улыбнулся. - Моя версия состоит в том, что был нарушен или первый или
второй закон. Последовательное клонирование с неизвестными целями,
стихийная акклиматизация клонов в человеческой среде, уничтожение по мере
износа и замена новыми...
- Интересно... Эксперимент, растянувшийся на два столетия? Кстати,
правовое положение клонов пока не урегулировано.
- И тем не менее это убийство - уничтожение здоровых, полноценных
молодых людей, пусть и выращенных искусственно из клетки, взятой с тела
донора. Клон - не робот и не животное!
- Согласно второй версии, я андроид, - Берг сделал вид, что заводит
себя воображаемым ключом, вставленным куда-то в область солнечного
сплетения, - Что тогда?
- Зависит от типа вашей конструкции, - так же шутливо ответил Холин, но
глаза его оставались холодновато-серьезными. - Если в основе ее
человеческий организм, дополненный и перестроенный с помощью искусственных
органов и аппаратов, - одно дело. Но есть и другой тип - андроид, в
котором заменено главное: мозг. Личность человека, ставшая искусственной
конструкцией, где человеческому места не осталось и где всем управляет
программа, пусть даже достаточно сложная и гибкая. То есть
человекоподобная машина, а не усиленный человек. Таких перепрограммируют
или... - он помедлил, затем решительно докончил, - или уничтожают. Они
главным образом достались нам в наследство от всяких загибов прошлого.
Эксперимент Кнульпа, лаборатория Виснаямы и прочее...
- К какому же типу вы относите меня? - со странным любопытством спросил
Берг, не сводя глаз с Холина.
- Ага! - вытянул указательный палец Холин. - Можно считать ваш вопрос
косвенным признанием в вашем искусственном происхождении?
- Разумеется, нет, - с явным удовольствием отказался Берг. - Мне просто
интересно ваше мнение.
- Ну что вы! - отмахнулся Холин. - Мне трудно представить себе робота,
который бы с таким блеском, с таким изяществом провел финальную схватку
против такого взрывного и техничного противника, как наш Анвар Махмудов! Я
уже и броски считать перестал!
- Благодарю вас, - склонил крупную голову Берг. - Но, значит, ваша
гипотеза об андроидах, если вы меня отождествляете с этим рядом парней, не
приложима и к ним, - возразил Берг, выпрямляясь в кресле и скрестив руки
на груди.
- Допустим, - неохотно согласился Холин, - но тогда остается другая.
Она еще неприятнее.
- Чем же? - Берг усмехнулся.
- Значит, погибали люди, а не андроиды. Судьбу андроидов решает
специальная комиссия при Комитете по охране личности. А если речь идет о
людях, то, значит, клонированных, некто присвоил себе право решать
единолично судьбы настоящих живых людей...
- Вы считаете, что некая помесь Виктора Франкенштейна с профессором
Мориарти железной рукой контролирует участь своих творений? - перебил его
Берг.
Кто такой Франкенштейн, Холин еще помнил, а на второго его эрудиции не
хватило. А вопросы задавал тот, кому следовало на них отвечать, и
журналист ощутил глухое раздражение. Берг, судя по всему, был незаурядным
тактиком не только на ковре.
- Ну, не обязательно так мрачно, - с деланной улыбкой ответил
журналист. - Но нам известно немало случаев из не слишком далекого
прошлого, когда ученые в погоне за результатами забывали о средствах.
Вернее, о нравственности своих средств.
- Так, - сказал Берг. - Вот теперь можно подвести итоги. Значит, одну
гипотезу мы уже отвергаем, вторую еще не доказали. Теперь вопрос: почему
моя личность заинтересовала вас именно в связи со всеми этими фактами?
Неужели только из-за внешнего и ситуативного сходства?
Он встал и вытащил из-под дивана большую сумку, спортивную или
дорожную. Распахнув створки шкафа, принялся укладывать в нее вещи.
- Надеюсь, вы извините меня, - он не оборачивался, - но скоро должна
прийти машина. Однако мы успеем закончить наш разговор.
- Не думаю. Ставить точку придется довольно долго. У меня нет никаких
доказательств искусственного происхождения упомянутых личностей. Это о
версии с андроидами. Не буду на ней настаивать, она и мне самому кажется
надуманной. А в случае истинности другой версии разговор может принести
ощутимую пользу.
- Какую? - спросил Берг не разгибаясь. Он засовывал в пакет аккуратно
свернутую борцовскую куртку с красным поясом чемпиона.
Пожав плечами, Холин снял проектор, уложил его в сумку:
- Вы не сказали ни да, ни нет, и я не могу судить, правильно ли я
поступил, познакомив со своими данными в первую очередь вас, а не
комиссию. Но если "да" может быть сказано и если кто-то хочет
распорядиться вашей жизнью, то вы, по крайней мере, предупреждены.
Перестав набивать сумку, Берг слушал его, выпрямившись.
- Вы можете и просто раскрыть перед комиссией свою тайну, если знаете,
в чем она, и просить справедливого и объективного решения.
- Ну что же, - оценил его монолог Берг, - неплохо. А другие
объяснения... вам не приходят на ум?
- Они еще менее доказательны, а вероятность простого совпадения...
- Она все-таки есть?
- Конечно. И тем не менее ее мало для объяснения.
- Ну хорошо... однако подумайте над иными версиями, охотник за тайнами!
Последние слова прозвучали необидно, скорее дружелюбно и с уважением.
- Ну почему вас так взволновало все это? Вы же спортивный журналист? -
спросил Берг, закрывая сумку.
- В основном да.
- Если я верно помню, уголовная хроника изжила себя еще в прошлом веке,
вместе с политической? Чего же хотите доискаться вы?
- То есть как - чего? - возмутился Холин. - А что киборгам делать в
спорте? Спорт для людей! Согласились бы вы бороться с кибером?
- Но киборг и кибер...
- Разница чисто внешняя! И тот и другой превосходят человека в
скорости, а силе, во многом другом. Спорт рассчитан на совершенствование
физической природы человека, на радость и отдых! Зачем машине радость,
зачем отдых? Человек должен соперничать с человеком! Машины есть
инструменты, слуги, придатки его руки и мозга. Не ставя себя в заведомо
невыгодное положение, человек не может не проиграть машине, и шансов на
выигрыш у него нет!
- Хорошо. Ну а клоны? Ведь они-то люди, ничем не отличающиеся от Гомо
сапиенса. Чем их существование волнует спортивного журналиста? - с легкой
иронией осведомился Берг.
- Тем, что задана копия, а не прекрасный своей неповторимостью творец
спорта, образец для подражания, пример и цель, - запальчиво ответил Холин.
- Тем, что возникает конвейер, где штампуют чемпионов. Иной раз в спорте
требуется подвиг - человек переделывает свою конституцию, из хилого
недомерка становится полноценным и сильным, а полноценно сильный -
феноменально быстрым, выносливым, могучим. Даже инвалиды, чьи телесные
недостатки еще не умеют компенсировать, способны за счет спорта победить
хотя бы психологически. Вспомните Абебе Бикила, ставшего после паралича
ног еще раз чемпионом, стрелком из лука. Вспомните Владимира Семенова, с
одной рукой ставшего мастером спорта по самбо, Льва Осиновского, с тем же
увечьем исполнявшего сложный акробатический номер... Победа над собой,
совершенствование, расширение пределов - для каждого неповторимое, свое, а
не набор деталей, конструктор, из которого можно собрать что угодно.
- Но ведь если люди не знают, что перед ними клоны, не все ли равно им,
кому они подражают? Стремление соперничать остается, остается борьба,
остается труд. Что же тут плохого? Работают же спортсмены с тренажерами,
снарядами, киберпартнерами?
У журналиста вдруг появилось странное ощущение, что собеседник смеется
над ним; поддерживает серьезный и обстоятельный разговор, наперед зная
ответы на все вопросы. Он собрался ответить, но Берг продолжил:
- И, в конце концов, разве цена так уж велика? Да и что, собственно,
человечество теряет? Подлинность? А откуда она у спорта? Она исчезла
вместе с прикладным смыслом его. Стрельба, фехтование, бокс, борьба,
метание всех снарядов - иллюзия боя, поединка, сражения, ставшая
совершенной фикцией, естественным напоминанием о тех днях, когда люди еще
воевали. Так почему бы людям и не согласиться с тем, что у них всегда
будут достойные противники? Люди станут тянуться, добиваться совершенства,
и так как человеческие возможности имеют предел, а у... иных существ он
непредставимо далек, то, если люди не будут знать о их происхождении,
постоянная погоня за этим горизонтом даст им иллюзии, которые здесь нужны.
Плохо?
- Люди, люди... - пробормотал Холин. - По вашей интонации можно
подумать, что вы пришелец!
Берг захохотал и сквозь смех воскликнул:
- Вот вам и еще одна версия!
- Бросьте! - поморщился Холин. - Несерьезно! Если даже на секунду вам
поверить, человечество теряет очень много.
- Что оно теряет? - Берг еще смеялся. - Сотню-другую тысяч граммов
золота, серебра, платины, хрусталя, бронзы на призы? Главное - вера, вера
в свои силы, и тогда, даже если они подходят к концу, появляется второе
дыхание, новая мощь, новая выносливость, а это, я думаю, самое драгоценное
из всего, что имеют человек и человечество, - вера в себя.
Задумчиво, медленно он протянул руку, погасил свет. Гроза кончилась,
тучи расходились, и за хребтом, где стояла башня климатической
регулировки, уже проглядывало синее небо.
На сервопульте вспыхнул огонек, и комнату наполнил низкий гудок.
- Ну вот и все, - Берг с улыбкой развел руками и встал. - Машина
близко. Я должен попрощаться с вами... - он легко подхватил громоздкую
сумку. - Вы можете оставаться здесь сколько угодно. Хозяин вернется не
скоро. Машину можно вызвать с пульта, шифр есть в справочнике.
- Постойте! - Холин кашлянул, смягчая резкость тона. Берг вопросительно
обернулся к нему, - Видите ли, - журналист сделал насмешливый жест, - мы с
вами прекрасно поболтали на философские темы. Ценю вашу вежливость, но
ведь я не за этим пришел. Что вы ответите _мне_, на мой вопрос?
Берг постоял, крутя в пальцах брелок - маленького серебряного краба.
- А почему вы считаете, что я вам ничего не ответил?
- Но ведь вы ничего не отрицали и ни на что не соглашались!
- Значит, вы не сказали ничего, что вызвало бы у меня такое желание, -
Берг опустил сумку на пол и в раздумье погладил бороду. - Видите ли, по
моему глубочайшему убеждению, человек слишком легко и незаметно расстался
со многими качествами, делавшими его биологически полноценным существом.
Спорт помогает ему обрести их вновь, но в наши дни совершенство физическое
тесно связано с духовным: кменс сана ин корпоре сано". - Холин поморщился.
- Прописные истины, - кивнул Берг, - они же самые верные. Попробуйте
ответить на вопрос: может ли сплав двух начал, физического и духовного,
породить новые, пока неизвестные свойства человека?
- Если разговор о парапсихологии и прочем, пешком сбегу, - предупредил
Холин. - Меня от нее мутит, а от всего трансцендентального - особенно.
- Разговор... - Берг взглянул на сервопульт. - А что вы слышали о
"молчащих генах"?
Удивленный Холин потер подбородок. Снаружи совсем распогодилось, море
сверкало тысячами белых искр, чайки стонущим облаком клубились над черными
скалами. Небо слепило голубизной.
- Почти ничего, - нерешительно сказал он. - Я, видите ли, все еще путаю
ген с хромосомой...
Берг терпеливо разъяснил:
- Это группа генов, не участвующая видимым образом в формировании
фенотипа. Они "молчат" - и все, В начале двадцать первого века было
выяснено, что у животных эти гены под влиянием определенных факторов среды
или искусственных воздействий начинают действовать, вызывая к жизни
совершенно неожиданные качества, правда, в течение жизни одного
поколения...
- Ну и что! - перебил Холин. - Опыты по генетической перестройке
человека запрещены в том же веке!
- Вы большой знаток по части мораториев, - грустно-ядовито подхватил
Берг. - А вот природа, к счастью или к несчастью - нет. Опыт... - он вдруг
замолчал, и насторожившийся Холин едва разобрал, как он что-то
пробормотал, словно не в силах промолчать, но и не желая быть услышанным.
Холин все-таки расслышал и не успел удивиться, как Берг заговорил снова. -
...Что, коли можно получить дар - дар за то, что не испугался смерти, а
если и испугался, то всю накопленную силу и ловкость употребил на борьбу,
сумел самый страх обратить в свою силу. А когда иссякла и она, открыл в
себе самом новый источник власти над собой... Сломать какой-то
ограничитель, какой-то шлюз и, когда кончились силы в мышцах, зачерпнуть
новые силы... - Он взглянул на недоумевающего гостя, вздохнул, и бледность
мало-помалу оставила его лицо. - Ведь могло случиться так, что мощное
воздействие извне вдруг включило в человеческом организме давно забытый,
"молчащий" механизм, и он начинает работать, предохраняя от всего,
реконструируя все повреждения, компенсируя все потери... И теперь надо, не
рискуя взбудоражить человечество напрасной надеждой...
В небе над маяком загудел двигатель аэротакси. Через несколько секунд
донесся хруст гальки под шасси.
- Ну вот теперь все, Николай Андреевич, - словно проснувшись, Берг
забрал сумку и пошел к двери. - Не знаю, как скоро нам придется увидеться.
- Так что же вы мне все-таки ответили? - спросил наигранно шутливым
тоном Холин. Неясная, как тень пролетевшей машины, тревога скользнула по
его душе.
- Ничего, - остановившись у самой двери, Берг помолчал, потом шагнул в
проем, и уже с лестницы донеслось: - Ничего. Еще долго ничего... кроме
того, что если путь далек, то проводник идет так же долго, как
странники...
Когда Холин обернулся за своей сумкой, он увидел, что там лежит
коробка. Осторожно, словно боясь чертика на пружинке, он приподнял крышку.
Крупная, очень старая черепаха медленно втянула под панцирь голову и
морщинистые лапы. "Человек не может вечно быть один", - вспомнил он фразу
спортсмена, сказанную так тихо, почти неслышно.
Человек шел по пустыне, подобрал крохотного, помещающегося на ладони
черепашонка, и с тех пор всюду возил с собой. Сколько сменилось коробок? А
черепаха все та же, только подросла.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг