- Да как же без плацкарты? - изумился Полосатый. - Без плацкарты
разве к вам доедешь? Предъяви гражданину плацкарту.
Рыжий спрыгнул с кресла, прошел к балконной двери и сделал неуловимое
движение мохнатой лапой. Вслед за тем в комнату вплыли и зависли в углу над
телевизором два серебристых прямоугольника размером с раскрытую школьную
тетрадь; они подрагивали, будто от легкого ветерка, хотя тюлевая занавеска
рядом с ними даже не шевелилась. Полосатый, не слезая с кресла,
сосредоточенно смотрел на прямоугольники, потом он как-то весь напрягся,
подобрался, его правый ус описал плавную дугу, и серебристые листы, слегка
накренившись вправо, спланировали к столу. Они бесшумно приземлились на
расписной поднос, улеглись рядышком, вздрогнули и затихли.
Юрий Васильевич протянул к ним руку и, еще не прикоснувшись, ощутил
упругую силу, исходящую от неведомого серебристого материала, пронизанного в
глубине пульсирующими жилками.
- Хороши плацкартушки? - ласково спросил Полосатый. Он шевельнул
левым усом, отчего оба листа оторвались от стола и, сделав левый вираж, ушли
под потолок. Рыжий повторил неуловимое движение лапой, и пластинки будто
растворились в штукатурке.
- Так сказать, проездные документы,- сказал Рыжий, прыгнул на кресло
и впал в задумчивость.
Только теперь Юрий Васильевич осознал всю значимость момента.
- Вы,- произнес Юрий Васильевич, и голос его дрожал,- вы хотите
сказать, что являетесь представителями внеземной цивилизации и намерены
через меня установить первый контакт с людьми?
Рыжий взглянул на него с укором.
- Помилуйте,- протянул он.- С чего вы взяли? В нашу компетенцию
такое не входит.- Не имеем полномочий.
- Как старший...- сказав это, Полосатый выразительно посмотрел на
Рыжего.- То есть как старшой,- поправился он, глядя в глаза Юрию
Васильевичу,- я вам чистосердечно говорю, что ничего подобного у нас и в
мыслях не было. Делишки тут у нас всякие. Туда-сюда сбегать, кое-чего
достать и все такое.
- Но почему вы обратились именно ко мне? - взмолился Каченовский.
- А потому, что вы на первом этаже, и балкон у вас есть, и дверь
нараспашку. То, что надо.
- А также по той причине,- вставил Рыжий,- что наши коллеги
рекомендовали вас наилучшим образом с точки зрения выполнения нашей
ответственной миссии.
- И жены у вас нет,- добавил Полосатый.- С этими женщинами каши не
сваришь.
Юрий Васильевич переводил взгляд с одного кота на другого и не мог
придумать ничего путного, о чем следовало бы спросить странных пришельцев.
Когда читаешь очередную книжку о контактах о иными цивилизациями,
просто поражаешься нерасторопности героев. Кажется, на их месте ты сразу
сформулировал бы необходимые вопросы в сжато, но емко рассказал бы, о
жителях Земли и их обычаях. Что за наивное представление! С инопланетянами
гораздо труднее, чем может показаться, потому что не мы к ним, а они в нам в
гости, и элементарная вежливость диктует нам, землянам, скромное поведение.
Разве можно задавать гостю слишком много вопросов?
Вот так примерно размышлял Каченовский и все отыскивал в голове
какую-нибудь подходящую фразу, которая позволила бы продолжить разговор. Но
фразы все не находилось, а коты, наевшись, начинали уже мирно задремывать в
креслах. Полосатый положил морду на вытянутые лапы и откровенно замурлыкал,
а Рыжий свернулся калачиком и предпринимал титанические усилия, чтобы
окончательно не впасть в сон; время от времени он вскидывал свою широкую
морду и тряс ею, стараясь сбросить с себя оцепенение.
Дремотное состояние, как зевота, легко передается от человека к
человеку. Наверное, от кота к человеку тоже, хотя и в меньшей степени; но,
согласитесь, это были коты не вполне коты, хотя и не совсем чтобы люди,
несмотря на правильную человеческую речь, не всегда, впрочем... Нет, тут
недолго и запутаться, поэтому поставим лучше точку и вернемся к
задремывающему Юрию Васильевичу.
А Юрий Васильевич действительно засыпал вслед за котами. Уже темнело, и
день был нелегким. Пополнение коллекции требует усилий, а потом еще это
странное приключение... Каченовский почувствовал внезапную тяжелую
усталость. Он поднялся со стула, сдернул покрывало с тахты, разделся в лег.
Перед тем как потушить свет, он взглянул на Рыжего в Полосатого и, боясь
потревожить их сон, сказал шепотом:
- Спокойной ночи!
- Приятных сновидений,- шепотом откликнулся Рыжий. А Полосатый
буркнул, не раскрывая глаз;
-Угу. Юрий Васильевич уснул мгновенно.
Когда он проснулся, котов в квартире не было. Об их вчерашнем визите
напоминала только немытая посуда в кухонной раковине. Как они перенесли ее
туда, осталось для Юрия Васильевича загадкой. На ее разгадывание времени уже
не оставалось, потому что часы показывали четверть девятого и нужно было
спешить на работу.
В привычной суете проектного института, в котором Каченовский
возглавлял важный, но не самый важный отдел, говорящие коты с их
таинственными плацкартами отступили сначала на второй, а потом и на третий
план и к концу рабочего дня почти забылись. Юрий Васильевич изучал чертежи,
согласовывал документы, ходил с докладом к начальству, давал указания своим
немногочисленным подчиненным - словом, делал то, что всегда. У него нашлась
даже минута, чтобы вынуть из особого отделения портмоне заветный пятак,
разглядеть его у окна со всех сторон и еще раз прикинуть в голове
многоходовую меновую комбинацию.
Возвращаясь домой, Юрий Васильевич сошел с автобуса на одну остановку
раньше, чтобы зайти в большой гастроном на углу и купить чего-нибудь на
ужин. Так он делал едва ли не каждый вечер; прогулка от магазина до дома
нисколько не обременяла его, тем более что покупал он немного: хлеб, молоко,
разную мелочь к чаю. На сей раз, едва войдя в магазин, Юрий Васильевич
вспомнил свой вчерашний поход за хеком, стал соображать, много ли хека
осталось и не надо ли купить еще, и вечерняя беседа с котами, о которой он
никому не посмел рассказать, вновь стала его тревожить.
Юрий Васильевич давно уже замечал, что с нервами у него не все в
порядке. Так, разглядывая свою коллекцию, он время от времени разговаривал
сам с собой, а ночью ему снились иногда странные сны, в которых его отдел
превращался в пиратскую шайку, плывущую в южные моря на поиски цехинов и
дукатов, необходимых для пополнения коллекции воинственного капитана.
Раньше все это не особенно тревожило Каченовского, но теперь он решил
посоветоваться о странных видениях минувшего вечера с врачом. Все же, прежде
чем покинуть магазин, Юрий Васильевич купил вдвое больше обычного молочных
продуктов, а также небольшой кусок филе какой-то рыбы с экзотическим
названием - должно быть, из тех самых южных морей. С этим необременительным
грузом в пластиковой сумке Каченовский направился в районную поликлинику,
где служил невропатологом его старинный приятель и одноклассник.
Зима давно кончилась, а вместе с нею кончилась эпидемия гриппа, однако
весна как-то запаздывала, и все ждали прихода еще какого-то, совсем нового и
еще более злобного, вируса. В регистратуре была толчея, в коридорах сидели и
стояли граждане с носовыми платками в руках, а одноклассник встретил Юрия
Васильевича в марлевой повязке, потому что невропатологов тоже бросили на
грипп.
Одноклассник поначалу обрадовался Юрию Васильевичу, попросил сестру
извиниться перед пациентами и стянул повязку с лица. Но после приветствий,
когда Каченовский стал жаловаться на странные симптомы, приятель заметно
поскучнел. Юрий Васильевич заметил это и стал прощаться, испытывая острую
неловкость от того, что оторвал от важного дела занятого человека, а
приятель просил его не торопиться, но в то же время как-то незаметно
подталкивал к двери. Каченовский так и не успел сказать ему толком о беседе
с котами.
- Не пей лишнего,- сказал ему приятель у самых дверей.- Зарядка по
утрам - обязательно, минимум два часа в день на свежем воздухе, и все будет
в порядке. Хочешь, я таблетки выпишу?
От таблеток Юрий Васильевич отказался и вышел в коридор.
- Так гуляй побольше! - крикнул вдогонку приятель.- А лучше всего
возьми отпуск и махни на юг. Следующий!
Когда Юрий Васильевич вернулся домой, Рыжий и Полосатый были в
квартире. Они сидели за его письменным столом и внимательно изучали какие-то
бумаги. Там, где вчера был сервирован скромный ужин, стоял расписной поднос,
но без чашек и тарелок. На нем аккуратно были выложены какие-то темно-серые
овальные предметы с мягкой замшевой поверхностью. Юрий Васильевич не сразу
понял, что это, а как только понял, то выпустил из рук сумку с продуктами.
На любимом жостовском подносе, разрисованном красными и голубыми
цветами, аккуратными рядками, как конфеты в коробке, лежали обычные серые
мыши.
Из груди Юрия Васильевича вырвался крик. Он с детства не боялся мышеи.
Он и сейчас их не боялся. Это был крик возмущения.
Оба кота подошли к нему.
- Кажется, мы злоупотребляем вашим гостеприимством,- начал Рыжий.
- Прощения просим,- подхватил Полосатый.- Вы не волнуйтесь, наши
клиенты все живые, мы их только слегка приструнили, чтоб они в панику не
вдарились.
- Они иммобилизованные,- пояснил Рыжий.
- Ага, не двигаются,- подтвердил Полосатый.- Если они бегать будут,
то как же мы их в подпространство зафутболим?
- Тонко подмечено!-восхитился Рыжий.-В условиях дискретного
массопереноса...
Контакты с собратьями по разуму - дело непростое, особенно с
непривычки. Но нахальство надо пресекать, от кого бы оно ни исходило.
Поэтому Юрий Васильевич позволил себе перебить собеседника.
- Мне нет дела до массопереноса,- зашипел он, невольно впадая в
кошачью тональность.- Мне нет дела до ваших занятий. Но я не допущу, чтобы
из моей квартиры устраивали живой уголок!
- Прекрасное выражение! - вскричал Рыжий. - Надо запомнить; живой
уголок. Не угол, а именно утолок. Как это тонко!
- Что-то я не пойму,- засомневался Полосатый,- о чем вы тут шумите.
Если бы мы этих мышей в угол таскали, тогда одно дело, а мы их туточки,
посередке...
- Не морочьте мне голову! - взвизгнул Каченовский.- Чтоб мигом этой
дряни здесь не было!
- И не будет,- успокоил его Рыжий,- сейчас мы этих млекопитающих из
отряда грызунов отправим далеко-далеко со всей доступной нам скоростью.
Командир, транспорт уже готов,- обратился он к Полосатому.
- Плацкарты, что ли? - переспросил тот.- Ну а повезло нам с
хозяином. Какое слово ни скажет - прямо в точку. Вот они, плацкарты, держи.
И вновь, как давеча, он крутанул усом, и серебристые пластинки,
возникнув неведомо откуда, плавно опустились на стол рядом с подносом.
Взобравшись на кресло, пришельцы принялись в четыре лапы перекладывать
мышей.
- По пять, по пять клади,- поучал Полосатый Рыжего.- Что ты их
напихиваешь, как сельдей в бочку? Чтобы головки у всех в одну сторону. А
хвост подгибай, чего ему болтаться? Вот теперь порядок.
Потом он опять шевельнул усом, плацкарты со спящими пассажирами
приподнялись над столом, повисели секунду, двинулись к потолку и исчезли в
нем, точно растворились. И почему-то сразу после этого Юрий Васильевич обрел
спокойствие и повеселел.
- А я подумал, что вы ими... того... закусывать будете,- признался он
с виноватой улыбкой.
- Нам и думать об этом противно,- заверил Рыжий.- Неужто кто-то
может есть эти прелестные создания?
- Будет прикидываться! - прикрикнул на него Полосатый.- Лучше поднос
вымой.
- Я сам,- сказал Юрий Васильевич, не представляя себе, как кот при
его росте ухитрится вымыть в раковине поднос. Рыжий между тем сделал пасс
лапой, и к нему под ноги спустилась очередная пластинка с какой-то ампулой.
Кот сжал ее в мягкой подушечке передней лапы, и из ампулы вырвалось белое
плотное облачко. Оно окутало поднос, и в воздухе запахло мокрым сосновым
лесом.
- Дезинфицирует и стерилизует,- несколько напыщенно объяснил Рыжий.
- Чисто, хоть языком вылизывай,- добавил Полосатый.
Юрий Васильевич взял поднос и отправился с ним на кухню, а коты вновь
уселись за его письменный сюл. Потом они втроем поужинали и попили кофе,
разговаривая о всяких пустяках; и котам, и Юрию Васильевичу не хотелось
проявлять назойливость. Однако паузы становились все более длинными и
неловкими, и когда Юрий Васильевич набрался храбрости спросить о цели столь
необычного и далекого визита. Рыжий сходил к письменному столу, сдвинул в
сторону бумаги и достал из-под них потертый штурманский планшет. Из него он
извлек пачку чрезвычайно тонких и гибких листов, очень белых, испещренных
непонятными знаками, и протянул их Юрию Васильевичу. Тот взял листы, не
совсем понимая, как сможет понять написанное, но знаки под его взглядом
как-то незаметно, плавно деформировались и превратились в обычные русские
буквы. "Полетное задание" - было написано сверху на первом листе.
Юрий Васильевич углубился в чтение.
Пока Юрий Васильевич читал, коты, деликатно понизив голос, о чем-то
переговаривались - кажется, по-русски, но поручиться за это Юрий Васильевич
не мог. Он пытался разобраться, в чем же, собственно, состоит полетное
задание, вчитывался, терял нить, возвращался к началу, но так толком и не
уяснил себе суть предмета, хотя задание написано было с очевидностью хорошим
русским языком.
- Простите,- спросил Каченовский, прерывая беседу котов,- а если бы
я оказался японцем?
- У нас есть дубликат и на японском,- учтиво произнес Рыжий.
- Куда хватили, Юрий Васильевич! - Полосатый от изумления всплеснул
передними лапами. - Вы - и вдруг японец!
Юрий Васильевич досадливо махнул рукой и вернулся к чтению. Его
инженерное образование не позволяло ему признаться честно, что вся эта
мешанина технических, астрономических и биологических терминов ему
совершенно непонятна; но привычка к строгим проектным документам, не
терпящим лишних слов и уводящей в сторону лирики, подсказывала ему, что
полетное задание составлено, утверждено и согласовано по всей форме.
Единственное, что он уяснил определенно, так это цель прилета на Землю. Она
сформулирована была в последней строке почти понятной фразой: "Отлов и
доставка на планету (набор букв и цифр) с планеты Земля в целости и
сохранности, с соблюдением техники безопасности, карантинных мер и правил
межгалактических перевозок, группы млекопитающих из отряда грызунов,
называемых на Земле Mus musculus, или мышь домовая на языке документа".
- Однако...- пробормотал Юрий Васильевич.- В такую даль - и за
мышами. Ближе не нашлось?
- Ни единой! - словно радуясь чему-то, подтвердил Рыжий. - Ни одного
мало-мальски приличного экземпляра!
- Чего другого хватает,- поддакнул Полосатый,- всякого у нас
вдоволь, а этих серых - хоть плачь!
- Увы, увы,- согласился Рыжий,- эволюционно вид не сформировался.
- Так я ж и говорю - хоть плачь!
Эти реплики гостей несколько отвлекли внимание Юрия Васильевича от
главного вопроса, который давно уже вертелся у него на языке, и поэтому он
начал излагать свою мысль довольно коряво.
- Если вы,- сказал он, подбирая слова,- если вы из такой дали... и
так быстро... цивилизация у вас, следовательно, ушла далеко, то есть
продвинулась... и могущество... то есть сила, интеллект и все прочее..,
Коты слушали и не перебивали.
- ...И все прочее достигло таких высот, то, словом, зачем вам мыши?
- Если можно, я отвечу,- сказал Рыжий, обращаясь к Полосатому.
- Валяй,- разрешил Полосатый.- Только, чур, по-простому, без
загибов.
И Рыжий вполне доступными словами, ни разу ничего не загнув, поведал
Юрию Васильевичу историю, которую, не будь Каченовский ревностным читателем
фантастических рассказов, он принял бы за совершенную бессмыслицу. Нет, что
ни говорите, только литература может подготовить каждого из нас к внезапному
(хотя и давно ожидаемому) контакту с иной цивилизацией, и уж за это одно
надо бы печатать побольше фантастики в разных журналах и сборниках. Вы тоже
так думаете? Вот спасибо.
Рыжий доходчиво объяснил Юрию Васильевичу, что на его планете из-за
особенностей ее орбиты, энерго-потоков и состава атмосферы все биологические
циклы весьма и весьма замедленны. То, что на Земле длится час, там тянется
- по земным меркам - целый год. Конечно, с легкой улыбкой отметил Рыжий,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг