животными.
Восточные народы по-разному называли мамонтов, но некоторые названия
переводятся как "мышь, зарывающаяся в землю". Ненцы называют мамонта
"яхора", что означает "земляной зверь". Земляным зверем считали мамонта и
почти все сибирские народы. Они думали, что мамонты бродят под землей,
прокладывая себе путь бивнями, и гибнут сразу же, как только попадают на
свежий воздух или дневной свет. Поэтому- так утверждают легенды - никто и
никогда не видел живого мамонта. На самом деле мамонты были современниками
доисторического человека, и нам известно много их наскальных изображений.
Но в более поздние легенды попали вымершие мамонты, ископаемые. Вы,
конечно, знаете, что мамонты жили в зоне вечной мерзлоты, а в вечномерзлых
грунтах сохраняются нетленными и трупы животных, и трупы людей. В прошлом
веке нетленным извлекли из могилы труп "грешного" Александра Меншикова,
сподвижника Петра Первого, и среди церковников это вызвало переполох.
- Мы читали об этом, - сказал я. - Но пока не улавливаю связи....
- Сейчас все поймете! Наряду с легендами о мамонтах в глубокой
древности возникли и легенды о "земляных людях", охотниках за мамонтами,
которых чаще всего называли коссами. Их представляли одноглазыми
гигантами, а за останки коссов принимали кости тех же мамонтов, особенно
черепа; без клыков они напоминают человечьи, но имеют одно сквозное
отверстие (глазницы почти незаметны).
- И что же?
- Видите ли, я специально занялся этими легендами, и вскоре мне удалось
сделать любопытные выводы. Большинство ученых считали, что легенды о
коссах столь же фантастичны, как и легенды о живущих под землей слонах,
что объясняются они примитивностью логики древних людей: раз есть под
землей звери-значит, кто-то должен охотиться на них. Я отнесся с большим
доверием к легендам и после тщательного анализа пришел к заключению, что
легенды эти имеют как бы несколько наслоений, что какие-то очень древние
сказания позднее были переработаны и уже в переработанном виде дошли до
нас. Я начал освобождать легенды от позднейших наслоений, и вскоре у меня
не осталось сомнений, что некогда на Севере действительно жили племена
коссов, идолопоклонников, причем все коосы были очень велики ростом и жили
в земле (вероятно, в землянках). А потом коссы исчезли. Как,
почему-установить по легендам я не мог. Но когда до сибирских народов
дошли сведения о якобы живущих под землей мамонтах, то в легендах они
переселили под землю и коссов, превратив их в этаких фантастических
существ, подобно мамонтам, не выносящих дневного света и воздуха.
Следовательно, легенды о мамонтах и легенды о "земляных людях" слились в
сознании людей в нечто единое сравнительно поздно, а раньше существовали
отдельно.
- Чрезвычайно любопытно!-сказал я.-Но для чего вам нужен хроноскоп?
- Несколько дней назад мы нашли, "земляных людей". Легенды не обманули.
- Это похоже на чудо!
Дягилев чуть смущенно улыбнулся.
- Но это правда. Поэтому я и прилетел к вам.
- Где же вы их нашли?
Я понимал, что археологи обнаружили следы стоянки этих людей, быть
может, их останки, предметы обихода или культа, но помимо воли в моем
воображении мелькнула картина в духе фантастических романов: неведомый
остров среди льдов, согретый подземным жаром, доисторическое племя, мирно
обитающее на нем...
- На побережье Чукотского моря, - ответил Дягилев на мой вопрос, - в
районе мыса Шмидта. Мы вели раскопки на месте неолитической стоянки, и
вдруг...
Понимаете, вдруг скалистая стенка холма сдвинулась, и мы увидели черный
ход в подземелье... Конечно, используя археологические методы, мы сумеем
многое понять сами. Но к этим предметам пока никто не прикасался, и, может
быть, ваш хроноскоп сумеет восстановить события далекого прошлого
нагляднее и ярче, чем мы со всеми нашими навыками.
Дягилев умолк и, переводя взгляд то на меня, то на Березкина, ждал, что
мы ответим ему. Его спутник, Павлик, скреб ногтями бородку, улыбаясь
каким-то своим мыслям.
- А вы почему молчите? - спросил я Павлика.
- За меня начальство говорит, - доверчиво глядя на меня, сказал он. -
Что мне вмешиваться?
- Письменные памятники есть?-удивленно взглянув на Павлика, спросил
Березкин, возвращаясь к прерванному разговору.
- Пока обнаружены только предметы материальной культуры, и вообще
письменные документы маловероятны.
- До сих пор нам редко приходилось иметь дело с предметами, - сказал
Березкин. -Документы мы уже научились подвергать хроноскопии, а вот эти
самые предметы...
Дягилев решил, что это обстоятельство смущает Березкина, и принялся
уговаривать его, но я-то видел, что отсутствие письменных документов как
раз больше всего устраивает Березкина - для хроноскопа открывалось новое
поле деятельности.
- Ведь речь идет о целом исчезнувшем народе! - с жаром говорил Дягилев.
- Поймите, о целом исчезнувшем народе!
- Я, пожалуй, согласен, - сказал Березкин. - Но не знаю, согласится ли
Вербинин.
Это уже была военная хитрость. Обычно мы никогда не высказывали при
посторонних своего мнения поодиночке - сначала обо всем договаривались
между собой, а потом сообщали о решении другим. Значит, Березкину очень уж
хотелось заняться расследованием...
- Вербинин тоже не возражает, - сказал я, великодушно прощая Березкину
нарушение правила.
Глава третья,
в которой мы прибываем в район мыса Шмидта вместе с хроноскопом, но
знакомимся с подземным храмом коссов, не прибегая к хроноскопии
Хроноскоп по-прежнему находился в вертолете (демонтировать его Березкин
не успел), и в Анадыре мы задержались ровно столько времени, сколько
потребовалось, чтобы уладить формальности. Уже близилась осень, ночи на
Чукотке стали настоящими темными ночами, но в район мыса Шмидта мы прибыли
засветло и еще с воздуха увидели небольшой экспедиционный лагерь
археологической партии - несколько палаток, стоявших почти у самого берега
моря, сизый дымок костра и людей, махавших нам шапками. Дягилев, глядя в
окошко, радостно улыбался и тоже махал рукой, хотя никто не мог этого
увидеть. Я немножко волновался, как обычно перед началом новой трудной
работы, а Березкин помрачнел и надулся-он знал, что от хроноскопа ждут
чудес, боялся, что тот не оправдает слишком больших надежд, и заранее
скептически настраивался и сердился на тех, кто мог раскритиковать его
детище.
Вертолет опустился в центре лагеря, вызвав бурю негодования у целой
своры собак. Дягилев бросился открывать дверцу, я пошел за ним, а Березкин
остался на месте, загораживая своей массивной фигурой дорогу к хроноскопу.
Пилот и штурман, летавшие с нами в Долину Четырех Крестов, уже знали эту
его манеру и, проходя мимо, только улыбнулись. Но Дягилев, как радушный
хозяин, постарался вытащить моего друга из вертолета. У него ничего не
получилось:
оказалось, что Березкину немедленно, сию же минуту необходимо осмотреть
хроноскоп. Я незаметно дернул Дягилева за куртку и поманил за собой.
Сообразив, в чем дело, он первым выскочил из вертолета. Я спустился
следом и, к своему величайшему удивлению, очутился в объятиях Рогачева,
своего давнего знакомца еще по комсомольской работе в университете.
- Прилетел, старик! - говорил Рогачев, радостно хлопая меня по плечам.
- Молодец, одобряю. Ребята сомневались, а я говорю-не подведет! Нашенской
закалки товарищ.
- А ты? Ты как тут очутился?
-Я очутился!-Рогачев расхохотался.-Я-голова над всеми отрядами... Но ты
порадовал меня, старик! Прошу ко мне - располагайся!
Березкин присоединился к нам часа через полтора- о приближении его к
палатке возвестил дружный лай собак, - и мы втроем отлично провели вечер
за кружками разбавленного водою спирта, вспоминая студенческие годы, наши
казавшиеся такими важными заботы, всякие споры-разговоры...
Утром мы отправились осматривать храм коссов- "земляных людей" древних
легенд.
- Я не буду мешать вам, старики, - сказал на прощанье Рогачев. -
Отчетность у меня. Орлы введут вас в курс... - он кивнул на Дягилева и
Павлика.
Вход в подземелье археологи тщательно заделали, чтобы туда не проникал
теплый дневной воздух и не подтаивали стенки. Его открыли при нас. Я
увидел черное угловатое отверстие, из которого несло сырым холодом.
- Подтаивать начинает, - озабоченно сказал Дягилев.
Он зажег фонарь и ловко спрыгнул в подземелье. Я последовал его примеру.
Мрак в подземелье был настолько густой, что сильный луч фонаря тонул в
нем, не доходя до противоположной стены; впрочем, это могло объясняться
размерами подземелья. Я оглянулся. Свет, проникавший через входное
отверстие, смешивался с мраком, становился серым и терялся в двух шагах от
входа.
Дягилев направил луч фонаря на наружную стенку.
- Часть ее искусственная, - пояснил он. - Коссы тщательно замуровали
вход в подземелье, а мы вскроем его, разрушим перемычку. Подземелье
пострадает, потому что подтает мерзлота, но мы успеем все изучить.
Дягилев вновь направил фонарь в глубь подземелья:
- Смотрите.
Луч света вырвал из темноты гигантскую уродливую голову. Непрошеные
мурашки пробежали у меня по спине. А луч медленно полз вниз. Голова
исчезла во мраке, но зато теперь я видел плотное туловище со сложенными на
животе руками.
- Идол, - сказал Дягилев.
Свет фонаря скользнул на пол, и в луче его неожиданно засеребрилась
лежащая фигура.
- Собака. Их тут две. Мы вылезли из подземелья.
- Начинайте,-сказал Дягилев своим помощникам.- Сносите перемычку.
Часа через три на месте узкого отверстия уже зиял широкий вход, и
впервые за несколько столетий дневной свет залил все подземелье. Оно имело
в длину около четырнадцати метров, в ширину - около шести, а в высоту
достигало трех с половиной; стены, пол, потолок-все было тщательно
выровнено, все выступы сбиты; лишь в двух местах мы обнаружили натеки, но
они наверняка возникли позднее, уже после того, как коссы замуровали
подземелье.
Идол стоял посередине храма. Голова идола почти упиралась в потолок, и,
следовательно, в высоту он достигал по крайней мере трех метров при
размахе в плечах полтора метра. Он был вырублен сидящим на скрещенных
ногах, в позе, принятой для изображения святых у многих азиатских народов.
Лицо у идола было широкоскулым, с тяжелым массивным подбородком, опущенным
на грудь, -глаза прорезаны косо, как у людей монголоидной расы. Смотрел
идол прямо на север, в сторону моря. У ног его лежали две собаки размером
с некрупного медведя, но не вырубленные" из мерзлого грунта, как сам идол,
а настоящие. Иней покрывал их настолько густым слоем, что они казались
сказочными. Под струями теплого воздуха иней начал сворачиваться, таять, и
вскоре красивые серебряные псы превратились в трупы самых обыкновенных
северных собак.
Собаки эти были убиты коссами и уложены так, словно дремали у ног
своего повелителя - идола.
Тщательнейший осмотр подземного храма позволил нам сделать еще одну
находку-небольшой каменный топор, насаженный на деревянную рукоятку.
Все археологи, изучавшие и снимавшие на кинопленку, своеобразный
подземный храм, были в приподнятом настроении, оживленно делились своими
впечатлениями, а мы с Березкиным с каждой минутой становились все мрачнее'
и мрачнее. "Конечно, интересно присутствовать при научном
открытии,-думалось нам,- но при чем тут хроноскоп и при чем тут
хроноскопия?" Нам казалось, что Дягилев напрасно пригласил нас сюда, зря
надеялся на нашу помощь, и поэтому чувствовали мы себя неловко.
Дягилев подбежал ко мне и крепко стиснул мою руку.
- Вот, - сказал он, - теперь никто не посмеет отрицать, что "земляные
люди"
существовали. Другие племена, наверное, уже не раз находили храмы с
идолами.
- На вашу долю выпало высшее счастье - предугадать научное открытие, -
ответил я Дягилеву. - А теперь вы узнали, почему коссов называли
"земляными людьми" и почему считали их гигантами - легенды спутали самих
коссов с их трехметровыми идолами.
- Да, но очень многого я еще не знаю,- перебил меня Дягилев. - Я не
знаю, откуда пришли коссы и куда ушли. Я догадываюсь, что двигались они с
юга на север, пока путь им не преградил Ледовитый океан. Но что заставляло
их переселяться в суровые, неудобные для жизни места? Борьба с другими
племенами? С какими? И почему они все время отступали, они-умевшие
вырубать подземные храмы в мерзлой породе и трехметровых идолов? Я не
знаю, какая судьба постигла коссов: перебили их предки чукчей и юкагиров
или бежали они еще дальше на север и нашли гибель во льдах? Я не имею
понятия о внешнем виде коссов, о их быте...
- Не все сразу,-сказал я.-Вы на правильном пути и когда-нибудь
раскроете тайну коссов до конца.
- Но хроноскоп? Разве он не сделает это немедленно?
Я хотел объяснить Дягилеву, что на хроноскоп мало надежды, но заметил,
что Березкин бежит к вертолету, отмахиваясь каменным топором от наседавших
собак.
- Одну минутку, сейчас узнаю, в чем дело,-сказал я Дягилеву, хотя сразу
же понял, что Березкин решил рискнуть и подвергнуть топор хроноскопии.
Когда я влез в вертолет, Березкин уже колдовал у хроноскопа, что-то
бормоча себе под нос.
- Закрой дверь,-потребовал он.-И никого не впускай.
Экран засветился не сразу, но когда он все-таки засветился, мы увидели
невысокого тощего человечка, постукивающего топориком по бесформенной
бурой массе.
Для нас в этом уже не было ничего неожиданного: фигура человека была
предусмотрена заданием, а его физические данные хроноскоп определил,
очевидно, по характеру деформаций на каменном топоре.
С разрешения Березкина я пригласил Дягилева, и мы повторили задание.
- Вот и все, что пока удалось увидеть, - сказал я. - Нет подходящих
объектов для хроноскопии. Дягилев не обратил внимания на мои слова.
- Вырубают идола,-определил он.-Очень интересно, Значит, посередине
подземелья они оставляли столб, а потом трудились над ним.
Березкин выключил хроноскоп.
- Зачем вы? - удивился Дягилев.
- И без хроноскопа об этом можно догадаться,-сухо ответил Березкин.-Да,
оставляли столб и вырубали идола.
Березкин ушел и вскоре вернулся с пилотом. Вертолет поднялся в воздух и
опустился у входа в подземный храм.
- Подвергнем хроноскопии плиты, которыми был заделан вход, - сказал
Березкин.
На этот раз к хроноскопу были допущены все члены отряда, и даже
Рогачев, забросив отчетность, пришел к подземелью.
- Поглядим, - сказал Рогачев, сказал чуть недоверчиво, но солидно.
- Что ж, смотри...
Экран ожил мгновенно. Мы увидели низкорослых, одетых в меховые одежды
(уточнение Березкина) людей, которые дружно стучали топориками по неровной
плите, сбивая выпуклости. Выравнивали они лишь одну сторону, а когда
выровняли, облили водой и опрокинули на что-то, не видимое на экране.
- Приморозили, - сказал Дягилев. - Приморозили к скале. Вот как они
заделывали отверстие!
- Значит, они работали зимой,-сказал, не выходя из толпы археологов,
Павлик.
-Конечно!-тотчас отозвался Дягилев.-Иначе бы идолы их растаяли!
- Трудяги были - ваши коссы.- В голосе Павлика послышалась
усмешка.-Надо же, полярной ночью, в мороз вырубать подземелье да еще идола
в нем! Адова работенка!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг