Девушка уже начала привыкать к таинственным событиям. Ведь снова в
этот дом ее привело любопытство. Маленькая тайна Саши, его нежелание
прояснить непонятное.
Вера потянулась за пирожком. Пирожки уже отмякли под полотенцем и
задышали, источая ароматный парок.
Но рука девушки замерла над румяной горкой. Из-под стола протянулась
крошечная серая лапка, мгновение помедлила, ухватила пирог и утащила. Это
было смешно и совсем не страшно. Вера затаила дыхание. Под столом было
абсолютно тихо, но ей почему-то показалось, что пирог неизвестному
похитителю понравился. Скоро она в этом убедилась. Лапка появилась снова.
Но взять следующий пирожок было несколько труднее, и лапка вытягивалась
напряженно. Нет, не получается.
Вера уже успела рассмотреть, что, собственно говоря, это не лапка, а
крошечная рука, поросшая серебристой шерсткой, с голой темной ладошкой и
даже с ногтиками. Рука гнома?
Гному пришлось вылезти из-под стола. Над столешницей сначала появилась
лохматая макушка, потом вторая рука, ушки пенечками, а затем показалось
лицо.
Грустная мордочка, несколько темнее рук, с розовым кожистым носом, с
большими блестящими глазами. Вера сразу узнала эти глаза. Гном Веру не
замечал. Все его внимание было сосредоточено на пирожках. Он взобрался на
стол, уютно уселся, обеими руками взял пирожок и блаженно засопел.
Вера никогда не видела подобного существа. Оно очень смахивало на
мультипликационного героя - что-то вроде Чебурашки. Существо было
обаятельным, забавным, милым. Вера разглядывала его с улыбкой.
Гном почувствовал ее взгляд, поднял мордочку. И замер, зажав в ладошке
остаток пирога. Он не испугался, ничуть. Но его немыслимые глаза смотрели
на Веру вопросительно - мол, кто ты и не обидишь ли? И Вера заговорила,
смягчая голос, пустив в ход самые бархатные обертоны:
- Ну что ты, маленький? Что ты так смотришь? Я тебя не обижу, хороший.
Что ты такое, что за чудо? Откуда ты такой взялся?
Существо склонило голову, прислушиваясь и вроде даже собираясь
ответить. Кстати, Вера бы совершенно не удивилась, если бы раздался в ответ
тоненький голосок. Но гном только вздохнул.
Вера осторожно протянула руку. Гном не убежал, но под серебристой
шкуркой явственно прошла дрожь. Он был готов улизнуть. Вера взяла пирожок и
протянула его существу, продолжая ласково приговаривать. И маленькая рука
нерешительно протянулась навстречу.
Через час появился Саша. И застал в своем доме идиллию: запахи сдобы,
тепло, тишину. Веру, на коленях которой посапывал сытый и довольный
"Чебурашка". Вера гладила тугое пузико, а гном тихонько урчал.
- Да,- сказал Саша,- это удивительно. Оказывается, геологи из Снежинки
- хорошие ребята.
- Т-с-с-с, тихо,- зашипела Вера.- Видишь же, спит.
Саша забрал теплое потяжелевшее тельце, отнес его на печку. Они
беседовали вполголоса, часто оглядываясь, словно в доме спал ребенок. Саша,
ублаженный вкуснющим пирогом и чаем, стал намного сговорчивее.
- Слушай, Лискин, что это такое и где ты его взял?
- Что это? Видишь ли, Вера, это называется Кузя, а по происхождению
оно - самый настоящий домовой.
- Ну тебя, Лискин, я же серьезно.
- Да я тоже. Ну, хорошо, я наелся, дела сделаны, Кузя спит,- можно
поговорить подробнее. Только предупреждаю, история долгая.
- Давай долгую.
- Ну так вот. Я собирался в эти края. Никого я тут не знал. А мой
приятель родом из этих мест. Вот и подсказал, чтобы остановился я пока в
избе его бабушки, которую буквально на днях он забрал из деревни. Одна
старуха осталась. Пришел я к ней за ключом. Рассказала она мне, как дом
найти, поклоны и приветы перечислила, а потом и говорит: "Виновна я сильно.
В город уехала. Внук тут, правнук, да и житье легче. А только дом-то
бросать негоже. И домовика жалко, погибнет ведь, сирота горькая. Одна
надежда - домовик смышленый, может, переберется к кому. Хозяи-и-ин был,
отрада. Молоко у меня по четыре дня не скисало, козушка здорова да гладка,
хорь ни в жисть в курятник не лазал. Уж ты домовика покорми, поприветь. Ну
и... повинись за меня".
Саша налил себе еще кружку чаю.
- Я, конечно, все это выслушал, пообещал, ключ забрал и отбыл.
Добрался до места ночью. Дом отпер, вошел, и холод меня пронял. Дом нежилой
недавно, а запустение: плесень, паутина... Ладно, думаю, переночую, а там
видно будет. Улегся. И слышу - плачет кто-то. Ну точно, как ребенок.
Больной ребенок. В жару они иногда вот так лепечут. Ну, я встал. Фонарик
зажег, осмотрелся. Нет никого. Думал, почудилось. Лег. Снова плачет. Часа
два искал, весь дом перерыл. Наконец за печкой, в груде тряпья, нашел.
Испугался сначала: я ведь хоть и ботаник, но про животных тоже кое-чего
понимаю. А тут такое. Но тогда не до рассуждений было. Жалко стало. Взял я
Кузю, укутал как следует, горячим молоком напоил. Отогрелся он, притих. По
дыханию слышу - уснул. Разглядел я его, точно - не видел такого никогда. Но
в то же время знакомое что-то почудилось. Дня через два лучше ему стало. Я
его малиной поил, липовым цветом. Такое существо оказалось - все покорно
глотает, а глазища жалостные и смотрит, словно просит: не бросай меня, я
маленький, плохо мне. Ну как же бросить? Перебрался я сюда, заимку эту
отмыл, протопил, обиходил. И зажили мы вдвоем. Кузя поправился, потолстел,
шерстка заблестела. Пробовал я кошку принести, думал - компания ему будет.
А кошка только на порог - шерсть дыбом, из ноздрей чуть не искры. Фыркает,
горбится. Не стала у нас жить, ушла. А я все пытался определить, что за
фрукт - Кузя. Книжками обложился. И вот есть одна бредовая идея...
- Лискин,- перебила Вера,- а почему ты его домовым зовешь? Ясно же,
что это либо какое-то редкое животное, либо вовсе неизвестное.
- Тут не все так просто, Вера. Я много читал, думал. Что такое
домовой?
- Мне кажется, что это символ. Ну, образное воплощение домашнего
очага, мира в семье, покоя, уюта. Когда в доме все идет наперекос, говорят,
что домовой рассердился. Говорят, он не любит плохих хозяек, бьет им
посуду, портит продукты. Но это же понятно: если хозяйка плохая, так у нее
и посуда из рук валится, и молоко в плохо промытом бидоне или невыжаренной
корчаге киснет. Какой уж тогда в доме покой и уют?
- Это все правильно. Но это у тебя от начитанности, от литературы.
Домовой -- символ. Но в фольклоре он обрисован как реальное существо. Я
когда этим заинтересовался, много баек всяких прочитал. И постепенно у меня
сложился образ, похожий на Кузю. Живет вот такое в доме, его кормят,
стараются не пугать. Кузя понимает, что от людей зависит его хорошая жизнь,
поэтому старается не нарушать равновесия. Может, бродит по ночам в
курятнике и конюшне, хоря и ласку отпугивает. Образ жизни у него явно
ночной, глаза-то какие. Вот такой симбиоз получается. А существо очень
неглупое, в тех же сказках описано, как домовой умудрялся получать от
хозяев все, что ему было нужно.
- Но что же это такое, Саша? Я и не слышала никогда о таком существе.
- Ну как же не слышала, о домовом-то знаешь? А другого названия у него
нет.
- Но по-научному оно как-то называется? Или науке такой зверь
неизвестен?
- Не называй его зверем. Хотя он будто и животное, но мне все кажется,
что много больше, чем животное. Я вот теперь на каждый такой дом смотрю и
думаю - а если и там жил маленький домовой? А домов таких все больше, целые
деревни пустеют. Можем потерять весь народец, даже не открыв как следует.
Да и сколько можно терять? Пора и спасать.
- Да, Саша. Я помогу... Я буду искать.
- И мне очень приятно, что Кузя тебя признал. Он бы к плохому человеку
на руки не пошел. Не из-за пирогов же,- он у меня сытый. Чуткое очень
существо...
- Как дитя.
- Потому мне и не понравилось, когда ты его зверем назвала. Знаешь, я
читал, что в одной деревне домового даже говорить научили.
Они замолчали. На лежанке, укрытое пуховым платком Веры, сладко
посапывало серебристое существо.
Морская пена: Фантаст. повесть / А. В. Дмитрук. Передай другому:
Фантаст. рассказы / Л. П. Козинец. Земля необетованная: Фантаст. повести /
В. А. Заяц.- К.: Молодь, 1987.- 344 с.
Стр. 153-164.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 21.07.2003 15:14
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг