ценах на базаре.
- Вначале было легко, - ответил один из воинов, движением руки указывая
на трупы защитников замка. - Но звуки битвы разбудили тех, кто находился
на верхних этажах. Однако их мало, и мы скоро одержим победу.
- Каковы будут распоряжения на счет пленных? - спросил другой зиганьер.
- В замке много женщин и детей.
Гельн заметно обрадовался:
- За рабов мы сможем выручить неплохие деньги на рынке в Мельгальяне.
- Никаких пленных! - воскликнул Гензо. - Пусть воины до утра
развлекаются, как хотят. Но с рассветом все прежние обитатели замка должны
быть убиты. Таков мой приказ -- приказ нового хозяина замка.
- Это неразумно, - попытался возразить его отец.
- Наоборот. Из морского народа рабы никудышные. Эти люди слабы духом и
телом. Их слуги изнежились так же, как и хозяева. Рабов мы возьмем в
городе и в окрестных селениях. А замок должен быть омыт кровью, прежде чем
я поселюсь под его крышей. Я хочу, чтобы нас, зиганьеров, боялись. Пусть
все народы трепещут от одного нашего имени.
Вам ясно?
- Твое слово - закон для нас! - нестройным хором ответили воины.
- Тогда следуйте за мной, - приказал им Гензо.
- Куда ты, любимый? - с нотками истеричного отчаяния вскричал Ластьен.
- Наверх. Я хочу посмотреть, как умирают мои враги.
Гензо в сопровождении воинов решительно зашагал к лестнице, ведущей в
жилые помещения. Гельн, слегка поколебавшись, быстрыми шагами догнал сына.
Ластьен, не переставая причитать, поплелся за ними.
- А с этой девкой-то что мне делать? - крикнул им вдогонку Дьет,
державший Найю.
Не оглядываясь, Гензо равнодушно бросил:
- Делай, что хочешь. Мне она больше не нужна. Утром она все равно
должна умереть.
Предводители зиганьеров скрылись за дверьми.
Дьет развернул девушку лицом к себе и, радостно осклабясь, осмотрел с
головы до ног:
- Ты слышала? Я могу делать с тобой все, что захочу.
Найе было все равно. Она почти не понимала смысла этих слов. Дьет грубо
повалил ее на спину прямо посреди двора и разорвал подол ее платья. Но он
не успел выполнить задуманное.
Одна из дверей, выходивших в замковый двор, открылась, и оттуда
выскочил Кайл Вайнар. Его белая рубаха была во многих местах разорвана и
залита кровью, обеими руками он сжимал большой боевой топор. За молодым
дружинником из дверей показались три зиганьера, преследующие его по пятам.
Кайл мог бы добежать до ворот замка и скрыться, но, увидев зиганьера,
нависшего над распростертой на каменных плитах Найей, изменил направление.
Дьет даже не успел повернуть голову, как топор опустился ему на спину и
перерубил позвоночник. Ногой отшвырнув тело зиганьера, Кайл протянул
девушке руку:
- Вставай, бежим отсюда!
Но Найя продолжала лежать и смотреть пустыми глазами в звездное небо.
- Что они с тобой сделали?! - гневно вскричал дружинник, падая на
колени и поднимая девушку за плечи.
Найя покорно подчинилась и попыталась встать самостоятельно. Но секунды
замешательства позволили троим зиганьерам догнать свою добычу.
Кайл вынужден был вскочить и вступить в бой. Его топор описывал большие
круги, с шумом рассекая воздух. Зиганьеры не рисковали подставить под удар
свои сабли. Они кружили возле юноши, выискивая слабые места в его защите.
- Вставай, Найя! - кричал Кайл. - Я долго не продержусь. Беги к
воротам. Я их отвлеку.
Найя встала на ноги и сделала два шага в указанном направлении. И в
этот момент раздался звон разбитого стекла. Сверху выпало что-то тяжелое и
бесформенным комом рухнуло прямо возле ее ног. Следом за первым предметом
последовал второй, меньший по размерам. Найя опустила голову и
посмотрела...
...Это были ее мать Аймарилла и брат Гейт. Голова мальчика была
размозжена ударом о каменные плиты. Кровь и белесые мозги забрызгали туфли
девушки и подол ее разорванного платья...
Найя не знала о том, что происходило наверху.
Когда Гензо проходил по коридору второго этажа, из жилых покоев
прислуги выскочила Робка. С юной служанки была сорвана вся одежда, и она
безуспешно пыталась прикрыть ладонями полные розовые груди и низ живота.
За Робкой со смехом и улюлюканьем гнались два молодых зиганьера. Увидев
своих предводителей, они остановились.
Робка бросилась к Гензо, стараясь поймать рукав его широкой рубахи:
- Гензо, милый, скажи им, что я помогала вам! Скажи, что я передавала
твои письма молодой баронессе. Ведь ты же обещал мне, что когда захватишь
замок, сделаешь меня своей любимой наложницей.
Помнишь, ты говорил, что подаришь мне все платья и все украшения
госпожи Найи?
Гензо быстрыми шагами продолжал идти вперед, совершенно не обращая
внимания на цеплявшуюся за рукав служанку. Шум сражения приближался. Глаза
зиганьера горели лихорадочным огнем, ноздри расширялись, как у хищника,
взявшего кровавый след раненой добычи.
Ластьен схватил Робку за руку и отшвырнул ее обратно в руки насильников:
- Поди прочь, тварь! Не прикасайся к моему брату и возлюбленному!
Каким-то чудом служанке вновь удалось вырваться из жадных похотливых
рук. Она догнала Гензо, когда впереди уже виднелись спины зиганьеров,
атаковавших последнюю линию обороны замка - самого барона Гайана
Кайдавара, который, размахивая огромным двуручным мечом, защищал двери,
ведущие в покои его семьи.
- Гензо, пощади меня!!! - истошно закричала Робка, вкладывая в свой
порыв последние силы. - Ведь я помогла вам захватить этот проклятый замок!
Барон услышал эти слова. Сделав выпад мечом, он заставил зиганьеров
отпрянуть в стороны. Гайан прыгнул в образовавшийся проход, занес тяжелый
меч над головой и с хриплым выдохом опустил его, разрубив тело Робки от
ключицы до бедер.
- Будь ты проклята во веки веков! - прорычал барон Кайдавар.
Это были последние слова в его жизни. Через секунду несколько
зиганьерских клинков обрушились на барона со всех сторон. Гайан не смог
вырвать свое оружие из тела девушки, чтобы защититься. Гензо довершил
дело, рубанув саблей по шее Кайдавара. Кровь хлынула из перерезанных
артерий, и огромное сильное тело барона рухнуло на труп Робки, почти
полностью скрыв его из вида. Гайан Кайдавар так и не узнал, что вовсе не
эта девушка была главной виновницей трагедии.
- Ломайте двери! - приказал Гельн.
Зиганьеры притащили откуда-то тяжелую скамью и всего за два удара
снесли петли одной из створок.
Ворвавшись внутрь, они увидели баронессу Аймариллу Кайдавар, сидевшую
на полу и сжимавшую в объятиях бездыханное тело своего сына Гейта. На
груди мальчика расплывалось кровавое пятно, а баронесса сжимала в кулаке
длинный острый кинжал.
Гензо сразу все понял.
- Госпожа, - хищно оскалился он, - вы лишили меня и моих воинов
возможности насладиться этим прелестным мальчиком. Тем хуже для вас.
Вам придется отработать за двоих.
Баронесса подняла на зиганьеров полные слез глаза:
- Не дождетесь, грязные псы!
И Аймарилла Кайдавар вонзила себе в горло кинжал, с которого еще капала
свежая кровь ее сына.
Гельн поморщился:
- Стерва! Она сама убила себя. Нет ей прощения. Ее душа будет гореть в
очистительном пламени Нижнего Мира десять тысяч лет.
Гензо тем временем оглядел богатое убранство покоев и обнял Ластьена:
- Смотри, мой нежный, как тут красиво. Мы поселимся здесь. Будем есть с
золотых блюд, пить из серебряных кубков и любить друг друга на этой
огромной мягкой кровати.
- Ты самый храбрый и самый красивый из всех людей на свете! -
воскликнул Ластьен. - Только прикажи поскорее убрать отсюда эту падаль, а
то кровь испачкает ковры.
- Убрать! - бросил Гензо воинам.
Те послушно исполнили приказ, выбросив в окно трупы баронессы и ее
сына...
...Всего этого Найя не знала. Но вид лежащих у ее ног тел стал той
последней каплей, которая переполнила мятущийся разум девушки.
Спасительная вуаль безумия опустилась на ее голову.
Найя бросилась бежать так стремительно, что ее вряд ли смог бы догнать
даже всадник. Она проскочила через ворота замка и понеслась по дороге,
ведущей к городу. Она совершенно не понимала, что делает. Ею руководил
древний животный инстинкт: бежать прочь из страшного места, бежать без
оглядки, бежать, не разбирая дороги.
Найя не заметила, как Кайл Вайнар, защищавший ее до последнего вздоха,
пал, пронзенный стрелами, которые выпустили зиганьеры со стен замка. Она
не думала о том, что в темноте может оступиться и упасть.
Она вообще утратила способность думать. Наверное, именно поэтому ее
ноги сами выбирали нужную дорогу.
Не пробежав и трети расстояния до города, Найя увидела, что многие дома
пылают. В ярком свете пожара были видны метавшиеся по улицам фигурки людей
и всадников. Не рассудком, а лишь инстинктом девушка поняла: в городе
появляться нельзя. Поэтому она побежала прямо через кусты к берегу моря.
Отсюда не видно было ни горящего города, ни замка. Но и здесь Найя не
чувствовала себя в безопасности. Поэтому она продолжала бежать по кромке
воды все дальше и дальше, все быстрее и быстрее.
Найя бежала всю ночь, все утро и половину дня. К полудню силы оставили
ее. Девушка ничком рухнула на пологий склон песчаной дюны и впала в
глубокое оцепенение.
Глава 3. Алмазное сердце баронессы Найи Кайдавар.
Очнулась Найя оттого, что кто-то пощипывал икры и ступни ее ног
маленькими острыми коготками. Она перевернулась на бок, и два десятка
крабов бросились наутек.
Найя посмотрела на маленьких падальщиков пустыми глазами и спросила:
- Почему я осталась жива?
Но крабы ничего не ответили ей, поэтому девушка встала и зашагала
вперед.
Если бы Найя могла логически рассуждать, она бы поняла, что выбрала
совершенно неправильное направление. Прошедшей ночью, бросившись бежать
прочь от города, она устремилась на север. Если бы она отправилась на юг,
то через некоторое время оказалась бы во владениях соседа - барона
Вайлана. Там она встретила бы своих соплеменников и получила помощь. Но
теперь она шла на север - туда, куда редко заплывали корабли морского
народа.
Идя вдоль берега весь день, Найя не встретила ни одного человека, ни
одного строения. Светловолосые местные жители не селились на побережье и
не занимались рыболовством. Этот миролюбивый покорный народ продолжал
опасаться морских людей. Хотя кровавые опустошительные набеги
прекратились, когда бароны поделили берега и установили границы своих
владений, капитаны кораблей по-прежнему считали возможным реквизировать из
поселков простолюдинов необходимые для плавания припасы: пищу, питье и
красивых девушек. Бароны смотрели на это сквозь пальцы и, как правило,
никак не реагировали на жалобы своих подданных.
Постепенно полоса песка вдоль берега сузилась, и Найя все чаще и чаще
вынуждена была отдаляться от кромки воды и обходить прибрежные скалы. Тем
не менее, она старалась не терять море из вида, словно генетическая память
морского народа подсказывала, что получить поддержку можно только оттуда.
Но ни один корабль не появился возле берега. Близилась осень, и ветра в
это время года дули с севера на юг. Капитаны морского народа направлялись
к Базайскому архипелагу, на знаменитую Ярмарку Конца Лета, где продавались
и обменивались товары с побережий двенадцати морей.
Лишь большие морские птицы снижались над одинокой человеческой фигурой,
как будто проверяли, долго ли еще продержится на ногах эта странница, не
стоит ли последовать за ней, чтобы попировать, когда она упадет от
истощения и потери сил?
Но, заслышав над головой хлопанье крыльев, Найя поднимала глаза и
спрашивала у птиц:
- Почему я осталась жива?
Птицы отлетали прочь, понимая, что в ближайшее время поживиться тут
будет нечем.
Найя шла и шла. Голод она утоляла ягодами, срывая их на ходу с
попадавшихся на дороге кустов. Воду она пила из ручьев и неглубоких рек,
которые в изобилии стекали с гор к морю. Мелкие водные преграды она
переходила вброд. Более широкие - переплывала.
Девушка не следила за сменой дня и ночи. Когда она хотела спать, то
ложилась на землю и засыпала. Когда просыпалась - продолжала идти вперед.
Через некоторое время путь Найе преградила широкая полноводная река. И
опять-таки не рассудком, а лишь инстинктом девушка поняла, что не сможет
переплыть реку вблизи того места, где она впадает в море.
Течение отнесло бы ее слишком далеко в море, и едва ли она смогла бы
выгрести обратно к берегу. Найя пошла вверх по течению. Вскоре она забыла,
что собиралась переплыть реку. Ей было все равно, по какому берегу идти -
берегу моря или берегу реки - поэтому она все дальше и дальше уходила в
глубь материка.
Пожалуй, немного нашлось бы людей, которые смогли бы в одиночку пройти
столько же, сколько Найя, и не умереть от голода, от зубов хищника или от
болезни. Но, как это ни странно, девушке было достаточно той скудной пищи,
которую удавалось отыскать, ни одно опасное животное не встречалось на ее
пути и, несмотря на постоянно мокрую одежду и холодные ночи, девушка не
мерзла и не простужалась.
На берегу широкой реки Найя впервые встретила человеческое поселение.
Девушка ничего не помнила о своей прошлой жизни. События последних недель
полностью исчезли из ее памяти. Поэтому она совершенно равнодушно
отнеслась к тому, что впереди показались невысокие одноэтажные дома,
сложенные из толстых бревен. У Найи не было ни страха перед людьми, ни
надежды на сочувствие и помощь. Она шла вперед, не видя ничего вокруг, не
обращая внимания на удивленные взгляды людей, не слыша обращенных к ней
вопросов.
Небольшой городок был населен исключительно светловолосыми коренастыми
жителями. Скорее всего, так далеко вверх по реке ни разу не заплывали
корабли морского народа. Но кто-то, несомненно, знал, что высокая
изможденная девушка в рваной мокрой одежде принадлежит к этому племени.
Простолюдины не причинили вреда Найе, но и не предприняли попыток
остановить ее.
- Почему я осталась жива? - спрашивала девушка у всех встречных, как
задавала этот вопрос любому живому существу, и, не дожидаясь ответа,
продолжала идти дальше.
- На нее снизошло священное безумие, - шептали вслед седобородые
старики, провожая девушку слезящимися полуслепыми глазами.
Лишь неугомонные дети некоторое время бежали за Найей по берегу реки. В
спину девушки даже ударились несколько комьев грязи, но она не обернулась
и не изменила ритма своего шага. Поэтому детишки скоро отстали и нашли
себе другое, более веселое развлечение: они начали вылавливать из реки
лягушек и отрывать им лапки. Животные забавно дергались и верещали от
боли. Светловолосые мальчики и девочки смеялись над их безуспешными
попытками зарыться в спасительный ил.
А Найя продолжала идти вперед. Постепенно река становилась все уже и
мелководнее, лес на ее берегах делался гуще и выше, пока не превратился в
таежную чащу. Еще трижды Найя проходило мимо людских жилищ. Каждая
следующая деревня была меньше и беднее предыдущей.
Простолюдины провожали взглядами бредущую мимо девушку. И вновь никто
не попробовал задержать ее.
- Почему я осталась жива? - ничего не выражающие глаза девушки
равнодушно пробегали по лицам людей, в то время как она, не сбавляя шага,
проходила мимо.
- Зов духов ведет ее по неведомому пути, - шамкали беззубыми ртами
старухи, выползшие из убогих домишек, чтобы погреть на последнем осеннем
солнце свои старые косточки.
А зима между тем приближалась. Ягод и орехов на кустах почти не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг