Людмила Козинец.
Когти ангела
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Феми-фан".
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
..."По небу полуночи ангел летел, и грустную песню он пел". Ну,
плагиат, конечно. Но нельзя удачнее выразить словами зрелище, которое
можно было наблюдать с южного отрога Змеиного хребта на закате одного из
дней незабываемого июля. В сумеречном небе дрожала бледная еще Полярная
звезда, похожая на туманное световое пятнышко от тусклого фонаря на глади
тихой затоки.
И вот со стороны звезды, держа курс к экватору, по темной лазури
небосвода медленно скользил белый ангел. Его серебристые крылья мерцали
розоватым отблеском исчезнувшего за горизонтом солнца. Последние лучи
дневного светила огненными искрами горели в золотых гиацинтоподобных
кудрях ангела. Он и впрямь пел грустную песню. Чем объяснить такое
совпадение с классическим текстом? Может быть, у ангелов имеется
обыкновение шнырять вольным эфиром с песней и хрустальной лютней в изящных
перстах?
Ну, как бы там ни было, он летел и пел, возвышенно не замечая
происходящего на грешной земле, устремив очи горе.
Дивной красоты было зрелище, чего не мог не почувствовать старый мудрый
Дракон, который нежил свои дряхлые кости в прогретой за день шиферной
складке горного отрога. Как бы отреагировали мы, узрев летящего ангела?
Ну, глянули бы на него, пожали плечами и вернулись к своим обычным
занятиям. Летит себе ангел и летит оттуда сюда по своим собственным делам.
Но дракон, как выше сказано, был стар, и значит, - сентиментален.
Поэтому вид безгрешного посланника небес вызвал у него судорожные вздохи,
скупую слезу и печальные сожаления.
"Вот, - подумал Дракон, - истинно совершенное и счастливое творение
Господне. Ни страх, ни ненависть, ни любовь, ни голод, ни корыстолюбие не
терзают его безгрешную душу, и разум его обращен к высотам познания, к
безупречной гармонии. И нет в его равновесной сущности места для страстей,
вечно обуревающих жалких обитателей сей юдоли скорбей".
С этой огорчительной мыслью Дракон обратил тоскующий взор в долину,
где, завершив дневные заботы, многочисленное племя драконов готовилось
отойти ко сну.
Дракон увидел, как под миртовым кустом трое сопливых еще подростков с
плотоядным ржанием вышибали днище из славненького толстенького бочоночка.
Вскоре к ним присоединился четвертый, который приволок украденного из
стада барашка. Старец с неодобрением наблюдал, как юные Дракоши рвали
когтями и клыками животное, вымазав довольные морды кровью, как они
осушали бочонок, как возникла вялая, но отвратительная потасовка -
гонялись за почтенной драконессой - и в конце концов захрапели под
миртовым кустом, совершенно утратив драконий облик.
"Сколь это непотребно, - подумал Дракон. - Куда катится наше славное
племя? Как низко и неправедно мы живем! Необходимо действовать, дабы
древний народ наш смог достичь горного сада, всеобщей гармонии и счастья".
Надо сказать, что этот старый Дракон был не просто дракон - иначе
откуда бы в его огромной шишковатой башке могли завестись столь глубокие
мысли? Был он правителем драконьего народа, королем этой обширной и
богатом страны, и титул его звучал так: Его Великое Змейство Дракороль
Восьмой.
Правил он с незапамятных времен, к власти привык, как к собственному
хвосту, а посему твердо знал, что даже самые туманные умопостроения его
многодумной головы должны быть претворены в жизнь.
С этим намерением он и вернулся в прохладные покои своего
беломраморного дворца. Там он испил ежевечернюю чашу настойки желчи
завистника на гробовых змеях (весьма способствует пищеварению), отчитался
о самочувствии почтительному лейб-медику и призвал к себе
Секретарь-Советника. Тот вошел с озабоченным видом, держа под левым крылом
сафьяновую папку с текущими бумагами. Но Его Великое Змейство от бумаг
отмахнулся, что Секретарь-Советника не удивило. Зато удивил его
последующий разговор.
Дракороль Восьмой, томно прикрыв глаза желтыми кожистыми веками,
капризно протянул:
- Чешуйчатый мой, нам чрезвычайно надоело, что в саду произрастают эти
безобразные кривые колючие кактусы. Немедленно выкинуть сию гадость.
- Слушаюсь!
- Уберите камни, привезите тучную плодородную землю...
- Слушаюсь!
- И посадите там... э-э-э... садите там... Вот интересно, а что
произрастает в садах Эдема?
- Виноват, где?
- В садах Эдема, бестолочь!
- Не могу знать...
- Так узнайте! И вообще, приготовьте мне на завтра небольшой меморандум
про сады Эдема, горний град и про ангелов. С иллюстрациями!
Сомнамбулой выполз из кабинета несчастный Секретарь-Советник,
называемый при дворе просто СС - для краткости. В приемной он сел на хвост
и долго отдувался. Над ним предупредительно склонился начальник караула
Драбер.
- Старик, кажется, того... - прошептал СС, позабыв об осторожности. -
Ангелов требует...
- Вызывать группу захвата? - деловито осведомился Драбер.
- Ты-то хоть с ума не сходи! - взмолился СС. - Академика мне сюда,
быстро!
Доставили встрепанного седенького дракошечку, самого главного
академика, которого звали Драфим.
- Что у вас есть по ангелам? - набросился на него уже пришедший в себя
СС.
- Стихи-с...
- Ч-то?
- С вашего позволения, акафисты, молитвы, песнопения, утопии, сонеты,
баллады, рондо, сонеты наверле, альбы и канцоны...
- Это что, все у нас? - профессионально подобрался Драбер.
- С вашего позволения, нет-с. Зарубежная, так сказать, литература,
фольклор-с. А у нас откуда? У нас ангелами только хиленьких драконят
дразнят-с. Да меня самого в розовом детстве, хи-хи-с...
- Тоже мне, ангелочек, - свирепо прошипел СС. - Вот что, Драфим,
завтра, где-то к полудню, когда Их Великое Змейство соизволит обратить
свой милостивый взор к государственным занятиям, чтоб у меня в когтях были
компактные материалы об ангелах и все такое. Ясно?
- А как же-с... Позвольте телефончик, мы это сейчас...
Драфим произвел несколько звонков, благополучнейшим образом свалив всю
работу на плечи референтов.
Бдительный Драбер академика из приемной не выпустил, но снизошел к его
сединам: велел принести стаканчик яда гюрзы, плед и подушки. СС нервничал
всю ночь, мерял шагами приемную и мучительно припоминал все, слышанное про
ангелов. Вспоминалось нечто несуразное и малоутешительное. СС от души
надеялся, что память его просто ошибается.
Утром на балкон лихо спланировал бравый курьер академии. Он вручил
Драфиму груду бумаг, щелкнул когтями по паркету и отбыл.
СС яростно набросился на бумаги, быстренько раскидав их на три равные
стопки.
- Так, - сказал он, возлагая когтистую лапу на одну из них, - это мы
покажем Его Великому Змейству в первую очередь. Это - если ему будет
благоугодно подробнее разобраться в данном вопросе. А это, милейший
Драфим, можете забрать и как следует надавать по рогам тому умнику,
который присобачил к ангельскому досье всякие сплетни из житья-бытья
русалок Ян-Цзы, методику занятий дельта-планеризмом и анатомический атлас
мухи цеце. Все! Свободен! Пока...
Следующие две недели Секретарь-Советник имел жизнь хлопотливую. Иногда
он впадал в столбняк, получив очередной приказ Его Великого Змейства.
Дивные, надо сказать, поступали распоряжения: засадить дворцовый сад
анемонами и нарциссами, доставить в покои Дракоролю лютню, раздобыть
рецепт нектара и амброзии и тому подобное. "Что происходит?!" - спрашивал
себя СС и не находил ответа. А это были еще цветочки, так сказать,
лютики-фиалки...
Дракороль Восьмой таки одолел все предъявленные ему материалы по
ангелам. Кто бы мог подумать... Секретарь-Советник очень надеялся на
естественный старческий склероз, но жестоко ошибся в своих расчетах.
Проклятые белые ангелы крепко угнездились в угрюмом воображении Великого
Змейства и завладели всеми его помыслами. И, делая первый шаг по
намеченному пути, Дракороль как-то назвал своего верного секретаря
"Дражайший мой"... С бедным СС приключилась истерика: его, который
двенадцать лет стережет порог короля, недосыпает, недоедает, пребывает
неуклонно начеку и на посту, его, который предан до кончиков когтей,
обозвать дражайшим!
Но Дракороль Восьмой не отпустил Секретарь-Советнику времени на сложные
душевные переживания. Он сказал:
- Дражайший мой, пригласите-ка ко мне Большой Совет. Ну, скажем, завтра
к полудню.
Большой Совет собрался в указанное время, матерые, с тусклой от
старости чешуей драконы с трудом узнавали друг друга - Большой Совет
давненько уже не собирался в полном составе. Видимо, Дракороль желает
сообщить своим поданным нечто действительно важное. А в ожидании
очередного исторического выступления своего правителя члены Большого
Совета плотоядно поглядывали на узкую боковую дверь, откуда обычно перед
аудиенцией вывозили столы с угощением. Драконы сладострастно вспоминали
паштеты из печени отцеубийцы, зажаренных целиком кашалотов, фаршированные
яйца птицы Рух, огромные пиалы, наполненные кровью девственниц. Произошел
даже вежливый спор двух гурманов, один из которых утверждал, что кровь
брюнеток гораздо более приятна на вкус, нежели кровь блондинок. Его
оппонент позволял себе не соглашаться. Зато все сошлись во мнении, как
непередаваемо хорош букет кипящей лавы вулкана Ключевского.
Боковая дверь и в самом деле распахнулась, и юные драконицы выкатили
столы. Одеты драконицы были как-то чудно: в широкие белые одежды,
полностью скрывающие фигуру. На изящных головках девиц красовались
трогательные веночки из роз. Члены Большого Совета не слишком удивились -
может, у них во дворце нынче мода такая. С этим еще мощно было как-то
примириться. Но мот то, что Большой Совет увидел на столах, одобрить было
никак невозможно. На знакомом королевском фарфоре с монограммами сановные
драконы не обнаружили ничего из привычного меню. Но зато... На длинных
блюдцах возлежали роскошные букеты нарциссов, латука, кресс-салата. В
серебряных чашах горою высились винегреты из белых лилий и голубого
лотоса. Пышные хлебы, усыпанные зернышками тмина и кориандра, источали
неведомые здесь прежде ароматы. В кубках и бокалах искрилась сладкая
амрита. В довершение всего явственно запахло ладаном.
Ошеломленный Большой Совет, глазея на новые причуды Его Великого
Змейства, даже не заметил явление самого монарха. А тот, присмотревшись к
панихидному безмолвию своих придворных, елейно спросил:
- А что это с вами, возлюбленные чада мои? С каких это пор брезгуете
королевским хлебом-солью?
После сих слов двор молчаливо накинулся на предложенное угощение.
Дракороль Восьмой с удовлетворением наблюдал, как исчезали со стола и
хлебы, и лилии, и лотос. Не без злорадства следил он, как давились
новоявленными яствами члены Большого Совета, с каким плохо скрываемым
отвращением выковыривал из клыков застрявшую желтую кувшинку престарелый
главнокомандующий Драполеон.
Но, поскольку шуток при дворе издавна не понимали, вегетарианский ужин
был послушно съеден, оскорбительная для любого порядочного дракона амрита
выпита с мысленными проклятиями.
Притихший Большой Совет, совершенно деморализованным угощением, покорно
выслушал небольшой концерт. Юные драконицы в светлых одеждах перебирали
алмазными коготками струны арф и сколь возможно высоко тянули: "Войди в
мой тихий райский сад..."
Члены Большого Совета уже окончательно не понижали, что, собственно,
происходит. А Дракороль медленно закипал на своем тронном ложе, глядя на
верных придворных, которые сбились и кучку посреди зала для приемов.
Поджав хвосты, опустив крылья, они до странности напоминали вымокших под
дождем летучих мышей.
- Что, не нравится?! - взревел Его Великое Змейство. - Погрязли в грехе
и разврате, высокое искусство не по нраву? Я нас... я вам... Вы у меня
научитесь любить все светлое и прекрасное. Я вас в бараний рог скручу, но
сделаю из вас ангелов! Свободны!
И члены Большого Совета, получив от Секретарь-Советника размноженные
уже материалы - те самые, что были подготовлены группой академика Драфима,
выползли в приемную. Главнокомандующий Драполеон разглядел на верхнем
листочке гриф "К неукоснительному исполнению" и высказался по-солдатски
прямо:
- Абзац, мужики.
И повалился в обмороке.
И далее в драконьем королевстве начался полный бедлам. Народу был
дарован высочайший указ, объявляющий в государстве программу поголовного
превращения населения в ангелов в течение трех лет. После небольшого,
вполне естественного обалдения, народ горячо откликнулся на очередную
милость Его Великого Змейства, который в неизреченном народолюбии своем
денно и нощно печется о благе подданных. Отклик этот вылился в
манифестации и факельные шествия перед дворцом. На митингах был принят
встречный план: драконье население взяло на себя повышенные обязательства
и пожелало стать ангелами за два с половиной года.
В эти дни газеты и журналы шли нарасхват. Огромной популярностью
пользовалась научная статья Драфима о древнем генетическом родстве ангелов
и драконов. Мол, де, у тех крылья и у других тоже, те летают и эти не
хуже. А перья из крыл ангелов есть не что иное как видоизмененная чешуя
драконов.
- Ты гляди! - изумлялись драконы. - Надо же... А мы и не знали, так бы
и померли необразованными. Чего ж тогда эти ангелы нос дерут? Встретишь,
бывало, в небе, так и не поздоровается даже, сквозь тебя пролетит, как и
не заметил. Ну, уж теперь-то мы им покажем, кто тут ангел! То-то воспарим!
Ур-ря!
С помпой прошел показ новой коллекции дома моделей - хитоны, кисейные
драпри, всевозможные чехлы, посредством которых кожистые летательные
приспособления древних гигантских рептилий вполне прилично маскировались
под крылья серафимов и херувимов. Уже на следующий день драконессы из
высшего света щеголяли на раутах в новомодных уборах.
Некоторое уныние вызвала спешно изданная брошюра лейб-медика Дратрита о
вреде мясной диеты. В достойных поэтического слога выражениях лейб-медик
превозносил отменные качества вегетарианских продуктов, нектара, амброзии,
цветочной пыльцы. Но унывать особенно долго не пришлось, потому что из
лавок и магазинов подозрительно быстро исчезли туши буйволов, слонов и
вообще все, называемое мясом. В барах и ресторанах взяли манеру подавать
молоко и фруктовые соки. Волей-неволей надо было привыкать.
Но, впрочем, голь на выдумку хитра. Однажды патруль службы "Вперед к
ангелизму" явился по некоему адресу, любезно сообщенному бдительным
гражданином, пожелавшим остаться неизвестным. Пылающий справедливым гневом
гражданин обвинял своих соседей в попрании идей ангелизма, каковое
выражалось в тайном мясоедении.
Патруль нагрянул и обнаружил именины хозяйки дома в полном разгаре. Над
пиршественным столом и в самом деле витали криминальные ароматы. Но
хозяйка не растерялась. Приседая в глубоком реверансе перед начальником
патруля, она подала ему большую чашу напитка, от запаха которого у бравого
капрала сразу закружилась голова.
- Что это? - грозно рыкнул он.
- С позволения вашей милости, квас.
- Квас?
- Именно-с. Только... нижайше прошу прощения, он, изволите ли видеть-с,
в тепле стоял, так что, может быть...
- Ах, в тепле! - и капрал лихо махнул всю чашу одним глотком. А
хозяйка, окутанная волнами голубого шифона, уже подносила капралу блюдо,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг