что на нем форма, в какой раньше в хоккей играли. "Пламя Калгари". Ладно,
думаю, хорошо еще, что ты без коньков, а то челюсть мою можно было бы
отдельно в музей сдавать.
Я это подумать успел, а он мне опять - бац! Тут Паулина вмешалась, за
руку его ухватила.
- Погоди, - говорит, - это муж мой. Мы его сразу убивать не будем.
Тип этот, "пламя", спрашивает:
- А кого это я там веревкой поймал? Он из наших, что ли?..
- Потом разберемся...
Я смотрю - Генка без движения лежит. И мотоцикл в десяти шагах. Ну,
думаю, только бы мне встать... Хотел обложить их всех, вместе с женой, рот
открыл, а челюсть не слушается. Онемело все.
А жена встала надо мной и давай насмехаться:
- Все вы, русские, идиоты! Надо было тебе раньше задницей ворочать.
Тогда бы и уехали вместе. А теперь мне и тут хорошо, с канадцами. Мы весь
ваш Нью-Йорк на уши поставили, мы тут главные. Это мы мэра переизбрали.
Теперь поедем президента переизбирать. А бумажку свою засунь...
Вот ведь, думаю! Единственное, что от старой Америки осталось, так это
то, что они все время про задницу вспоминают.
Смотрю, а "пламя" автомат держит. Еще не навел на меня, смотрит на
Паулину. Вроде как разрешения просит. Тут у меня в голове как взорвется
что-то! Все мне ясно стало. И голос сразу прорезался, хриплый такой.
- Эй! - кричу, - ты, наверно, за гаремом приглядываешь? И давно тебе
все твои прибамбасы отрезали? Как оно тебе, с автоматом заместо этого дела?
Часто вставляешь его себе?..
У него, у "пламени" этого, всю рожу-то перекосило. Автомат поднял,
меня глазками сверлит. Стрелять-то он не может, потому как еще сказать
чего-то должен, гадость какую-нибудь. Иначе получится, что он языком тоже
работать не умеет, а тут Паулина смотрит.
- Ну, - "пламя" говорит, - ты медленно умирать будешь...
А я примерно представил уже, как у него автомат отобрать. Только бы он
поближе подошел...
Тут как взвоет что-то! А это Генка к мотоциклу подполз, завел его, и
изо всех сил ногой оттолкнувшись, прямо в канадца-то и врезался. Канадец,
пока в воздухе кувыркался, пальнул вокруг из своего автомата, да и
брякнулся мордой вниз. А Паулина тоже как взвоет! Смотрю, Генка ее схватил
не поймешь за что, сам на мотоцикле дугу делает, а жену мою за собой по
асфальту везет.
Тип этот, "пламя", без движения лежал. Я автомат схватил, глянул вдоль
улицы. Там, далеко, кто-то уже факелы зажигает. Вроде как тревога.
Генка ко мне подъехал.
- Сейчас вовсю удирать придется! - кричит. - Садись!
- А жена? - спрашиваю.
- Ладно, - говорит, - я тут останусь. Потом выберусь как-нибудь. А ты
ее увози. И сразу в консульство за визой...
Тут у меня челюсть-то как отвиснет, это по которой канадец врезал. Ну,
и заболела сразу, словно ее на две части раскололи. Я Генке говорю:
- Козел ты! Зачем ты меня сюда привез? Чтобы я брата своего канадцам
на съедение оставил? Поехали без нее!
Он ухмыльнулся, словно я глупость какую сказал.
- Тебе визу не дадут.
Ну, я как скажу ему:
- Плевать на визу. На кой хрен мне эта долбанная Россия нужна, если я
подлецом окажусь? И что я тете Кате скажу, когда за ней в тюрьму приеду?
А Паулина, которая до сих пор якобы без сознания валялась, как вскочит
и как завизжит:
- Сюда! Сюда! Меня русские изнасиловать хотят!
И побежала к факелам. Генка так побледнел, что я даже в темноте это
увидел (фару он не включал). Ну, тут мы действовать начали. Вернее, я как
столб с автоматом стоял, а Генка мотором взревел, догнал Паулину, выхватил
пистолет и выстрелил. Она захрипела сразу, набок шмякнулась и кататься
давай по асфальту. Генка ко мне подъехал.
- Ну что, - говорит, - садись. Хватит раздумывать. Если что заметишь -
пали из автомата.
И тут как начнется! Как мы по этому Бронксу петляли! Казалось, везде
канадцы были. Правда, сознание у меня вроде как выключилось, я и не
запомнил ничего. Помню только, что на каждом повороте я оглядывался и из
автомата палил, как Генка и советовал.
Потом вроде оторвались. Мы как раз через пустошь ехали, где раньше
Гарлем был. Канадцы еще постреляли нам вслед, да только мы в какие-то
заросли нырнули, вроде чертополоха в человеческий рост. Генка прямо через
колючки гнал. Автомат у меня из рук вырвало, я едва успевал лицо закрывать,
а Генка все едет. Мне это надоело. Я как раз в эту минуту злиться начал,
что с Паулиной у нас не вышло. Стал орать ему, чтобы он на ровную дорогу
выезжал. Да куда там! Опять мотор все заглушает.
Тогда я Генку как пихну в бок. Ну, он сразу головой завертел.
Спрашивает меня:
- Куда это мы едем?
- Я-то откуда знаю?..
Генка говорит:
- Погоди. Я тут, кажется, отрубаюсь потихоньку. Этот придурок-хоккеист
в меня из автомата попал.
Он сбросил скорость, мотоцикл к куче какого-то хлама подвел. Свалились
мы на эту кучу. Генка говорит:
- Сейчас, отдышусь - дальше поедем.
Я ощупал его - он мокрый весь. Вот ведь, думаю!
- Что же это, - говорю, - ты так с дыркой и ехал? Почему сразу не
сказал?
А он отвечает:
- Я тебя расстраивать не хотел...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Андрей Иванович плакал.
Антоша сидел в уголке и глядел в стену.
Кабинетов заперся и не отвечал на стук.
Тоня Алексеевна пила лекарство от головной боли.
В редакции был поздний вечер. Евгений Викторович написал статью:
"Сегодня в редакции газеты "Наше слово" произошло печальное и
ужасающее событие. Как, разумеется, помнят наши читатели, газета проводила
сбор средств на покупку лыжного набора для президента. Поздно вечером,
уходя с работы, главный редактор Петр Кабинетов решил проверить, на месте
ли деньги, которые в течение всего месяца приходили в редакцию со всей
страны. Деньги исчезли! Следственные органы, прибывшие на место
происшествия, располагают доказательствами, что кража - дело рук известного
рецидивиста Старобабина.
Вся страна пребывает в шоке. Старобабин, и так всегда
демонстрировавший пренебрежение к законам Обновленной России, на этот раз
превзошел сам себя в цинизме и безнравственности. Судя по всему, он, надев
погоны журналиста, проник в здание Дома печати и открыл ящик стола
обыкновенной заколкой для волос. После чего следы его потерялись.
Наш народ вправе задать вопрос - неужели мы так привыкли к отсутствию
в стране преступности? Неужели россияне потеряли бдительность? И где была в
это время наша хваленая милиция, до сих пор не способная поймать наконец
этого Старобабина?
Но не надо быть слишком строгими. Действительно, россияне настолько
уверены в своем благополучии, что никому и в голову не приходит прятать
деньги подальше. К сожалению, Старобабин уже не первый раз пользуется
беспечностью законопослушных граждан. Значит ли это, что в России снова
назревает взрыв преступности? Значит ли это, что россиянам снова придется
сидеть за железными дверьми, опасаясь за свою жизнь и имущество? Значит ли
это, что у Старобабина найдутся ученики и последователи?
Мы верим - НЕТ! Обновленная Россия сильна своими традициями
цивилизованного общества. Это в какой-нибудь Америке преступников уважают и
завидуют им. А в России преступники подвергаются позору и забвению.
Старобабин будет пойман. Деньги будут найдены. Правосудие обновленной
России будет торжествовать!"
Телевидение весь вечер показывало экстренный выпуск новостей.
Взволнованные голоса дикторов перебивали один другой. Все телевизоры в
стране работали, а вокруг них толпились телезрители. И только один вопрос
звучал сегодня в Обновленной России:
- Будет ли, наконец, пойман Старобабин?
Между тем, никто, пока не знал, что этим вечером, после первого же
выпуска новостей, известного жулика Старобабина поймал сержант Шнурко.
Старобабин был в нетрезвом состоянии и без ватника. Он не заметил, как
сержант Шнурко подкрался к нему сзади и пристегнул к себе наручниками. Тут
только он очнулся и попробовал было убежать. Но наручники держали крепко.
- Ну что, Старобабин, - сказал сержант Шнурко. - Пойдем в участок.
- Отпустите, гражданин начальник! - заныл Старобабин. - Нельзя мне в
тюрьму садиться...
- Почему? - удивился сержант Шнурко.
Старобабин ударил себя кулаком в грудь:
- Я ведь последний вор! Если я сяду, больше никого не останется.
Смотрите, гражданин начальник: какая Россия без вора? Пусть хоть она самая
что ни на есть обновленная... Рухнет все, понимаете? Хоть один вор, но
должен быть в России, для противовесу!
Но сержант Шнурко, не слушая негодяя, привел его к себе домой и
посадил за решетку, как недавно Сенечку. Только Старобабин, в отличие от
Сенечки, за решеткой расслабился. Снял ватник. С веселым интересом следил
за сержантом Шнурко. Тот уселся за стол и погрузился в размышления.
- Чую я - все изменится, - сказал Старобабин. - Воровским своим носом
- чую!
- Что ты там чуешь?.. - спросил сержант Шнурко. - Почему я, мент со
стажем, ничего не чую?
- Значит, интуиция у тебя хреновая, начальник, - сказал Старобабин. -
Скоро опять все по-старому будет. И ворье опять полезет, и менты
нормальными сделаются. Вот тут бы тебе и развернуться. Ты ведь все эти годы
форму не терял.
- Не верю я в это, - отвечал сержант Шнурко.
- Будет, будет, - ласково пообещал Старобабин. - Я тебе воровское
слово свое даю... Эх, сейчас бы водочки!
Сержант Шнурко покряхтел, да и вытащил из-под стола прозрачную
бутылку.
- Ну... давай! - сказал он.
- Через решетку нельзя, начальник, - ответил Старобабин. - Давай-ка,
пожалуй в гости. Да не бойся подвоха - мы с тобой навек братья. Оба из
прежнего мира. Обоим нам тут жизни нет. Ты без работы остался, а мне шагу
нельзя сделать, чтобы не засветиться... Ничего! Скоро все на свои места
встанет...
Сержант Шнурко зашел за решетку.
- Вот за это и выпьем, - сказал он. - Только дверь я сначала запру,
чтобы ты не мог неожиданно выскочить.
С этими словами он, просунув через решетку руки, повесил на петли
замок.
Прошло несколько минут. Старобабин и сержант Шнурко допили водку,
привалились друг к другу и вспоминали свои прошлые похождения, полные
опасностей и геройских поступков. И в этот самый момент дом содрогнулся.
Точную причину взрыва установить не удалось. Скорее все, обогреватель,
включенный Мариной Ивановной и незамеченный Сенечкой, был не совсем
исправен. Вряд ли он раскалился и поджег занавеску на окне, которую Марина
Ивановна в молодости вышивала своими руками. Видимо, все-таки просто
произошло короткое замыкание. Как бы то ни было, в доме, где жили кандидат
наук Светлана, нянечка Настя, член профсоюза Роман Афанасьевич, и где
Сенечка снимал комнату, случилось возгорание. Однако возгоранием дело не
ограничилось. Как и боялись соседи, взорвался газ. Неизвестно, была ли
утечка газа изначально, или просто загорелся или оплавился резиновый шланг,
по которому газ поступал в плиту. В общем, как написали потом газеты,
используя нелюбимый Сенечкин штамп, "в доме прогремел взрыв".
И очень громко прогремел. Сержант Шнурко и Старобабин увидели, как
полетел кусок стены. Они вскочили и поняли, что попали в ловушку.
Казалось, что жулик и милиционер успеют выбраться. Пожар подбирался к
ним неохотно. Сначала пламя, явившись из пролома, съело бумаги на столе и
оконную занавеску, потом принялось за сам стол и стулья, захватив по пути
шкаф.
Но беда в этот вечер все-таки случилась. Замок сержанта Шнурко
защелкнулся, а ключ застрял и отказывался поворачиваться.
- Проклятая китайская технология! - закричал сержант Шнурко. - Сейчас
во всех милицейских участках такие замки.
Старобабин внимательно посмотрел на сержанта Шнурко.
- Раз суждено нам вместе умереть, - сказал жулик, - то, может быть,
сделаем, как встарь?
- Что именно? - спросил сержант Шнурко.
Старобабин взял его за руку.
- Всегда мы вас, ментов, е...ли, - сказал он. - Пока вся эта хрень с
обновлением России не случилась.
Сержант Шнурко кашлянул. Дым сгущался и попадал ему в рот. Потом
сержант Шнурко согнулся в пояснице и уперся руками о скамеечку. Он вздохнул
и закрыл глаза.
- Последний раз... - прошептал Старобабин.
Он пристраивался позади милиционера.
Если бы в комнате был кто-то третий, он бы все равно ничего не увидел.
Всю комнату заволокло дымом. Слышно было, как трещат от жара перекрытия и
лопаются пузыри краски на стенах. Из гибнущего дома выбегали люди. Нянечка
Настя захватила кастрюли. Кандидат наук Светлана тащила свои научные
работы. Ее муж нес ребенка. Член профсоюза Роман Афанасьевич прижимал к
груди членский билет и портрет президента.
Когда потом осматривали место пожара, то нашли два обгорелых трупа,
лежащих так, словно в последнюю минуту жизни они ходили паровозиком. В
трупах опознали бывшего сержанта Шнурко и известного вора Старобабина.
Следственные органы пребывали в недоумении, с какой целью бывший
сержант Шнурко привел Старобабина в свою квартиру, а не сдал его органам
милиции. Только через несколько дней было готово заключение психологов.
Психологи обосновывали версию, что сержант Шнурко страдал
маниакально-депрессивным расстройством и действовал, подчиняясь эмоциям. То
есть, всякий раз, когда сержант Шнурко сознавал свою бесполезность для
общества, он выслеживал Старобабина, задерживал и отводил в свою квартиру.
Вместо того, чтобы сообщить о поимке рецидивиста властям, на следующий день
сержант Шнурко отпускал Старобабина, чтобы в будущем иметь возможность
вновь задержать его.
Таким образом, объяснились случаи, когда известного всему городу
Старобабина, схваченного на месте преступления простыми гражданами, уводил
человек в милицейской форме, а наутро этот же Старобабин совершал новое
преступление.
Все газеты сообщили об этой новости: в городе больше не осталось ни
одного криминального элемента, и законопослушные граждане могут спать
спокойно. Сам президент выступил по телевизору, воздав должное отставному
сержанту Шнурко, благодаря которому с преступностью было покончено.
Президент также посетовал на скоропалительное решение об увольнении
сержанта из органов.
Президент, в частности, сказал:
- Хотя сержант Шнурко был человеком, как говорят, чересчур
эмоциональным, не вполне адекватно реагирующим на нашу действительность, в
итоге и он оказался полезным Обновленной России...
...кажется, что-то взорвалось. Это совсем недалеко!
- Какая разница? - сказала она. - Или ты хочешь сбегать посмотреть?
Что это с ней, думаю, случилось?
А она пальчиками застывшими скрипочку сжимает. Словно скрипочкой от
взрыва защищается.
Только что была бойкая, шутила. Надо мной подшучивала, что я ничего
насчет Марины Ивановны не понял. Да мне все они надоели уже, честное слово!
Все загадки у них, недомолвки. То Кабинетов, то Галина эта... Галина,
кстати, уверенная такая, со своими рассуждениями. А скрипачка эта - совсем
другая. Я-то вижу - она в горячке какой-то, вроде лихорадки.
Ну, я ее за плечи взял, приблизил. Она не отстранилась, вялая стояла.
Личико свое отвернула.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг