- Пусть еще немного остынет. Давай посидим, пока спадет жара, а то
опять где-нибудь станем. - Он снова принялся за арбуз.
- У тебя слишком много злобы. Дон, - тихо проговорил Эл после
длительного молчания.
Дон размахнулся и швырнул арбузной коркой в стаю полевых воробьев,
которые сгрудились возле выброшенных им остатков пищи на дне канавы и уже
затеяли между собой драку. Воробьи с шумом поднялись, но далеко не отлетели,
уселись на телеграфные провода и стали между собой переговариваться. Затем
стая снялась и куда-то улетела. Один воробушек остался на прежнем месте,
время от времени чирикая и поглядывая то одним, то другим глазом на сидящих
под липой людей.
- Ничего ты не понял. Эл, - с сожалением отозвался Дон. - Никакая это
не злоба, а жалость... Жалость и к себе, и ко всему окружающему... ведь все
могло быть иначе... лучше, чище.
- А я все-таки верю, что будет очищение. Рано или поздно, но это
неизбежно... а возможно, оно уже началось. Я чувствую. Дон, признаки его.
- А!.. Ты просто не видел столько мерзости, сколько мне пришлось
насмотреться... Хочешь, я тебе расскажу?..
- Ради Бога, Дон, не надо! Лучше давай поговорим про адаптацию. Ты меня
сбил... О чем я говорил?
- Ты спросил насчет цирка, - напомнил Дон.
- Вспомнил! Так вот... у нас говорят: "ловкий, как обезьяна", но
знаешь, что ни одна обезьяна не может сравниться с ловкостью тренированного
человека, ни одна из них не может выполнить сложные гимнастические
упражнения, как человек. Человек, используя свои резервы адаптации, может
достичь тех вершин, которые даются каждому виду животных с рождением, и
пойти дальше. Но за это приходится платить. Ты слышал о болезнях большого
спорта?
Дон кивнул.
- Так вот, я думаю, что это результат перехода от пластического вида
адаптации к жесткому. А почему тебя это так интересует?
- Я решил прожить остаток жизни в нашей долине. Не хочу больше видеть
ни людей, ни... В общем, - в голосе его слышалось сильное волнение, - ухожу
я из этой, будь она трижды проклята, цивилизации. Но это я сейчас решил... а
что потом?.. Не свихнусь ли там в одиночестве?
- Но с тобой будет Лоо.
- Да, она тоже так решила. А сможет ли она? - Дон задумался, потом
несмело спросил:
- Твоя Молли врач. Способна ли она принять роды, вырвать больной зуб?
- Ах, вот что тебя беспокоит?
- Это тоже.
- Ну, хорошо. Допустим, мы с Молли согласимся поселиться с вами в
долине. Что мы будем есть? Только мясо, добытое на охоте?
Дон оживился и заулыбался.
- Не только. Ты, конечно, заметил, какая в той долине трава.
- Довольно высокая. Ну и что?
- В том-то и дело, "что"! А заметил, что дальше по дороге на юг к
железнодорожному пути трава еще не выросла?
- Так была же ранняя весна.
- Ну, а о чем я говорю! - торжествующе вскричал Дон.
- Постой, постой... Так ведь это...
- Ну да! - перебил его Дон. - Следствие подземных теплых источников. На
теплой почве там могут расти картофель и другие овощи, а возможно, и злаки.
В крайнем случае, можно время от времени спускаться к югу и покупать соль,
охотничьи припасы, недостающую провизию.
- Рискованно. Рано или поздно власти засекут наши самородки и начнут
интересоваться, откуда они появились.
- Не засекут. Будем продавать мелкими партиями. Кстати, ты хорошо тогда
замаскировал шурф и выход жилы?
- Вроде бы, - пожал плечами Эл. - Но это, думаю, лишнее. Путь в долину
скрыт, и если бы тогда Коротышка не сорвался с карниза, мы и не обнаружили
бы входа в нее. Она скрыта со всех сторон и лежит далеко в стороне от всех
воздушных путей, чтобы ее обнаружили с воздуха.
Дон мечтательно вздохнул.
- Ты помнишь, какие там кедровники? А грибы? Я даже не предполагал, что
может быть такое изобилие их. Потом, каких размеров они достигают! Великаны!
Тот гриб, который приволок на второй день Коротышка? Мы его три дня ели и не
могли съесть. Райское место! Послушай, Эл, как ты думаешь, нельзя ли туда
спустить лошадей?
- В принципе, можно. Надо опускать на лямках. Но удержим ли мы их при
спуске?
- Что-нибудь придумаем...
От беседы их отвлек резкий скрип тормозов. Возле остановилась машина
автоинспекции, из нее вышли четверо.
- Кто такие? - строго спросил старший лейтенант. - Документы.
Кряхтя, Дон поднялся, вытащил из бардачка водительские права и подал их
автоинспектору. Эл встал и подошел к машине.
- Паспорта! - потребовал лейтенант, не отдавая водительских прав.
- По какому праву вы требуете паспорта? - возмутился Дон, но Эл
остановил его и протянул автоинспектору паспорта.
- Откуда следуете и куда едете?
Эл объяснил:
- Едем в отпуск. Посмотреть исторические памятники древней культуры.
- Журналисты? - насторожился инспектор.
- Никак нет, - Эл уже понимал причину его беспокойства. - К прессе и
словоблудию не имеем никакого отношения.
Последнее слово понравилось инспектору, и он немного расслабился. Эл
"прощупал" его мозги и вскоре имел полное представление о своем собеседнике.
Он отозвал его в сторону, достал из кармана две крупные купюры и
протянул инспектору.
- Поехали, здесь все в порядке! - крикнул остальным лейтенант,
незаметно пряча деньги в карман.
- Сколько дал? - поинтересовался Дон, когда машина с милиционерами
отъехала.
Эл назвал цифру.
- Ого!
- Здесь другой масштаб цен, - пояснил Эл свою расточительность.
- Сколько у нас осталось? - с беспокойством спросил Дон.
- При себе тысяч десять и у Молли осталось пятьдесят, столько же у Лоо.
- Это последние?
Эл кивнул.
- Все-таки нас здорово надул скупщик.
- А что ты хотел? Не могли же мы тогда нести самородки в
государственную скупку.
- Мы все-таки много потратили, - посетовал Дон, садясь за руль и
включая двигатель.
- Прилично, - согласился Эл. - Документы сначала семь, а потом еще
десять тысяч, Брюл нам обошелся в общей сложности в пятнадцать, столько же
за поступление моего старшего сына в институт и еще пять за освобождение его
от армии, десять - за техникум для младшего, теперь - сорок за дом и еще
восемь за оформление документов на старшего в качестве наследства от
мифического дедушки, остальное - мелочи.
- Почему ты, зная тайники Пада и других, не воспользовался этим?
- Побрезговал!
- В общей сложности мы по всем четырем делам могли бы без всякого риска
иметь несколько миллионов.
- Эти деньги украдены у людей. Дон.
- И ты думаешь, они возвратятся людям? - саркастически спросил тот.
- Это уже нас не касается. Мы свое дело сделали. Остальное - на совести
властей.
- Полагаешь, у них есть совесть? Ты до сих пор на что-то надеешься?
Дон крутанул руль так, что Эл, не ожидавший резкого маневра, стукнулся
головой о стойку.
- Совсем одурела от жары, - кивнул Дон на спокойно пересекавшую
магистраль собачонку.
Он выехал с обочины и переключил передачу на прямую.
- Пока человек жив, ему свойственно надеяться, - ответил Эл, потирая
ушибленный лоб.
- А у меня Брюл вытравил всякую надежду. Знаешь, сколько раз он сажал
меня в карцер? Я уже со счету сбился. Ты помнишь карцер? Кажется, ты тоже в
нем сидел?
- А как же, три раза. Первый раз меня оттуда вынесли на руках. Сесть
нельзя - вода под ногами, прислониться к стене - тоже. Брюл специально велел
вбить в стены острые гвозди. Помню, что простоял сутки, а потом потерял
сознание. Второй раз я его перехитрил. Засунул в штаны две короткие дощечки.
Одну торчком поставил на пол, а вторую - на нее. На таком стульчике и
просидел. Когда слышал, что карцер открывают, прятал их в штаны. С тех пор и
держал их под нарами на всякий случай.
- Ты летом только там был?
- Летом.
- А я и зимой...
- Давай лучше не вспоминать, ладно?
- Ладно! - Дон внезапно рассмеялся.
- Чего ты?
- Ты помнишь дочку Брюла?
- Помню. Ну и что?
- А обратил внимание, что волос у нее темный?
- Разве? Не помню. Ну и что?
- А то, что Брюл белесый, ну, почти альбинос, а жена - рыжая. Это ему
дочку повар сварганил. Как ты этого не знал? Весь лагерь знал и потешался.
- Не интересовался.
- Из-за этого повар и сидит до сих пор, если, конечно, Брюл жив. Это
жена Брюла: "Ах! Ах! Как мы можем лишиться такого повара, милый! Тебе нужно
особое питание, а я готовить так не умею!" - пропищал Дон голосом жены
начальника лагеря. Вот Брюл и прибавлял ему каждый раз новый срок, а тот ему
жену ублажал. Что он с ней только не вытворял! Мы как-то...
- Прошу тебя, не надо, - поморщился Эл.
- Можно и не рассказывать. Я сам не любитель смаковать такие вещи. -
Дон замолчал и они долго ехали молча.
Стало смеркаться. Вдали на небе обозначился светлый круг - отражение
огней большого города. Решили остановиться в первом же пригородном мотеле.
- Мест нет! - отрезала дежурный администратор и внушительно добавила: -
Только для иностранцев.
- А мы иностранцы, - заверил ее Эл, протягивая паспорта. Администратор
открыла их. Обнаружив вложенные купюры, ни слова не говоря, оформила двойной
люкс.
- Приятного отдыха - пожелала она им, протягивая ключ от номера. - Но
только до завтра. Завтра приезжает иностранная делегация, - строго
предупредила она.
- Мы геологи, - Эл наклонился над окошком и протянул еще пару
банкнот. - Ищем полезные ископаемые.
- О, тогда другое дело! - администратор смахнула купюры в ящик стола. -
Можете жить здесь сколько угодно! Ресторан открывается в восемь утра, а
вечером, - она расплылась в улыбке, - выступление мюзик-холла. Советую
посетить.
- Непременно, - заверил Эл, в свою очередь одаривая ее улыбкой.
- На второй этаж, направо, - швейцар возвратил пропуск на поселение и,
глядя в сторону, тихо спросил:
- Девочек, анашу?
- Девочек в другой раз, сейчас принеси анаши.
- Сколько?
- Пока на четыре раза...
Они поднялись на второй этаж и вошли в номер.
- Зачем тебе анаша? - недоуменно спросил Дон.
- Здесь все приезжие под тщательным наблюдением. Пусть думают о нас,
что мы... в общем, темные, но вполне лояльные к местному режиму люди. Так
будет безопаснее. Я уверен, что автоинспекторы уже сообщили куда надо о
нашем приезде.
В номер тихо постучали.
- Вот, - протянул швейцар небольшой пакетик. - Высший сорт, из пыльцы!
- Сколько?
Швейцар назвал явно несуразную сумму.
- Вот что, аксакал, не считай нас за фраеров! - Эл протянул ему мелкую
купюру.
- Как насчет девочек?
- Молодые?
- Четырнадцать лет. Гурии!
- Ну, если гурии, то приведешь завтра. И смотри!
- Что вы, уважаемый, что вы. Больных не держим!
- Ну смотри. Я плачу щедро, но чтобы товар был - экстра!
- Будете довольны, уважаемый! - швейцар поклонился и, пятясь, покинул
номер.
- Завтра к вечеру нас уже здесь не будет, - поймав недоуменный взгляд
Дона, шепнул Эл.
Он распаковал чемодан и достал пижаму. Из ванной донеслось чертыхание
Дона.
- Нет горячей воды! - крикнул тот.
- Ничего, помоемся холодной. После дневной жары это даже приятнее.
СОМНЕНИЯ
Возможно, метод, применяемый Элом, был не совсем честным. Возможно! Но
каждый пользуется тем оружием, которое имеет. С одной стороны действовала
мощная организация преступного мира, располагающая людьми, властью, связями,
средствами, а с другой - он один, человек, от которого нельзя скрыть правду.
Со временем он восстановил все события, происшедшие с ним "во сне", и
постепенно укрепилось убеждение, что это был не сон, а действие неведомых
ему сил, могущественных и добрых. Вместе со своим другом и бывшим
начальником он получил чрезвычайно важную для людей информацию от старших
братьев по разуму и вместе с этой информацией - замечательное свойство
видеть суть вещей. Увлеченный проектом создания асимметричных кристаллов для
сверхсложной интеллектуальной системы, Эл поначалу забыл о втором даре,
полученном на дальней планете. После побега из лагеря этот дар снова
вернулся к нему и развился до очень высокой степени. Он находил неведомые
ему раньше лекарственные растения, видел сквозь землю и камни. Это он
обнаружил богатейшую золотую жилу, ему стали послушны дикие лесные звери, в
лесу он безошибочно находил поляны, полные грибов. Он видел их внутренним
зрением, не доходя еще до самой поляны, скрытой от него чащей леса.
Эл слышал мысли людей и научил этому сначала Дона, потом Молли и Лоо,
затем - своих детей. Он мог бы быть сказочно богатым, мог стать великим
лекарем, так как знал, что и чем лечить. Но он не стал им. Он стал
врачевателем, как он говорил сам себе, врачевателем язв, поразивших
общество. Так ему, во всяком случае, казалось. Прав он был или неправ, не
нам об этом судить.
Изгой, скрывающийся от закона, он считал, что самое главное - разорвать
опутавшую страну паутину преступной мафии, и он рвал ее сам, где
представлялось возможным, рассчитывая, что разрывы, производимые им,
приведут к тому, что порвется вся паутина. "Тогда, - думал Эл, - может быть,
настанет час передать человечеству великий дар старших космических братьев".
Он много для этого сделал. Нити рвались, и раскрытая им цепочка вела к тем,
кто стоял во главе преступного мира. "Если столичный уголовный розыск
воспользуется той информацией, которую передаю ему я, то дальше дело пойдет
быстрее". Он не считал, как Дон, что общество прогнило насквозь и ему ничего
не поможет. Он верил... И не только верил, но и видел и ощущал, что в
обществе пробуждаются новые молодые силы, несущие в себе добро и
справедливость. Хотя временами ему казалось, что Дон прав, и тогда страшная
тоска охватывала его всего без остатка. В эти минуты он начинал думать, что
все, что он делает, - все это лишнее, бесполезное, наивное, а может быть,
как утверждал его друг, вредное. Может быть, действительно Дон прав, и все
это не что иное, как борьба за власть между старой и новой, зарождающейся
мафией? Может быть, следует ждать, когда вся эта система сама развалится...
Сюда, в этот южный знойный город, он отправился скорее по инерции,
осуществляя давно задуманный план, нежели с уверенностью в необходимости
проводимой акции. Эл вдруг засомневался. К сомнению примешивалось
необъяснимое чувство беспокойства. Собственно, он все или почти все знал о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг