знаю о твоих методах допроса. Помни: Трисмегист мне пока нужен живой и
более-менее невредимый. Он сейчас слишком слаб, не выжми из него последние
капли жизни.
- Как прикажете, мой Повелитель. - Главный Маг встал и низко
поклонился Горвану. - Мне не терпится немедленно взглянуть в полные страха
глаза нашего некогда сильнейшего врага. Я хочу лично начать допрос.
Позвольте мне приступить к этому сладостному делу.
- Позволяю. - Махнул рукой Горван. - Я закончу с отчетами командиров
и позже сам спущусь в подвал. Я тоже хочу получить ответы на некоторые
свои вопросы. Пусть Трисмегист к этому времени станет разговорчив.
- У меня говорят даже каменные статуи. - Толи-Покли плотоядно облизал
языком губы. Лысый череп и холодный немигающий взгляд делал его похожим на
змею, так что Горван всегда удивлялся, что язык у Главного Мага не
раздвоенный, а обычный человеческий.
* * *
Ремин был надежно прикован цепями к кольцам, намертво вмонтированным
в каменную стену тюремной камеры. Цепи были настолько короткими, что узник
даже не мог лечь на пол, ручные кандалы и железный ошейник тянули его
вверх, так что спать приходилось сидя. Камера находилась, как он понял,
глубоко под землей, но была на удивление сухой. У противоположной стены,
до которой не мог дотянуться Ремин, стоял напольный канделябр с тремя
масляными лампами, ярко освещавшими довольно просторное помещение. Но свет
горел не для того, чтобы узнику было тепло и уютно. Каждый раз, перед тем,
как войти внутрь, его стражники внимательно осматривали камеру через
маленькое окошечко в толстой медной двери. Потом слышался грохот тяжелых
запоров, дверь быстро распахивалась, и в нее вваливалось трое дюжих
тюремщиков, двое из которых приставляли к груди Ремина острые копья, не
давая пошевелиться, а третий в это время ставил на пол старую помятую
оловянную миску с отвратительной похлебкой, забирал пустую и доливал масло
в светильники. После этого стражники выскакивали из камеры и захлопывали
за собой дверь. Вытягивая закованные в кандалы ноги, кончиками пальцев
Ремин мог захватить и подтянуть поближе миску с похлебкой. Ее нарочно
ставили так, чтобы он едва-едва мог до нее дотянуться, потому что
приближаться ближе к опутанному цепями юноше широкоплечие тюремщики не
отваживались. Пустую миску ему приказывали бросить в угол, чтобы в
следующий раз вновь сменить ее на полную.
Сначала Ремин сопровождал подобные меры безопасности насмешками,
пытаясь вывести тюремщиков из равновесия, но потом ему это наскучило, и
каждое появление людей он стал встречать гордой презрительной улыбкой.
Ремин не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как его поместили в
этот подвал, и где он, вообще, находится.
Когда его выволакивали из трюма корабля Юнора, на голову надели
плотный кожаный мешок, а сняли только тогда, когда Ремин уже был надежно
прикован к стене этой камеры. Единственным счетчиком времени служили
регулярные посещения тюремщиков. Оказавшись отрезанным от мира, Ремин
первым делом просчитал в уме время между визитами. Между ними оказалось
около восьми часов. Приходили стражники уже восемь раз, значит, близились
к концу третьи сутки его заточения.
"По крайней мере, они обеспечивают мне трехразовое питание", -
грустно усмехнулся молодой человек. Хотя жидкую похлебку, наверное,
готовили из болотной воды с накрошенным в нее заплесневелым хлебом. "Чего
же они от меня хотят? Зачем я им нужен?" Эти вопросы беспокоили Ремина, но
самым важным был вопрос: "Где сейчас Трис, и что с ним?" Тюремщики,
разумеется, не ответили бы на него, и сознание своего бессилия и
бездействия все больше и больше угнетало разум Ремина.
"Именно этого они и добиваются, - говорил он сам себе, - они хотят
лишить меня воли, силы, мужества. Но это у них не получится." Чтобы не
впадать в отчаяние, он вспоминал свое детство и юность, проведенные среди
далеких северных гор и озер. Он восстанавливал в памяти свое знакомство с
Трисом, приезд в Этла-Тиду, первую встречу с Лораной. Особенно бережно и
тщательно Ремин берег воспоминания о прекрасной принцессе Этла-Тиды. Он
старался до мельчайших подробностей припомнить все их беседы и придумывал
новые темы разговоров, которые могли бы быть им интересны и приятны. Это
занятие так увлекало его, что он переставал замечать свою тюрьму, и его
мысли уносились далеко-далеко.
К реальности его вернул грохот запоров на двери. Ремину показалось,
что с момента последнего прихода тюремщиков прошло менее восьми часов, а
это означало, что готовятся какие-то перемены в его участи. И точно:
вместо трех человек на этот раз в его камеру втиснулось шестеро, один из
которых явно был магом. Ремин понял это по длинной мантии, лысому черепу и
холодным злым глазам.
- Как ты себя чувствуешь, Реасон-Миновар-Медон, младший сын владельца
земли Акиной? - Издевательски-вежливо поинтересовался маг.
- Прекрасно. Большое спасибо за гостеприимство. - Усмехнулся Ремин. -
Кого мне следует благодарить за столь уютные покои?
- Молодец. Глупый, но вежливый. - Похвалил его маг. - Меня зовут
Толи-Покли. Я - Главный Маг Южной Империи, Первый Советник великого и
могучего Повелителя Горвана.
- Ты оказываешь мне большую честь своим посещением. - Ремин
прищурился. - Жаль, что мои цепи слишком коротки, а то бы я с
удовольствием обнял тебя... и свернул твою тощую шею!
Толи-Покли даже немного отшатнулся, встретив яростный взгляд черных
глаз молодого пленника. Тем не менее, быстро обретя спокойствие, он
произнес:
- Не надо так горячиться, молодой господин. Вот твой друг Трисмегист
гораздо более спокоен.
- Трис? - Воскликнул Ремин, пораженный словами старого мага. - Он еще
жив? Где он? Что с ним?
- Успокойся, мой дорогой. - Тонкая змеиная улыбка искривила губы
Толи-Покли. - Твой друг в порядке. У него все хорошо.
Ремин заметил ухмылки тюремщиков и понял, что это не совсем так. Маг
добавил:
- Конечно, "хорошо" - это понятие довольно растяжимое. Но, учитывая
обстоятельства, хорошо уже то, что он еще жив. Удивительно: он не ответил
ни на один мой вопрос, а ведь я задавал их по несколько раз и подкреплял
довольно действенными методами убеждения.
- Ты его пытал! - Перевел Трис на нормальный язык слова старого мага.
- Конечно, можно сказать и так. - Наморщил лоб Толи-Покли. - Но дело
в том, что примитивные пытки - это нежные ласки по сравнению с тем, что
пришлось испытать Трисмегисту.
- И ты не вытянул из него ни слова? - Усмехнулся Ремин. - Видать,
слабоват ты, старик.
- Да нет, ты не так меня понял. Твой друг не отвечает на те вопросы,
которые меня интересует. Вместо этого он говорит какую-то ерунду: все люди
- единый организм, они должны жить так, чтобы все были довольны, злоба и
ненависть разрушают душу, знания и любовь возвышают человека. Короче, он
несет какой-то бред. Совершенно спятил.
- Для тебя, проклятый старик, это действительно бред. А вот многие
думают по-другому.
- Я это заметил. Двое тюремщиков наслушались речей Трисмегиста и
попытались освободить его. Хорошо, что за каждым углом сидят мои верные
люди. Теперь приходится допускать в камеру твоего друга только глухонемых
стражников. Так что все его проповеди пропадают впустую.
- А ты теперь решил взяться за меня? - Ремин побледнел, но старался
не показать своего страха.
- Зачем? - Пожал плечами Толи-Покли. - Ведь он, наверняка, ничего
важного и существенного тебе не рассказывал. Конечно, можно было бы
попробовать помучить тебя на глазах друга, чтобы он стал разговорчивее,
но, мне кажется, это бы не помогло. Да теперь это и не нужно. Завтра тебя
казнят на Большой пирамиде Главной площади города.
- Какого города? - Почему-то спросил Ремин.
- Это Теч-Тулак, самый южный город нашей страны. Видишь ли, дорогой,
почти вся Южная империя в настоящее время захвачена армией северян.
Ненадолго, правда.
- Конечно, ненадолго. - Исхудавшее лицо Ремина осветила довольная
улыбка. - Скоро вся ваша проклятая страна станет нашей.
- Это вряд-ли. - Почти нежно промолвил Толи-Покли. - Дело в том, что
ваш Маг-Император был быстро уведомлен о пленении твоего друга и тебя
самого. Ему было предложено отвести свои войска на старую границу вдоль
реки Хадор.
- Тзот-Локи никогда на это не пошел бы! Честь и слава страны для него
важнее, чем жизни двух человек, даже если один из них - сам Трисмегист.
- Мы на это и не рассчитывали. Армия Этла-Тиды на днях, уже после
получения нашего письма, взяла столицу империи - высокобашенный Лирд.
- Поэтому вы и хотите меня казнить?
- Нет. Теперь обстоятельства изменились в нашу сторону. Кое-кто из
окружения Мага-Императора прибыл к нам, чтобы согласиться с условиями
Горвана. Для этого человека, оказывается, ваши жизни дорожи независимости
Этла-Тиды.
- Я даже не хочу слышать имени предателя. Я бы вызвал его на поединок
чести.
- К сожалению, мой горячий юноша, это не мужчина. Я говорил о
принцессе Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нее. Она сегодня утром прибыла к нам,
чтобы выйти замуж за Повелителя Горвана и положить конец войне.
Эта новость поразила Ремина в самое сердце. Цепи зазвенели, но
удержали его, когда он попытался броситься на самодовольно ухмыляющегося
Главного Мага. В то же мгновение четыре острых копейных наконечника
уперлись ему в грудь и заставили сесть на место.
- Будь ты проклят, старый змей. - Скрипнул зубами Ремин. - Будь
проклят твой Повелитель. Лучше бы вы казнили меня на пирамиде самой
страшной казнью, но не сообщали о том, что Лорана станет женой Горвана.
- Тогда наша победа не была бы такой сладкой. - Облизал языком тонкие
губы Толи-Покли. - Твое жалкое и смешное отчаяние говорит мне, что и ты
любишь принцессу. Тем забавнее будет завтра видеть лица Трисмегиста и
прекрасной невесты Повелителя Горвана, которые станут наблюдать за твоей
казнью. Да и в твои глаза я с удовольствием загляну.
- Но почему Тзот-Локи не остановил, не удержал свою дочь от безумного
поступка?
- Она бежала тайком, никого не предупредив. Это было ее собственное
решение.
- Я догадываюсь о причинах, которые заставили Лорану сделать такой
выбор. - Сказал обретший хладнокровие Ремин. - Я скорблю о том, что она
стала жертвой вашей жестокой игры. Да, я люблю ее, и поэтому сочувствую,
представляя себе, какие чувства она сейчас испытывает. А ты, подлая тварь,
все равно пожалеешь рано или поздно о своих мерзостях. Даже если вы убьете
меня, другие Этла-Ниты отомстят за наше поражение. Трис вам отомстит!
- Это вряд ли. Твой друг потерял все свои силы. Повелитель Горван
никак не может решить, что с ним сделать теперь. Может быть, он подарит
его на свадьбу своей жене? Предварительно отрезав руки, ноги, язык, нос и
половые органы. Только глаза и уши он хочет ему оставить, чтобы Трисмегист
мог видеть счастливых жениха и невесту и слышать стоны принцессы, когда
Повелитель будет исполнять свой супружеский долг.
Еще раз попытался Ремин дотянуться до этого чудовища в человеческом
обличии, но вновь толстые цепи и острые копья удержали его. Он хотел
заплакать от бессильной ярости, но не мог себе этого позволить перед лицом
врагов. Поэтому он только застонал и закусил губу так, что струйка крови
потекла по подбородку. Толи-Покли был совершенно счастлив. Видя, что Ремин
привалился к стене и безвольно обмяк, он сделал знак тюремщикам и двинулся
к двери, но внезапно остановился и спросил у Ремина:
- Между прочим, хочешь знать, как отнеслась принцесса к твоей
немедленной казни?
- Как? - Равнодушно спросил Ремин.
- Принцесса Лоранон-Локи-Нея была очень рада этому.
* * *
- Дорогая моя Лорана! - Театрально-торжественно восклицал Повелитель
Горван. - Я приказал, чтобы к нашей свадьбе мои слуги надели свои самые
лучшие наряды, украсили самый большой зал во дворце, приготовили самые
вкусные кушанья. Этот день ты должна запомнить навсегда.
- Я уже который раз повторяю: не называй меня Лораной, негодяй. -
Топнула ножкой девушка. - Для тебя я - принцесса Лоранон-Локи-Нея! И не
смей называть меня иначе.
Они находились в личных покоях бывшего хозяина дворца, который очень
любил, когда его окружает множество дорогих ковров, больших подушек и
мягких глубоких кресел. Теперь эти комнаты Горван предоставил Лоране, и
девушка буквально задыхалась среди удобных, но отвратительно-слащавых
предметов роскоши. Еще более раздражали ее постоянные визиты Повелителя
Горвана, каждый из которых заставлял ее все больше и больше сомневаться в
правильности своего поспешного решения. Имела ли право она, дочь и
наследница правителя Этла-Тиды, забыть о своем долге перед страной и
кинуться на выручку двум самым дорогим для нее людям? Теперь она в этом
сильно сомневалась. Внутренние переживания отразились на ее облике: лицо
девушки похудело и осунулось, под глазами темнели синеватые круги, глаза
приобрели постоянное печальное выражение, лишь изредка сменяющееся гневом.
- Почему ты так жестока? - Даже преувеличенно ласковая улыбка не
могла смягчить грубые черты лица Горвана. - Всем известно, что в Этла-Тиде
все близкие тебе люди зовут тебя просто Лораной.
- Но ты-то не относишься к числу моих друзей.
- Конечно, я не твой друг. Я - твой муж.
- Пока еще нет. Ты не выполнил мое условие: не отпустил Трисмегиста и
Ремина.
- Казнь Ремина состоится завтра, на Главной площади города, во время
нашей свадьбы. А с Трисмегистом я собираюсь поступить так, чтобы навсегда
отбить у любого человека желание помериться силами со мной!
- Как? - Ноги Лораны подкосились и она села на кресло. - Ты же дал
слово. Только поэтому я согласилась выйти за тебя замуж. Ты обещал, что
Ремин и Трисмегист смогут беспрепятственно покинуть город и уйти на все
четыре стороны.
Горван все время ходил взад-вперед по просторной комнате, бесшумно
ступая по толстым пушистым коврам, но после слов Лораны он остановился
напротив ее кресла и громко захохотал, брызгая слюной.
- Я - хозяин своего слова. Хочу - даю, хочу - беру назад. - Произнес
он, чрезвычайно довольный своей шуткой, не обращая внимания на то, что она
стара, как история человечества.
- Негодяй! - Лорана вскочила и попыталась дать пощечину своему
мучителю.
Это у нее не получилось. Ее ладонь в последний миг была перехвачена
жесткой сильной рукой Горвана. Он уже не смеялся, в его глубоко посаженных
глазах сверкнула такая безудержная ярость, что Лорана попыталась
отшатнутся. Но Повелитель крепко держал ее.
- Ты еще не поняла, где твое место, дрянь. - Процедил он прямо в
побледневшее лицо девушки. - Я научу тебя беспрекословному повиновению.
Горван широко замахнулся свободной рукой, и Лорана сперва
инстинктивно закрыла глаза и вся сжалась, ожидая удара. Однако врожденная
гордость взяла свое и она, совладав с собой, выпрямилась и ответила
Повелителю гневным презрительным взглядом. Горван не нанес удар. Несколько
мгновений мужчина и женщина смотрели друг на друга, а потом Повелитель
сильно оттолкнул Лорану, так что она вновь упала на кресло.
- Это был первый урок. - Спокойно произнес Горван. - Смотри, чтобы
мне не пришлось преподать тебе второго.
- Ты не осмелишься. - Выдохнула Лорана. Она тяжело дышала и слова
давались ей с трудом.
- Хочешь проверить? - Ярость вновь наполнила глаза Повелителя.
Девушка молчала, и Горван опять успокоился.
- Нам с тобой, дорогая моя Лорана, предстоит долгая жизнь. Долгая и
счастливая семейная жизнь. Она начнется завтра. Скрепит наш союз
торжественное жертвоприношение твоего друга Ремина на самой высокой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг