сидим, - сказал хес. - Мы не лехелы. И не селы. Мы хесы, поэтому мы
сидим".
Прайст заметил, что от долгого сидения ноги его стали уходить в грунт и
разветвляться там наподобие корней, как у сидящего против него хеса. Он
решительно встал.
"Посидели бы еще, - сказал хес. - Я вам хлесо (хозяйство) покажу. Я
недавно вывел новый сорт сехесы (пшеницы). Ой, какая сехеса! Она,
представьте, не летает, а растет на ехе, прямо на ехе (то есть, на земле).
Но беспокойные лехелы устремлялись в неведомую даль, они звали туда,
где светят далекие лесхи...
- Селех! - сказал Прайст. - Большой вам селех!
То есть, большой вам привет, я поехал!
Планета Еха произвела на инспектора впечатление, и кое-что из нее он
запомнил. И теперь, прочитав надпись "Малая Галактическая", инспектор
сказал, усомнившись в действительности:
- Большой селех!
В это время раздался звонок. Инспектор бросился к телефону.
Нет, это были не они. Звонил майор Стенли. Он получил официальное
извещение, что, минуя все промежуточные чины, его производят прямиком в
генералы. Да, конечно, можно поздравить, но дело в том, что произведен
майор Стенли в генералы не в своей родной армии, а в какой-то неизвестной
армии Альдебарана. Ему предписывается в течение ближайших двух дней
явиться к месту несения службы, а куда явиться - не сказано.
Он перелистал все военные справочники, но армии Альдебарана нигде не
нашел. Британская энциклопедия указывает, что до Альдебарана лететь
шестьдесят восемь лет, если, конечно, лететь со скоростью света. Майору
Стенли не привыкать к скоростям, военная служба требует оперативности, но
шестьдесят восемь лет - это, конечно, не для него. Он не пролетит и
десяти, как его уволят в отставку.
Инспектор посоветовал ему обратиться к доктору Фрайду.
Только он повесил трубку - опять зазвонил телефон. На этот раз
инспектора потревожил Н.Ютон. Нет, не по поводу робота, робот - это что
ж... Обещал - сделал, не стоит благодарности... Н.Ютон звонил по поводу
украденного усилителя... Нет, не нашелся... И не нужно, чтоб находился...
Только что Н.Ютон проходил по Квазарной... Это параллельно орбите
Пульсарной... Неужели инспектор совсем не знает города?
- Назовите улицу.
- Это еще зачем? Жизнь во вселенной течет по орбитам, а не по этим...
как вы их назвали?.. улицам.
- И что же на этой Квазарной? Неужели опять ограбили?
- Напротив, инспектор. Меня осенила мысль. Усилитель интеллекта
морально устарел по сравнению с тем, что я сегодня придумал. Метод
элементарно прост. Все клетки организма имеют примерно одинаковое
строение, но мыслят только клетки мозга. Это создает огромные
потенциальные возможности. Представляете, инспектор, каких мы достигнем
вершин, когда мыслить у нас будет не только мозг, но и руки, ноги, живот и
прочее? В голову будут приходить только самые великие мысли, а средние и
незначительные будут приходить в другие части тела.
- Я это плохо представляю.
- Потому что мыслите только головой. Пока ваша голова набита пустяками,
вместо того, чтоб заниматься великими мыслями. Но будьте спокойны: идея
уже найдена, остается ее осуществить. Пожелайте мне успеха.
Прошло еще несколько минут. Несколько световых минут.
Наконец раздался долгожданный звонок:
- Следуем прежним курсом. Самочувствие нормальное. Пожалуйста, не
отходите от телефона.
И опять повесили - что там было у них.
Как долго тянутся эти световые минуты!
- Беда, инспектор! Беда! Большое, огромное несчастье!
Инспектор с трудом узнал корректора Кректа. Лицо корректора было
искажено ужасом.
- Что случилось, Крект?
- Послушайте, инспектор, вы не поверите. Я задремал над рукописью...
- Что ж тут особенного? Кто у нас не спит на работе.
- Я не об этом. Сплю я, конечно, сплю на работе. Правда, во сне я тоже
читаю рукописи. Так было и на этот раз. Я уснул над брошюрой Фрайда и
приснился мне роман Дауккенса. Я и над ним тоже уснул и приснились мне
записки майора Стенли...
- Для вас, я вижу, нет преград.
- Ну почему же нет? В конце концов я проснулся. Смотрю - рукописи нет.
Тогда я подумал: может, я ее во сне в шкаф положил? Со мной это тоже
бывает. Спать-то спишь, а подсознание работает: как бы рукопись не
стянули. Спрячешь ее, а потом сам не можешь найти. Подошел я к шкафу,
смотрю...
Корректор Крект заплакал. Это было неожиданно для обоих, и оба
смутились, не зная, как с этим быть.
- Понимаете, там, в шкафу, не осталось ни одной рукописи. Новая повесть
Дауккенса, мемуары Стенли, медицинские статьи Фрайда, не говоря уже о
бессмертном романе Даниеля Дефо... Рокгауз этого не переживет. Да и сам я
этого не переживу. Рукописи почти все вычитаны, ни одной ошибки. И все
исчезло. Вот - только это оставили.
Крект протянул инспектору клочок бумаги. Инспектор прочитал:
"Сегодня, в 24:00, в ночном баре "Звездочка" состоится встреча с
пришельцами со звезды Фомальгаут (созвездие Южной Рыбы). Извините за
позднее время: наша ночь в Южнорыбье - день".
- Вы считаете, что кража связана с этими космическими делами?
- Прежде этой бумажки не было. Исчезли рукописи - и она появилась.
- Значит, в 24:00. А сейчас? О, уже начало первого... Что-то наши
пришельцы заставляют себя ждать.
- Как же заставляют ждать? Рукописи уже украдены.
В это время опять зазвонил телефон:
- Алло, инспектор Хост? Рады вам сообщить, что все протекает нормально.
Самочувствие отличное. Настроение отличное. Можете отойти от телефона.
10. ЖИТЕЛИ ФОМАЛЬГАУТА ПРИВЕТСТВУЮТ ЖИТЕЛЕЙ ЗЕМЛИ
Сидя в приемной доктора Фрайда, пациенты Рокгауз, Стенли и Дауккенс
обменялись информацией, и болезненные страхи каждого утроились. Издатель
Рокгауз понял, что пришельцы, назначившие ему свидание в кафе "Звездочка",
не только пытаются использовать издательство, но и вербуют наших
военачальников для своих вооруженных сил. Писатель Дауккенс заподозрил,
что вскоре инопланетные повести и романы обрушатся на Землю, расчищая путь
грядущим военным действиям, ибо генералы нужны именно для военных, а не
для каких-либо еще действий. А майор Стенли сообразил, что преждевременное
его производство связано с веществом финин, которое может в любой момент
превратить генерала в рядового солдата.
Затем появился коммерсант Борвик, который, непринужденно вмешавшись в
разговор, заявил, что от всех болезней можно избавиться, если продать их
куда-нибудь на другую планету. В конце концов есть планеты, на которых
болезней недостаточно, а у нас их в последнее время явный переизбыток.
Коммерсант Борвик затем и пришел, чтобы предложить доктору Фрайду
сотрудничество, создание нового лечебного концерна "Борвик и Фрайд", Фрайд
принимал бы пациентов, а Борвик сплавлял бы их болезни куда-нибудь
подальше, в другие галактики. Главное - найти покупателя, но это уже
забота коммерсанта.
Доктор Фрайд поставил всем один и тот же диагноз, который он на
грекоизированной латыни назвал "морбус космус", что означает в переводе с
этих двух языков "космическая болезнь" и связано с тем, что Земля со всех
сторон окружена космосом. Он прописал им режим, строжайше запрещавший
смотреть на небо, в особенности звездное, читать что-либо по астрономии, а
также загорать на солнце. Предложение посетить ночной бар "Звездочка",
чтобы хоть краем глаза взглянуть на пришельцев, доктор Фрайд категорически
отверг, ибо, сказал он, общение с пришельцами особенно пагубно при
заболевании морбусом космусом.
Несмотря на это, четверо его пациентов, покинув кабинет своего
целителя, устремились в бар "Звездочка", желая, во-первых, удовлетворить
свое любопытство, а во-вторых, соблазнившись предложением Борвика продать
пришельцам свою космическую болезнь.
Впереди шествовал генерал Стенли (для них, посвященных, он был уже
генерал), за ним следовал коммерсант, а за коммерсантом писатель с
издателем. Четверо отважных жителей Земли шли навстречу своим братьям по
разуму.
Между тем ночной бар "Звездочка" вел мирную и даже не просто мирную, а
лихорадочно мирную жизнь, словно спеша компенсировать все военные и другие
невзгоды. Пациенты доктора Фрайда с минуту постояли в дверях, разглядывая
завсегдатаев бара, но подозрительных среди них не нашли и направились к
свободному столику.
Прежде чем сесть, генерал Стенли огляделся вокруг и пришел к выводу,
что позиция выбрана удачно. Позади их столика была глухая стена, слева -
шкаф, который в случае надобности можно было перевернуть, превратив в
надежное укрепление.
Писатель и издатель продолжали разговор, начатый по дороге.
- Зачем придумывать жизнь, если она достаточно хороша не придуманная. И
достаточно плоха не придуманная. Все равно не придумаешь лучше и хуже, чем
есть.
- Вы правы, Рокгауз... я как раз об этом писал...
- Преступление и наказание, - продолжал издатель, не слыша писателя, -
их столкновение, борьба между ними. Когда преступление, совершившись,
бежит, а наказание его преследует, собирая по дороге следы, отпечатки
пальцев я прочие улики. Когда наказание устраивает засаду, а преступление
отстреливается, вырывается и снова бежит, а наказание, оценив обстановку,
разрабатывает новый план преследования...
- Помните, я писал... - опять заикнулся писатель.
- Ничего я не помню. И ничего знать не хочу. У инспектора Хоста сюжетов
целый шкаф, из этого можно сделать такую литературу! А что делают? Нет, вы
только посмотрите, что делают! Взять хотя бы этот ужасный роман "Солнце
под землей". На остывающей звезде возникает жизнь, для которой
единственный источник тепла - эта самая полузвезда-полупланета. Тепло идет
из подземелья, а над головой солнца нет, и потому все жители слепы. Но это
им не мешает. Наоборот. Они достигают вершин разума, потому что они не
глазеют по сторонам, а занимаются самосозерцанием.
- Значит, они и книг не читают? - поразился Дауккенс.
- В том-то и дело, что нет. У них там другие средства информации. И они
достигли всеобщего благополучия, потому что никто не видит, что происходит
вокруг. Но постепенно планета их остывает, это грозит им гибелью, и они
решают воспользоваться внешним источником тепла - какой-нибудь неостывшей
звезды или целого созвездия. Они давно научились управлять полетом своей
планеты, и они направляют ее к самой горячей звезде.
- Мне это нравится, - сказал майор Стенли. - Я бы сам с ними полетел.
- Но они не учли одного; тепло звезды непременно сопровождается светом.
А им нужно было только тепло, чтобы спокойно греться и по-прежнему не
видеть, что происходит вокруг. И когда они прилетели к звезде, которая
стала для них солнцем, они не выдержали света и жизнь на их планете
оборвалась.
- И на этом роман кончается? - спросил писатель Дауккенс, критически
оценивая сюжет.
- Автор говорит, что впоследствии на этой планете возникли новая жизнь
и новая цивилизация, рожденные солнцем в потому не представляющие себе
тепла без света. Как бы ни было жителям этой солнечной планеты тепло, они
непременно тянутся к свету. Потому что у них есть глаза и они хотят видеть
все, что происходит вокруг.
- А что это за планета? - поинтересовался майор. - Она случайно не
имеет отношения к Альдебарану?
- Разве вы не догадались? Эта планета - Земля. Представляете? Земля! А
между тем о Земле у нас совершенно другие сведения.
Да, чего только не придумают эти фантасты. Мало им настоящего, им
подавай другие времена. А почему, скажите, не писать о настоящем? В
прошлом были свои писатели, в будущем будут свои писатели, а вы живете в
настоящем, вот в пишите о настоящем. Этой мысли придерживался издатель
Рокгауз, и писатель Дауккенс был с ним совершенно согласен. Был с ним
согласен и коммерсант Борвик, который ни из прошлого, ни из будущего не
мог извлечь того, что извлекал из настоящего. И только майор Стенли имел
несколько другой взгляд: ему очень пришлось по душе, что население
оседлало свою планету и понеслось на ней, как на каком-нибудь броневике
или танке штурмовать далекое Солнце, в миллион раз большее нашей Земли. В
этом был настоящий боевой задор и презрение к превосходящим силам
противника.
- Почитать бы эту книгу, - сказал майор Стенли. У него давно уже не
было этого желания - почитать.
За соседним столиком расположились две дамы. Это было не страшно,
потому что вряд ли пришельцы могли оказаться женщинами, но разговор двух
дам моментально вытеснил все окружающие разговоры, и пациентам доктора
Фрайда пришлось замолчать.
- Дорогая мисс Стерлинг, - говорила дама постарше (что она, однако,
никак не подчеркивала), - за те несколько часов, что мы с вами знакомы, я
не перестаю удивляться вашей смелости. Я бы ни за что не решилась
переступить порог этого заведения.
- А я переступала, миссис Фунт, и не раз. Мы здесь бывали с вашим
мужем.
- Ах, этот мистер Фунт! Хорошо еще, что он был здесь с вами, а не с
кем-то чужим.
- Кто его знает. За этим мы сюда и пришли - поглядеть, не бывает ли он
здесь без нашего ведома.
- Мисс Стерлинг, как вы можете! До такой степени не верить человеку!
Издатель Рокгауз хотел высказать своим собеседникам очередное
соображение, но оно прозвучало так:
- Миссис Фунт, не будьте так наивны!
Голос мисс Стерлинг бесследно поглотил голос издателя.
Майор Стенли, чтобы не быть невольным свидетелем постороннего
разговора, решил принять в нем участие. Он подошел к соседнему столику и,
щелкнув каблуками, представился:
- Майор Стенли!
- Боже, как приятно! - воскликнула мисс Стерлинг. - Неужели майор? А
выглядите вы прямо генералом.
- Кгм! - сказал майор Стенли. - В любом чине готов вам служить.
- Вы слышите, миссис Фунт? Нам будет служить майор! Садитесь с нами,
майор! - мисс Стерлинг указала место рядом с собой и крикнула сидящим за
соседним столиком: - Джентльмены, вам придется обойтись без майора.
Таким образом армия осталась без генерала, а генерал приобрел новую
армию.
При всех этих военных перемещениях бар "Звездочка" продолжал жить своей
лихорадочной мирной жизнью, и часы, которые били здесь только полночь, не
были услышаны никем, кроме двух незаметных джентльменов, примостившихся в
самом дальнем и темном углу. И тогда эти двое вышли на середину зала,
коснулись пальцами пола, что, видимо, должно было означать приветствие, и
провозгласили:
- Жители Фомальгаута приветствуют жителей Земли!
Официанта вынесли сразу. Буфетчик остался лежать за стойкой, обхватив
руками вечернюю выручку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг