я почувствовал, когда уже включил гайковёрт.
Через несколько секунд я понял, в чём дело. Кислород шёл не со станции, а
из скафандра, и забарахлила система обогрева баллона. Дышать приходилось
почти ледяной смесью. Но так как оставались сущие пустяки, я решил
рискнуть, включил до предела обогрев скафандра и закончил процедуру.
Установил, вернулся, разделся, сообщил в Центр, отключился, и через час
заболело горло.
В моём положении это может обернуться большими неприятностями, вплоть до
эвакуации со станции. Поэтому исправнейшими образом исполняю все
предписания "Гигеса", то есть Машины. С трепетом жду грозного запроса из
Центра. Так и скажу- продуло Ветром, Вертящим Шары Миров.
Чтобы отвлечься, перевожу Джерасси. Но от него у меня поползла
температура. Ну чего он так мучается? Потому что он писатель?.. А
не-писателям что делать? Ведь у него же есть работа, которую не сделает
никто, кроме него. Это же так много. Это же почти всё.
И по странной цепочке связей мне опять захотелось поговорить с Тельмой.
Прежде всего я спросил бы её, почему она прячется за псевдонимом - потому
ли, чтобы не делали никаких скидок на её состояние? "Ах-ах, бедненькая
девочка! Она, оказывается, прекрасная музыкантша!.." Прекрасная...
Прекрасно её понимаю.
Всё это время "Гигес" бдительно следит за мной. Струйная инъекция
безболезненна, а вот присоска дёргает весьма чувствительно. Бр-рр! Она
холодная!
Запроса с Земли ещё нет, потому что до контрольного сеанса ещё семь часов
тридцать семь минут. К сожалению, запись с машинной имитацией им не
подсунуть - много контрольных тестов. Ситуация не из простых, половиной
препаратов я пользоваться не могу, а у меня ползёт температура и здорово
ломит суставы. Классические симптомы...
Как могут сработать все мои разнообразные биологические механизмы, пока
стараюсь не задумываться. На худой конец у меня ещё одно преимущество. Год
назад, воспользовавшись знанием аппаратуры в сугубо личных целях, нашёл и
снял в Тимбелине все программы, подающие сигнал тревоги, когда мои
биопараметры начинают отклоняться от нормы больше чем на порядок. Но не
могу поручиться, что отыскал всех "доносчиков"...
Что-то меня ещё и зазнобило. Машина пока молчит. Лежу, дыхание частит,
пульс тоже. Ломает. "Гигес" опускает инжектор и делает сразу три инъекции.
Мне никогда ничего не снилось. Даже мама, даже отец. Даже кошмаров я не
видел. Но я могу хотя бы по книгам представить себе, что такое сон. То,
что я видел, не похоже даже на мои представления.
После того, как "Гигес" уколол меня, я почувствовал, что засыпаю. Но у
меня пониженная восприимчивость к транквилизаторам, и наступило странное
состояние: словно проваливался куда-то и мучительно медленно выплывал.
Невозможно было понять, сколько это длилось - казалось, что годы. Затем я
словно уснул, но странным сном.
Я видел все индикаторы, сверкающий кожух "Гигеса", экран, голубые
простыни, но мною владел какой-то частичный ступор. Всё колебалось,
дрожало, как мираж, и лучилось короткими мутными радужными всплесками.
Было тяжело. Веки словно ртутью налились. Я плохо сображал.
Тогда-то внутренний люк шлюза, по правилам запертый на три поворота
стопорного винта, медленно отворился.
Две человеческие фигуры стояли в глубине шлюза.
Они был без скафандров, но я всё равно не мог разглядеть, кто это.
В какую-то секунду просветления я едва не заплакал, решив, что пришли
эвакуаторы. Тимбелина донесла, предала меня, и они прилетели. Хотя как же
это может быть?! Ни сигнала о контроле стыковки, ни включения автоматики
шлюза. Мысли опять спутались, болезнь повалила меня на спальник,
эластичные ремни прижали к сетке, а "Гигес" тихо зажужжал, меняя тона.
Но я видел: двое стояли в шлюзе, лицом друг к другу, будто решая входить
или нет. Затем двинулись ко мне.
Горело дежурное освещение; в тусклом разноцветном тумане они шли ко мне,
шагая твёрдо и размеренно, хотя гравитация была выключена.
Высокий угловатый мужчина с бородкой и совсем юная большеглазая женщина.
И только тогда, когда они подошли совсем близко, я увидел, что это они, те
немногие из людей, которые могут подойти ко мне... Но почему вне отсеков,
без скафандров? Ах да, они же знают, что здесь всё стерильно... Вот разве
что со мной не всё в порядке.
"Держитесь подальше!" - попросил я и сам вздрогнул от своего голоса, он
скрипел, как плохой динамик.
Ахилл молча кивнул, а Тельма горестно покачала головой, поднеся ладони ко
рту. Они стояли и ждали, что я скажу или сделаю что-то, но что?..
Уже понимая, что это галлюцинация, я не стал ни отворачиваться, ни
закрывать глаза.
Счастье - оттого, что передо мной она, Тельма, обжигало даже в сумятице
бреда. Всё нужно, всё оправдано, если есть она. Джерасси в ту минуту был
мне близок и дорог лишь потому, что появился вместе с нею.
Вот её громадные тёмные глаза налились слезами и, задыхаясь от восторга,
тоски, жалости, я взлетел к ней - утешить, обнять, защитить... Но
расстояние между нами, как бы мало оно ни было, не сокращалось. Я отчаянно
забарахтался в воздухе. Что-то мягко, но настойчиво тянуло меня назад.
"Гигес", выбросив манипуляторы, охватил мои плечи.
Кажется, я рвался, извивался, кричал...
Отчётливо помню, как костистые пальцы Ахилла дотрагиваются до
смугло-розовой ладони Тельмы и она, не отрывая взгляда от меня, отступает
вслед за ним к люку и перешагивает комингс.
Ещё я помню, как томительно и неправдоподобно долго они поворачиваются
спинами ко мне, чтобы навсегда исчезнуть в тусклом свете, и я опять готов
рвануться следом, но тут раздаётся тихий, но совершенно реальный щелчок
реле гипноавтомата. И я оплываю на спальник, не в силах больше бороться ни
с кем и прежде всего с собой.
РАЗВОРОВАН ЧАС РАЗВОРОВАН ДЕНЬ ВОЗДУХ ДИКИЙ ГАЗ ЖЁСТОК КАК РЕМЕНЬ СКОЛЬКО
Я СЕБЯ НИ ИЗРАНЮ РАЗ КРОВЬ ТВЕРДА КАК ТЕНЬ КАК РАЗЪЯТЫЙ ГЛАЗ ПРИХОЖУ К
КОНЦУ ЧЕРЕЗ ВСЕ ПОРЯДКИ ВЫДАТЬ НАГЛЕЦУ ОТ ВСЕГО ОСТАТКИ
В ЧЁРНОЕ ЗВОНЮ
ГОВОРЮ С ВОСТОРГОМ
ВРЕМЯ ГАСНУТЬ ДНЮ
НАД ВСЕМИРНЫМ МОРГОМ
АХИЛЛ ДЖЕРАССИ
"КТО БЫ МОГ" (Перевод машинный с последующей хомокоррекцией.)
22.07.20 БВ. День как день. Портит его только одно. Всё время какое-то
тягостное напряжение, словно жду рецидивов. Оттого, что чувствую себя
здоровым, и возникает дурацкое ощущение типа "как бы чего не вышло..."
Вдобавок поговорил с мединспекцией ВНИПа, и там сообщили, что Ватанабэ в
стасисе, положение серьёзное - доращивают печень, готовят первую
пересадку, но шансов на удачу маловато. Потом я сообразил, что почти двое
суток не слушал про Булунгу, заказал сводку и прокрутил.
Сплошная и тревожная ерунда. Президент гнёт своё, оппозиция своё. Армия,
слава Богу, отсиживается в казармах и ни во что не лезет. Из деревень
стекаются крестьяне, презирающие Верховного колдуна за то, что он учился
в Сорбонне и Тарту, и ждут, когда в город с юга придёт их Главный колдун
и состоится поединок двух джу-джу, который и решит всё дело.
Разумеется, митинги, разумеется, стражи порядка с длинными шипастыми
пластиковыми хлыстами. Хорошо, хоть огнестрельное оружие там по
британскому образцу даже полиция не носит...
Наслушавшись, окончательно решил заказать связь с Булунгу, то есть с
Марионвиллем, где живёт семья Тельмы. Оказалось, что Булунгу не входит в
"Космэк", а цепочку делать долго и сложно, да и вообще там сейчас глубокая
ночь.
21.55.17 БВ. Была почта. "Герберт Уэллс" начал разгон, Артём написал перед
самым стартом несколько слов. Спасибо и за это. Когда-то я ему страшно
завидовал, но это, конечно, глупо: как бы я работал с экипажем?
Редкостная удача, что я здесь. Но - известный всем зуд не даёт покоя:
человек никогда не довольствуется тем, что имеет. Даже самим собой...
Временами я думаю, почему человечество так упорно меняет среду, когда
проще - а может быть, и нет, - изменить тип. Интересно, как реагировал бы
оглохший и немощный Бетховен на предложение покинуть свою изношенную
оболочку и переселиться в орган или виолончель? Мог, наверное, и
согласиться. Но тогда бы он стал всего лишь чувствующей виолончелью, и
как бы он мог любить Терезу Гвиччиоли? Очень уж целомудренная была бы
любовь. Наверно, только обалденной музыкой, от которой бы все рыдали и
томились. Крейцеровой сонатой.
А во что бы согласился превратиться я? Не могу вообразить. Пока что я
обмираю от радости, лишь вспомню, что на моём организме нет ни оболочек,
ни скафандра и что мой эпидермис чувствует ветерок, пусть из
вентилятора...
22.40.00. Одолеваю Джерасси. Вот кому преображение без надобности. Он
прекрасно устроился в рамках своих несовершенств, которые приносят ему
куда больше, чем его явные совершенства. Как средневековым нищим.
Для него всё, что я делаю здесь, всё, что похоже на моё желание попасть
сюда - болезненное позерство, извращённое честолюбие.
Он пишет про Теренса Чжао, "космонавта" и гениального хакера, который
сумел получить страховой полис через компьютеры страховой компании,
выплатить все взносы, затем поступил "кроликом" в секретный
микробиологический центр и в сущности совершил дико сложное самоубийство.
Он принёс семье гигантские деньги и от военных и от компании, правда, они
судятся уже несколько лет. Но он для Джерасси исключение, да ещё
заслуживающе жалости. Только он сам не заслуживает - супермен, супермен...
У него есть строчка о том, что "сами по себе ни наша жизнь, ни наша смерть
не могут принести никакой пользы - только связанные с ними выгоды или
неудобства: ими мы платим за то, что нам всё-таки разрешили побыть каплей
воды в доменной печи..."
Глядишь, он и вправду купит ракету и доберётся до меня, чтобы выразить мне
своё презрение - а какой он склепает из этого бестселлер!
В Булунгу полная неразбериха. Появилась ещё какая-то Палочная Армия.
Зашевелился Совет Безопасности. Связи нет по-прежнему.
22.44.09 БВ. Сегодня закончил статью для "Анналов". Доклад на компьютерную
конференцию не успел ни сделать, ни отослать, только обсчитал все
коррективы по методике статистики вариационных зон. Свистнуто, не спорю,
но свистнуто очень средне...
Родители звонили семь минут назад уже из Базеля. Мама в клинике, отец
взял отпуск - первый за три года, чтобы сопровождать её; и помучается же
он в этом занюханном Базеле... Диагноз пока неясен; позже свяжусь сам с
Сепульведой.
По "Сети" пришёл новый каталог изданий.
В виварии у меня что-то опять неспокойно. Хотя Пятница восстановлен в
правах передвижения. Быстро привыкает пользоваться крыльями после
невесомости. Кабель, само собой, заэкранирован.
Регулировал сегодня автоматику шлюза. Всё время казалось, что за
плоскостью люка кто-то стоит.
В Булунгу ничего нового. Комитет наблюдает. Верховный колдун страны
объявил, что завтра начинается день духов дождя и грома, то есть сезон
тропических ливней. Главный колдун Юга заявил, что не завтра, а
послезавтра. Армия Длинных Палок второй день пляшет воинские танцы на
главном стадионе столицы. Президент выступил перед народом и предупредил,
что митинговую и танцевальную энергию лучше направить на ремонт
противопаводковых сооружений.
22.48.18 БВ. Как-то не получается о деле. Всё струение эмоций.
Не знаю, что и подумать. Совпадение?
В 17.07 передали сведения о Ватанабэ. Состояние тяжёлое, держат в стасисе
на полном обмене. Ждут завершения роста биопротезов - будут менять печень,
селезёнку, большую часть кишечника, сетчатку, что-то ещё.
За минуту до связи я обнаружил, что последняя страница книги Джерасси и
чистый лист для заметок склеены между собой. Естественно, расклеил и нашёл
плакет...
Но как раз тут позвонили, и только после этого мне удалось засунуть её в
ридер. Как только я прочёл последнюю строку, бросился звонить на Землю.
Связь дали через два часа восемь минут, а когда соединили, ответил
компьютер. Он мгновенно перешёл на русский, с чарующей вежливостью
педставился - оказалось, его зовут Николас - и попросил назвать номер-код
моего скрамблера и пароль. На все мои попытки объяснить, в чём дело, он
отвечал то же самое и после пятого раза проворковал, что крайне сожалеет,
но соединить нас не может.
"Сеть" справок личного характера о лицах, не заявивших о таком желании, не
даёт - адрес, год рождения, род занятий и всё.
Что это? Новый рекламный трюк? Да нет - написано мне лично...
"Дорогой господин Торсуев,
не спрашиваю, помните ли вы меня. Теперь вы уже по крайней мере прочли
мою книгу.
Я не успел сказать вам на той смешной встрече с полной изоляцией, что мы
с вами до странности похожи.
Когда-то я твёрдо решил, что буду писать, чтобы рассказать всему миру,
что есть люди беззащитнее, чем улитка без панциря, люди, сама жизнь
которых невозможна без неустанной заботы их собратьев из того же
самого рода, который искалечил их.
Мало-помалу мне стало ясно, что заставить глухих слышать под силу
только целителю, а в этом случае помогает лишь скальпель Господа. Но ведь
Он умер.
Стало ясно и другое - я хорошо зарабатываю. Постепенно я смирился с этим.
Попугай вытаскивал билетики, сочинённые им самим. Но счастливых среди них
быть не могло.
У меня было право гордиться собой. Свою жизнь я отвоевал в сражении,
которое не снилось Мольтке или Наполеону. Попробуйте воевать за себя,
если для победы над вами противнику достаточно приоткрыть вашу форточку
или вынуть фильтр из водопровода.Но я рассмешил тех, кто в отместку мог,
да и сейчас может, просто выключить насос, качающий мне воздух. Йо-хо-хо!
Аркольский мост длиной в тридцать лет.
Я устал. Мне надоело платить медицинской мафии. Йо-хо-хо! Пятнадцать
человек на сундук мертвеца! Уж лучше просто бутылка рому.
Мне надоел вечный страх, что кого-то из команды могут перекупить,
поломка автоматики или отказ герметизации случатся тогда, когда не
сработает резерв. Я не хочу больше притворяться человеком и всё время
считать, насколько ближе я стал к концу. Слишком давно я отказался от
благодетельной возможности оставаться больным животным.
Не вернуться.
В мемуарах жены одного из первых людей с пересаженным сердцем
рассказывается, чем он платил за восторги и внимание, за партии в теннис и
вальсы на светских приёмах - ночами тайных страданий, тоннами
проглоченных лекарств и кислородными масками. Адская гордость,
извращённое самолюбие...
Он хотел казаться, и платил за это невозможностью быть.
У меня уже давно нет ничего, даже страданий. Жены, впрочем, тоже.
Дорогой друг, вы избрали ту же позицию. Хочу на пороге предупредить вас
об этом.
Вы тоже привлекаете внимание, но вовсе не к страдальцам.
Олимпийцем - вот кем вы себя сделали. Ваша гора в тысячи раз выше даже
мифического Олимпа. Однако завидная судьба - мчаться невероятно высоко над
всей этой грязью, бессмыслицей, неразберихой, аннигилируя её равнодушие
ещё более могучим безразличием, и не зависеть практически ни от чего.
Даже в прямом смысле - насколько мне известно, АСС вашего типа
рассчитаны на четырёхлетнее автономное существование. Вы ушли от
Земли, как уходят из семьи, ставшей чужой.
В наши дни в профессии космонавта героизма нет никакого - это просто
тяжёлый и плохо оплачиваемый труд в смертельно опасных условиях. Работа
для тех, кому нет места на Земле. Всё же мне удивительно, как журналисты
не выудили вас. Я внимательно прочёл то, что сумел раздобыть о вас,
поговорил с вашим гуру, этим восхитительным кавказцем, считающим вас по
крайней мере своим приёмным сыном, и по-прежнему не понял , на чём
основано ваше решение.
Вас я не спрашиваю - человек не способен сказать о себе правду. Попробую
сказать её сам.
Вы словно решили отработать то, что Земля должна подносит вам с низким
поклоном, вымаливая прощение за то, что отравила вас ещё до вашего
рождения. Стать таким, как они.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг