кинофильм ты ничего не знаешь. Возьмем лучше книгу. Тебе надо продать как
можно больше экземпляров книг. Ты нанимаешь несколько критиков,
литературных обозревателей и журналистов. В течение нескольких недель в
самых разных средствах массовой информации появляются сообщения о том, что
гениальный писатель написал гениальную книгу. Эта мысль закладывается в
сознание людей, и когда они покупают эту книгу, то уже заранее
воспринимают ее, как гениальное произведение. Даже если в этой книге
напечатан полный бред - все равно стадо... то есть люди будут считать ее
наполненной глубоким скрытым смыслом. Они ДАЖЕ НЕ ЗАМЕЧАЮТ, что
отказываются от собственного мнения и принимают за истину то, что
внушается им ловкими манипуляторами общественным сознанием. То же и с
богами. Конечно, для продвижения на рынок новой религии требуются
значительные вложения и довольно продолжительное время, но зато и отдача
будет соответствующей. Некоторые религии существуют тысячелетиями и
приносят огромные доходы основным держателям акций - верховным жрецам,
святым отцам и прочим лжецам. Идеи о "богах" так настойчиво вбиваются в
головы людям, что они уже не могут вырваться за рамки этих представлений.
Даже ты, один из лучших людей своего времени, продолжаешь пребывать внутри
искусственно придуманной религиозной структуры. Ты веришь в то, во что
верят все.
Алиний несколько раз прошелся взад и вперед по подвалу. Затем он сказал:
- То, что ты говоришь, слишком необычно. Я не знаю, верю ли я в бога
потому, что в него положено верить, или потому, что он есть на самом деле.
В юности я много размышлял на эту тему. Один из моих учителей, старый
лекарь по имени Вифнутий, когда-то поведал мне одну историю. Он рассказал,
что однажды стал свидетелем дискуссии, которую вели несколько очень
уважаемых философов.
Первый философ говорил: "Все мы - творения единого бога. Мы - бледные
тени, порожденные фантазией единственно-истинного, высшего существа. Все
что происходит с нами, предопределено заранее, поэтому мы плывем по реке
жизни в заданном направлении, и все наше существование - не более чем
иллюзия, выдумка бога. Мы - ничто, бог - все. Ни одно деяние не совершаем
мы без его участия. Ему известны все наши мысли и поступки, как прошлые,
так и будущие."
Второй философ утверждал прямо противоположное: "В мире нет никаких
богов. Мы появились на свет в процессе длительной эволюции. Мы обрели
разум благодаря своему труду и общественной организации. Мы - единственные
в мире существа, обладающие разумом, следовательно, мы - самые совершенные
творения природы. Мы - хозяева своей судьбы. Никто не может распоряжаться
нашими судьбами, кроме нас самих. Мы переделаем мир по своему усмотрению,
и никто не сможет помешать нам построить светлое будущее."
Третий философ заявлял: "Мы не можем постичь, создал нас бог, или же мы
появились на свет в результате случайного сочетания биологических молекул.
Если всеми нашими мыслями и поступками руководит бог, то откуда в мире
появляется зло? Если бога нет, то почему мы становимся свидетелями фактов,
которые не может объяснить наука? Можно предположить, что в мире кроме нас
существуют и иные формы жизни, недоступные нашему пониманию. Но мы
настолько далеки друг от друга, что если наши пути случайно пересекаются,
мы не только не можем вступить в контакт, но даже едва ли замечаем чужое
присутствие.
Лишь по влиянию иных существ на окружающий нас мир мы можем догадаться
об их существовании. Но это совершенно не означает, что они - боги,
решающие наши судьбы. Они такие же существа, как и мы, но только живущие в
параллельном потоке бытия. Мы для них безразличны."
Четвертый философ возразил: "Если мы интересуемся иными существами, то
логично было бы предположить, что и они интересуются нами. А взаимный
интерес может привести к возникновению осмысленного контакта. Если два
разумных существа хотят найти общий язык, они обязательно его найдут.
Вполне возможно, что мы сможем договориться с иными существами, заключить
с ними взаимовыгодные договоры и союзы.
Конечно, на это может уйти жизнь нескольких поколений, но представьте
себе, как много мы сможем получить от этого сотрудничества!" Вот так...
Алиний замолчал.
- И кто же прав в этом споре? - нетерпеливо спросила Комета.
Лекарь улыбнулся:
- Точно такой же вопрос я задал своему старому учителю.
- И что же он ответил?
- Вифнутий сказал, что в это время рядом проходил простой крестьянин и
случайно раздавил всех споривших муравьев-философов.
- Забавная притча... - сказала Комета и задумалась.
- Вполне возможно, что это не притча. Вифнутий имел более сильный
талант, чем у меня. Он видел и знал больше, чем я.
- Он общался с богами или только с муравьями?
- Не иронизируй, Комета. Вполне возможно, что есть существа, для
которых мы - меньше чем муравьи.
- Ты имеешь в виду сказки про Шира-Вада-Дагна? - девушка усмехнулась и
привела свой самый главный довод: - Ни в одной из своих жизней я не
встречалась с богами.
- Что такое три твоих жизни по сравнению с бесконечным множеством
миров? Вполне возможно, что ты еще встретишься с теми, чье существование
отрицаешь.
- Возможно... - эти слова навели Комету на мысль о том, что есть один
очень простой способ избавиться от возможных мучительных пыток и
непременной казни. Смерть. Смерть и последующее возрождение в новом теле.
Надо только броситься на первого же вошедшего солдата, завладеть его
оружием и обратить его против себя.
Но Комета подумала, что это будет равносильно сдаче, признанию своего
поражения. Пусть лучше она погибнет на плахе, но останется Леди Кометой,
гордой и несломленной. Комета даже сама себе не могла признаться в том,
что ее страшит вероятность окончательной смерти. Кто мог бы дать гарантию
того, что, прожив три жизни, в четвертой она также будет осознавать все
свои предыдущие воплощения? Комета ощутила вкус бессмертия, и теперь
хотела наслаждаться им снова и снова.
Найя Кайдавар бросилась со стены замка потому, что не знала о
возможности нового возрождения. Латэла Томпа считала предыдущее воплощение
сном и не придавала ему значения. Комета же знала о своих прошлых жизнях и
надеялась на то, что цепь перерождений не прервется.
Но что надо для этого сделать? Может быть, то, что она не погибла под
ударами прикладов, говорило о том, что она должна задержаться в этом мире
и не торопиться в другую жизнь? Но кто мог решать ее судьбу? Кто подал
этот знак, если это вообще следовало считать знаком, а не ее собственными
проявившимися возможностями?
- Если боги все-таки существуют, то и я тогда хочу стать богиней, -
произнеся это, Комета уже в который раз поймала себя на мысли, что нечто
подобное она когда-то от кого-то слышала.
Но стоило ей только попытаться разобраться, откуда появилось это
воспоминание, как от головной боли потемнело в глазах и зазвенело в ушах.
Комета бросилась к бочонку в углу подвала. Ее вырвало. Это отвлекло ее от
размышлений, и головная боль сразу стихла.
- Может, я что-то просмотрел? - невозмутимо проговорил Алиний. - Не
повреждены ли у тебя внутренние органы? Ляг, я посмотрю.
Комета послушно легла на сено и постаралась расслабиться. Она сама
удивлялась тому, насколько легко лекарь завоевал ее доверие.
Может, сказалось то, что он напомнил ей Бургуна? Или же оба этих
человека были похожи на кого-то забытого, но бесконечно дорогого? От таких
мыслей вновь накатила головная боль, и девушка постаралась выбросить из
головы все лишние мысли и сосредоточиться на лечении.
Тем временем Алиний встал на колени возле Кометы и несколько раз провел
ладонями в воздухе над ее телом. Девушка почувствовала приятное
расслабляющее и успокаивающее тепло, исходившее от его рук. Нечто подобное
проделывал и Бургун.
- Невероятно, - пробормотал лекарь, - твои раны заживают буквально на
глазах. Даже синяки почти рассосались.
Комета хотела спросить: "Алиний, тебе никогда не казалось, что какая-то
фраза, только что сказанная, уже была услышана тобой ранее?", но в это
время за запертой дверью послышались громкие голоса. Толстые доски не
давали возможности разобрать слова, но было ясно, что несколько людей о
чем-то спорят.
Комета вскочила и бросилась к лестнице, собираясь занять позицию на
балке раньше, чем откроется дверь. Она подпрыгнула и легко зацепилась за
балку. Похоже, Алиний был прав: Комета чувствовала себя намного лучше.
Правда, силы Найи Кайдавар она так и не обрела. Чтобы удержаться,
приходилось напрягать мускулы и присоски.
Дверь приоткрылась, и в нее просунулась рука с факелом.
"Ну, пожалуйста, сделай три шага вперед," - взмолилась Комета.
Однако человек не торопился входить внутрь. Он поводил факелом перед
собой, освещая подвал. Комета увидела, что Алиний продолжает стоять на
коленях. Теперь девушка смогла рассмотреть лекаря. К ее удивлению, внешне
он совершенно не походил на Бургуна. Средних лет, высокий, худой, с
длинными темными волосами и трехдневной щетиной на подбородке. Он щурил
глаза от света факела, казавшегося особенно ярким после кромешной тьмы
подвала. На Алинии были одеты лишь обычная крестьянская рубаха и штаны из
грубого полотна.
- А где Леди Комета? - немного растерянно спросил человек, которого
девушка пока что не видела за открытой дверной створкой.
По голосу Комета определила, что в подвал заглянул довольно молодой
человек. Понадеявшись на силу своих присосок, девушка отцепила одну руку
от балки и подала знак Алинию. Она надеялась, что тот ее поймет и
постарается заманить человека в подвал.
Однако девушка переоценила свои возможности. Не успела она пару раз
махнуть рукой в воздухе, как вторая ее рука соскользнула с балки и, только
чудом сгруппировавшись, Комета приземлилась на ноги. Присев, она
собиралась следующим прыжком броситься за дверь и сбить человека одним
ударом.
Но тот вдруг радостно воскликнул:
- Леди Комета, я пришел вас спасти! Быстрее идите за мной!
Сперва Комета решила, что это жестокая шутка тюремщиков, но в следующий
момент ее шестое чувство подсказало, что за дверью кроме молодого человека
никого нет. Вряд ли кто-нибудь рискнул бы ради шутки в одиночку сунуться в
подвал, где находилась особо опасная преступница, уже доказавшая свои
боевые возможности.
- Кто ты? - спросила Комета. - Почему ты хочешь мне помочь?
- Меня зовут Адонсо Калтрадский. Сейчас нет времени на разговоры.
Поторопитесь, охранники могут вернуться.
Человек за дверью отвел факел в сторону и шагнул вперед.
Действительно, это был довольно молодой человек весьма привлекательной
наружности. Он выглядел, как небогатый дворянин. На нем были одеты высокие
кожаные сапоги, панталоны, камзол, плащ и широкополая шляпа с перьями. За
многократно обернутый вокруг талии кушак были заткнуты два пистолета, а на
широкой перевязи висела длинная шпага.
- Одень на себя эту сутану! - Адонсо протянул вперед левую руку, через
которую была переброшена одежда служителя Триединой церкви. - Так ты
сойдешь за священника.
- А как же он? - Комета показала на Алиния. - Он тоже должен пойти с
нами.
- Хорошо, - быстро согласился Адонсо. - Только умоляю вас,
поторопитесь. Спасая вас, я рискую своей головой.
Комета настороженно приблизилась к молодому человеку и взяла протянутую
сутану. Адонсо опустил голову и отвел глаза в сторону.
Только сейчас девушка сообразила, что все это время ее тело едва
прикрывало разорванное отцом Балимолтом платье.
- Что, не нравлюсь? - спросила Комета, совершенно спокойно сбрасывая
свои лохмотья и одевая сутану прямо на голое тело.
- Я не ожидал что ты такая... такая... - смущенный Адонсо не мог
подобрать нужного слова.
- Такая страшная и грязная? - с некоторым вызовом спросила Комета.
- Нет! - горячо возразил молодой человек. - Такая... молодая.
- Вот спасибо, - буркнула девушка, накидывая на голову капюшон и
заправляя под него свои роскошные волосы, - а ты что же, ожидал увидеть
здесь старуху?
Вместо ответа Адонсо посветил факелом наружу и сказал:
- Идите за мной. Если кто-нибудь попытается нас остановить или
заговорит с нами, ничего не делайте и не отвечайте. Предоставьте это мне.
- Пошли, Алиний, - позвала Комета лекаря. - Похоже, боги пока на нашей
стороне.
Тот пробормотал что-то неразборчивое, но быстро направился к выходу.
Выйдя из подвала, трое беглецов оказались в небольшом дворике, с трех
сторон окруженном стенами домов. Комета поняла, что это задворки одного из
бывших трактиров в центре Дубовых Взгорий. Несмотря на то, что давно
наступила ночь, множество звезд с ясного неба давали достаточно света для
обычных человеческих глаз. Комета же видела все почти как днем.
- Где же охрана? - тихо спросила Комета у Адонсо.
- Я сказал солдатам, что их вызвал к себе капитан.
- И они поверили?
- Я назвался лейтенантом гвардии Триединой церкви и сказал, что сейчас
подойдут мои воины, которые займут пост возле тюрьмы с особо опасными
преступниками.
- А на самом деле в каком ты звании?
- Я и на самом деле лейтенант. Только простой пехотинец.
- Завтра наш побег обнаружат и начнут искать того, кто отпустил солдат
с поста. Тебя опознают.
- Едва ли. Я надвинул шляпу на глаза и все время держал факел перед
собой. Солдаты не видели моего лица.
- Они найдут тебя по голосу.
- Я нарочно говорил громко и немного в нос.
- Ты, видно, все продумал.
- Я старался. Я доведу вас до безопасного места, а потом вернусь назад.
Идемте, кажется, вокруг никого нет.
- Может, ты потушишь факел? - предложил Алиний.
- Три крадущиеся в темноте фигуры вызовут больше подозрений, чем смело
идущие с факелом, - ответил Адонсо.
Комета была согласна с молодым человеком.
Они вышли из дворика и пошли по центральной улице между домами.
Несмотря на позднее время, во многих окнах горел свет, и оттуда
доносились голоса людей. По улице также ходили люди но, разумеется, не в
таком большом количестве, как днем. Кроме того, почти все они на ходу
заметно пошатывались. Особенно многолюдно было возле того дома, который
люди превратили в храм Триединой церкви. Девушка предположила, что там
готовятся к похоронам отца Балимолта.
- Дисциплина-то у вас в армии хромает, - заметила Комета. - Или
пьянство в военное время не запрещено?
- Благородные дворяне могут делать то, что им заблагорассудится, - с
печальной усмешкой произнес Адонсо. - А вот солдата, замеченного в
пьянстве, ждет суровое наказание.
- Похоже, ты не очень-то жалуешь своих сотоварищей.
- Большинство из них мне не сотоварищи. Я служу в армии по
необходимости, а не по доброй воле. Я ненавижу войну. Более того, я
ненавижу людей, которые эту войну развязали.
- Я тоже, - сказала Комета. - Но у меня нет выбора. Враг напал на мой
дом, и я вынуждена защищаться. А что мешает тебе бросить все и вернуться
домой?
- У меня нет дома, - печально сказал Адонсо. - Я пошел в армию, чтобы...
Он не успел договорить. Навстречу троим беглецам нетвердой походкой
направился один из ночных гуляк.
- Эт-то кто тут ходит? Ик! - язык плохо слушался человека, но по
дорогому, шитому золотом камзолу Комета поняла, что это высокопоставленный
военный. - Стоять смирно! Ик! Равнение налево! Ик!
Кругом-м-м-арш!
Адонсо вытянулся по стойке смирно:
- Господин полковник, я сопровождаю отца Ливордо, которому срочно
потребовалось покинуть Дубовые Взгорья.
- А эт-то кт-т-о? - полковник вытянул слегка дрожавшую руку и ткнул
указательным пальцем в Алиния.
- Слуга, - коротко ответил Адонсо. Для дворянина такого объяснения было
вполне достаточно.
Полковник приблизился к Комете настолько, что она почувствовала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг