оно все синим пламенем!
- Зачем так пасмурно? - Кер вытащил пачку сигарет, закурил и протянул
сигареты Элу.
- Надоело мне все. - Эл взял сигарету и прикурил от зажженной у Кера. -
Надоело! Понимаешь? Надоело. Бьешься, как рыба об лед, и все без толку! Да
тут еще дома неприятности.
- Что такое? - сочувственно спросил Кер.
- Олг на выпускных экзаменах получил низкую оценку по математике. Сам
не пойму ничего. Олг математику знает отлично, лучше всех в школе. Приносил
всегда высшие баллы. Побеждал на олимпиадах, и тут... Ходил я в школу.
Пожимают плечами. Я им говорю: "Дайте мне его письменную работу. Хочу
посмотреть". Искали, искали и не нашли. Куда-то пропала. Ты веришь этому?
Теперь Олг не сможет поступить в Политех. А он так мечтал! Жалко парня.
Ничего не пойму...
- А пересдать можно?
- Только через год и то по разрешению министерства народного
образования.
- Что же он намерен делать?
- Пока поработает. Но я боюсь за него. Как бы он не раскис и не
провалил оставшиеся два экзамена. Эх! Напиться бы!
- Брось, старина, все образуется.
- Когда вернется Там?
- Он же только уехал.
- Ах, да! Я забыл.
- Тебя подвезти? - спросил Кер. Они подошли к оставленной им на стоянке
малолитражке.
- Да нет! Тебе же в другую сторону. Я немного пройдусь, успокоюсь.
- Так что ты решил с аспирантурой? - Кер открыл дверцу машины и
вопросительно посмотрел на друга.
- Надо еще поговорить с Паком. Если он не захочет, чтобы мы защищались
по нашей тематике, то мне его аспирантура до одного места!
- Тебе же Там обещал место зав. отдела после окончания аспирантуры.
- Ничего я больше не хочу. Знаешь, я уже начинаю завидовать Саку. Имел
бы я сейчас магазинчик на откупе и жил бы припеваючи... Ладно! Езжай, а то я
еще чего-нибудь наговорю.
Кер уехал, а Эл направился по бульвару к остановке трамвая. По дороге
он заглянул в магазин Сака. Сак почему-то встретил Эла неприветливо.
- Масла нет! - бросил он, не отвечая на приветствие Эла, и тут же ушел
в служебное помещение.
Эл подождал его минут пять, он хотел спросить, нет ли у Сака туванского
чая, но тот так и не появился. Эл пожал плечами и пошел к остановке. Домой
возвращаться не хотелось. Из-за поступления в аспирантуру у Эла пропал
отпуск. Молли, которая еще зимой с большим трудом добилась на работе, чтобы
ее поставили в график отпусков именно на этот месяц, уехала на несколько
дней к матери, которая жила километрах в сорока от города в небольшом селе.
Эл остался один дома с ребятами. Вчера он наготовил еды на два дня, так что
спешить домой не было причины. "Не сходить ли в кино?" - пришла ему в голову
мысль. Последний раз он ходил с Молли в кино месяца три назад. Обычно у него
хватало времени только посмотреть телевизор. Раньше, будучи студентом, он не
пропускал ни одного фильма. На сеансе одного из них он и познакомился с
Молли. Она тогда еще училась в школе. Собственно, они учились в одной школе.
Молли была на пять лет моложе. Потом она призналась, что еще в пятом классе
влюбилась в дылду, то есть в него, который ее не замечал. Через пять лет
после этой случайной встречи в кино они поженились. Молли тогда училась на
третьем курсе мединститута. Несколько лет они снимали угол у одной старушки,
затем завод выделил им комнату в семейном общежитии.
- Эл! - позвал его женский голос. Эл обернулся. Из окна красной
малолитражки выглядывала Лоо.
- Ты о чем задумался, великий ученый? - шутливо спросила она, выбираясь
из машины. - Скучаешь по Молли?
"Откуда она знает, что Молли уехала?" - удивился Эл и в тон ответил ей:
- А ты по Таму?
- Вот уж нет! - совсем не обиделась Лоо. - Напротив! Он мне дал целую
неделю отпуска, до самого своего приезда.
- Красивая у тебя машина!
- Хочешь, подвезу?
- Боюсь, что Таму это не понравится.
- Испугался? Бедненький! - в голосе Лоо послышалось презрение.
- Вот еще! - покраснел Эл. Не дожидаясь повторного приглашения, он
шагнул к машине, открыл дверцу и сел на переднее сидение.
- Поехали! - решительно проговорил он, поправляя зачем-то галстук.
Голова его почти касалась крыши, и он вынужден был пригнуться.
- Ну и длинный ты! - с восхищением заметила Лоо, садясь за руль.
- А меня так и дразнили в школе - Длинным, - поддержал Эл.
- Младшеклассники всегда кричали мне: "Дядя, достань воробушка!"
Лоо рассмеялась.
- Ты и сейчас самый длинный на нашем заводе. Интересно, как ты спишь?
Наверное, тебе мала кровать.
- А я отпилил у нее спинку и приставляю стулья. Вот когда в
командировки езжу, то в поезде не могу спать, ноги некуда деть. Предпочитаю
поэтому самолетом.
Лоо расхохоталась.
- Ты чего? - немного смутился Эл.
- Да так! Вспомнила. Меня ведь тоже в школе дразнили цаплей. Я, ты
понимаешь, до пятого класса была самой маленькой в группе и сидела на первой
парте. А потом вдруг стала расти и уже в девятом меня пересадили на самую
последнюю.
- Твои родители живы? - осторожно спросил Эл.
- Только мать, но она живет далеко отсюда. У нее своя семья. Отец умер,
когда мне было всего восемь лет. Его завалило в шахте...
- Прости...
- Да нет, ничего. Так вот... его пенсии едва хватало, чтобы я могла
закончить школу. Потом меня подобрал Там. - Она так и сказала: "подобрал". -
Если бы не он... Да что там. Единственное, что я умею, - это заваривать чай
и стучать на машинке. Мать меня бросила, и перспективы получить образование,
сам понимаешь, никакой.
- Ну, почему же? Если бы ты продолжала учиться, тебе продолжали бы
платить пенсию за отца, пока ты не закончила бы институт.
- А ты попробуй проживи на такую пенсию. Пока я училась в школе, мать
еще помогала, а потом, как только кончила ее, сказала: "Иди, дочка, работай!
У меня и без тебя еще двое". Это от второго мужа.
- Ну, могла бы года три перетерпеть. Не обязательно в институт. Могла
бы пойти в техникум, вот, например, Сак...
- Ой, уморил! - Лоо рассмеялась, на этот раз зло. - Ты с какой планеты
прибыл? Ты не знаешь, сколько Сак уплатил, чтобы его приняли на первый курс?
Да ты за пять лет столько не заработаешь, если даже есть и пить не будешь!
- Откуда ты знаешь? Это, наверное, враки. Вот я, например, поступил и
ничего никому не платил.
- Ой, не могу! Ты это серьезно или только придуриваешься?
- Да говорю тебе точно, что ничего не платил.
- А кто тебе говорит, что ты платил? Ведь ты поступал в
политехнический, а Сак - в торговлю. Усекаешь?
Эл все понял, но по инерции возразил.
- Ну и что?
- А то, что Сак за одну неделю зарабатывает больше, чем ты за год,
включая и твои премии за изобретения, которые, прости меня, никому не
нужны. - Она снова зло фыркнула. - Знаешь, если бы Сак не был таким
противным, я бы сменила Тама на него.
- Ну и иди к своему Саку! - разозлился Эл. - Останови машину, я выйду!
- Ладно, не сердись, я пошутила, - виноватым тоном произнесла Лоо. - А
потом, куда ты выйдешь?
Только сейчас Эл заметил, что они выехали за черту города и мчались по
магистрали.
- Где это мы? - растерянно спросил он.
- На окружной. Мне захотелось проехаться. Сейчас будет поворот назад в
город. Давай остановимся? Посмотри, как здесь красиво.
Дорога шла вдоль пологого склона, поросшего редкими деревьями. Лею
затормозила и остановила малолитражку.
- Признайся, когда ты был в последний раз за городом?
- Не помню. Кажется, год назад. В последний отпуск.
Они вышли. Эл нарвал на склоне ярких голубых, красных и белых цветов и
протянул их Лоо.
- Это тебе.
- Спасибо, Эл! Мне еще никогда никто не дарил цветы...
- А Там?
- Там? - она горько усмехнулась. - Там водил в ресторан, сначала дарил
духи и всякие тряпки, а вот теперь - машину и квартиру... деньги еще. Я же
содержанка. Что? Неприятно слышать? Обычная заурядная профессия для таких
девушек, как я, в нашем благоустроенном и справедливом, как это говорят на
философских семинарах, куда я, впрочем, не хожу, обществе. С той только
разницей, что мы не объединены в профсоюз и, следовательно, не получаем
пенсии и надбавок за трудовой стаж. Да, вот еще... Больничные нам тоже не
платят. Знаю, знаю, что ты скажешь. Могла бы идти работать. Куда? Дороги
ремонтировать или на чулочную фабрику? С этими руками? - она протянула ему
свои тонкие, словно выточенные из слоновой кости, изящные руки. - Да потом,
какая разница! Хочешь жить - умей вертеться! Так лучше... Ох! Прости меня. Я
дура! Не знаю, что говорю! Просто судьба, видно, моя такая. Живу сегодняшним
днем, о завтрашнем не думаю, да и боюсь туда заглядывать...
На глазах у Лоо появились слезы. Она отвернулась и, вытащив из рукава
платья тонкий небольшой платок, приложила его к глазам.
Эл подошел к ней сзади и мягко положил руку на плечо женщины.
- Сейчас... сейчас пройдет. - Она повернулась к нему и улыбнулась
как-то по-особому. В этой улыбке было все: и доверие, и беспомощность, и
грусть, и радость.
- Это цветы твои меня вывели из равновесия, - говоря это, она зарылась
лицом в букет полевых цветов, с силой вдохнула в себя их тонкий, едва
уловимый аромат. Ее волосы, такие же желто-белые, как и цветы в букете,
слились с ним, и вся ее фигура в легком светлом платье, склонившаяся к
цветам, была такой трогательной в своей беспомощности, что Эл вдруг
почувствовал необъяснимый прилив нежности к этой распутной, как он считал
раньше, женщине, а фактически такой несчастной, обиженной судьбой, лишенной
самого главного...
Его чувства передались Лоо. Она оторвала лицо от букета и с
благодарностью посмотрела ему в глаза.
- Спасибо, Эл!
ГОРЧИЧНИК
Эл так и не поддался уговорам Лоо зайти к ней на чашечку чая. Лоо
поначалу надулась, но потом, уже подъезжая к дому, где жил Эл, наклонилась к
нему и поцеловала в щеку.
- Боже мой, - прошептала она, - какой ты хороший. Если бы ты только
знал... Спасибо тебе!
- За что? - смутился Эл.
- Просто так! Да ты не поймешь... Ты слишком для этого порядочный, Эл.
Через несколько дней приехала Молли. Эл, неожиданно для себя самого,
быстро сдал кандидатские экзамены и с головой ушел в работу. Он попросил
разрешение взять домой из конструкторского бюро индивидуальный компьютер и
теперь допоздна просиживал над расчетами. Работа продвигалась. Параллельно
ей Эл быстро справился с заданием своего теперешнего научного руководителя,
и тот был им чрезвычайно доволен. Во всяком случае, если целью Эла была
диссертация, то она была достигнута. Шеф так и сказал. Однако, когда Эл
заговорил о своей теме, тот сразу же поскучнел и не то что не стал слушать,
нет, он слушал Эла, вернее, делал вид, что слушает, и когда тот закончил,
сделал пару ничего не значащих замечаний и постарался спровадить назойливого
аспиранта из кабинета. Эл понял, что поддержки ему не будет. Тем не менее
проблема получения асимметрических кристаллов с большой информационной
емкостью захватывала его все больше и больше. Он уже ни о чем другом не мог
думать. И здесь его постиг первый удар. Его непосредственный начальник,
который стал его самым близким другом, Кер погиб. Погиб банальным и нелепым
образом, переходя дорогу на красный свет у самых ворот завода. Когда по
вызову видевших все это сотрудников приехала скорая помощь, Кер уже не
дышал. Эл остался один.
Вскоре к ним прибыл новый начальник СКБ. Он лет на восемь был моложе
Эла и до последнего времени работал в городском управлении. За какие-то
грехи, злые языки болтали, что это было связано с распределением квартир,
его сняли с прежней должности и в качестве наказания направили на
производство. Сначала он поработал начальником цеха, но завалил план, и его
перевели начальником СКБ. Свою деятельность в новой должности он начал с
укрепления дисциплины. Утром приходил раньше всех, вставал у двери с
электросекундомером в руках, фиксируя опоздания сотрудников на работу. К
концу недели проводился подсчет потерянного рабочего времени. Больше всего,
конечно, его оказалось у Рой - целый час. Вначале это ей сошло. Но потом
между новым начальником и второй красавицей произошел разговор, о содержании
которого Рой никому не говорила. Она стала объектом самой суровой и строгой
критики со стороны начальства, получая вначале устные выговоры, а потом уже
в приказе. Все знали, что за этим последует. Три выговора подряд в приказе -
основание для увольнения. Может быть, по этой причине, а может, по другой,
но сотрудники постепенно возненавидели свое новое руководство. Особенно
вызывала раздражение система "горчичников". Так называли введенную новым
руководством СКБ систему пропусков на выход с территории конструкторского
бюро. Это были бумажки размером с аптечный горчичник трех цветов: зеленый -
на выход по делам бюро, синий - для прохода внутри бюро от одного отдела в
другой и красный - выход по личной надобности.
- У нашего шефа геморрой, - пошутил как-то Том, один из ведущих
конструкторов, - иначе зачем он для туалетного горчичника избрал красный
цвет.
- Мне кажется, он просто шизофреник, - буркнул Эл.
Действительно, на каждого из сотрудников было заведено досье, где на
обложке приклеивались "корешки" пропусков. Количество красных корешков также
включалось в реестр потерянного рабочего времени.
В конце месяца Горчичник, так прозвали начальника сослуживцы, велел
всем собраться в зале, где обычно проходили научные конференции. Всего в КБ
работало сто двадцать человек. За исключением тех, кто был в командировке
или болел, в зале собрались все. Рой пыталась было улизнуть, но ее
остановили на проходной, так как получили указание никого до распоряжения
начальника не выпускать.
Горчичник торжественно повесил на гвоздик красочно выполненный цветной
тушью плакат, изображавший кривые линии. Черная линия дрожала, но имела
явную тенденцию к снижению, зеленая линия катастрофически падала, а вот
красная, за исключением небольших колебаний, оставалась стабильной.
- Перед вами график, - внушительно начал Горчичник, - динамики потерь
рабочего времени за отчетный, простите, - поправился он, - текущий месяц. Из
него мы видим, что, благодаря четко организованному контролю, средняя
величина опозданий на работу в перерасчете на одного сотрудника снизилась к
концу месяца до 110,15 секунд. Но это средняя. Если пересчитать на реальную
потерю времени всего КБ, то это составляет более двух часов. - Он поднял
палец и повторил: - Два часа в день, или 48 часов в месяц. Это шесть рабочих
дней одного сотрудника. Резко снизилась потеря рабочего времени за счет
хождений между отделами до... - он указал на затерявшийся внизу графика
зеленый кружок, - до 0,8 секунды на сотрудника. Это уже хорошо! По моим
наблюдениям в первые дни месяца потери рабочего времени составляли 5,8
минуты на одного сотрудника, или 280 часов в месяц на все СКБ. 35 рабочих
человеко-дней. Вдумайтесь в эту цифру. Выходит, что государство фактически
оплачивало целую лишнюю ставку. Должен отметить, что потери рабочего времени
на личные нужды в среднем составляют, и сейчас на одного сотрудника 6 минут
в день. Это 120 человеко-часов в день, или 15 человеко-дней. Вот перед вами
скрытый резерв, который мы должны использовать для повышения
производительности труда. Надеюсь, что весь наш коллектив включится в
соревнование за экономию рабочего времени. Какие будут предложения? -
Горчичник посмотрел поверх голов и приготовился слушать.
"Боже, какой идиот!" - подумал Эл.
- Поставить в каждом отделе парашу! - крикнул кто-то из зала.
- Я вас серьезно спрашиваю, и шутки здесь не уместны! - рявкнул
Горчичник.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг