Или подлый, трусливый водитель грузовика. Зацепил на повороте, видит,
что конец мальчишке, кинул в кузов - и в лес, чтобы спрятать следы...
Писали и про такое в газетах...
Если вдруг звонок и... "Вы можете опознать мальчика? Лицо, оно... ну,
вы сами понимаете... На ноге несколько родинок, и одна - в светлом
кружке величиной с гривенник..."
Дикие мысли, да? Ненормальные? Но ведь дико, ненормально и то, что
Нилки нет... Нет... Нет...
Господи, хоть бы утро скорее!.. А что утром?
Федя задремывал иногда, и один раз показалось, что звякнул в прихожей
телефон. Федя выскочил, схватил трубку. Длинный равнодушный гудок...
Под утро он все-таки заснул. И приснилось, будто Нилка в самом деле
улетел на звездолете. Но без похищения, добровольно. И не в другие миры,
а в Америку. И что прислал письмо с фотоснимком. Снимок был на толстом
картоне, как старинный. На обороте - всякие завитушки, медали и надпись
золотом: "Nilъ Bereskinъ & СО". Сам Нилка на карточке был мало похож на
себя: слишком взрослый, гладкая прическа с пробором, белый отутюженный
костюм, теннисная ракетка в руке. Этакий юный миллионер из Флориды... Ну
да ладно, главное, что нашелся! И полному облегчению мешало лишь
глубинное понимание, что это все-таки сон...
...Телефон трескуче взорвался в шесть утра. Федя вылетел в прихожую,
рванул трубку.
- Федя?! Это Оля! Федя, мальчик прибежал! Из того интерната! Ну, тот
самый, Южаков! Говорит, Нилку поймали большие ребята, избили и заперли!
Он и сейчас там...
- Живой?!
- Федя! Я ничего не знаю! Беги сюда!
- Ты позвонила Березкиным?!
- Не отвечает телефон! Или отключили, или спят!
- Хватай мальчишку и давай туда! К Нилкиным родителям! Без взрослых
не справиться! Я догоню!
- Федя, он еле стоит! Южаков... Я не знаю, что делать... - Она,
кажется, плакала.
- Бегу!!
Главное, что нашелся! Ну, не насмерть же они его там!.. У, сволочи!..
Ладно, все потом! Главное - спасти! Скорей!!
Мама, отец, Ксения уже выглядывали из дверей. Запрыгал на пороге,
натягивая колготки, Степка.
- Федя, я с тобой!
- Степка - ты к Борису! Пусть они с отцом на мотоцикле - к Ольге!
Если опоздают - то к Березкиным!..
Ботинки, куртка, шапка... Что там мама кричит вслед? Какой еще шарф!
Свинство какое - лифт, конечно, занят! По лестнице, через пять
ступеней... На улице еще темно... Резкий воздух осени, запах палых
листьев забивает легкие... Квартал, другой, третий... Садовая...
Декабристов... Калитка, дверь... Не надо звонить - Оля на пороге...
На кухне горел свет. Южаков - со слипшимися волосами, в порванной
школьной форме - сидел, привалясь к стене. Видно, так, без верхней
одежды, и прибежал. Олина мама подсовывала ему кружку с чем-то теплым.
Южаков легонько мотал головой. Увидел Федю, слабенько так улыбнулся,
виновато даже...
У Оли глаза и правда были мокрые.
- Федя, они его на улице после уроков поймали! Нилку! Утащили в
интернат, в подвал, а там...
- Кто утащил?!
- Большие ребята! Любимчики Ии Григорьевны! Она ведь одних лупит, а
других пригревает, разрешает им все, они там хозяйничают... Вот они и
решили отомстить за нее! За кино! Подкараулили Нилку... Их много было,
он не вырвался... А потом били в подвале. Говорят: "Заложника взяли"...
И Павлика били...
"Павлик - Южаков", - понял Федя. Сердце колотилось, он старался
дышать ровнее, чтобы восстановить ритм.
- ...Сперва их вместе держали, а потом Павлика наверх увели, в
спальне заперли, а то воспитатель хватится. А Нилку внизу оставили... -
Оля опять всхлипнула.
- В милицию позвонили?
- Мама звонила. Там дежурный говорит: интернатские дела решайте с
директором. А то, говорит, мы приедем, а про нас потом в газету: милиция
врывается в детские учреждения...
Павлик вдруг сказал:
- Они днем нас заперли... Придут, побьют, потом опять запирают... Там
кладовка такая, в ней маты старые... Но его не сильно били. Тех, у кого
родители, боятся бить сильно... А я утром убежал из спальни. Ключ у них
украл... от кладовки.
- Чего же ты Нилку-то не выпустил? - возмутился Федя.
- Меня бы поймали, если коридором... А я из спальни в окно...
- Он весь в синяках, - сказала Оля. - Его в постель надо. И врача...
Павлик с трудом встал:
- Вы без меня не найдете там... в подвале. И никто не покажет...
- Господи, да что же это... - совсем как Борькина бабушка, охнула
Олина мама.
- Сейчас Борька с отцом прикатят!.. Ой, а если у них опять бензина
нет?.. Ольга, а "Росинант" у тебя в гараже?
- Да!
- Ты... - Федя с беспокойством, с боязнью даже взглянул на Южакова, -
удержишься на багажнике? Тут недалеко.
- Да... - Южаков сжал губы. Маленькое треугольное лицо его казалось
твердым. Красивым даже. На экране этого не было заметно, а тут...
- Ты как Ольгу-то нашел? Почему сюда прибежал?
- А по телику тогда... адрес сказали. Декабристов, двенадцать...
- Оля, куртку ему дай...
- Сейчас!
- Штурманы если приедут, пусть жмут к Березкиным... Или в интернат.
Дядя Лева знает!.. Павлик, идем...
Растекалась по улице мутная синька октябрьского рассвета. Но сумрачно
еще было, встречные машины ехали с фарами. Федя налегал на педали с
яростной силой. Кололо в боку, но пусть... Скорее!.. Сейчас - к
Березкиным, потом с Нилкиным отцом - в интернат! Можно будет поймать
такси или попутку...
Сидевший на багажнике Южаков сперва крепко держал Федю за бока. Но на
полпути руки его ослабли. Он качнулся, сбив равновесие. Федя тормознул.
- Подожди, - выдохнул Павлик. - Я не могу... Голова кружится. - Он
сполз с багажника, сел на край тротуара.
- Недалеко уже... - беспомощно сказал Федя.
- Ты... давай один... А потом за мной вернетесь...
Но как Федя мог оставить его? Он отчаянно оглянулся. Ну, хоть кто-то
бы подошел, помог! Пускай даже милиция! Так нет же, безлюдная улица...
Слева уходил к берегу Фонарный переулок. Мимо церковной ограды. Она
всего в квартале отсюда! Может, судьба...
- Встань, - тихо, но решительно сказал Федя. - Держись за меня. Тут
всего сотня шагов.
Он кинул руку Павлика себе на плечи, левой рукой схватил его за
туловище. Поднял. Правой взял за руль велосипед.
- Пошли.
- Ага... Я иду...
Вот, наконец, и церковный забор. Федя посадил Южакова на кирпичный
фундамент.
- Жди здесь. Я быстро...
Вот удача-то: в окне сторожки свет! Федя забарабанил в стекло. И
сразу распахнулась дверь, без вопроса. Будто отец Евгений ждал.
Он был теперь не в куртке, а в рясе, только без креста. Наверно,
собрался куда-то. В перерывах между ударами сердца Федя выговорил:
- Нилку избили и заперли... интернатские... Он сейчас там... Мальчик
прибежал оттуда, он тут. Только слабый, идти не может... Где ваш
мотороллер?
Ни вопроса, ни лишнего слова в ответ. Школа Афгана? Или просто давняя
привычка спасать друзей?
- Нет мотороллера... Идем... Стой, дай запру велосипед... Все, пошли!
Южаков сидел, прислонившись к решетке. Не удивился, увидев
священника. Может, уже не бы-ло сил удивляться.
- Сидите здесь! - Отец Евгений бегом кинулся к обочине. Потому что
(бывает же и везение в жизни!) метрах в ста метался, приближаясь,
двойной огонь автомобильных фар.
Федя не послушался, тоже кинулся к дороге.
Отец Евгений взметнул руки (крыльями взлетели рукава), скрестил их
над головой, развел в стороны...
Не на всякую просьбу отзываются водители, обычно проскакивают без
задержки мимо "голосующих". Но с другой стороны, часто ли бывает, чтобы
останавливал машину священник? Да еще вот так, с явным сигналом о
беде!.. Старенький "Москвич" завизжал тормозами. Откинулась дверца.
- Товарищ! - нагнувшись, оказал отец Евгений. - Мальчишка в беде, его
избили и заперли хулиганы. Надо спешить, помоги, товарищ...
- Садись!
- Сейчас! Там еще дети...
Отец Евгений бегом вернулся к ограде, подхватил Южакова, принес к
"Москвичу".
Водитель открыл заднюю дверь.
- Ребят давай назад, а сам со мной. Покажешь...
- Улица Королева... - слабо сказал, уже валясь на сиденье, Павлик. -
Интернат номер два...
Отец Евгений втиснулся рядом с водителем, захлопнул обе дверцы.
- Я знаю, малыш, я покажу...
Павлик слабо потянулся к нему рукой:
- Ключ возьмите... от той двери...
Машина рванулась...
И в эти минуты, в отчаянной тревоге за Нилку, в напряжении оттого,
что близится развязка, толкалась в Феде и еще одна - казалось бы,
посторонняя - мысль: о слове "товарищ", как бы взорвавшемся своим
изначальным смыслом.
Ведь как теперь обычно? Вот так:
"Товарищ председатель школьного комитета! Классы средней школы номер
четыре на торжественную линейку..."
"Товарищи, товарищи! Куда вы прете, соблюдайте порядок!.."
"Товарищ старший лейтенант! А этого-то, который из-под замка сбежал,
не нашли еще?.."
Но ведь было же и по-другому! Ведь еще князь Святослав говорил
дружине: "Товарищи..." И адмирал Нахимов матросам: "Товарищи! Враг
подступил к Севастополю! Не посрамим Андреевского флага..."
В зеркальце у переднего стекла вздрагивало лицо пожилого водителя.
Вернее, лоб и внимательные глаза за очками. Что-то знакомое в этих
бровях, очках, взгляде... Уж не тот ли прапорщик, что когда-то летом
купил по Фединой просьбе ремень в Военторге?
Водитель ни о чем не спрашивал. Гнал на всю железку. Вот сейчас,
очень скоро все будет ясно... А если... Страшно сделалось так, что уж
лучше бы ехать подольше, оттянуть решающий миг... Но "Москвич" резко
затормозил у входа в типовое школьное здание.
Было уже почти светло.
Отец Евгений рывком выбрался из машины. Федя помог вылезти Южакову.
Тот встал, покачнулся. Отец Евгений опять взял его на руки.
- Помочь вам там? - спросил водитель.
- Не надо, мы сами...
- Подождать?
- Подождите, если можете...
Коридор встретил их казарменным интернатским запахом - от близкого
туалета, от несвежей еды из столовой... Тускло горели лампы.
- Направо, - прошептал Павлик.
Отец Евгений зашагал направо - ветер от рясы. Федя спешил рядом.
"Жезлом правит, чтоб вправо шел..." - нелепо вертелось в голове...
Испуганно завопила, метнулась прочь какая-то тетушка.
Поворот, дверь, ступени вниз. Снова коридор: бетонные стены, трубы
какие-то, желтый слепой свет...
- Вон там... дверь...
Отец Евгений опустил Павлика у стены, тот сразу прислонился. Отец
Евгений вставил в скважину плоский ключ. Обитая жестью дверь ослабла,
лязгнула под напором плеча. Но не открылась. Павлик прошептал:
- Он, наверно, заперся... оттуда...
И опять увидел Федя вылезший из-под черного подола сапог. Удар
подошвой о жесть сотряс дверь. Один... второй... третий... От четвертого
удара дверь отлетела в сторону.
Горела здесь такая же пыльная, как в коридоре, лампочка.
Нилка сидел на драном спортивном мате. Измученный, с грязным лицом, с
темными запавшими глазищами... Но живой, живой!.. Попытался встать,
потянулся навстречу. Отец Евгений схватил его...
Какие-то тетушки заглядывали в дверь: "Что? Кто?.. Кудах-тах-тах...
Милицию!.."
- Дуры! Врача! - гаркнул отец Евгений.
- Дядя Женя... Федя... Не надо врача. Лучше домой...
Отец Евгений вынес Нилку в коридор. Тетушек разнесло в стороны.
Павлик сидел уже на корточках.
- Федя, помоги мальчику. Тоже в машину... Нельзя же ему здесь...
- Да! - В каком-то радостном и горьком вдохновении одним рывком Федя
подхватил Павлика Южакова на руки. Совсем не тяжелый, вроде Степки...
"Москвич" ждал у крыльца, водитель шагнул навстречу. А из-за угла - в
реве мотора и сигнала, в вихре взлетевших с асфальта листьев - вынесся
мотоцикл с коляской. Подлетел. Папа Штурман, Борька, Нилкин отец...
Синий город
Те четыре дня, которые Нилка провел в больнице, были безоблачными,
синими, в желтой россыпи тихого листопада. Видимо, как лекарство против
памяти о той страшной субботе... Нилка два раза звонил по больничному
телефону, говорил, что "ничего со мной с'страшного" и что "c'скоpo
отпустят". Мать ходила к нему каждый день. А ребят, конечно, не пустили.
Ну и ладно. Главное, что нашелся и жив...
Где-то неторопливо, не задевая ребят, разворачивался разбор этого
"досадного случая" в интернате. Говорят, семерых виновников - Ииных
любимчиков-дуботолков - допрашивала милиция. Потому что папа Штурман
поднял шум, не отвертишься. Дуботолки в ответ на все вопросы говорили:
"А чё...", "Это не я..." - и объясняли, что били не сильно. Зачем били?
"А чё... так просто..."
Было, конечно, все не так просто. Хотелось этим Ииным "гвардейцам"
показать ей свою преданность, а услуга получилась медвежья. Ию,
разумеется, таскали для объяснений ко всякому начальству. Она рыдала,
что ведать не ведала о злых намерениях своих питомцев. И конечно, она,
дура, и правда ничего не знала...
Директорша интерната, говорят, получила выговор. Но она была в городе
на хорошем счету, и потому все выговором и кончилось... Да и кого мог
занимать всерьез "мелкий случай", когда "несколько мальчиков побили
двоих других"! На фоне многочисленных квартирных краж, убийств, угона
машин, грабежей и прочих событий, от которых раскалялись и хрипели
милицейские телефоны. А пацаны что? Живы и ладно... Впрочем, по слухам,
тому милицейскому дежурному, который так по-дурацки реагировал на звонок
Олиной мамы, все-таки попало...
В молодежной газете "Смена" появилась заметка о нападении на
ребятишек - участников острой ТВ-передачи. Что, мол, страдают не только
взрослые операторы в горячих точках планеты, но и маленькие
корреспонденты.
Однако все это было много позже. А пока Федя, Борис и Оля отдыхали
душой.
Даже мысль о неизбежном (и, наверно, близком) Нилкином отъезде не
была теперь такой тоскливой. Грустно, конечно, да ладно уж. В конце
концов, не на другую планету, а всего-навсего на другой материк. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг