехкомнатный домик, собранный соседями к их приезду
(такова уж была традиция, сложившаяся на Терре), вполне устраивал их по
размерам. Маленький садик, окружавший его, давал достаточно простора для
самодеятельности. Каждый вечер они возились на этих грядках с цветами или
хлопотали около молоденьких котиков и деревьев, которые со временем должны
были полностью закрыть дом зеленой стеной.
Совсем иначе чувствовали себя обе девочки. Они уже успели познакомиться
со всеми ближайшими соседями, были желанными гостями и в доме "тети Вайлит",
и в доме "дяди Большого Билла". Далеко ходить они боялись, да и в доме
Большого Билла, полном детей, они нашли себе товарищей для игр и потому
больше никуда не стремились.
Может быть причиной этого отчуждения послужило еще и то, что на работе,
в повседневном труде, ни Джейн, ни Теодор почти не сталкивались с остальными
жителями Литл-Вилидж. Они твердо заняли поселковый Дом Питания. Уже во
многих других поселках повара готовили блюда по рецептам "дядюшки Теодора",
а они сами и не подозревали о такой популярности их искусства.
Месяцы, проведенные на "Пасионарии", не прошли для них даром. Джейн уже
не чувствовала себя преступницей, которая должна всего опасаться. Теодор
тоже избавился от чувства вины перед всеми окружающими, которое он ощущал
вначале. Но все-таки осталось еще какое-то внутреннее, подсознательное, не
всегда передаваемое словами ощущение, которое испытывает человек,
воспитанный в среде угнетенной, при переходе в общество людей, выросших
свободными. Чувство какой-то неполноценности, ощущение, что ты - не такой,
как все остальные.
Не менее тяжело оба ощущали разницу в культурном уровне. Особенно остро
это чувствовалось на "Пасионарии". Здесь, в поселке, это ощущение несколько
притупилось. Именно этот поселок им посоветовал Большой Билл - единственный
человек из всех терриан, которого они хоть немного знали. Не менее важной
причиной была учеба девочек. Они многое постигли на "Пасионарии". Но это все
были отрывочные знания, а Большой Билл, да и Тойво, и Сурен, которым Джейн
всецело доверяла, все время говорили, что "девочкам нужны систематические
знания (что это такое, Джейн представляла себе очень смутно), а дать их
может только школа".
И вот, наконец, этот важный день наступил. Всю ночь семья спала очень
плохо. Девочки попеременно просыпались: они все боялись опоздать. То
Теодору, го Джейн приходилось подниматься и успокаивать их. А под утро они
вдруг так разоспались, что встали с большим трудом.
Казалось, суматоха заполнила весь дом.
- Мама, я уже не хочу больше есть! Пойдем скорее, а то опоздаем!
- Пока ты все не съешь, ты никуда не пойдешь!
- Мама, у меня платье помялось!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг