Мальчик. Он заявил, что ему кажется, будто они пришли к решению
разделиться не случайно. Может быть, он, благодаря молодости, а стало
быть, и более тонкому восприятию мира, уловил, что их принять это
невыгодное решение заставили? Заставили? Каким образом? И кто?
Черные маги?
Нет, ни один из них не способен воздействовать на охотника так, что он
этого не заметит.
Тогда, может быть, хозяева черных магов, эти самые таинственные лендлорды?
Вполне возможно, вполне возможно.
Первый лендлорд плыл через туман забытья, в котором словно драгоценные
камни светились воспоминания. Он ловко лавировал между ними, быстро
продвигаясь к центру страны своих воспоминаний.
Конечно, он мог остановиться и, прикоснувшись одной из своих нитей судьбы
к ближайшему воспоминанию, вновь ощутить то, что происходило с ним год,
десять лет, сто лет назад. Однако он этого не делал.
Зачем? Сейчас у него на это не было времени. Он заглянул в страну
воспоминаний для другого. Ему нужно было задать кое-какие вопросы и
получить на них правдивые ответы.
Конечно, добиться этого будет нелегко, но первый лендлорд надеялся, что
сегодня ему повезет. По крайней мере, несколько раз такое случалось. Он
миновал очередное воспоминание, машинально отметив, что, кажется, оно
содержит в себе ощущение восторга, которое он испытал, сразив в одном из
принадлежащих первородному дереву миров зеленого пятиголового сиама.
Та еще была драка. Первую схватку он проиграл вчистую. Сиам даже умудрился
отрезать его от центральной нити первородного дерева и тем самым лишить
притока новой энергии. Враг уже готовился нанести последний удар, когда
первый лендлорд неожиданно наткнулся на след жемчужного панцирника. Дальше
ему повезло еще больше. То и дело уворачиваясь от ударов сиама, он
отправился по следу, нашел панцирника и убедился, что тот находится в
добром здравии. Панцирь, похожий на отполированную до блеска тарелку,
метров трех в диаметре, он использовал как щит. Это позволило подобраться
к сиаму вплотную. Ну, а дальше все пошло как по маслу.
Эх, славное было дельце.
Первый лендлорд просканировал окружающее пространство.
То, что он искал, снова переместилось и теперь находилось совсем рядом.
Прекрасно! Такое везение обязательно надо использовать. Пока модель
первородного дерева не надумала переместиться, например в одну из дальних
областей, где хранились воспоминания предков первого лендлорда.
Это было бы очень досадно. Плыть куда-то к черту на кулички, да еще мимо
воспоминаний, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия! Нет, этого
допустить было нельзя.
Первый лендлорд поплыл быстрее.
Он так торопился, что даже не задержался возле одного из своих самых
любимых воспоминаний, у которого до этого останавливался всегда. У
воспоминания о том, как он, прослышав в одном из подвластных дереву миров
о некоем способе игры со словами, называемом стихосложением, попытался им
овладеть.
Результатом этого явилась совершенно прелестная вещичка, начинавшаяся
словами: "Я помню, как однажды, чудным летом, я стаю уток подстрелил
дуплетом...". Конечно, он мог бы насочинять таких стихотворений хоть целую
кучу. Но зачем? У него было воспоминание, и он в любой момент мог снова
пережить те ощущения, которые сопутствуют их созданию. Этого было вполне
достаточно.
Как-то, размышляя о внутренней структуре других мыслящих созданий, в том
числе и людей, первый лендлорд вдруг сообразил, что большинство их
поступков обусловлены жаждой вновь пережить те или иные ощущения. Ему же
было достаточно сделать что-то интересное всего лишь один раз.
Сообразив это, он едва не пожалел людей, но, вовремя вспомнив, что в его
хранилище вполне достаточно подобных воспоминаний, передумал.
Первый лендлорд еще раз просканировал про странство.
Просто отлично! Еще одно небольшое усилие. Еще одна совсем крохотная
коррекция курса.
Теперь, зная направление, он уже мог различить исходящее от модели
первородного дерева сияние. А это означало, что он управится быстрее, чем
рассчитывал. Если только модель в самый последний момент не надумает
переместиться.
Не надумала.
Он соприкоснулся с аурой модели и резко сбавил скорость. Все, теперь
спешка не нужна. Модель почувствовала его присутствие и, до тех пор пока с
ним не пообщается, никуда не денется.
Подобравшись к цели как можно ближе, первый лендлорд выпустил несколько
нитей. Нежно. словно невесомые пушинки, они скользнули по нитям модели
первородного дерева и тотчас же отпрянули, чтобы уже через две милиединицы
времени прикоснуться к ним вновь. На этот раз нити разделились не сразу,
да и сделали они это медленно, словно неохотно.
Первый лендлорд ощутил, как по его телу пробежала короткая дрожь.
Вот и отлично. Теперь он был полностью уверен, что модель его узнала.
Новое соприкосновение. На этот раз нити разъединяться не собирались. Еще
милиединица времени - и они превратились в единое целое. Теперь можно было
начинать ритуал, традиционно предшествующий разговору.
Будь перед первым лендлордом не модель, а настоящее первородное дерево,
этот ритуал должен был длиться очень долго. При общении с моделью его
можно было сократить раз в десять. Первый лендлорд так и поступил.
Излишками времени он не располагал.
Быстро проговорив все необходимые слова, он настроил свой мозг на
восприятие исходящих от модели первородного дерева образов. Тотчас же у
него в мозгу зазвучал гулкий, словно большой медный колокол, голос:
- ТЫ готов впитывать мои мысли?
- Да, - ответил первый лендлорд.
- Что ты хочешь узнать?
Согласно обычаю, первые три вопроса не должны иметь отношения к тому делу,
по которому он явился.
- Насколько красный цвет опаснее синего?
- Настолько, насколько наступающая заря коварнее отступающего моря.
- Но ведь есть еще и зависимость между цветом отступающей зари и ее
скоростью, цветом моря и его глубиной. Как быть с ними?
- Конечно, они оказывают определенное влияние, но в конце концов все
обязательно упирается в объем. Все знают, что чем насыщеннее цвет, тем он
объемнее, а стало быть, сильнее и опаснее.
- Известны ли случаи, когда объем поглощал силу цвета, делал его менее
опасным?
- Изредка, когда тому, кто пользуется объемом, случается нарушить его
пропорции. Вот тогда сила и насыщенность растворяются в объеме. Как
правило, вслед за ними исчезает и нарушивший объем неумеха.
Да, все пока было отлично. Перед тем как ответить на третий вопрос, модель
священного дерева сделала крохотную паузу, и это означало, что он ей
слегка понравился.
Хороший знак. Может быть, она даже станет отвечать на заготовленные для
нее вопросы попонятнее. Такое с ней случалось. Конечно, за настоящим
первородным деревом ей было не угнаться, но именно за это-то ее первый
лендлорд и ценил.
Иногда, на кое-какие вопросы, нужны очень четкие, простые и понятные
ответы. Конечно, настолько, насколько это возможно для подобия
первородного дерева. Совсем уж просто и понятно отвечать модель не сможет.
Однако... Первый лендлорд знал, что в предстоящей схватке с охотниками ему
может пригодиться все, пусть даже и несколько туманных ответов на мучающие
его вопросы.
- Как победить охотников?
- Только с помощью мыслей. Любая победа становится победой только при
помощи правильных мыслей.
- Сумею ли я победить охотников?
- Безусловно.
"Тут что-то не так, - подумал первый лендлорд. - Слишком категоричный
ответ. Ну-ка. попробуем по другому".
- Сумеют ли охотники победить меня?
- Несомненно.
"Вот теперь все в порядке, - соображал первый лендлорд. - Достаточно
туманно и запутанно. А переспрашивать нельзя. Получишь совсем уж
невразумительный ответ. Хотя, может быть, рискнуть?"
- Так кто все-таки победит? Я или охотники?
- Любое событие, на которое ты обращаешь свой взор, видится тобой лишь с
той точки, с которой ты на него способен смотреть. Если тебе удастся
перешагнуть на иную точку, то событие увидится совсем с другим знаком.
Благодаря этому наш мир так разнообразен и неповторим.
- Стало быть, я придумал неверный план?
- Нет.
- Но он не сработает?
- Нет.
- Тогда почему я не смогу победить охотников?
- ТЫ сможешь это сделать.
- Тогда...
Задать следующий вопрос первый лендлорд не успел. Нити разомкнулись, и
модель исчезла. На этот раз она появилась очень далеко. Лендлорд прикинул,
что, добираясь до нее, потратит слишком много времени. Да и стоит ли это
делать?
Хм, поговорили. Хотя...
У первого лендлорда было ощущение, что в словах модели имелась какая-то
зацепка, некая мысль, которая должна ему помочь. Какая? Он должен
хорошенько все обдумать и найти ее. Может быть, она ему поможет в
предстоящей схватке.
А сейчас он должен уйти из этого мира, вернуться туда, где его поджидают
охотники, младшие маги и второй лендлорд, несомненно, что-то задумавший.
Что именно? Нетрудно догадаться. Конечно, он хочет отыграться, жаждет
реванша.
"Ну, это мы еще посмотрим, - подумал первый лендлорд. - Я ему устрою такой
реванш, что он его запомнит очень надолго".
До Мравена оставалось всего несколько часов лета.
Лисандра углядела охотничью хижину и опустилась возле нее на землю. Хижина
была сложена из огромных древесных стволов. Крышу ее покрывали листья
зонтичной пальмы. Толстые. широкие, напоминающие цветом ломти слегка
подгоревшего сала, они были уложены ровными рядами, причем так, чтобы
внутрь хижины в случае дождя не попало ни капли воды.
В общем, хижина Лисандре понравилась. Более того, судя по всему, в ней
никто не жил уже по крайней мере несколько месяцев. А стало быть,
вероятность того, что кто-то появится возле нее именно сегодня, была
достаточно мала. Достаточно для того, чтобы сделать ее своим убежищем.
Если это, конечно, понадобится.
Лисандра озабоченно взглянула на небо. До рассвета оставалось совсем
немного времени. Если сын змеи ее не обманул, если его амулет
действительно обладает магическими свойствами, то солнечные лучи не
причинят ей ни малейшего вреда.
Вампирша усмехнулась. Ей припомнилась старая пословица: "Тот, кто
полностью верит сыну змеи, подобен путнику, пускающемуся в плавание по
бурному морю в старом корыте".
Конечно, за долгую трехсотлетнюю жизнь ей приходилось не раз иметь дело с
тем или иным сыном змеи. Ни одного из них в прямом обмане уличить ей так и
не удалось. Однако какое бы соглашение они ни заключали, рано или поздно
Лисандра обязательно обнаруживала в нем подвох. Иногда небольшой и не
очень опасный, а иногда такой, что только держись.
Именно поэтому Лисандра предпочла встретить солнце рядом с надежным
убежищем. Если амулет сына змеи не сработает, прежде чем солнце превратит
ее в пепел, она успеет спрятаться в хижине охотников.
И все-таки...
Вампирша мечтательно улыбнулась.
Было бы здорово вновь увидеть этот мир при свете дня, пройтись по улицам
какого-нибудь города, посмотреть на прохожих, заглянуть на базар, может
быть, даже с кем-нибудь поговорить. Не с каким-нибудь барашком,
интересующим ее всего лишь как источник крови, а с самым обыкновенным
человеком. Может быть, они поговорят с ним о погоде, а может, о том, какое
сегодня яркое солнце.
"Хм, солнце, - сказала себе Лисандра. - А не слишком ли ты торопишься?
Вдруг амулет от его лучей не спасает?"
Ей даже на мгновение захотелось, чтобы так и оказалось. Если выяснится,
что амулет не обладает никакой волшебной силой, она не погибнет, поскольку
успеет спрятаться в хижине. А вот договор между ней и сыном змеи потеряет
всякую силу.
Впрочем, она тут же сообразила, что на это не стоит надеяться. На такое
явное нарушение договора сын змеи не пойдет.
"Все-таки в чем тут подвох? - подумала вам-пирша. - В чем? Ладно, поживем
- увидим. Подождем. Кстати, не так уж и долго осталось".
И она стала ждать. Что-что, а уж это, как и каждый вампир, она умела
великолепно. Кстати. долго ждать ей и не пришлось.
Первый солнечный луч коснулся ее-минут через пятнадцать.
Лисандра съежилась и непроизвольно зашипела. Она была готова к тому, что
на нее вот-вот обрушится волна боли, что ее плоть, как это случалось уже
несколько раз в прошлом, задымится, источая удушливый запах. Она
готовилась к прыжку в сторону спасительной хижины. Однако ничего этого не
произошло.
Солнечный свет не причинил ей никакого вреда. Он ласкал ее кожу, он был
теплый и совсем неопасный.
Вампирша зашипела снова. Вот только на этот раз она шипела от
удовольствия, от странного ощущения, которое было недоступно ей в течение
трех сотен лет. Ей казалось, что солнечные лучи странным образом впрыснули
ей под кожу солидную порцию тепла, вернули ей то время, когда она была
живой, такой, как все, обычной девчонкой, мечтающей лишь о хорошем парне,
с которым можно было бы завести семью, вырастить детей и, утолив
заложенную в нее природой жажду продолжения рода, в свой срок тихо отойти
в страну теней.
Она прищурившись посмотрела на видневшийся над кромкой леса краешек
солнца. А ведь она уже забыла, как оно выглядит. Забыла. И вот пришлось
вспомнить. Благодаря амулету.
Гм, амулету. Интересно, как давно эти жабьи морды могут делать такие
амулеты? Наверное, очень давно. И ведь молчали же, поганцы. Может;
они даже нашли средство от вампиризма? Может, и нашли, да только, с их
точки зрения, объявлять об этом на весь мир невыгодно. В самом деле, какую
выгоду дети змеи могут получить от того, что сделают пару десятков чудовищ
самыми обычными, тривиальными людьми? Да никакой.
А вот, в случае чего, поманить чудодейственным амулетом одного из вампиров
очень даже выгодно. Она, например, за эту штучку что угодно сделает:
Так ли?
Да, так. И если бы она знала, как надавить на сына змеи, то уж наверняка
бы сообразила, что именно у него потребовать.
Лисандра тяжело вздохнула.
Все, что она сейчас напридумывала, скорее всего не более чем глупые мечты
и фантазии. Как же, человеком ей стать захотелось! Не получится.
Почему? Да хотя бы потому, что она, фактически, ничего о сыне змеи не
знает. И с чего она решила, что его соплеменники способны излечивать от
вампиризма?
Бред, чистейший бред.
Между прочим, она не знает даже, сколько будет действовать этот амулет.
Может быть, через неделю он превратится в обыкновенный кусок железа?
Должен же был сын змеи как-то подстраховаться, на случай если она надумает
дать деру? Будь она поглупее, наверное, так бы и сделала. Однако...
Лисандра снова взглянула на солнце. Надо же - желтый, слепящий диск. И
только. Теплый, живой, здоровенный диск, на который она не могла взглянуть
три сотни лет. Вот теперь взглянула. А что дальше?
Вампирша подпрыгнула и, превратившись в летучую мышь, полетела в сторону
города.
Она не боялась сбиться с дороги, поскольку чувство направления не
подводило ее еще не разу. Может быть, оно было у нее с рождения, может,
появилось, когда она стала вампиршей. Этого Лисандра уже не помнила. По
правде говоря, это ее и не интересовало. Просто она всегда попадала
куда нужно - и все,
Когда лес внизу стал редеть, вампирша вспомнила об осторожности.
Ночью ее защищала темнота. Кто обратит внимание на мелькнувшую по ночному
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг