слоев" и с разной скоростью движения. Когда проявили и пустили пленку
через проектор, Оля тихонько повизгивала от удовольствия. На экране
искрился и плыл настоящий звездный хоровод, а мальчик в трепещущей
светлой рубашке мчался сквозь сказочное пространство, и космический
ветер откидывал у него легкие волосы...
Правда, несколько раз можно было заметить крючок за спиной. Однако на
то и монтажные ножницы, чтобы убирать неудачные кадры...
Но это "звездное кино" для фильма о Городе было не так уж нужно.
Разве что для маленькой сценки ночного полета. А главным-то образом
нужен был полет над улицами, над рекой, над землей, освещенной солнцем.
Летающего Нилку сняли еще на одну пленку и - делать нечего - пошли на
разведку к церкви. Может, и правда найдутся добрые люди, пустят на
колокольню.
Добрые люди нашлись. Прежде всего, тот же могучий бородатый Слава.
Оля, когда увидела его на церковном дворе, сразу решила, что это
главный. Повела за собой оробевших мальчишек и храбро обратилась к
бородачу:
- Извините, можно вас попросить об одном деле?
Тот обвел их спокойно-веселыми серыми глазами.
- Валяйте просите... Экскурсия, что ли?
Осмелев, ему наперебой начали говорить про киносъемку, про то, что
нужна "высокая точка". Подошел еще один строитель - тоже бородатый, но
не такой могучий. Похож на Нилкиного отца, только помоложе, и бородка
шире, веером. И волосы длиннее. А лицо такое же худое, и очки - в
точности. Глянул он из-под очков на Нилку. Спросил с интересом:
- Так, значит, это ты намерен стартовать с колокольни, аки ангел
небесный?
Ему объяснили, что Нилка уже стартовал и с колокольни никто лететь не
собирается. Надо только отснять панораму.
- Ну что, Женя? - усмехнулся бородач Слава. - Пустим юных тарковских
в поднебесье?
- Не одни. Ты, Слава, их попаси. Лестницы круты...
- Угу... Вообще-то хватило бы одного человека с камерой, зачем
всем-то карабкаться. А?
- У-у-у... - печально взвыли Федя, Борис и Нилка.
Слава засмеялся:
- Ладно, племя младое, пошли...
Вход оказался в боковой стене колокольни - низкая сводчатая дверца.
Лестница была деревянная, новая, от нее пахло свежей стружкой, на
перилах к ладоням липли капельки смолы. С непривычки казалось, что
поднимались очень долго. Честно говоря, даже страшновато было. А потом,
на верхней площадке, остановились, охнули тихонько и радостно - такой
простор открылся в арочных проемах: и ближние улицы в гуще тополей, и
похожие на горную гряду новые микрорайоны, и петляющая Ковжа, и заречные
рощи. Все это слегка дрожало в знойном полуденном воздухе. И почему-то
здесь, на высоте, особенно отчетливо слышен был треск береговых
кузнечиков.
Вроде бы и не так уж велика была церковь, и колокольня - пониже новых
многоэтажек. Но ощущение высоты и свободного пространства охватило Федю,
словно он на горной вершине. Или в корзине аэростата. Да и другие,
кажется, чувствовали то же. Оля и та не сразу взялась за камеру... Но в
конце концов она вскинула аппарат, зажужжала им, переходя от арки к
арке.
- Я смотрю, профессионально работает ваш оператор, - заметил
бородатый Слава.
- Еще бы! - сказал Борис.
А Нилка вдруг похвастался:
- Вы знаете, Оля сумела снять уникальную с'сцену. Как сюда, на
колокольню, ставили крест.
- Да ну! Значит, это будет в вашем фильме?
- Само с'собой.
Слава поскреб бороду.
- Тогда вам надо бы, наверно, и еще кое-что снять у нас. Так сказать,
для логичного построения сюжета. А?
- А можно? - обрадовалась Оля.
- Отчего же нельзя? Кстати, внутри церкви есть очень любопытные вещи.
Чистили мы стены, и открылась, братцы мои, одна замечательная роспись...
Не в традициях православной живописи, правда, а скорее итальянская
школа. Но картина, прямо скажем, необыкновенная... Вы, кстати, что
знаете о живописи, господа кинооператоры?
"Господа кинооператоры" переглянулись и дипломатично засопели. Потом
Федя признался:
- Я в основном по маркам. Серия "Искусство"...
- У меня мама обожает авангард, - сказала Оля. - Но я в нем полный
профан. Только в глазах рябит, когда смотрю...
Борис промолчал. Он-то знал больше других. Уже не один год он вырывал
из журналов цветные репродукции Босха, Брейгеля и Сальвадора Дали.
Называл он их коротко - "сюр". А еще собирал картинки с абстрактным
переплетением плоскостей, линий и цветовых пятен. Говорил, что они -
намек на многомерность миров и параллельные пространства. Но про это
знал только Федя - Борис почему-то стеснялся своего увлечения...
Нилка вдруг сказал:
- У нас есть альбомы Третьяковки и художника Матисса. И картина
Пикассо "Мальчик с собакой". Копия, конечно...
- Друзья мои, ваша эрудиция меня потрясает! - заявил Слава. - Лет
восемь назад, еще до армии, был я вожатым в пионерском лагере и завел
там разговор об искусстве. Юное поколение знало только художника Репина,
да и то путало его с Шишкиным. А про Рублева дети сказали, что это
министр финансов.
Нилка без улыбки пожал плечами:
- Рублев - это "Троица", это все знают. Даже кино есть. Там еще про
одного юношу, который отлил большой колокол... Скажите, пожалуйста, а
здесь будут висеть колокола?
- Будут. Хотя, конечно, не столь громадные...
- А роспись-то покажете? - напомнила Оля.
Когда оказались внизу, вновь увидели очкастого Евгения. Наверно, он
был прорабом. Спокойный, деловитый и даже интеллигентный, несмотря на
заляпанные брезентовые штаны, кирзовые сапоги и помятую клетчатую
рубаху. Он что-то объяснил двум парням-штукатурам. Увидел ребят и Славу,
подошел.
- Женя, этим людям ведомо, кто такие Матисс, Пикассо и Рублев. Посему
кажется мне, что они достойны видеть наше открытие. А?
У Евгения блеснули очки.
- Вожатский синдром, Славик, ты никак не изживешь...
- Осуждаешь, отец мой?
- Отнюдь. Дело это сродни пасторскому служению... Идемте, дети мои,
коли вам любопытно...
День тогда стоял еще жаркий, и после уличного слепящего зноя церковь
обрадовала прохладой и мягким сумраком. Впрочем, сумрак - это лишь с
непривычки. Скоро увидели, что здесь вполне светло. В стеклах длинного
помещения были прорезаны узкие окна с кружевом решеток. С правой стороны
били крутые лучи, укладывая на замусоренный пол отпечатки солнца и
оконных узоров. Над головами светилась вогнутая высота купола. От пола
солнце мягко расходилось по церкви, высвечивая стены. Они были замазаны
известью, а местами - в серых заплатах свежей штукатурки. Нигде еще не
было икон и вообще никакого церковного убранства.
На стене между окнами, обращенными к северу, висела громадная грубая
холстина.
Слава поднял с пола длинную рейку, подцепил и дернул у холстины верх.
С крюков сорвался сперва один край, потом другой. Материя ухнула вниз -
по ногам прошелся пыльный ветер.
И открылась настенная роспись.
Ну, на первый взгляд ничего в ней особенного не было. Тем более, что
и расчистили ее еще не полностью. Местами пятна. Вместо ожидаемого
буйства цветов, какого-то волшебства - обшарпанная и вроде бы даже пылью
припорошенная картина. Сразу и не разберешь про что... Федя, Борис,
Нилка и Оля стояли перед ней и вежливо молчали. Ну да, для науки, для
истории эта роспись, наверно, важна...
А все-таки что на ней?
Худой длинноволосый человек в красно-синих длинных одеждах стоит в
окружении других, маленьких... Э, да это, кажется, ребята. Точно!
Смуглая голоногая пацанка, в пестрых рубашках до колен, с непокрытыми
растрепанными головами, окружила человека. И теперь Федя видел уже, что
это Иисус. Только не было в лице Христа иконной строгости. Было
оживление веселой беседы и, может быть, даже какого-то шутливого спора.
Правой рукой он придерживал за плечо смеющегося светлоголового
мальчугана, а левую протянул к другому. Таким жестом будто говорил: "Ну,
посуди сам, разве я не прав?" Маленький собеседник его чуть приподнял
губу и старался сохранить серьезное выражение. Было ясно: он видит, что
Иисус прав, но из упрямства и озорства хочет поспорить хотя бы еще
немного - прежде, чем не выдержит и засмеется. Остальные слушают - кто
весело, кто серьезно. Курчавый пацаненок с деревянной вертушкой в руках
смешно приоткрыл рот. Другой, постарше, заливисто хохочет, запрокинув
голову. Девочка держит за руку голого малыша и грозит ему пальцем: не
мешай, не канючь. Двое мальчишек с задумчивыми полуулыбками обняли друг
друга за плечи: сразу видно - хорошие друзья.
Федя поймал себя на желании оказаться среди этих ребят. На ощущении,
что э т о в о з м о ж н о... Теперь не было на картине пыли и пятен. И
еще - словно теплый ветер шевельнул складки одежды и волосы ребятишек.
Плоское пространство обрело объем. Желтоватый, видимый в дымке горизонт
с невысокими холмами отодвинулся от глинобитных домиков, и словно
дохнуло жаром палестинское лето. Там, у этих домиков, несколько взрослых
мужчин в накидках и тюрбанах осуждающе косились на Иисуса и мальчишек.
Так же, как нынешние пенсионеры - добровольные блюстители порядка -
косятся на своего соседа, когда он заводит на дворе с мальчишками добрый
разговор.
- ...из Евангелия от Матфея, - услышал Федя голос Евгения. - Однажды
Христос сказал своим ученикам: "Истинно говорю вам: если не будете как
дети, не попадете в царство небесное..." Вот и картина об этом: как
сердце Иисуса открыто для ребятишек...
- Теперь не знаем, что и делать, - объяснил Слава. - Или не трогать
эту фреску совсем, оставить как есть, или все же попытаться
отреставрировать. Вроде бы и надо, но страшно подступаться... Особенно к
лицам...
"Лучше не касаться", - подумал Федя.
Борис вдруг сказал полушепотом:
- Нил, смотри, на тебя похож... - И показал на мальчика, которого
Иисус держал за плечо.
"И правда похож слегка", - подумал Федя. Мальчишка был толстогубый,
синеглазый, растрепанный... Нилка не спорил...
Оля спросила негромко:
- Значит, это правда можно снять?
- Для фильма? - сказал Евгений. - Ну что ж...
- Только сейчас света мало. Можно еще раз прийти? Мы фотолампы
принесем... Здесь есть электропроводка?
- Да уж подключим как-нибудь, - отозвался Слава.
Федя слушал этот разговор отстранено. Он как бы грелся в ласковой
доброте, которая исходила от картины. И росло в нем желание осенить себя
крестом. Словно кто-то теплыми пальцами взял за локоть и подталкивал...
Федя, хотя и считал себя верующим, почти никогда не крестился.
Пожалуй, было это всего два раза в жизни. Когда увозили с острым
приступом аппендицита Степку, Федя неумело, тайком, сотворил крестное
знамение и прошептал: "Господи, спаси его..." А еще раз случилось так:
на несколько минут он остался один на кухне в доме Бориса и пригляделся
к бабушкиной иконе, которая золотилась под вечерним лучом. И увидел,
какое ласковое лицо у Божьей Матери и как крепко, словно прося защиты,
прижался к ней маленький Иисус. И от моментального наплыва какой-то
печали и нежности Федя глубоко вздохнул и широко, свободным взмахом
перекрестился.
Так же хотелось это сделать и теперь. Без молитвы, без просьбы о
какой-то милости или помощи, без всяких слов, а просто с благодарностью.
Как бы знак приобщенности к тем мальчишкам, которые обступили Иисуса.
"Борька, Оля и Нилка тоже пусть будут с нами, ладно? Мы ведь из одного
Города..." Он шевельнул рукой, но смущение удержало его.
"Чего ты боишься? - упрекнул себя Федя. - Ведь никто не засмеется,
никто даже словечка не скажет..."
Но вязкая стыдливость была сильней желания.
"Ты же сказал тогда: буду за Него заступаться. А теперь и заступаться
не надо, просто честно сделать, что просит душа. Просто не скрывать, что
ты с Ним..."
Нет, не смог он победить неловкость. И когда Слава сказал: "Пошли,
ребята", он побрел позади всех с опущенной головой. С едким сознанием
своей измены и малодушия... И сколько же теперь, значит, мучиться!
Перед самым выходом Федя, с отчаянной ноткой, попросил:
- Подождите, пожалуйста! Я... еще... - И почти бегом вернулся к
фреске. Несколько секунд стоял перед ней, снова пытаясь как бы войти
внутрь этого доброго мира. И когда ветерок опять шевельнул ребячьи
волосы, и ожили все лица, Федя разорвал смущение, и бросил пальцы ко
лбу, к груди, от плеча к плечу... Сладко, как у малыша, которого
простила мама, защекотало в горле. Федя улыбнулся виновато и пошел к
двери. Ни на кого не глядя, но и не опуская лица.
И никто ничего не сказал, конечно. Только Борька чуть заметно
коснулся плечом его, Федькиного, плеча.
А на солнечном дворе Евгений сквозь очки пригляделся к Феде. К его
белой футболке. Федя сперва подумал - к значку студии "Табурет". Но
сквозь тонкую ткань проступал темный крестик. Евгений осторожно коснулся
его пальцем.
- Это, значит, всерьез? Не просто так?
- Не просто, - бормотнул Федя.
Нилка, будто нарочно меняя тему, заговорил возбужденно:
- Мне, когда я церковь вижу, всегда кажется, будто там какая-то
тайна. Ну, клады зарытые, подземные ходы, старина всякая. Как в
волшебном городе.
- Проницательное дитя! - воскликнул бородатый Слава.
Евгений усмехнулся:
- Ты сейчас им все наши секреты выложишь...
- Но современным детям так не хватает романтики!
- И тебе...
- Но ведь сказано: "Если не будете как дети..."
- Ладно, развлеки детишек. Только пусть молчат... Тайны хранить
умеете, люди?
- Клянусь! - быстро сказала Оля. Остальные вмиг и хором поклялись
тоже. Явно наклевывалось приключение.
- Достаточно простого "да", - усмехнулся Евгений.
Слава опять привел их в церковь, в самый конец ее, где было алтарное
закругление. Здесь громоздился штабель ящиков, и стояла у стены тяжелая
бочка с остатками цемента. Слава отодвинул ее. И все увидели неприметную
крышку люка. Без ручки, без кольца. Здесь же валялся заляпанный цементом
тяжелый скребок. Слава сунул его в щель, надавил, крышка приподнялась.
Слава откинул ее. Дохнуло влагой подземелья.
- Ну вот, друзья мои, - провозгласил Слава. - Хотите - верьте, хотите
- нет, но это натуральный подземный ход. Обнаружили, когда ободрали с
пола верхний слой. Кто его вырыл и зачем - пока загадка...
- А куда ведет? - нетерпеливо сунулся вперед Борис.
- А пошли, посмотрим... - Слава первым втиснулся в темный квадрат.
Ребята полезли за ним.
Сперва были под ногами крутые ступени. Потом каменный пол. Навалилась
тьма, но Слава включил фонарик. Желтый круг заметался по тесным стенам,
по низкому сводчатому потолку. Кое-где кирпичная кладка, а кое-где
тесаные камни. Местами же - просто земляные проплешины. Коридор оказался
очень узкий, идти пришлось друг за дружкой. Тем, кто невысокий, можно в
полный рост, а Славе приходилось пригибаться.
Ход выписывал плавную дугу. И наконец впереди забрезжил свет. Вернее,
впереди был земляной завал, а щель светилась сбоку. Сквозь плотную
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг