Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   "Запустили в  производство" новое кино:  мультик про мальчика Егорку,
который   подружился   с   бродячим   котом,   оказавшимся  впоследствии
инопланетным существом.  Коллективно рисовали декорации,  по  ним  потом
бегали вырезанные из  бумаги герои.  Вырезал их Борис,  он был мастер на
такие дела.
   Но двигался фильм так себе. Особого интереса к нему не чувствовалось.
Да  и  пленка почти вся уже была израсходована.  Однако не сидеть же без
дела,  когда собрались вместе!  И вскоре дело такое появилось. Настоящая
радость. Город Синеград!
   Кто  его  первый назвал так,  потом уже и  не  помнили.  А  возник он
однажды вечером,  когда сидели у Оли, и разговорились: какие кому снятся
сны.  Про это и  раньше говорили,  но как-то мельком и  со смущением,  а
теперь  будто  распахнуло каждому  душу.  И  оказалось -  многое  снится
одинаково.  То есть города и события сами по себе не похожи, но похожими
оказались ощущения в  таких снах -  будто это и не сон вовсе,  а особый,
"параллельный" мир,  куда ты приходишь как в любимую страну - настоящую,
только окрашенную сокровенной тайной.  Приходишь со  сладким замиранием,
ожиданием приключений и каких-то очень хороших встреч.
   Выяснилось  вскоре,   что  в  этих  Городах,   которые  каждый  видит
по-своему,  есть и похожие места -  улицы, площади, пристани. Стеклянные
галереи над мостовыми...
   Тогда Федя сказал, будто сделал еще один шаг в сказку:
   - А давайте нарисуем карту...
   Вот  вам  и  "взрослые люди"!  Ну,  Нилка  -  тот  еще  туда-сюда,  а
остальные-то!  Сидеть  бы  над  алгеброй,  писать  сочинения про  "Образ
Пугачева  в   повести   А.С.   Пушкина  "Капитанская  дочка",   готовить
лабораторные  работы  или  хотя  бы,  как  нормальным  восьмиклассникам,
толкаться на дискотеках и  переписывать друг у  друга кассеты с  Майклом
Джексоном! Так нет же! Взялись чертить план Синеграда - по всем правилам
науки,   отыскавши  среди  книг  Олиного  деда  старинную  "Картографiю"
какого-то М.М. Белковского со множеством иллюстраций.
   На  большом ватманском листе  начертили центр Синеграда.  С  площадью
Случайных Пришельцев,  с проспектом Спелых Апельсинов,  с улицами Старых
Моряков,  Стеклянного Глобуса,  Веселых  Прогульщиков,  Хромого  Рыцаря,
Корабельщиков и многими другими. С широкой рекой Рио-Флус и ее притоками
Каменкой  и  Бумерангом.  Над  Каменкой  дугой  поднимался сложенный  из
гранита мост.  Посреди моста построена была  белая,  с  высокой шатровой
башней  церковь Павлика и  Алеши  -  мальчиков из  деревни Герасимовки и
Зимнего дворца.  Вообще-то  это  была церковь в  память о  всех погибших
детях. Где-то же должны вспоминать о том, как гибли мальчишки и девчонки
по вине озверевших взрослых -  тех,  кому хотелось воевать и  добиваться
власти...
   В   церковь  на   мосту   взрослым  разрешалось  заходить  только   в
сопровождении детей.  И каждый мог зажечь лишь одну свечку - у бронзовой
скульптуры Упавшего Барабанщика.  Мальчик лежал на плоском камне,  одной
рукой  старался дотянуться до  откатившегося барабана,  в  другой сжимал
последним усилием  тонкие  палочки...  Как  в  песне  "Последняя свеча",
которую недавно спел ребятам Слава.  Он  даже согласился записать ее  на
кассету,    но,    конечно,   не   для   телепередачи,   а   на   память
друзьям-"табуретовцам".
   Теперь эту песню слушали иногда,  и  каждый раз шел по спине холодок.
Слава пел глухо, и гитара рокотала, словно где-то в темной глубине.
    
   Холодным пеплом замело их след,
   Но мальчики стоят и ждут ответа -
   Все те, кто среди войн и среди бед
   Не дожил до пятнадцатого лета.
   Их бесконечный строй угрюм и тих,
   Шеренги - словно траурные ленты...
   Так что же вы не взглянете на них,
   Премьеры, полководцы, президенты?!
    
   Все тише барабанщики стучат,
   Но гаснущий их марш зовет к возмездью!
   И вот горит последняя свеча,
   Горит среди галактик и созвездий.
   Затихший город съела темнота,
   Угасли оробелые огни там.
   Но эта свечка светит неспроста -
   Она горит на бочке с динамитом!
    
   Пускай весь мир вокруг уныл и хмур -
   Свеча горит во тьме неугасимо,
   Зажгли ее, как жгут бикфордов шнур,
   Сгоревшие мальчишки Хиросимы,
   Ее спокойный свет неумолим,
   Не гаснет пламя, как бы мрак ни вился.
   Свечу друзья погибшие зажгли
   От тлеющего пепла Саласпилса...
    
   Теперь от страха гаснут фонари
   От Балтики до Крыма и Кавказа...
   Скажите, кто услышит детский крик,
   Когда звереют дизели спецназа?
   Скажите, кто поймет, как в эти дни
   Зажатый детской болью мир непрочен?
   И что во тьме спрессован динамит,
   И что фитиль у свечки все короче...
    
   Над церковью всегда был ясный вечер,  и  оранжевые отблески горели на
золотом кресте, который отражался в Каменке...
   Но не так уж много печальных мест было в Синеграде.  Гораздо больше -
веселых.  Площадь Летних  Карнавалов,  площадь Зимней  Сказки,  Цирковой
бульвар,  бульвар Кукольных Мастеров...  А  больше всего богат был город
местами,  где ждали всякие загадки и открытия,  необыкновенные события и
приключения.  В путанице улиц,  переходов,  лестниц,  воздушных галерей,
крепостных стен  и  заросших оврагов можно было заблудиться и  оказаться
неведомо где - то в заброшенной мастерской средневекового оружейника, то
в  букинистической лавке,  полной приключенческих книг,  то в  крошечном
театре,   где  сами  по  себе,  без  людей,  давали  концерт  деревянные
марионетки.  То провалиться в подземелье и заплутать в глухих подвалах и
коридорах, где, по некоторым признакам, обитали привидения...
   На углу улиц Тома Сойера и Юных Трубочистов жила в островерхом домике
бабушка Аннет  (похожая на  Анну  Ивановну,  только не  такая  больная и
усталая).  Она  зазывала  в  гости  ребятишек,  угощала  их  леденцами и
менялась с ними марками...
   На  "стрелке",  у  слияния  неширокой реки  Бумеранг с  большой рекой
Рио-Флус,  выстроен был  дом  с  башенкой,  похожей  на  маяк.  Там  жил
отставной  бородатый  боцман  Крутислав  Свайка  с  множеством  своих  и
приемных детей.  Бывало,  что боцман целый день лежал на  балконе и  пел
старинные матросские песни,  а  хор мальчишек и  девчонок в  окнах и  на
лестницах звонко вторил ему.  Иногда этот ансамбль отправлялся выступать
на  бульвар Тополиного Пуха.  Прохожие слушали и  платили чем  придется:
пирожками  с  капустой,   конфетами  и  старинными  монетками,   которые
Крутислав Свайка коллекционировал...
   В  сторожке на  старом бастионе Одноглазого Адмирала жил друг боцмана
Свайки усатый и  пузатый Бом Гранатто.  В его обязанности входило каждый
полдень палить холостым зарядом из древней бронзовой пушки. Бом Гранатто
всегда палил  раньше времени,  потому что  его  большущие карманные часы
вечно  спешили.  Жители Синеграда привыкли к  этой  досрочной пальбе,  и
точное время узнавали по  Большим Солнечным часам на площади Головоломок
или по курантам на башне Музея Городской Истории.
   Было,  конечно,  в  Синеграде и много других интересных жителей.  А в
Музее каждый желающий мог узнать о прежних временах Синеграда. Например,
о  Большой Осаде  два  столетия назад,  когда  флот  противника едва  не
прорвался с  Залива в  Рио-Флус,  а на суше город был окружен вражескими
траншеями.  С  той-то  поры и  осталось неподалеку от  города кладбище с
гранитными головами-памятниками...
   Южные окрестности Синеграда с остатками укреплений, со старым военным
кладбищем и - далее к зюйду - с краем Сумрачной области нарисовал Борис.
На  отдельном листе.  Когда начертили центр,  каждый взял себе по листу,
чтобы присоединить к Синеграду с в о ю часть Города.  И вот Борис выбрал
юг.
   Нилка  на  северном  листе  изобразил  в  окружении  окраинных улочек
заброшенный парк,  выросший на месте старого космодрома инопланетян. То,
что это бывший космодром,  знали немногие.  Но  зато всем было известно,
что по  вечерам в  зарослях творились дела непонятные и  с  точки зрения
науки необъяснимые...  К парку примыкала Северная Болотная пустошь.  Там
среди мокрых кустов и  косматых кочек водились мохнатые добродушные чуки
и злые шкыдлы - полукрысы-полумартышки.
   - Я,  когда  рисовал,  с'самому  страшно  было,  -  признался  Нилка,
Впрочем,  страх быть похищенным пришельцами у Нилки почти прошел.  Может
быть, потому, что звездная метка к концу лета изрядно потускнела - то ли
от грима, то ли сама собой...
   Оля взяла на  себя восточные окрестности и  "пристроила" к  Синеграду
кварталы с киностудией,  которая сама по себе была целым городом.  Здесь
разрешалось каждому, кто захочет, снимать свое кино - быть и оператором,
и  режиссером,   и  актером.   И  часто  действие  фильма  так  волшебно
переплеталось с настоящей жизнью, что было уже не разобраться...
   Федя  нарисовал  часть  Западного залива  и  Гавань  с  причалами.  И
путаницу Портовых Кварталов с маленькими площадями, где стояли памятники
Колумбу, Крузенштерну и Лисянскому, адмиралу Герману Сегайло - командиру
синеградской эскадры  времен  Большой Осады  -  и  маленькому Юнге  Всех
Морей.  Сюда,  к причалам и пакгаузам,  подходили рельсы ПТС - подземной
транспортной сети.  Она была как бы подвальным этажом Синеграда, и здесь
иногда мог заблудиться целый поезд...
   Когда соединили все листы,  стало ясно, что карта имеет форму креста.
Но  ведь так не бывает!  И  пришлось рисовать четыре угловые территории:
северо-запад и  юго-восток,  северо-восток и  юго-запад...  И  потом еще
снимать с  каждого листа копии,  чтобы Большая Карта была у  каждого.  И
украшали эти  карты надписями с  завитушками,  розами ветров,  рисунками
зданий, мостов, фонтанов, маяков и кораблей на рейде...
   И  признаться,  это вдохновенное творчество занимало столько времени,
что  порой не  было времени для  физики или немецкого языка...  В  конце
сентября, заглянув в дневник своего ненаглядного восьмиклассника, Виктор
Григорьевич Кроев сперва озадаченно поскреб затылок,  затем же  произнес
тоном не вопроса, а приговора:
   - А не посидеть ли тебе после школы дома, скажем, с недельку? В целях
выравнивания школьных показателей...
   - Ну  и  посидеть,  -  буркнул Федя,  чтобы не  обострять обстановку.
Подумаешь,  беда какая! Все равно прибегают Борис и Нилка, можно звонить
Оле, а можно одному (вернее, с тихо дышащим под боком Степкой) колдовать
над картой.  У  карты как раз то  волшебное свойство,  что если даже все
сидят по  домам,  то  все равно будто вместе.  В  своем Синеграде.  Идет
невидимая для посторонних жизнь, идет Большая Игра.
   Вначале игра шла  так -  каждый из  четырех входил в  Город со  своей
стороны,  и  надо было встретиться в условленном месте:  или у Солнечных
Часов,  или у бабушки Аннет,  или в книгохранилище у ворчливого Главного
Библиотекаря...  Но  не  так-то это было просто.  Во-первых,  можно было
просто  заблудиться:  увезет  тебя  подземный поезд,  скажем,  в  районе
Замковых подвалов,  и  плутай там...  Могло  отвлечь веселое театральное
представление на  площади.  Могли таинственные силы заросшего космодрома
перепутать  пространства  улиц  или   сбить  время:   палит,   например,
полуденная пушка,  а  колокол на  Морском соборе  корабельными склянками
отмеряет четыре часа пополудни...  А  тут еще игральный кубик ложится на
карту  так,  что  показывает ветер  зюйд-вест,  который приносит плотные
туманы - в них возникают призраки людей и старинных парусников...
   Но  конечно,  каждый раз  все  завершалось благополучно,  все четверо
сходились там,  где было задумано.  И  тогда уже обязательно встречались
по-настоящему -  чаще всего у Оли. Готовили в большущем (дедушкином еще)
чайнике  "встречайный  чай",   жевали  бутерброды  с  ливерной  колбасой
(дешевая  и  без  талонов!)  и  договаривались о  новых  приключениях  в
Синеграде.  Засиживались до темноты (впрочем, и темнело уже рано). Потом
Федя и  Борис провожали Нилку,  ехали на "Росинанте" до Феди,  а  дальше
Борис катил один, позвякав на прощанье звонком...
   Окрашенные  синеградской  сказкой  события  случались  не   только  в
нарисованном Городе,  но и  на улицах Устальска.  Он,  если разобраться,
местами незаметно примыкал к Синеграду.  Однажды,  например, Оля и Нилка
придумали операцию "Огоньки".  В  сумерках надо  было  встать  на  улице
Садовой,  в  квартале или двух друг от друга (от старой трансформаторной
будки  до  поворота  на  улицу  Декабристов)  и  каждому  взять  палочку
бенгальского огня. Первым стоял Федя (вместе со Степкой). Когда он зажег
свой  маленький искрящийся факел,  это  увидел за  два  квартала Борис и
сделал то же. Потом - Нилка. И наконец, недалеко от своего дома, - Оля.
   Казалось бы,  какой в  этом смысл?  Зачем такие сигналы?  О чем и для
кого?  Но радостное замирание,  ощущение чуда,  рождалось в душе,  когда
видели,  как,  словно  от  твоего сыплющего искрами огонька,  зажигается
вдали такой же  -  в  сумраке осенней,  без фонарей,  с  редкими желтыми
окошками улицы.  Было  в  этой  живой  цепочке маленьких маяков  чувство
щемящей  до   слез   дружеской  связи.   Будто   в   космической  черной
бесконечности сигналят друг другу четыре звездных корабля...
   И как хорошо,  что не помешали прохожие.  А то могли бы:  "Вы что тут
безобразничаете!  В  милицию захотели?!"  Слава Богу,  никто не пристал.
Наверно, потому, что в Синеграде не было плохих людей.
   Да,  со времени Большой Осады у Города не было врагов.  Не было в его
домах и на улицах зла. Были загадки, непонятные явления, коварные фокусы
пространства,  но среди жителей не удалось бы найти ни злодея, ни просто
вредного человека...
   Потом все-таки нашелся. Его придумал Нилка. И не потому, что хотелось
приключений пострашнее, а потому, что "ну пос'судите сами: не бывает так
на с'свете,  чтобы ни одного плохого;  вот и  наш фильм хотели мы сперва
снять только про добрую с'сказку, а что получилось...".
   Итак, появился некий Клавдий Шумс. Он долгое время жил отшельником на
Болотной пустоши, дрессировал там шкыдл. А потом - серенький, съеженный,
незаметный -  пришел в  Синеград и  на окраине,  в  заросшем гигантскими
лопухами  сарайчике  устроил   переплетную  мастерскую.   Старые   книги
ремонтировал.  Безобидное занятие,  верно?.. Однако после хитрых поисков
коварный  Шумс  раздобыл  книгу  под  названием  "Черная  тень".  В  ней
рассказывалось о тысяче способов скрытно вредить людям...
   Дальше включился Борис.  Нехотя,  будто виновато даже (но деваться от
подступившего зла уже некуда) он рассказал, что злонамеренный Шумс узнал
в  этой  книге,  как  можно использовать двухмерное черное пространство.
Кусок этого плоского пространства он  добыл на  краю  Сумрачной области.
Затем  с  помощью такого  куска  он  стал  превращать в  пласты  черного
пространства обычную светозащитную бумагу от фотопакетов.  Складывал эти
пласты  стопкой у  себя  в  мастерской.  Сколько ни  складывал -  стопка
оставалась тоньше папиросной бумаги: ведь у двухмерного пространства нет
никакой толщины...
   Потом  тихий  переплетчик Клавдий  Шумс  куски  черного  пространства
склеил в  ленту и  спрятал внутри своей пустой тросточки.  Но  иногда он
доставал этот рулон,  отматывал сколько нужно и  вырезал из  тонкой тьмы
тех,  кто  должен был творить в  Синеграде зло.  Это были силуэты мелких
чертей,  колдунов, скрюченных ведьм и нахальных, довольных собой господ.
Иногда "дети Шумса" притворялись обычными человеческими тенями.  А порой
они превращались в существа,  похожие на подлинных жителей Синеграда, но
это случалось редко.  Да и ни к чему такое было "детям Шумса".  Плоские,
незаметные во тьме,  они могли проникать куда угодно,  в самые тончайшие
щели...
   Однако первый шаг в  мир Синеграда этим злодеям делать было непросто.
Путь был  один:  по  ночам Клавдий Шумс пробирался в  музей,  где стояли
фарфоровые вазы. Под вазу, на которой нарисован синий город, переплетчик
подсовывал вырезанные из  тьмы фигурки.  Оттуда они  уже  разбегались по
Синеграду. И творили там всякие гадости...
   Единственным  оружием  против   черных  злодеев  были   заколдованные
зеркальца.  Зеркальцем можно  было  заслониться от  "детей  Шумса",  как
щитом.  Те,  увидев свое отражение,  съеживались и превращались в клочки

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг