И. Крупеникова "Лицом к лицу" Крупеникова И.В. "Лицом к лицу"// "Предел
бесконечности". - Тверь, ЧуДо, 2001. - С.287-303
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Вспышка.
Горячий белый свет ринулся в глаза, и вслед за ним в распахнутое сознание
ворвалась боль. Я едва не вскрикнул и зажмурился. Под веками расплылись красные
круги. Тупая пика, вонзившаяся в затылок, заставила меня поднять голову... Ничего
не получилось. Чтобы что-то поднять, тем более часть своего тела, надо по
крайней мере чувствовать это тело, а я с ужасом понял, что не чувствую ровным
счетом ничего. Только тупая пика в затылке. Из глубин пустого колодца
выкарабкалась первая внятная мысль: где я?
Я медленно приоткрыл глаза. Свет. Уже не столь горячий, как в момент
пробуждения. Прямо надо мной раскинулось яркое лазурное небо, где в гордом
одиночестве воцарился раскаленный добела шар. Солнце. Светило мерно покачивалось
в необъятном небесном океане, из чего я заключил, что каким-то образом
передвигаюсь. Скорее всего меня несут. Черт возьми, тогда почему я не ощущаю
никакой опоры за спиной. И руки? Где мои руки?
Я попробовал пошевелить пальцами. Вроде бы руки целы. Повел плечом. Ничего.
Странно, может быть мне не хватает сил? Пика в затылке превратилась в тупую
круглую палку, и эта палка не слишком приветливо ласкала меня в такт шагу.
Так. Значит все-таки несут.
В поле зрения мелькнул балкон и конек крыши. Тот или те, кто меня
транспортировали, остановились. Что-то лязгнуло о камень. Похоже, трость. Я
порадовался про себя - слышу. Силы как будто бы понемногу возвращались ко мне.
Однако, пока я не выяснил, что со мной произошло, я не рискну предпринимать
каких-либо действий. Возможно, я ранен. Возможно, в плену или, напротив, меня
спасают друзья. Я должен выяснить и... Тут я сделал еще одно неприятное открытие.
Вспомнить? Это что же получается: я не помню?!
Следующая членораздельная мысль выползла из колодца моего сознания: кто я?
Тут я не выдержал и издал какой-то звук. Точнее, я хотел обратиться к моему
или моим "носильщикам" с вопросом, но слов не произвел - один лишь жалкий вздох.
- Ну-ну, малыш. Скоро будем на месте, - услышал я равнодушный ответ;
говоривший на меня не посмотрел. - Джузеппе! - это он явно не ко мне. -
Джузеппе!
- Простите, синьор.
Джузеппе нагнулся надо мной и безо всяких эмоций принялся утирать платком
мои губы и подбородок. Я попытался поймать его взгляд. Однако слуга управился с
моим лицом так, как управился бы с запылившимся манекеном.
Движение возобновилось. Мерный ровный шаг. Мерное постукивание трости по
мостовой. Крыши домов заслонили половину голубого простора надо мной, и ехидное
солнце соскользнуло с черепицы на другую сторону улицы. Тень. Я вздохнул
облегченно.
Мой провожатый опять остановился. На этот раз Джузеппе подскочил ко мне без
особых указаний, вновь старательно протер мне лицо и встал рядом с хозяином.
Возле моего левого уха мелькнула трость, и человек, который нес меня, уверенно
постучал ею в дверь. Я, кажется, одеревенел от изумления. Если его руки свободны
- а они были свободны - то каким образом я держусь над землей? Не могу же я
плыть в воздухе! Следующая мысль оказалась пострашнее: а где в таком случае мои
ноги?
Найти ответ я не успел. Дверь открылась и хриплый мужской голос произнес:
- Мы заждались вас, синьор Лоренцо. Проходите. Один, - послышался
сдавленный, плохо скрываемый смешок.
Синьор Лоренцо казался невозмутим.
- Джузеппе, жди меня здесь.
Я заметил растерянность и страх, мелькнувший в глазах слуги. Да и у самого у
меня почему-то засвербило в груди. Я ожидал, что меня опустят на землю и уж
тогда-то я разберусь, где мои руки и ноги, и какой дьявол устроил этот кавардак.
Но нет. Я медленно "въехал" в полутемный коридор. Однако же синьора просили
пройти одного? Или подразумевалось одного со мной? Конечно, как иначе... Тут я
больно стукнулся головой о дверной косяк.
- Тихо, малыш, - почти беззвучно предупредил синьор Лоренцо и придержал мой
затылок.
Я, собственно, пока не собирался возмущаться.
Мы вошли в душную комнату. До того душную, что я невольно шумно вздохнул и
слегка подался вперед. Вот теперь мне это удалось или почти удалось. Как бы то
ни было, я увидел то, что творится у синьора Лоренцо за спиной. А творилось там
нечто неладное: два молодца весьма подозрительного молчаливого вида встали на
шаг от синьора, загородив своими тушами дверь. Плохо дело. Синьор Лоренцо, без
сомнения, явился отнюдь не на дружескую вечеринку.
- Вот бумаги, о которых шла речь, - без предисловий заявил мой странный
проводник и быстрым движением вытащил из-за пазухи пакет.
Два верзилы у двери насторожились, когда он подносил руку к груди. Один даже
потянулся к шпаге. О, кажется, намечается заварушка. Некстати, некстати. Комната
слишком мала, вооруженных людей я насчитал по меньшей мере пять, а в моем
нынешнем странном состоянии я вряд ли успею помочь синьору Лоренцо.
Следующая "странность" произвела на меня бoльшее впечатление. Я невзначай
перевел взгляд на свой камзол и обнаружил, что две пуговицы расстегнуты. То
есть, синьор Лоренцо вынул бумаги у меня? Нет, это пуговицы его камзола... что за
черт? Дорожка из посеребренных застежек начиналась у его воротничка и плавно
перетекала... Я скосил глаза как мог ниже... О, ужас! Плавно перетекала на мою
грудь!
Я чуть было не закричал. Он почувствовал мой порыв и напрягся. Что- то
внутри заставило меня молчать.
Пока я был занят моим ужасным открытием и тщетными попытками доведения его
до осознания, разговор в комнате продолжался своим чередом. Очнулся я, когда
вокруг загоготали. Видимо, кто-то удачно сострил. Синьор Лоренцо остался
спокоен, только брови его сошлись у переносицы. А я понял, что объектом насмешки
был именно он... Или мы?
- Я с удовольствием встретил бы вас завтра утром возле Восточных Ворот, -
произнес синьор Лоренцо так, будто говорил о хорошей погоде. - Однако к великому
моему сожалению в силу упомянутых вами обстоятельств, не могу сделать это один,
как того требуют законы чести.
Прокатилась новая волна хохота. Искатель ссоры поперхнулся от досады - жаль,
я не видел его физиономию - а синьор Лоренцо неожиданно закончил разговор:
- До скорой встречи, господа.
Он мягко развернулся на каблуках и неспеша направился к двери. Что-то, уже
остановившее меня от воспроизведения каких-либо звуков, опять сжало каждую
клеточку моего тела, что означало - я никоим образом не должен шевелиться. Так я
"выплыл" в коридор, продефилировал в опасной близости от дверного косяка, затем
потрясся слегка, пока мой носитель спускался по крутой лестнице, и наконец, мы
вместе оказались на улице.
Как из-под земли возник Джузеппе.
- Идем, - бросил ему синьор Лоренцо и зашагал вперед широким шагом.
Миновав два квартала он ни с того ни с сего остановился и привалился плечом
к стене. Своим левым плечом, а заодно и моим правым.
- Я не чаял выйти оттуда живым, Джузеппе, - глухо пробормотал он.
Пожилой слуга растерянно тряс головой.
- Синьор... синьор... Вам нужно было оставить это поручение кому-нибудь другому.
- Женщинам не отказывают, Джузеппе.
- Она политик, синьор.
- Тем более, мой друг. Ставки сделаны. Игра началась.
Я хотел сказать что- нибудь ободряющее, но передумал. Вернее всего у меня
опять получится какой-нибудь гнусавый вздох вместо слов. Синьор Лоренцо вдруг
посмотрел на меня.
- Хорошо вел себя, меньший брат, - произнес он и улыбнулся; потом добавил,
обращаясь к слуге: - Кажется, еще несколько лет, и я научусь управлять этим
красавцем. Сегодня мне удалось заставить его не дергать руками.
Ему удалось заставить меня! Как я был оскорблен! От возмущения я забыл, что
получается, когда я пытаюсь говорить. Из моего рта вырвался весьма потешный
вздох, и на подбородок немедленно потекло что-то вязкое и противно. Джузеппе
принялся судорожно искать в кармане платок. К довершению конфуза, я понял как
называется масса, которую он старательно стирает с моей бородки. Слюна. Я не мог
управлять не то что телом, я не мог справиться даже со своим лицом! Господи, да
чтo я в конце концов!
Ответ я тут же получил. Но не от господа бога, а от мальчишек, гурьбой
пробегавших мимо нас.
- Ай! Смотрите! Смотрите! У одного синьора другой из брюха вылез!
Джузеппе выхватил из-за пояса кнут, но применить не успел: мальчишек сдуло
будто ветром. А я с неожиданным для такой ситуации спокойствием подумал, что у
оборванцев не больно-то глубоки познания в анатомии. Живот синьора Лоренцо
находился ниже моих лопаток, следовательно, я вырастал из его груди.
Наверное, всех этих впечатлений было с избытком для моего несчастного мозга.
И мозг потребовал покоя...
Жара. И солнце, издевательски размазывающее эту жару по моему лицу. Я сразу
же пожалел, что очнулся. Закатив глаза, я заметил пыль, поднятую отъехавшей
каретой. Причем карета катилась вверх колесами. Мне потребовалось несколько
секунд, чтобы определить причину этого явления. Собственное тугодумие меня почти
рассмешило: как же еще я могу видеть предмет, находящийся перед синьором
Лоренцо? Разумеется, вверх тормашками! Хорошо еще мы родились "лицом к лицу". В
противном случае, я бы всю жизнь созерцал землю, а он - мой затылок. Я мысленно
поставил себя на его место и пришел к выводу, что куда приятнее видеть затылок,
нежели свой второй лик, да еще и не слишком вразумительный.
Синьор Лоренцо в раздумье проводил карету взглядом и водрузил на свою голову
шляпу. Тень от обширных полей и плюмажа до меня не дотянулась. Черт возьми!
Когда ты догадаешься убраться с этой жаровни! Ни дать, ни взять - время сиесты.
И понесло же тебя в такой час на приключения. Решив, что самое время поговорить
по душам, я постарался максимально сосредоточиться, и пристально уставился на
"большого брата". Эй, посмотри на меня. Неужели ты не замечаешь, что я чувствую
и слышу? Лоренцо, посмотри на меня!
Он посмотрел так, как смотрят на ушибленную коленку, и медленно пошел вдоль
по набережной. А к моему горлу подкатился горький ком. Чего я, собственно,
добиваюсь? Не станет же нормальный человек разговаривать с частью своего тела. А
я был как раз частью его тела, которая по непонятным причинам вдруг начала
размышлять...
- Лоренцо!
Он порывисто обернулся. Из-под его плеча я увидал молодого человека в
пыльном дорожном плаще.
- Юлиан? - мой "старший брат" торопливо двинулся навстречу. - Юлиан, какими
ветрами!
Они обменялись крепкими рукопожатиями, а синьор Лоренцо вдобавок обнял
прибывшего одной рукой. Внушительный торс и дорожный плащ на секунду заслонили
меня от солнца, а в нос пахнул ни с чем не сравнимый аромат смеси лошадиного и
человеческого пота.
- Воистину сказочная удача! Первый, кого я встретил в столице, это ты, мой
дорогой кузен!
Искренний юношеский восторг не мог не вызвать улыбки, и синьор Лоренцо
улыбнулся. А он, пожалуй, не дурен собой, решил я. Интересно, как я выгляжу?
Рассуждения на тему собственного портрета отвлекли меня от беседы родственников.
Когда же я попытался ухватить нить их разговора, то обнаружил, что слова
буквально пролетают мимо ушей. Как во сне: слышишь и не понимаешь; желаешь
ответить, и остаешься нем.
Следующим моим испытанием стала четвертьчасовая поездка верхом. Разумеется,
в седле сидел "старший брат". Я же болтался где-то между лукой и гривой лошади.
Мы ехали по широкой улице, мимо сновали простолюдины, солдаты, торговцы, однако
никто не рискнул задержать на синьоре Лоренцо взгляд.
- Тебя знают здесь? - полувопросительно произнес Юлиан, поглядывавший по
сторонам.
- Многие знают мой клинок, - усмехнулся мой носитель. - А челядь не спешит
попробовать кнута. Сколько себя помню, Джузеппе надежно охранял меня ото всякой
горластой шушеры.
- До нас дошли слухи, будто ты убил на дуэли птицу высокого полета.
- Пустое. Не столь высок был его полет. А я не терплю хамов. Его Величество
неделю спустя пожурил меня, и только. Про меня болтают разные сказки. Не верь.
Девять из десяти - сущая выдумка. Поговаривали даже, будто я дерусь четырьмя
шпагами: по одной в каждой руке.
Он рассмеялся, отчего я несколько раз приложился затылком к лошадиной гриве.
Юлиан вторил ему не совсем уверенно.
- А вот и мой дом, кузен. В любое время ты здесь желанный гость.
Джузеппе перехватил поводья лошадей, и пока Юлиан высвобождал ноги из
стремян, мой "сильный брат" ловко соскочил на мостовую.
- Лоренцо, ты волшебник! Уж не продал ли ты душу дьяволу? - кузен театрально
разыграл испуг.
- Дьяволу? О, всего лишь его наместнику. Король хорошо платит фаворитам, мой
дорогой.
Юноша споткнулся на ступеньке.
- Помилуйте, кузен! Вы угодите в темницу за подобные речи.
- Речи из уст королевского шута немногие воспринимают всерьез, - синьор
Лоренцо продолжал улыбаться, а я подумал почему-то, что он и впрямь не прочь
подергать смерть за усы.
- Шута, - удрученно повторил Юлиан и опустил взгляд. - Единственный сын
благородного графа Колладара - шут у трона чужого короля.
Лоренцо положил руку на плечо кузену.
- Что дозволено шуту, порой не дозволено самому кардиналу, - сказал он,
понизив голос почти до шепота. - Рано или поздно у меня будет официальный
статус. А пока я пользуюсь природным званием.
И он небрежно кивнул на меня.
- Посмотри, - Юлиан будто бы отшатнулся, - он нахмурился.
- Кто? - кажется, не понял Лоренцо.
- Он. Его лицо. Ты видел, как он смотрит на тебя?
Взгляд ярких карих глаз скользнул в моем направлении. Я действительно был
взбешен подобным обращением, однако тот, кому предназначался мой гнев, упорно
отказывался меня видеть.
- Юлиан, это не смотрит, - назидательно начал Лоренцо. - Оно иногда
закрывает и открывает глаза. Иногда поворачивает голову. И часто вздыхает. О,
как сие нравится дамам!
Его речь была прервана появлением Джузеппе с подносом, уставленным
бутылками. После традиционных тостов и обильной закуски, разговор перекинулся на
воспоминания юности, затем вовсе уплыл в неведомые дали. Вернее, в неведомые
дали уплыло мое сознание, поскольку по закону сообщающихся сосудов весь алкоголь
застревал в моей голове, и лишь после изрядного ее наполнения начинал
продвижение в голову "большого брата". Самое обидное, что Лоренцо это прекрасно
знал и умел остановиться вовремя. Следовательно, никогда не пьянел, о чем тоже в
столице слагались легенды.
Все это я добыл из бог весь каких закромов памяти. Я рад был бы засунуть
проблески мыслей подальше в уже знакомый колодец, но тут родственники вновь
уделили внимание моей персоне.
- Лоренцо, не знаю, право, как сказать тебе, - неуверенно начал Юлиан.
- Как брату, Юлиан. Как родному брату!
- Когда лекарь сообщил моей сестре, что она разрешится двумя детьми сразу...
Я почувствовал, как у Лоренцо холодеет спина.
- ...она была напугана до безумия. Лекарь понятия не имел, почему наша семья
боится близнецов...
- Кузина? Она жива? Дети?
- О, да, да! Какой же я болван! Я несся через всю страну и представлял, как
первым делом сообщу тебе о нашей радости! И забыл. Вот дьявол! У нее две
очаровательные прекрасные девочки. Они увидели свет вместе с первым яблоневым
цветами.
- Слава Господу, - Лоренцо откинулся на спинку кресла, и я оказался в почти
вертикальном положении.
- Мы рассказали лекарю про тебя, - продолжал Юлиан, заметно убавив пыл. - Он
утверждает, что... это легко удалить. Он готов собственноручно провести операцию.
По его словам, никакой угрозы твоей жизни нет. Два, максимум три месяца, и ты
станешь...
- Я ценю твою заботу, мой милый кузен, - оборвал его Лоренцо, - но случилось
так, что я чертовски привязался к младшему братишке. Мне бы не хотелось
разлучаться с ним.
- Но ты бы мог...
- Нет, Юлиан. Я не раз говорил это - нет. Богу угодно было сделать меня
таким. Вероятно, в прошлой жизни я прогневал Господа. Проклятие наложено не на
всю нашу семью. Проклятие лежит на мне. Я плачу за свои грехи.
- А он? Он расплачивается за чьи грехи?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг