посылал в Остров.
Его грузовик влетел во двор на большой скорости и резко затормозил.
- Все! - закричал он, вывалившись из кабины и садясь на землю возле
грузовика. - В Острове и Гри-бовичах эпидемия. На улице трупы... Их даже
не убирают. Я вернулся через Грибовичи, так как трасса забита машинами.
Возле "Лесной сказки" авария. Горят десятки машин.
- Что же тогда делается в Пригорске?! - вырвалось у меня.
Мне никто не ответил.
- Я должен ехать!
- Не дурите! - грубо оборвал меня Борис Иванович.
- Я вернусь через день. Я обязан забрать своих хлопцев! Если все
обойдется, то пару месяцев поживу С ними на карантине. Остаетесь за меня.
- Тогда возьмите УАЗик. Он надежнее вашего "Жигуленка".
- Да, конечно. Я захвачу с собой несколько защитных костюмов. Вы мне
одолжите ружье?.. Спасибо!.. Да! Вот что еще... Поставьте в УАЗик канистру
с карболкой...
Миновав Грибовичи, я выехал на трассу и невольно остановился. За
обочиной дороги через каждые десять-пятнадцать метров валялись
перевернутые автомашины. Многие из них уже сгорели, другие догорали. В
воздухе стоял смрад горящей резины. В основном это были "Жигули", хотя
встречались и "Волги", "Нивы", даже грузовики. На несгоревших машинах
можно было прочесть брестские номера. По-видимому, здесь ночью прошел
поток беженцев из Бреста, где эпидемия началась раньше Все машины шли на
юг, к Пригорску. Я двинулся дальше.
Меня часто обгоняли идущие на предельной скорости "Лады". Я пытался
сигналом остановить кого-нибудь, чтобы расспросить, но ни одна из машин
даже не притормозила. Не доезжая до Грибовичей, я на всякий случай
облачился в защитный костюм. Может быть, мой вид пугал водителей, а может
быть, что более вероятно, никто не хотел вступать в контакт, опасаясь
заражения.
Остров встретил меня тишиной. Скорее всего жители прятались по домам.
Трупов на улице было немного, меньше, чем на трассе. Я тогда же обратил
внимание, что некоторые из погибших были с огнестрельными ранами.
Проехав километра три, я заметил стоящих на обочине у мотоцикла с
коляской двух милиционеров. Не знаю, какое чувство подсказало мне нырнуть
под руль, но это спасло мне жизнь. Автоматная очередь прорезала стекло
там, где должна была находиться моя голова.
Я круто вывернул руль и тотчас почувствовал удар и услышал крик. Через
несколько метров я притормозил и взглянул в боковое зеркало. Мотоцикл
стоял чуть сбитый в сторону. Рядом с ним лежал один из милиционеров,
второй был отброшен на середину проезжей части. Я выждал немного и включил
заднюю передачу. Подогнав машину ближе, осторожно выглянул. Те двое не
шевелились. Один из них был в форме капитана милиции, другой-в форме, но
без погон. Рядом с ним валялся автомат Калашникова. Я поискал второй и
нашел его на левой обочине.
От обоих убитых сильно несло спиртным. В коляске мотоцикла лежало
несколько бутылок коньяка, ящик Львовского пива и какой-то мешок. Открыв
его, я обнаружил запасные магазины к автомату. Смочив тряпку карболкой, я
тщательно протер оружие. Один автомат и пару запасных магазинов я положил
на сидение рядом с собой, а все остальное спрятал в кузове.
Вскоре мне стали попадаться поставленные невдалеке от трассы палатки.
Особенно много их было у озера. Тут же стояли автомобили, горели костры.
Люди готовили пищу.
Я остановился и вылез из кабины. Возле ближайшей ярко-оранжевой палатки
сидел на корточках мужчина лет сорока и пытался разжечь походный примус. Я
подошел и поздоровался. Он ошалело глянул на меня. Я понял, что его
поразил мой костюм, и отбросил шлем.
- Вы из Бреста?
- Бреста больше нет! Когда мы выезжали, он горел!
- Давно это у вас началось?
- Недели три назад. Многие покинули город раньше. Мы хотим укрыться в
Карпатах, может, туда эпидемия не дойдет.
- Среди вас нет больных?
- Кто знает. Эта штука поражает внезапно. Вон, взгляните. - Он указал
на палатку, стоящую от нас метрах в двадцати От нее отделились двое. Они
несли тело.
- Я уже привык к этому, - сообщил мне собеседник. - Ко всему человек
может привыкнуть.
Я молча повернулся и пошел к машине.
Мне все чаще стали попадаться машины, стоящие на обочине. Хозяева
отчаянно размахивали руками, показывая пустые канистры. Возле черной
"Волги" с киевским номером стоял толстяк в сером добротном костюме. В
левой руке он держал пустую канистру, а правой размахивал толстой пачкой
денежных купюр. Я мысленно поблагодарил Бориса Ивановича, который не
только залил бензином оба бака машины, но и предусмотрительно положил две
полные канистры в кузов.
"Каждый за себя и один против всех", - вспомнил я не то услышанную, не то
прочитанную где-то фразу. Человеческая сущность познается в экстремальных
условиях. Героизм и самопожертвование во имя общества могут быть тогда,
когда это общество существует.
Мое внимание привлекла фигура, одиноко стоящая на обочине. Я
притормозил. Подъехав ближе, увидел, что это молодая женщина. Она держала
на руках ребенка. Странно, что возле нее не было машины. Я остановился.
Женщина подошла к кабине. Ей было не больше двадцати-двадцати двух лет.
- Я еду в Пригорск! - сообщил я, откидывая "забрало".
- Мне все равно. Если можете...
- Садитесь. - Я вылез из кабины и открыл дверь кузова. - Лучше сюда.
Здесь безопасней. Я помог ей войти и мы поехали дальше.
- Как вы очутились здесь, одна, на дороге, без машины?
- Машину у меня отобрали.
- Как это?
- Самым глупым образом. Девочка захотела... - она замялась стесняясь
произнести нужное слово. - В общем, мы вышли. Тут, - продолжала она, - из-за
кустов вышел мужчина, оттолкнул меня, сел в машину и уехал. Я уже три часа
жду, что кто-нибудь меня подберет.
- А ваш муж?
- Умер, - просто ответила она.
- Простите.
- Ничего. Теперь это обычное дело... Да вы не бойтесь! - вдруг
спохватилась она. - Мы не заразны! Муж просто не вернулся из командировки в
Москву...
- Почему же вы думаете, что он умер? Может быть он жив и разыскивает
вас?
- У меня в Москве родственники, они-то и сообщили о его смерти.
- Куда же вы?
- Сама не знаю. Все кинулись в Карпаты. Я тоже.
- А у вас нет никого из близких?
- Все мои близкие остались в Москве. Я москвичка.
- А жили в Бресте?
- Да, мой муж служил на таможне. Сама я кончила сельхозакадемию, но не
работала по профессии, а преподавала в школе ботанику, биологию и
зоологию.
- Как зовут вашу малышку?
- Наташей... так же, как и меня, - добавила она, слегка покраснев.
- Ну, а меня можете звать Владимиром. Знаете, у меня есть
предложение... - Я кратко описал ей наше положение.
- Так это замечательно! - обрадовалась она. - Я, хотя и не работала
агрономом, но кое-что понимаю в сельском хозяйстве и буду вам полезна. Во
всяком случае, не стану есть хлеб даром.
- Вот и договорились!
Вскоре мы попали в плотную колонну машин. Особенно трудно было
пробраться по мосту через реку. На выезде к машине подскочили три
молодчика и стали рвать дверцу. Но, когда я показал автомат, их как ветром
сдуло.
Чтобы не проезжать очередной населенный пункт, я. свернул на
проселочную дорогу. Помню, что ехал через какие-то села. В одном из них
остановился у крайнего Дома, рассчитывая узнать, как ехать дальше, но из
окна выглянул ствол ружья и по кузову шарахнуло картечью.
Начинало смеркаться, когда я снова выехал на шос-се Теперь поток машин
двигался мне навстречу. Машины были в основном с пригорскими номерами.
Значит в Пригорске то же самое.
За спиной послышался плач ребенка и тихий шепот Наташи. Я обернулся:
- Дочка, видно, проголодалась? - Да, наши продукты уехали вместе с
машиной... - Под сиденьем в сумке вы найдете все необходимое. Я просто не
хочу останавливаться. Там, в сумке бутылка со спиртом. Перед тем как есть,
хорошо протрите руки себе и дочке.
- А вы все предусмотрели...
- Всего не предусмотришь! - ответил я, резко сворачивая на обочину.
Навстречу на большой скорости мчался военный ЗИЛ. Еще секунду и он смял
бы нашу машину как яичную скорлупу. ЗИЛ с шумом промчался мимо, едва не
задев бортом мой УАЗик.
Вскоре поток машин уменьшился. В Пригорск мы въехали глубокой ночью.
Фонари не горели. Темные окна домов говорили о том, что и здесь нет
электроэнергии, Пришлось включить дальний свет.
Объехав "розу", я свернул на окраинную улицу, не рискуя ехать через
центр. На вершине холма я остановил машину и вышел. Странно, непривычно
выглядел родной город сейчас, с этой самой верхней точки. Глухая темнота.
Тишина иногда прерывалась выстрелами, звоном разбиваемых стекол, криками.
Временами темноту прорезали фары проезжающих автомашин.
Я снова сел в машину и спустился вниз до Люблинской. Здесь было совсем
тихо. По-видимому, основные события развертывались в центре города, откуда
доносились выстрелы и крики.
Мой дом, по сегодняшним меркам, находился в неприятном соседстве: рядом
с мединститутом, у инфекционной больницы. Подъехав к нему, я остановился и
всмотрелся в окна своей квартиры. В гостиной, сквозь занавеску слабо
пробивался свет. Возможно от свечи или карманного фонаря. Я облегченно
вздохнул.
Ворота во двор были открыты. Я загнал в него УАЗик и, захватив оружие,
вышел из кабины, помог выйти Наташе.
3. В ГОРОДЕ
Картина, представшая перед нами в моей квартире, была весьма
живописная: заставленный бутылками стол, свеча, вставленная в горлышко
одной из них, спящий за столом Николай с недопитым стаканом коньяка в
руках, Юрка лежал на диване в объятиях какой-то полуголой девицы.
Я повернулся к Наташе и развел руками. Она только вымученно улыбнулась.
- Сейчас я вас устрою, - пообещал я. - Поскольку эти оболтусы здесь, то их
комната свободна.
Однако на Юркиной кровати кто-то спал. Я подошел поближе и вздрогнул от
неожиданности. Это был Фан-томас, в миру Александр Иванович Паскевич, мой
старинный друг и сокурсник, блестящий хирург-травматолог, трижды женатый и
трижды разведенный, сложный конгломерат достоинств и пороков. Он лежал в
одежде, уткнувшись носом в подушку и мелодично похрапывал. Густой запах
перегара заполнил комнату. Наташа-маленькая заплакала.
- Сейчас, сейчас! - Успокоил я ее. - Сейчас ты поспишь, а завтра мы поедем
смотреть лебедей.
- А где они?-спросила она, перестав плакать.
- На большом-большом озере! Там ты будешь жить с мамой в домике и к
тебе приплывут лебеди.
- А они знают сказки?
- Наверное! Наташа, вам придется устроиться на диване в кабинете.
- Мне все равно. Где-нибудь... я и так уже причинила вам много
хлопот...
Устроив маму с дочкой, я прошел в спальню.
Я уже понимал, что Елены нет дома, но какая-то смутная надежда
оставалась. Собственно, она была неплохим человеком, если бы не это
настойчивое стремление попасть за рубеж.
Огарок почти догорел. В спальне кто-то спал, развалившись поперек
кроватей. Это была не Елена, скорее всего, одна из подружек моих
племянников.
Я прошел на кухню, так как страшно хотелось пить. Воды в кране,
конечно, не было, но я нашел целую батарею бутылок минеральной воды. На
столе лежала груда копченых колбас и две головки сыра. В углу стояли три
ящика с банками консервов. Грабеж торговли был в полном разгаре.
Сердиться мне или радоваться? Пожалуй, радоваться, так как племянники
были живы и, надо надеяться, здоровы.
Я вернулся в спальню, бесцеремонно подвинул де-вицу на одну из
кроватей, отодвинул другую и сбросил свой защитный костюм Одежда была
мокрой от пота.
Я порылся в шкафу, нашел чистое белье и переоделся. Затем лег и
мгновенно заснул.
Проснулся я, когда уже взошло солнце. Часы показывали одиннадцать. За
дверью спальни слышались голоса и шаги. Одежда моя еще не просохла. Я
нашел спортивный костюм, оделся и вышел.
Мои "обормоты" встретили меня опухшими физиономиями. Я взял бутылку
коньяка и протянул ее Юрке.
- Иди, слей мне на руки.
Когда я вернулся в гостиную, на столе было прибрано. Обе девицы успели
привести себя в порядок и скромно сидели на диване.
- Ну что ж! Будем знакомиться! - я назвал себя.
- Мы уже знаем, - ответила высокая блондинка, бывшая моя соседка по
спальне. - Простите нас, что так получилось...
Ее звали Верой, а подругу, коротко стриженную брюнетку, Ириной.
- Так, что здесь произошло? - спросил я. - Где Елена, Александр
Иванович?
- Он сейчас придет, - ответил Николай, - а Елена месяца два назад уехала,
не сказав куда.
- Она месяц ждала от тебя ответа на письмо, - добавил Юра. - А кто это с
тобой?
- Так, случайная попутчица. Кстати, где она? - Спят еще. Разбудить?
- Нет, пусть спят. Вы мне пока расскажите, что здесь происходит,
большая в городе смертность?
- Не знаем. Скорее всего, не очень. Но дело не в ней. Знаешь, когда
прекратили работать радио и телевидение, потом и электричество пропало,
люди будто с ума посходили. Начали грабить магазины, склады... Мы вот тоже
притащили...
- Ну, а милиция?
- Ха! Милиция и начала! - вмешался Юрка.
- Потом пришли солдаты и стали стрелять в милицию. Мы, конечно,
заперлись дома. В нашем районе более или менее спокойно. Правда... - он
замялся.
- Что?
- Там, - он кивнул в сторону корпусов больницы, - много мертвых.
- Мое письмо получили? Я же написал вам еще месяц назад, чтобы вы
немедленно ехали ко мне.
- Письмо мы не получали, а вот вчера пришел Александр Иванович и мы
вместе с ним хотели ехать, но пока не раздобыли транспорт.
В это время в дверь трижды стукнули. Юрка пошел открывать. В гостиную
вошел Сашка.
- Привет! - спокойно сказал он, будто мы с ним виделись только вчера и
полез, как обычно, обниматься.
- Привет! Только объятия, ввиду осадного положения, отменяются!
- Вас понял!
- Ну, что там? - вопросительно взглянул на него Юрка.
- Стоит на месте. Никого нет, но кто его знает... может быть они
спрятались... Надо подождать до темноты. Жаль, что нет оружия, кроме моего
ружья.
- Оружие есть! - сообщил я. - Но, может быть, вы мне объясните о чем
идет речь?
- Мы тут наметили подходящую тачку, но ее трудно взять!
- Ты имеешь в виду транспорт? Я ведь приехал на УАЗе, мы там все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг