Василий Купцов
Рассказики
Угадай-ка! Или Рассказики - числом семь.
Второй раз!!
Открытка.
Спиритизм - убийца.
Жили-были дед да баба... С восточным колоритом!
Я плюс мертвец.
Чистую рубаху надела...
Ожившая покойница.
Угадай-ка!
Или Рассказики - числом семь.
У меня скопилось некоторое количество коротких заметок, так и не
потянувших на полноценные рассказы. По преимуществу - это события,
действительно имевшие место в жизни. Точнее - лишь один из этих маленьких
рассказов - полностью плод моей фантазии. Какой именно? Так я вам и
сказал...
Второй раз!!
Не рассказ, а черте что!
Этот рассказ не несет в себе вообще никакой морали. Быть может, он даже
несколько аморален.
Но рассказать-то хочется! Итак...
Работал у нас один старик. Пенсионер, но пенсия маленькая, да и вообще,
скучно дома. Сам из себя худой-прехудой, кожа и кости. В прошлом, во время
войны был на фронте, затем попал в немецкий концлагерь. Там с ним
случилась та самая история, которая частенько описывалась в книгах. Но
здесь все было в натуре. В концлагере он был, вместе с целой группой
других военнопленных, расстрелян, но чудом остался в живых. Представьте
себе ужас - очнуться между холодными уже трупами. Ему повезло еще раз -
немцы не заметили... Другие заключенные потом долго прятали его, а тут и
наша армия-освободительница подоспела... В итоге - остался жить. И дожил
до конца восьмидесятых годов.
Собственно, в подробностях эта история ни мне, ни другим моим
сослуживцам неизвестна. Кроме этого старика работал у нас некоторое время
еще один сотрудник преклонных лет, также прошедший через немецкий плен.
Они изредка тихо разговаривали о чем-то между собой, но, едва кто из нас
подходил - умолкали...
Надо сказать, что старик спиртного в рот не брал. А если и употреблял,
то не... злоупотреблял.
Что случилось в тот вечер, предполагать трудно. Короче, его забрали с
улицы и отвезли в медвытрезвитель. Мы с коллегами, зная нашего старика
много лет, предполагали, что это было сделано по ошибке.
Скорее всего, просто было что-то типа старческого обморока. Может и
выпил, возможно, и запах был, но дело, скорее всего, было не в том.
Так вот, провезли его в вытрезвитель, там фельдшер хотела было давление
измерить - а оно по нулям! Хвать за руку - и пульса нет.
Потыкала трубкой в грудь, ничего не услышала (почаще бы практиковалась
- другое дело!). Вот и решила та медработница, что старик мертв. На беду,
дело было не в нашем районе. Кто еще тело смотрел, как смерть
констатировали - неизвестно. А известно только...
Короче, отправили тело в морг. Догадывается ли читатель, что было
дальше? Ну, конечно!
Очнулся наш старик среди ночи. Темно, холодно... И трупы мертвые
кругом. Опять!!! Как сорок лет назад...
В общем, ничего страшного не случилось.
Остался жив, и даже еще малек у нас поработал. Люди старой закалки,
сами понимаете. Да и по второму разу не так страшно...
Открытка.
Короткий странный факт.
Один человек, назовем его Геннадием, рассказал мне о престранном
случае, случившимся с ним в юности. У Геннадия был отец, который очень его
любил. Но вот случилось несчастье - отец неожиданно умер, когда этому
человеку, тогда еще мальчику, было всего двенадцать. Случилось это в 1967
году.
В возрасте примерно пятнадцати лет Геннадий перебирал старые открытки.
Надо отметить, что его покойный отец по характеру своей работы постоянно
бывал в командировках, часто в живописных местах. И очень любил посылать
оттуда открытки, адресуя их то жене, то сыну. Так что этих открыток
накопилась немалая стопка.
Так вот, перебирая эти открытки через почти что три года после смерти
отца, Геннадий обратил внимание на одну из них. Открытка была адресована
ему, отец писал в ней, что очень его любит и посылает открытку с видом
того места, где сейчас находится. Все было обыкновенно и типично, но
внимательный Гена обратил неожиданно внимание на цифры в углу открытки.
Там был обозначен год изготовления этой открытки. И он был 1969. Геннадий
ничего не мог понять, рассматривал открытку и так и сяк. Потом, чтобы
убедиться, что он не круглый идиот, пошел и прочитал то, что было написано
в свидетельстве о смерти отца. Там был 1967 год. Паренек прочитал
несколько раз то, что писал его отец. Подобные же короткие тексты
сопровождали и другие открытки, отправленные отцом в 1960 - 1966 годах.
Вот и все. Открытка потом куда-то пропала. Морали никакой в моем
рассказе нет. А мальчик стал задумываться о том, что не все так просто,
как его учат в школе...
Кстати, для любителей детективного жанра. У которых в голове уже
созрела цепь : отец не умер на самом деле, скрывается, потому что
преступник (или разведчик, или женился на восточном гареме...), но сына
так любил, что не удержался и написал... Можете успокоиться. Отец Геннадия
действительно умер, он сам шел за гробом и поцеловал отца в лоб перед тем,
как того опустили в могилу. И никаких открыток они с матерью по почте
больше не получали...
Спиритизм - убийца.
Эту историю я узнал от одного моего знакомого. Не могу поручиться за ее
полную достоверность, ведь этот мой знакомый сейчас - тяжело больной
человек. Психически. Однако, исходя из того, что он рассказывал эту
историю многократно, меняя фразы, обороты, переживания, но оставаясь
точным в некоторых мелких, но важных для идентификации правдивости
деталях, я склонен поверить, что основа этой истории "имела место быть".
Этот молодой человек, назовем его условно Тишей, совершенно не верил в
различные околонаучные вещи, объединяемые сейчас под общем названием
паранормальных или парапсихологических явлений. Был конец семидесятых
годов. Многое ранее запретное или забытое всплывало вновь. В столице
увлекались йогой, биоэнергетическими исследованиями, в массе гуляла
самиздатовская литература, были даже места, куда можно было просто пойти и
посмотреть или даже проверить себя, типа известной тогда конторы вблизи
метро Лермонтовской, ныне - Красные Ворота.
В том общественном бурлении всплывало всякое - не буду уточнять, всплыл
и культивировавшийся до этого только в элитарных кругах спиритизм. Друг
Тиши, назовем его Андреем, рассказал приятелю, что побывал на
спиритическом сеансе, где вполне натурально вызывались духи умерших людей.
Тихон поднял приятеля на смех, долго объяснял, что не может быть того,
чего не может быть, что он еще может поверить в какие-то поля, окружающие
живые объекты. Но в то, что баба Клава может запросто вызвать дух
Наполеона и побеседовать с ним о женихах для своей внучки, он не поверит
никогда!
Случился спор, в результате которого Тише пришла в голову мысль
устроить маленькую провокацию. Он предложил Андрею пойти вместе с ним на
сеанс и попросить вызвать дух его, Тихона, к примеру, матери, пребывающей
в полном здравии. Его друг вначале смутился и отказался, но, будучи
допекаем насмешками со стороны Тихона, дал свое согласие на эксперимент.
Андрею удалось все устроить и уже через пару дней друзья сидели за
столом, по периметру которого были крупно написаны все буквы алфавита.
Тихон знал о спиритах в основном из фильмов, где медиум громко вызывал
чей-нибудь дух, а тот отвечал загробным голосом прямо из-под стола. Ничего
подобного здесь не было.
Было традиционное блюдце, которое передвигалось по столу в результате
суммации мышечных движений всех участников сеанса. Ответ на каждый вопрос
занимал значительный промежуток времени, ведь на получение каждой буквы
уходило по несколько секунд. Нередко, особенно в начале слов, были
сомнения, к какой именно букве подвинулось блюдце. Каждый участник сеанса
получил право вызвать через медиума один дух какого-либо умершего
человека. Медиумом была пожилая худая женщина в строгом черном костюме,
преподаватель крупного, известного всем ВУЗа.
Наконец очередь дошла и до Тиши. Он попросил медиума вызвать дух его
умершей матери. Просьба была исполнена без каких-либо возражений. Надо
отметить, что медиум лишь концентрировалась в момент призывания духа,
никаких громких красивых фраз не произносилось. И вот блюдечко пришло в
движение. Постепенно получилась фраза - "Я люблю тебя, сынок!".
- А теперь спросите у ней, что она, там, на том свете делает, - сказал
громко Тихон, - ведь она еще жива и туда вроде бы не собирается!
Начался шум, участники сеанса повставали с мест. Молодого человека
обвиняли в хулиганстве, а он еще и добавил с долей иронии, обращаясь к
медиуму :
- А фраза о любви уж слишком банальна, придумали бы чего-нибудь
похитрее!
Друзья ушли с сеанса - Тиша с видом победителя, его друг - порядком
пристыженный, с чувством, что попал лицом в грязь! К тому же Андрею было
теперь отказано вообще в общении с этими людьми. А его друг еще и
добавлял, добавлял насмешек. И вообще пообещал написать об этом случае
куда-нибудь в газету.
Дома Тишу ждала записка от соседей, имевших телефон. В ней говорилось,
что его матери стало плохо и ему надо немедленно к ней приехать. Тиша
сразу поехал.
Приехав, он застал мать, уже обмытую пожилыми соседками и лежащую на
столе. Отец был в полной прострации. Горе было огромно. И лишь на
следующий день, взяв себя в руки, Тиша позвонил на скорую. Информации там
по телефону не дали, потребовали запрос. Тихону было не до того.
Лишь похоронив мать и справив поминки, он оформил с большим трудом
соответствующий запрос и ему были сообщены данные по вызову скорой.
Вызов сделала сама покойная, примерно в тот момент, когда начали
вызывать ее дух. Точное время Тиша, естественно, не засекал, но примерно
получалось именно так. Женщина сказала, что у ней болит сердце. Прибывшая
уже через шесть минут скорая застала больную в состоянии острой сердечной
недостаточности, без сознания. Нитевидный пульс, холодный пот, нарастание
влажных хрипов в легких. Проводя вливания, успели снять ЭКГ - там были
инфарктные горбы во всех отведениях. Для Тиши, студента пятого курса
третьего мединститута, было все ясно. Потом сердце больной остановилось,
реанимационные мероприятия к эффекту не привели. Была констатирована
смерть. Тело, по требованию отца, оставили дома.
После этого случая Тиша стал совсем другим человеком. Разорвал
отношения с Андреем. Заинтересовался религией и весьма серьезно. Принял
крещение, стал посещать церковь.
Молился дома. Считал, что совершил страшный грех и был справедливо
наказан. И примерно через полгода впал с особое состояние - не ел, не пил,
молчал, ни на что не реагировал. Был помещен в психиатрическую клинику.
Прощай, институт! И так далее...
Жили-были дед да баба... С восточным колоритом!
История, раз двадцать рассказанная моей девяностолетней мамой, причем
частенько - среди ночи...
Как в той детской считалочке? "Жили были дед да баба, ели кашу с
молоком...". Вот в том-то и состояла вся суть данной истории, что ели те
дед да баба не кашу с молоком. Потому как обычаи были там иные,
закавказские.
Объясняю. Местные обычаи таковы - берется какая-нибудь еда, да хоть
хлеба кусок, да хоть овощ какой, и засыпается все это разной там зеленью.
Нам, москвичам, из той зелени лишь кинза да укроп ныне ведомы, а там, в
Закавказье, этих травок - десятки разных на рынке продают, причем у каждой
- свое название и назначение. Так вот, засыпаем мы свой харч травками,
причем травок раз в пять по объему больше, чем того, что, собственно, есть
собрались. А сверху все это поливается кисломолочным продуктом, мацони
называемом. Собственно, это нечто среднее между простоквашей, сметаной и
ряженкой. Мацони при этом не жалеют, верно следуя русской поговорке "кашу
маслом не испортишь", только на месте масла здесь - густое молоко, по
восточному заквашенное...
Молодость моей матери проходила в южной столице России, славном городе
Баку, ныне, каким-то странным образом, уже находящимся вне пределов нашей
страны. Впрочем, чему удивляться, если не только южная, но и древняя
столица Руси - город Киев, тоже уже, оказывается, не русская вовсе...
Дело было в тридцатые годы, когда, как утверждает пресса и ящик на
ножках, проходили политические репрессии.
Мать тогда только институт медицинский окончила, у них тоже репрессия
случилась - профессора одного арестовали да врагом народа объявили.
Впрочем, никто особо не опечалился - слишком уж обнаглел, взятки
собираючи. Эх, жаль нет на нынешних чисток тридцатых! Опять отвлекся -
рассказа-то на пять строк с половиною, а я тут рассусоливаю...
Теперь представьте себе такой двухэтажный деревянный
много-много-квартирный домик, полукругом таким построенный, так, что
внутри дворик образуется. На уровне второго этажа - как бы еще дворик -
деревянные переходы туда-сюда, даже туалет свой. Внизу, на земле, дети
играют. Вдруг слышат - крики, шум наверху. Потом сверху жидкость какая-та
начала капать детишкам на головы. Тут и родители из комнат-квартирок
повыбегали. Глядь - бегает старый дед по настилу, что квартиры второго
этажа соединят, держится за место, которое только у лиц мужского пола
имеется, да кричит: "Ой, помогите, ой не могу, ой истекаю!". И, в самом
деле, явно не может удержать - так у него, бедняги, и льется, и хлыщет...
Моча, понятное дело!
Тут же вызвали докторов. Словили деда, в постельку уложили, укол
успокоительный сделали... Успокоился дед, уснул. Доктора бабку да соседей
подробно обо всем поспрашивали, те им сообщили, что за дедушкой этим до
сих пор ничего подобного не замечалось, хороший был старик, и вполне
нормальный. На том дело и закончилось, уехали доктора.
А дело-то все было в том, что бабка старая уж была, подслеповатая.
Каких она там травок набрала деду к ужину - неизвестно, верно - что-то не
то положила, да под кислым молоком и не поймешь. Ну, это я сейчас вам
рассказал, что дело в травке было, а тогда никто и не подозревал.
Поволновалась бабка, покряхтела, да что б окончательно успокоиться,
села за стол, да за дедом все недоеденное и доела... Ну, догадались? Точно
- не прошло и пяти минут, как соседи услышали крик снова. Выбегают - и что
видят? Несется теперь уже бабка по направлению к уборной, ну, сами
понимаете, как может старушка, коей за восемьдесят, "нестись"... Короче,
не добежала бабка, присела, орет на всех, что б не смотрели. И вновь на
детишек, что во внутреннем дворике играли, сверху что-то полилось...
А бабка в крик: "Ой, умираю, ой вся вытеку!". Врачей только вызвали -
они тут как тут. Только доктора наверх по лестнице взобрались, так глазами
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг