ногом обличии...п
Нарисованы восьминогие и восьмирукие девки, вроде бы как в огромных
очках. Фомяков: оПодумаешь, многорукий Шива! Это, брат, для объятий
очень даже хорошо, таких объятий и в Кама-сутре не сыщешь. А если у них
еще и присоски есть! На это одно поглядеть стоитп. Диванов: оУвидишь ты,
держи карман шире, у них, у осьминожек чернильная жидкость есть, они ее
как выпустят, ты и не увидишь, где ты и с кем!п Художник изображает чер-
ный квадрат. Диванов: оА еще есть пчеловидные девушки, у них и манеры,
как у истинных пчел, они же трутням отрывают потом это самое: так приро-
дой предусмотреноп. Пчелы вырывают трутням это самое. Фомяков: оТы меня
не стращай и не обзывай трутнем, я тебе тут столько экспериментов про-
вернул, другому и десяти жизней не хватит! Ты меня на меде не проведешь,
хватит зубы-то заговаривать!п Диванов: оА можешь еще напороться на аку-
ловидных, членистохвостых, черепахообразных, драконоподобных, слонокожих
и медузоликихп.
Изображена почти достоверно соответствующая нечисть. Фомяков: оПоду-
маешь, на то на мне и скафандр на все случаи, совпадающие с непредвиден-
ными!п Скафандр крупным планом. Диванов: оДа они все оборотистые, сперва
и не видно, кто - кто, а как только скафандр по молодости-то скинешь,
так тут они нужный вид примут, уже не отвертишься. А ты знаешь, сколько
ловушек они цельным кораблям устраивают?п Космический корабль попадает в
ловушку. Фомяков: оНеужто цельным кораблям? Со всеми антеннами?п Дива-
нов: оОни антенны за усики принимают, что там - с антеннами: с экипажем!
А потом их экспедиции разыскивают, отчеты об этих поисках публикуют, до
ни разу правды еще ни один фантаст не написал, куда они на самом деле
провалились: цензура все равно бы не пропустилап. Нарисовано, как цензу-
ра гневно не пропускает отчет. Фомяков изображает крайнее недоверие на
лице. Диванов: оУсмири свою постыдную похоть, Фомяков, ведь я же вот
держусь, я думаю только о том, как выполнить наш долг и открыть новую
планету!п Фомяков: оДошло, наконец, до меня, как ты держишься! Ты с са-
мого начала не доверял нашему правительству! Ты экономил продукты, не
ел, думаешь, вот вернемся на Землю, ты на этих запасах еще лет сто про-
тянешь! Все, Диванов, шалишь! Вернемся, ты у меня еще за это недоверие
под трибунал пойдешь! Выкладывай деньги на девчонок, сквалыга!п Диванов
(дрожа от негодования): оДержи, чтоб ты провалился, провокатор!п
В лицо Фомякову летят рубли и трешки. Фомяков: оТы за кого меня дер-
жишь? Мы же не дома... да и дома... Шутки со мной шутить вздумал? А ты
знаешь, никто еще не отменил закона, что больше тридцати рублей нельзя
вывозить за границу? Так я тебе, как домой вернемся, еще нарушение фи-
нансовой дисциплины и контрабанду пришью!п Диванов (дрожа от негодова-
ния): оДержи, чтоб ты провалился, доносчик! Но смотри, не прогадай! Я
предупреждал...п
В лицо Фомякову летят доллары и фунты. Фомяков: оВот так-то лучше.
Теперь давай, тормози, да тормози ты, Черная Дыра уже на носу! (поет):
оА ну-ка девушки...п
Черная Дыра приближается, уже можно видеть очертания, какие-то роди-
мые пятна. Диванов (кричит, торжествующе): оЗемля!п
Фомяков: оКак? Почему Земля?п Вырисовывается Земля. Диванов: оЯ же
предупреждал, что время - деньги! Ты выманил у меня деньги, которые и
совершили такой оборот. Ты что не слышал, что деньги кого угодно сведут
с пути истинного? Ишь, что затеял, и это в пространстве-времени Римана и
Минковского, о Лобачевском я уже при тебе и говорить стесняюсь. Итак,
Фомяков, я тебя сейчас сдам властям за невыполнение задания особой госу-
дарственной важности. Правительству позарез нужна была новая необитаемая
планета для проведения на ней экологических экспериментов. А ты куда все
повернул? Будут тебе, ужо, девочки! И жене твоей все обязательно расска-
жу!п Фомяков с ужасом смотрит на Землю. Поезд дальше не пойдет, просьба
остановить вагоны. Я закрыл журнал и вышел. На улице было безлюдно.
Из-за киоска, оскалившегося разноцветными бутылками, вынырнули две фигу-
ры и двинулись ко мне.
- Почитать что-нибудь есть? - с угрозой в голосе спросил первый. Вто-
рой зашел сбоку, снял с носа очки и стал хмуро протирать их своим галс-
туком. Я молча протянул им журнал, и они, повеселев, тут же отошли чи-
тать к ближайшему фонарю.
* * *
Дома встретила жена, она еще не спала.
- Ты откуда в таком виде? Где ты был?
- В каком таком виде? - бодрился я. - Я был у Померещенского.
- У Померещенского? А может быть, у Пушкина? Я спрашиваю, где ты был?
- Ну я же говорю, я был у самого Померещенского. Потом он в меня
выстрелил...
- Выстрелил? Скажи еще, что у тебя была дуэль с Померещенским! Конеч-
но, это для тебя была бы единственная возможность войти, если не в лите-
ратуру, то в историю.
- Но это правда, при чем здесь дуэль, он выстрелил в меня по ошибке,
приняв за агента...
- Ты совсем с ума сошел, даже соврать как следует не можешь. За аген-
та тебя тоже только сумасшедший пример, агенты одеваются гораздо прилич-
нее, особенно агенты по торговле недвижимостью!
- Да я...
- Ладно, проспаться тебе надо, завтра разберемся.
* * *
Телевидение штурмовало мою квартиру под музыку Вивальди. Я пожалел,
что не удосужился поставить себе железную дверь, мол, кому я нужен, а
теперь уже поздно. Вместе с охотниками за сенсациями вломились какие-то
мои шапошные знакомые, и тоже с видеокамерами. Какой смысл снимать меня
спящего? Из деловитых разговоров при расстановке аппаратуры я уловил,
что очень актуален мой храп, он может при достаточном освещении разбу-
дить нового Герцена, который по предсказаниям уже появился не то в За-
падной Европе, не то в восточной Азии. Шапошные знакомые умильно пере-
шептывались, - мой храп, якобы, говорит о духовном здоровье России.
Кто-то даже услужливо схватил меня за горло, чтобы я лучше храпел. Не
знаю, чем бы для меня это кончилось, но тут ворвались японцы, все в чер-
ном, и, размахивая мечами, разогнали съемочную группу, после чего уютно
расселись на полу, погрузились в печальную прелесть моей ночной обители
и стали пить чай, молча, они передавали друг другу чашки, мне стало
стыдно, что у меня не хватает чашек на всех, я хотел встать и посмот-
реть, нет ли еще где-нибудь чашек, но не мог встать. Японцы были с чер-
ными лицами и в оранжевых касках, они с таким вежливым нетерпением ждали
своей чашки, что мне захотелось посоветовать им снять пластиковые каски
и пить из них, но мне не удавалось произнести ни слова. Они пили чай не
из котелка, а из самовара, я никак не мог вспомнить, откуда у меня само-
вар, а пили они так долго и так много, никуда не выходили, меня объял
ужас, что они будут вынуждены в конце концов сделать себе харакири, что-
бы избавиться от чая, и тогда я опять залью нижних соседей и будет скан-
дал. Я попытался объяснить им знаками, что у меня есть сушки, но от су-
шек они отказались, так как у них предупредительная голодовка. Еще они
очень смиренно разъяснили, что если им, опытным учителям бабочек, рабо-
тающим в нечеловеческих условиях в подземельях и с очень хрупким матери-
алом, если им не будут сверху своевременно выплачивать скудную зарплату,
то их трудные ученики мутируют и будут поедать не только урожаи, но и
наличные деньги у всех, к чьим рукам они липнут. Они раскланялись и, пя-
тясь, удалились через окно, так как прямо к нему был подан трап самолета
японской авиакомпании и они улетели в страну восходящего солнца, видимо,
рассчитывая вернуться именно к восходу. Я не сразу заметил, что кто-то
то ли остался в комнате, то ли возник в ней, он бубнил, как молитву: че-
ловек - это звучит гордо, человек - это гигантски разросшийся спермато-
зоид, человек человеку - текст! Знаю, согласился я, это открыли францу-
зы, все есть текст, вот и человек тоже. Вовсе не французы, возразил мне
текст, бубнящий в темноте, - это открыли задолго до всяких там ученых
русские уголовники, но их открытие, как и прочие в России, замалчивает-
ся. Говоря так, он позвякивал какими-то металлическими мелочами. Вы дав-
но читали настоящего уголовника? Ведь даже не раскрывали? Я хотел про-
бормотать, что я стараюсь следить за новой литературой, но мой гость на-
пористо наседал: вы видели, что написано у настоящего уголовника на гру-
ди? А на ягодицах? Это вам не глупые комиксы, это - афористика! Ну, я
вас не хочу обижать, напротив, я все сделаю от меня зависящее, чтобы вас
читали! Не беспокойтесь, это совсем не больно, представьте себе, что вы
спите, спите... Следы ваших снов, ваше подсознание как бы само проступа-
ет на вашей поверхности. И я могу предложить джентльменский набор, луч-
шие в мире тексты! Для груди, тут надо нечто подходящее на случай, если
понадобится рвануть на груди рубашку. А для ягодиц я подберу вам сюрп-
риз, вы всю жизнь будете гадать, не догадаетесь! Только самым близким вы
сможете доверить разгадать эту тайну! Я был не в силах сопротивляться и
только вспотел от жути, это вселило в меня надежду, быть может, нельзя
будет писать по потному телу. Художник слова уже подступал ко мне со
своими склянками и колющими предметами, как вдруг на его пути сгустилась
фигура в плаще и с кинжалом.
- На кого работаешь! - вскричала фигура. - Ты что не знаешь, что вся-
кий текст должен быть прежде всего зашифрован? И разве тебе неизвестно,
что всякий открытый текст, если он может попасть в руки врага, должен
быть в крайнем случае съеден? Как же он съест сам себя? На что ты обре-
каешь, художник слова, моего беспечного, спящего друга? Ведь ему еще
предстоит пройти огонь и воду...
- Вот-вот, - прошипел защитнику моему художник, - воду и огонь! Пото-
му я и хочу превратить его в рукопись, ведь рукописи не горят! На этом
месте я и уснул, наконец, или, наконец, проснулся, что в принципе одно и
то же.
* * *
Утром я взялся за свежую газету оВЧЕРА п. Сразу бросился в глаза за-
головок: ВЕСЬ ДЕНЬ С ПОМЕРЕЩЕНСКИМ. Уж не про нашу ли встречу? Да нет...
Прежде всего объявлялось, что маститый мастер стал лауреатом премии Зо-
лотого Мотылька, и весь вчерашний день в стране прошел под знаком этого
события. Вчерашний день! Уж не проспал ли я целых две ночи? Нет, число
было то, вчерашнее, когда весь мой день прошел под знаком незабываемой
встречи! О Золотом Мотыльке сообщалось, что изготовлен он из сибирского
золота, добытого в Бодайбо, где еще в прошлом веке трудился прадед ны-
нешнего лауреата. Пыльцу для крылышек выделали из якутской алмазной пы-
ли, известно, что бабушка лауреата выросла в Якутии, когда там ничего,
кроме обычной пыли, еще не видели. Мотылек был размером с обычного оле-
андрового бражника, и был тут же объявлен конкурс для умельцев, которые
будут готовы попытаться подковать Мотылька. В утренней передаче оДВАЖДЫ
ГЕРОЙ ДНЯп вы можете увидеть лауреата в беседе либо с телеведущим 1-й
программы, либо с комментатором 13-й, которые, к сожалению, пройдут в
одно и то же время, так что вы можете выбрать себе одну из этих бесед по
вашему вкусу! Я посмотрел на часы и поспешно включил телевизор, первую
попавшуюся программу, и сразу же попал на Померещенского, на нем был за-
тейливый пиджак, состоящий как бы из множества карманов, из которых вы-
совывались многочисленные носовые платки. Ведущий, некто Митя, заявил,
что все его поколение, как на дрожжах, взошло на лирике лауреата, после
чего обратился к пиджаку лауреата:
- От Марка?
- От Кардена, - важно ответил лауреат.
- А правду ли говорят, что когда-то все эти карманы были внутренние,
когда вам еще было что скрывать?
- Я никогда ничего не скрывал, тем более в карманах. Но правда, что
некогда эти карманы были внутренние. Я еще на Сицилии бывал в этом пид-
жаке, да и в прочих влажных местах, потому я сильно потел, вот и приш-
лось пиджак перелицевать, зато английское сукно выглядит как новое, и
опять-таки с модой совпадает. Это еще навело меня на мысль перелицовы-
вать старинные сюжеты, так чтобы приходилось впору охочему до новизны
читателю...
- Но у вас же есть еще и другие пиджаки, - наседал Митя.
- Есть, но этот мне особенно дорог. Однажды в Белом доме я ожидал
встречи с президентом Рейганом, я волновался, ведь мы оба еще и артисты,
и все никак не мог прикинуть, какую он роль сыграет, и что сыграть мне.
И тут выходит Рейган, и в точно таком же пиджаке! Скованности как ни бы-
вало, наши пиджаки распахнулись навстречу друг другу и обнялись. И в
знак дружбы между нашими народами мы обменялись пиджаками.
- Так значит, это вы сейчас находитесь внутри бывшего пиджака амери-
канского президента! - восторженно подпрыгнул Митя, почему-то вцепившись
за лацканы собственного, морковного цвета пиджака.
- Не совсем, - тут же огорчил Митю обладатель настоящего пиджака. -
Однажды я по рассеянности забрел в метро, и в мой вагон набилось столько
моих почитателей, что я вышел из него без единой пуговицы, вот и приш-
лось пуговицы заменить, видите, антикварные теперь, с двуглавым орлом...
- Дорогие телезрители! - перебил его ведущий. - Если вы, если кто-то
из вас нашел в московском метро пуговицу от пиджака, скажем так, сразу
двух великих людей, просьба позвонить нам, мы обязательно пригласим вас
в нашу студию!
В это мгновение раздался оглушительный взрыв, словно взорвался теле-
визор, на экране которого разваливался самолет, во все стороны летели
обломки, наконец рассеивался дым, и на земле из-под кучи трупов выкараб-
кивался, блистая зубным протезом, сам Померещенский и произносил своим
лирически-поставленным голосом: оЛетайте только самолетами!п Когда-то я
очень пугался при появлении этой рекламы, безусловно не я один, но потом
была проведена успешная разъяснительная работа, всех удалось убедить,
что хорошая реклама вовсе не должна действовать на кору головного мозга,
а только на подкорку, потому она и достигает своего, несмотря на первич-
ное отвращение неопытного обывателя. Успел ли я переключиться с подкорки
на кору, но я опять увидел сияющего Померещенского и Митю с телефонной
трубкой в руке: оУ нас звонок! - сообщил Митя. - Алло, говорите, вы в
эфире! - Я в эфире? У меня вопрос: что было раньше отснято, реклама воз-
духоплавания или ваше интервью, то есть, я бы хотел узнать, действи-
тельно ли жив Померещенский? - Жив, жив, мы сейчас его спросим, и он да-
же заговорит - вот вы, - он обратился к живому, - вот вы во всех облас-
тях искусства, даже бессловесных, сказали свое слово. Что такое для вас
постсовременное искусство?
- Постсовременное искусство? Вообще говоря, постсовременное искусство
также отличается от современного, как жизнь после жизни отличается от
жизни. Ближе всего к этому видеоклип, ну, например, - двое поют, вернее,
за них поют, а они ездят вдвоем на велосипеде-тандеме, крутят педали в
разные стороны, но едут все-таки в одну по этакой клетчатой спирали,
вроде развертки шахматной доски, протянутой в облака над Гималаями, а
вокруг шахматные фигуры, уступая место поющему велосипеду, разбегаются в
разные стороны и выскакивают друг из друга как матрешки, танцуют и в то
же время навязывают друг дружке кровавые восточные единоборства, на них
падает белый снег сверху, а снизу их хватают за уже отсутствующие ноги,
изрыгая огонь и пепел, морские чудовища, всплывающие вместе с океаном,
пока все вместе не проваливаются в квадрат Е4, и песня, в которой были,
разумеется, всякие слова, проваливается тоже.
- Я тащусь, - откликнулся Митя, - а то все фигню нам продают за кли-
пы, да и пипл тащится, я думаю!
- Кто? Куда тащится? Какой пипл? - выдал в себе человека старой зак-
васки представитель посткультуры.
- Какой пипл? - отреагировал Митя, - да наш, построссийский. Я бы по-
пытался определить вашими словами: пипл, это до предела демократизиро-
ванный народ, сплоченный вокруг видеоклипа, который нас тащит в светлое
настоящее. А вот что у нас будет после видеоклипа, что-нибудь его переп-
люнет, а, вопрос на засыпку?
- Что будет? - Померещенский не моргнул глазом. - Будет видеоклимакс!
Я зажмурился и зажал уши, по моим впечатанным в подкорку расчетам
должен был сотрясти эфир очередной рекламный взрыв, но я, видимо, прос-
читался. Митя изображал полный экстаз, но тут снова звякнул телефон.
- Говорите! - скомандовал Митя, и голос из трубки попросил, не может
ли лауреат исполнить свой знаменитый шлягер - Волга, Волга, мать род-
ная...: - Ах, так это вы написали, - возник Митя. - Так вы нам споете?
- Я мог бы и спеть, но не хочу, не настроен. К тому же, если честно
говорить, не все народные песни написаны мною. Хотя и посвящена эта пен-
ся предку моему Стеньке Разину...
- О-о-о! - почти запел Митя. - Вы же пра-пра-кто-то знаменитому русс-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг