Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Он сказал:
     - Я  всегда  мечтал  уехать  отсюда. Не получилось. Меня все бросили. Я
мечтал  о  России.  Я  знал,  что  это  великая страна. Моя супруга ничего и
слышать  не  хотела.  Нашла  себе  молодого  вьетнамца.  Старшая  дочь нашла
старого вьетнамца. А младшая - молодую кореянку.
     Он согнулся в пояснице. Встал почти на четвереньки.
     - Это  ты,  - говорит. - Ты будешь таким же. Если не уедешь. Помоги мне
разогнуться.
     Потом  он  сказал,  что  купил пирожное. Нес мне. Но увидел детей. Дети
были  босиком.  Он подарил им пирожное. Дети бросили в него камнем. Тогда он
решил  принести  мне  камень. Но увидел полицейскую машину. Внутри никого не
было.  Он  бросил  камень  и  разбил  в  машине  стекло.  Из  дома  выбежали
полицейские.  Они  стали  искать,  кто  это сделал. Он во всем признался. Но
полицейские  ему не поверили. Они подумали, что это дети разбили стекло. Они
стали  стрелять  в  них  из  пистолета.  А дети в ответ показывали задницы и
мочились  в  сторону  полицейских.  Полицейские были пьяные и никак не могли
прицелиться.  Потом  сели  в  автомобиль  и  врезались  в витрину. В витрине
что-то взорвалось.
     Старик Джонсон сказал:
     - То  есть,  я не понял, что именно. Может, это взорвалось и не в самой
витрине.  Может,  в  них бросили гранату. Я не знаю. Я снова думал о России.
Уезжайте отсюда. У вас ведь есть возможность.
     Я  смотрю, он даже руку к груди прижал, для пущего убеждения. И головой
еще больше затряс. Я спросил:
     - А вам-то какое дело до меня?
     Он хихикнул, как все старики хихикают:
     - Вы  -  русский.  Вы для меня как солнышко. Вы из того мира, куда я не
попаду  в  этой  жизни.  Я  смотрю  на  вас  и  думаю:  вот,  где-то там, за
океаном... Между прочим, жена ваша не вернулась?
     - Нет. Она где-то в Бронксе.
     Он как вылупится на меня:
     - В Бронксе?.. Да ведь там везде канадцы!
     Я говорю:
     - И слава Богу.
     Тут он подмигнул.
     - А  если  вдруг  вернется? Одной Божьей помощи мало, - сказал. И снова
подмигнул. - Понимаете меня?
     Это  когда  он  тут  обосновался уже, я его все Паулиной пугал, что она
вернется.  Наверно  потому,  что  сам боялся. А он в ответ подмигивал. Уж на
что он там намекал - не знаю.
     Меня  вообще-то  тронуло, как он за меня переживает. Но в комнаты я его
все  равно  не позвал. Пошел делать ему кофе. И хлеб согрел в микроволновке.
А  микроволновка  замигала, замигала и вырубилась. Тогда я взял и разбил ее.
Вот  ведь,  а?..  Теперь  холодное  придется  жрать. Вспомнил про камин. Ну,
думаю, старик, теперь пригодятся твои газеты...
     Потом  опять  конверт взял. Заглянул еще раз. Смотрю, а отец-то мне три
китайских  юаня  послал.  Ну,  думаю, это он молодец. Правда, за юани сейчас
можно на четыре года сесть, но я знаю, где их меняют...

     ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Андрей  Иванович  советовал  Сенечке  купить  автомобиль,  а  не ездить
всякий раз на такси. Однако Сенечка противился.
     - Не  хочу,  дядя  Андрей,  -  говорил  он. - Автомобили здесь какие-то
бешеные.  Носятся  чуть  ли не под двести километров. Вот у меня в Нью-Йорке
была  "Феррари".  Спокойная  такая  девочка.  Надавишь на газ - она подумает
сначала,  а  потом уже разгоняется. Дистанцию соблюдает... Я ее новенькую за
триста  долларов купил. Жалко, быстро сломалась. Там, в Штатах, не дороги, а
кошмар...
     Андрей  Иванович  только  головой  качал. Из всей редакции еще только у
верстальщика  Витьки  не  было  автомобиля.  А  Сенечка-то  не  верстальщик.
Верстальщик  в  редакции  сидит и на людях не показывается. А Сенечке ездить
приходится.  Петр  Леонидович  Кабинетов  его  корреспондентом  взял. Погоны
выдал,  зарплату  назначил. А Сенечка вроде даже и благодарности не испытал.
Все приставал к Андрею Ивановичу:
     - А   здесь   точно  зарплату  каждый  месяц  повышают?  А  может,  еще
какую-нибудь работу поискать? Где в России больше всего платят?
     Андрей Иванович отвечал:
     - Много  зарабатывать  - это похвальное стремление. Но не надо забывать
об  интересах  общества  и  государства. Ты будешь писать о жизни на Западе.
Народ  должен  знать  о  бедах  несчастных  американцев. Так товарищ Советов
сказал,  когда  Кабинетов с ним о тебе разговаривал. Да и потом, больше, чем
журналистам,  в  обновленной России никому не платят. Только милиционерам...
Ну, еще спортсменам, конечно.
     Сенечка спросил:
     - Дядя  Андрей,  а чем сейчас милиция занимается? Ведь преступности уже
нету.
     - Как  это нету? - воскликнул Андрей Иванович. - А Старобабин? Он всему
городу  спать не дает. То тут украдет, то там... Этого Старобабина, говорят,
уже  несколько  раз  арестовывали,  но ему всегда удавалось уйти. А как - до
сих  пор непонятно. Вот милиционерам и повышают зарплату, чтобы они усерднее
трудились...
     Еще  Андрей  Иванович  удивлялся:  почему  Сенечка  квартиру  не  хочет
купить?  Ведь  можно  в  кредит,  и  через  каких-то  два месяца весь кредит
Сенечка  уже  погасит. А Сенечка ничего не объяснил Андрею Ивановичу, просто
снял совсем небольшую комнату. Хозяйку комнаты зовут Марина Ивановна.
     Так  вот,  Сенечке  нравилось  ездить  на  такси.  Можно расслабиться в
кресле,  отдыхать  взглядом  на  белых многоэтажках, от них солнце на закате
отражается.  Все  покрашено,  даже  урны, вокруг ни соринки. Тоня Алексеевна
спросила у Сенечки, чем Россия от Запада отличается, а он ей в ответ:
     - На  Западе  все  выглядело, как на фотографии с размытой резкостью, а
здесь - все очень четко.
     Не  все  спокойно  в  городе.  Прав  Андрей Иванович: где-то поблизости
Старобабин.  Про Старобабина пишут все газеты, про него делают телепередачи.
Никто его поймать не может, а он все ворует, ворует и ничего не боится...
     Старый таксист окинул Сенечку взглядом.
     - С Запада?
     - С Запада, - кивнул Сенечка. - Как вы узнали?
     - А  все вы, кто вернулся, по сторонам глазеете. У нас и правда ничего.
Чисто. И народ теперь культурный. Читает много. Я вот вчера книгу осилил...
     Он  щелкнул  чистым ногтем по томику, лежащему у лобового стекла. Томик
назывался "Как осознать себя русским. Том третий".
     - Меня  Фёдорыч  звать,  -  продолжал  таксист. - Раньше народ и спорту
внимания  не  уделял.  Теперь  каждый метит в чемпионы. Мальчишки во дворе в
шахматы  играют.  Девчонки  в  синхронном  плавании участвуют. А все почему?
Культура. Президентская программа. Для оздоровления нации.
     - А наркотики?
     Машина вильнула.
     - Ты  эти  свои  западные  штучки  брось,  -  сказал  шофер. - Ишь чего
вспомнил!  Наш  народ  к  наркотикам  не  приучен. Или у тебя к ним интерес?
Тогда  вылазь.  Пешком иди. Только далеко не уйдешь. У милиции теперь собаки
новой породы. За полкилометра чуют наркомана.
     - Нет, нет. Я ничего такого, - сказал Сенечка.
     Такси  поехало  мимо лесопарка. Несколько раз на дороге возникали то ли
белочки, то ли зайцы, и замирали столбиком на разделительной полосе.
     - Не задавим? - спросил Сенечка.
     Фёдорыч оживился и в то же время обиделся:
     - Это  частники  давят!  У  всех такси особые датчики. Ощупывают дорогу
лучами.  Если  впереди  зверек  побежал,  то идет ультразвук. Ты ведь видел:
зверек заранее пугается и убегает в лес.
     Действительно,  не  успевала машина приблизиться настолько, чтобы можно
было разглядеть зверей, как они исчезали с дороги.
     - Здорово, - сказал Сенечка.
     - Президентская  программа,  -  сообщил  Фёдорыч.  - Каждому автомобилю
такой  прибор.  Таксистам  бесплатно.  А частников скоро штрафовать будут за
его  отсутствие.  И  правильно.  Зверей приказано любить. Мы ведь культурный
народ.
     - А еще какие были программы? - спросил Сенечка.
     Фёдорыч помолчал. Вздохнул.
     - Пьянство...  Как  боролись  с  пьянством! Началось-то все с таблеток.
Сладенькие   такие.   Говорили,   что-то  вроде  постепенного  заменителя  и
вытеснителя из организма алкогольной зависимости.
     - Помогало?
     Фёдорыч оскалился.
     - Насчет  заменителя-то  правда. Кто совсем не мог, тот хлоп сразу пять
таблеток,  и  будто  бутылку  водки  того... А потом говорят: побочный, мол,
эффект. В общем, изъяли таблетки.
     - А дальше?
     - Дальше?  Зубную пасту стали делать. Утром почистил зубы - замедленное
действие  началось.  До  самого  вечера  на  спиртное  смотреть  не можешь -
тошнит.  А  только отвернулся, посмотрел, например, вдаль, где трамваи ходят
-  отпустило.  А  вечером опять тянет зубы чистить и - в постельку. Говорят,
потенция  сильно  повышалась от этой пасты. Я вообще-то один живу. Но правда
в  том,  что  если  кто все время о бабе думал, то после этой пасты без бабы
никак нельзя было. Просто беда...
     - А не было программы, чтобы каждому по бабе? - спросил Сенечка.
     Фёдорыч расхохотался. Хлопнул себя по ляжке.
     - Не-е-ет!..  Зато  придумали такие леденцы, дополнительные. Чтобы бабу
это... меньше хотелось.
     - Помогли леденцы?
     Фёдорыч помрачнел.
     - Помогли.
     Сенечка переменил тему.
     - А куда девалась железная дорога? Она шла вдоль этой улицы.
     - Убрали,  -  махнул рукой Фёдорыч. - Поезд создавал шум. И вообще, эта
ветка  оказалась  не нужна. Она ведь вела к военному заводу. Теперь там сад.
Бананы растут.
     - Зимой тоже?
     - Там   не   бывает  зимы.  Сад  под  стеклом.  По  новейшей  китайской
технологии.
     Перед Фёдорычем зажглась лампочка.
     - Эх, - сказал Фёдорыч. - Да ладно. С кем не бывает.
     - Что такое?
     - Соловья задавили. Диспетчер штраф запишет.
     - А ультразвук? - сказал Сенечка. - А президентская программа?
     - Птицы дураки. На них не действует.
     Сенечка  всегда  выходил  не  у самого дома, а у подземного перехода, в
котором  стояли  киоски. Хозяйка его, Марина Ивановна... она не всегда могла
приготовить ужин, поэтому Сенечке приходилось заботиться о еде самому.
     Продавцы  киосков кланялись через стекло пешеходам. Сенечка знал, что в
киосках  установлены  видеокамеры,  и  оператор  следит  за  мимикой каждого
продавца,   чтобы   те   всегда  были  вежливыми  и  приветливыми,  иначе  -
увольнение.  И  правильно,  думал Сенечка. Покупатель не должен бояться, что
его  будут  торопить  или  даже  оскорблять.  Вот  в Америке - там у каждого
продавца под прилавком пистолет. И никаких улыбок.
     В  переходе  было людно, но прохожие не толкались. А если один все-таки
толкнул  другого,  то  немедленно следует извиниться. Говорят, была когда-то
президентская  программа для пешеходов. Если толкнул и не извинился, то идет
сигнал  на  работу,  и  начальник  заносит замечание. После трех замечаний -
опять-таки  увольнение.  Ну да сейчас все о программе уже забыли. И без того
все вежливые...
     Сенечка  купил  молоко,  хлеб  и  консервы из краба. Продавщица его уже
запомнила,  и, наверно, считала его безработным. Ведь все остальные покупали
у  нее  соки,  деликатесы  из Китая и не забывали бесплатные оздоровительные
йогурты.  Потом  Сенечка купил пива, потому что его просила Марина Ивановна.
Тут  уж  продавщица  даже  покачала головой. Разве этот покупатель не знает,
что  пиво  негативно  влияет  на  печень?  Хорошо  еще, что по президентской
программе, он не имеет права купить больше одной бутылки в день...
     Сенечка  сунул  продукты  в мешок и повернулся к выходу из перехода. Но
вдруг  вздрогнул  и  резко  вгляделся  сквозь  толпу.  Вдоль  киосков  шагал
кудрявый  парень  без  шапки,  в  погонах  торговца  компьютерной  техникой.
Сенечка широко улыбнулся и раскинул руки.
     - Здравствуй, Алекс! - закричал он. - Как поживаешь?
     Кудрявый Алекс запнулся и отыскал Сенечку взглядом.
     - Добрый вечер, сударь, - ответил он.
     Сенечка подбежал и схватил его за плечи.
     - Думал,  я  тебя  не  найду?  -  спросил он. - Ты же мне десять баксов
должен!  Это  же  почти  рубль!  Но  так и быть, я тебя прощаю... Как ты мог
тогда уехать и не попрощаться?
     Алекс  наклонил  голову,  прислушиваясь  к  словам  Сенечки.  Наконец в
глазах его появились признаки понимания.
     - Вы,  наверно,  обознались,  -  сказал  он  и улыбнулся. - Но вы такой
напористый.  Если  вы  так  сильно  желаете  познакомиться,  то  можно пойти
поболтать за чашечкой кофе.
     - Ни  хрена  я  не обознался, - сказал Сенечка. - А ну, бросай все свои
дела,  и пойдем посидим где-нибудь. Никакого кофе! Самое слабое из того, что
ты пьешь, это пиво.
     - Я  должен  вас  предупредить,  -  сказал  Алекс,  оглядываясь вокруг,
словно  ища  поддержки  у  прохожих,  - что я занимаюсь фигурным катанием. И
тренер запрещает мне употреблять этот вредный напиток...
     Сенечка сузил глаза.
     - Ну  ты  и  подлец,  -  сказал  он, отталкивая Алекса, - ты всегда был
придурком...
     Алекс перестал улыбаться и приложил руку к груди.
     - Если я вас обидел, сударь...
     - Заткнись,  - сказал Сенечка, - Ты всегда был придурком, но никогда не
разговаривал,  как педик. Мы же с тобой в Квинсе квартиру снимали! Ты каждый
вечер  новую  девчонку  приводил.  В  основном, негритянок... А помнишь, как
тебя из колледжа выгнали? За то, что ты директору по морде дал?..
     - Я  вас  не  помню, - сказал Алекс, пытаясь освободиться от Сенечки. -
Кроме того, сударь, вы мне неприятны.
     - Ты  мне теперь тоже неприятен, - сказал Сенечка. - Зато я тебя помню.
У  тебя,  придурок,  на  руке,  вот  здесь, татуировка. "Ненавижу Россию!" И
портрет  президента  с  усиками, как у Гитлера... Ты же, Алекс, всегда таким
панком был! Эк тебя ссучило...
     Алекс  прищурился  и  внимательно посмотрел на Сенечку, потом прошептал
что-то  неслышное, и оголил тонкое и волосатое запястье. Главной на запястье
была  татуировка:  "Я  люблю  тебя,  Россия!" И рядом - портрет президента в
лыжной шапочке...
     - Вы  меня  сильно  оскорбили, - сказал Алекс. - Это чтобы у меня-то...
на  руке...  какая-то  грязь...  Вы  не  имеете права касаться моих чувств к
России!
     Он ссутулился и зашагал прочь.
     И  в этот самый миг, когда Сенечка стоял посреди перехода и недоумевал,
как он мог так обознаться, переход задрожал. Зазвенел. И смолкло.
     За   последним  киоском  стоял  скрипач.  Скрипачка.  Вновь  начиналась
музыка.  Девушка  была  без  погон.  Сенечке она не понравилась. Он не понял
почему.  Он  перевел  взгляд  на прохожих. Они улыбались и кивали скрипачке.
Они  были  румяные  и  несли  портфели.  Сенечка  перевел взгляд на девушку.
Девушка  была  изможденная. Ее веснушки напоминали детский диатез. Смычок ее
спешил,  но  мелодия,  казалось, опаздывала. Перед скрипачкой лежал футляр с
мелкими монетами. Кто-то, проходя мимо, бросил еще одну.
     - Вы тоже ничего не видите? - спросила скрипачка, переставая играть.
     Сенечка увидел, что обращаются к нему.
     - Что?..
     Скрипачка  расширила  глаза.  Но  не  как  от  удивления,  а  словно ее
обидели.
     - Вы  ничего  не видели! - сказала она, бессильно опуская скрипку. - Но
зато  я  все  видела.  Только  что вас не узнал человек, которого вы считали
старым другом, а вы до сих пор ничего не видите! Зачем же я тогда играю?..
     Сенечка подошел поближе.
     - Что же я должен видеть? - спросил он.
     Девушка чуть улыбнулась.
     - Все то, что вижу я, - сказала она. И снова подняла скрипку...

     ...толкнул его в грудь. Куда там! Такая гора. Он даже не заметил.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг