сочувствия наблюдал за моими страданиями.
- Зачем тебе все это, Бонуэр?
Я попытался улыбнуться. Не знаю, как насчет улыбки, но оскал получился
вполне приличный.
- Ты хочешь жить?
То был вопрос, который я ежеминутно задавал себе и который пробуждал во
мне силы, о наличии коих я и не подозревал..
- Не знаю.
Поурс безразлично пожал плечами. Потом он опомнился и попытался изобразить
уверенность, которой у него не было и в помине:
- Естественно!
- Глядя на тебя, этого не скажешь. А я хочу. Выживет лишь тот, кто
окажется самым сильным.
- Ты полагаешь, все решает сила?
Близорукий взгляд Поурса был беззащитен. Неожиданно во мне проснулось
некое подобие жалости к нему.
- А что же еще?
- Сила... - Лицо Поурса было озадаченным, почти обиженным. - А как насчет
совести, разума, наконец, любви?
Я еще как следует не отдышался и лишь потому не расхохотался.
- Клянусь десятью заповедями, Поурс! Откуда у тебя в голове столько трухи?
Какая совесть?! Какая любовь?! Все это осталось там, за стеной. А здесь есть
лишь сила, дикая волчья сила! Если хочешь выжить, ты должен стать волком!
- Крысиным волком?
До меня не дошел смысл слов Поурса, и потому я переспросил, вытирая лицо
холодным и влажным от пота полотенцем.
- Я говорю: крысиный волк! - повторил Поурс.
- Что еще за крысиный волк?
Поурс открыл рот, намереваясь ответить, но в этот миг из-за ширмы
появилось лицо бородача. Я просил его строго следить за моим временем, и он не
позволял мне расслабляться:
- Бонуэр, пора!
- Иду!
Ноги по-прежнему дрожали, но я поднялся и направился к тренажеру, которому
предстояло привести в порядок мою спину. Последовал новый раунд истязаний.
Когда я освободился из механических объятий, спина болела так, словно по ней
долго молотили стальным прутом. Постанывая, я добрался до заветной скамьи и
рухнул на нее. Поурс, который упорно не желал утруждать себя упражнениями,
подал мне кружку с водой. Лязгая зубами о край, я осушил ее до дна, после чего
накрепко прилип к стене. Мышцы яростно протестовали против подобного обращения,
каждый мускул орал, требуя передышки. Я внимал их воплям и даже мысленно кивал
в ответ, соглашаясь, но бессмертный червяк, таящийся в глубине души, с
усмешечкой шептал так, чтобы не быть услышанным: ты все равно поднимешься и
будешь работать дальше. И я знал, что так и будет, что через положенные пять
минут я поднимусь и направлюсь к металлической дуге, которая должна помочь мне
укрепить руки.
Я слишком пристально внимал голосу черного червячка и не сразу обратил
внимание на то, что Поурс обращается ко мне.
- Так вот, я говорю: крысиный волк. Сказать по правде, у меня не было сил
на расспросы, но я не хотел обижать Поурса - он был добр ко мне. И поэтому я
изобразил на лице удивление:
- Разве такое бывает? Это что, аллегория?
- Никаких аллегорий. Крысиный волк существует в действительности.
- Шутки генетиков?
- Нет, вполне естественное с биологической точки зрения существо. То, что
делает его необычным, следует отнести скорей к области психики.
- Крыса и психика! - Надеюсь, на этот раз мой смех прозвучал достаточно
естественно. - О какой психике можно вести речь, когда говоришь о крысе?
- Все животные, несмотря на свою кажущуюся примитивность, обладают
психикой. А когда речь заходит о животных социальных, подобных крысам, их
психика во многом сравнима с человеческой.
- Вот уж никогда бы не подумал! И что же этот твой крысиный волк? Чем он
занимается? Бегает по крысиным лесам?
Моя ирония нисколько не смутила Поурса.
- Истребляет себе подобных.
Я понимающе кивнул:
- Крыса-преступник.
- Бери выше! Профессиональный убийца!
- Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что эта крыса существует для
того, чтоб убивать?
- Да. Точнее, ее создают для того, чтобы она убивала.
- Невероятно!
- Если хочешь, я расскажу об этом поподробней.
Я был не прочь послушать занятную историю, по крайней мере мое тело
голосовало за это каждой своей клеточкой, но в этот миг из-за ширмы появилась
бородатая физиономия. Я был близок к тому, чтобы возненавидеть ее.
- Бонуэр!
- Иду, шеф! - Подмигнув Поурсу, я поднялся: - Еще поговорим.
Поурс кивнул. Похоже, он слегка расстроился оттого, что не сумел в должной
мере заинтриговать меня, но мне не было дела до его настроения. У меня была
цель, и я не собирался отступать от нее.
Новое испытание измучило меня совершенно. Прежде я едва передвигал ноги,
теперь, вдобавок к этому, не мог поднять руки. Если бы Поурс захотел, он мог бы
просто-напросто задушить меня, словно куренка. Слава Богу, мой напарник был
настроен более чем миролюбиво. Поглаживая себя ладонью по наголо остриженной
голове, он рассказывал о царств крыс, выказывая при этом недюжинные познания,
позволявшие думать, что я имею дело либо с профессионалом, либо с редкостным
извращением из числа тех, что молятся Луне или подглядывают сквозь щелку в
мужском сортире.
- Существуют два полярных мнения. Одни считают, что крыса - однозначно
агрессивное существо, другие признают ее трусливой и потому способной на
агрессию лишь в случае реальной угрозы для жизни. Так сказать - ответная
реакция инстинкта самосохранения. Оба мнения имеют своих сторонников и оба они,
по моему глубокому убеждению, неверны. Крысы - как люди. Они агрессивны и
трусливо-миролюбивы одновременно. Но если у людей данные качества, я имею в
виду агрессию и трусость, зависят от склада характера, то у крыс в большей
степени - от вида.
- Разве крысы чем-то различаются между собой?
- О да! - Поурс заметно оживился. Вне сомнения, данная тема была близка
ему. - Лишь профаны полагают, что все крысы похожи одна на другую. На деле
существуют два вида крыс - серые и черные. Черные предпочитают питаться с
помоек, серые обычно селятся рядом с человеком, в его доме. Своеобразная
иерархия, зависящая от вида. Теплое место всегда занимает тот, кто сильнее.
- Неужели черная крыса слабее? - Признаться, я почти ничего не знал об
этих тварях, но пару раз мне приходилось видеть черных крыс, и они произвели на
меня самое отталкивающее впечатление. - Она выглядит столь мерзко!
- Ты прав! - поспешил поддержать меня Поурс. - Внешне черная крыса куда
более отталкивающа, и, может быть, именно потому кажется, что она более
агрессивна, но на деле это не агрессивность, а активность. Если бы речь шла о
человеке, я бы определил подобное поведение как суетливость. Черная крыса
напоминает воришку, забравшегося в чужой чулан. Серая - хозяин. Чулан
принадлежит ей, и потому она ведет себя соответственно - неторопливо,
обстоятельно, пожалуй, нагло! Она не скрывается сломя голову в щели, едва
заслышав шаги человека, и не бросается прочь при виде кошки. Она отступает,
всем своим видом показывая, что готова дать отпор...
Из-за ширмы вновь показалась бородатая физиономия.
- Бонуэр!
Я со стоном поднялся.
- Я сейчас, Поурс. Я скоро вернусь и с удовольствием дослушаю твою
историю.
Поурс оценил мои поползновения стать силачом скептическим хмыканьем:
- Ты напрасно тратишь время!
- Посмотрим.
Я не был уверен, что Поурс не прав, но в другом я был уверен абсолютно - я
ничего и никогда не делал напрасно. Естественно, я не стал говорить об этом,
чтобы не выглядеть слишком самоуверенным.
Обратно на скамейку я вернулся, сгибаясь в три погибели. Адская машина
буквально разорвала на части мой живот, пытаясь соорудить из него некое подобие
торса "Дорифора" ("Дорифор" - копьеносец, статуя Поликлета). Не уверен, что в
итоге истязаний я имел шанс научиться отбивать брюхом копье, но ощущение было
такое, словно мне уже загнали пониже пупка раскаленный бурав.
- Ну что там насчет серых крыс? - спросил я, одарив Поурса улыбкой святого
Себастьяна. - Серые сильнее черных. В таком случае, если быть последовательным,
крысиный волк должен быть альбиносом.
Поурс оценил мою претензию на остроумие и поощрительно подмигнул в ответ:
- Нет. Альбиносы и впрямь имеют в крысином мире значительный вес и очень
часто именно они становятся крысиными королями, но волка формирует не обличье,
а психология.
- Что же, он слабее короля?
Поурс замялся, и ответ его прозвучал не очень уверенно:
- У них разные функции. Король повелевает, волк убивает. У крысиного волка
нет той власти, которой обладает король, но он может убить короля, а вот король
его убить не может.
- Почему? - Я был готов искренне обидеться за крысиного короля.
- Крысиный волк уже не крыса. Он вне крысиного общества и живет по своим
законам. Его цель в одном - уничтожать себе подобных.
- Занятная история, - пробормотал я, с тоской ожидая того мгновения, когда
из-за ширмы вновь появится бородатая физиономия. - Откуда же они берутся?
Мутация?
- Нет, их выращивают люди.
- Зачем?
- Чтоб они истребляли крыс.
Признаться, я удивился:
- Не понял. Если следовать твоей логике, люди специально выращивают крысу,
способную истреблять других крыс?
- Именно, - подтвердил Поурс. - Как известно, крыса - одна из самых
живучих тварей, какие только существуют на Земле. Вместе с некоторыми
бактериями и рядом насекомых, к примеру тараканами, крысы относятся к числу
созданий, наиболее приспособленных к выживанию. Если бы крысы выработали
иммунитет к заразным болезням и располагали достаточным количеством корма, они
в течение двух-трех лет расплодились бы в такой степени, что покрыли бы
поверхность планеты сплошным слоем.
- Безрадостная перспектива! - бросил я.
- Конечно! Но, к счастью, природа достаточно разумна, во всяком случае,
куда более разумна, чем человек. Она поставила на пути у крыс естественные
ограничители, до определенной степени регулирующие количество этих тварей. Но
человеку всегда хотелось максимально возможно сократить численность крыс. Он
придумывал всевозможные ловушки, отравленные приманки и тому подобное. Однако
крыса - чрезвычайно живучая тварь с великолепным иммунитетом. Она очень быстро
приспосабливается к отравам, ловушкам и техническим новинкам вроде
низкочастотных излучателей, при этом иммунная система ее переходит на
качественно новый уровень, что повышает жизнеспособность крыс, отчего возникает
угроза катастрофического увеличения популяции. Потому-то люди так осторожны в
борьбе с этими существами.
Чувствуя, что придется вот-вот подниматься, я быстро произнес:
- Послушай, Поурс, а откуда ты все это знаешь?
Поурс грустно улыбнулся:
- К вашему сведению, до того как попасть сюда, я занимался как раз
проблемами иммунологии крыс.
Мой напарник хотел прибавить еще что-то, но не успел, потому что я уже
поднялся, готовый к новым мучениям.
Когда охая и постанывая я вернулся обратно, Поурс встретил меня с
нетерпением. Едва я уронил свое бренное тело на вожделенное пластиковое
седалище, он тут же продолжил рассказ:
- Я уже говорил, что существует множество способов борьбы с крысами, но ни
один из них не действенен в той мере, как крысиный волк.
- Да что это такое? - спросил я скорей лишь ради того, чтобы спросить.
- Крыса, выращенная на мясе своих собратьев, - ответил Поурс. - Это
делается просто. Берут с десяток крыс, помещают их в клетку и предоставляют
самим себе, не давая ни крошки корма. Ошалевшие от голода твари начинают
истреблять и пожирать друг друга. В конце концов остается одна, самая сильная,
сожравшая всех и привыкшая к крысиному мясу. Это и есть крысиный волк.
Выпущенный на волю, он принимается истреблять сородичей.
- Привычка?
- Нечто большее. Кардинальное изменение психики. Это уже не крыса, а волк,
облаченный в крысиную шкуру, волк, для которого не существует понятия кровных
уз. Его назначение убивать и...
Вновь появилась физиономия санитара. Я одарил ее ненавидящим взглядом и,
не говоря ни слова, отправился получать последнюю порцию здоровья. Тренажер,
похожий на колесо для колесования, долго мял и растягивал мое тело, на этот раз
точно не оставив ни единого живого кусочка.
А потом наступило время возвращаться в боксы. Перед тем как очутиться в
коридоре, я попрощался с Поурсом, самым сердечным образом пожав ему руку. Этот
человек был симпатичен мне, хотя я не мог не признаться, что доброе отношение к
нему вызвано по большей части тем обстоятельством, что Поурс не представлял для
меня опасности. Будь он силен и свиреп, как Фирр или Баас, не думаю, что я
отнесся бы к нему столь же приветливо.
На мое рукопожатие Поурс ответил, как мне показалось, с радостью. Перед
тем как наши пальцы расцепились, он тихо шепнул, чтобы не услышали хранители:
- Жаль, что вы так и не дослушали мой рассказ до конца!
- Почему? - так же, вполголоса, поинтересовался я.
- Дело в том, - пробормотал Поурс уже на ходу, не самым вежливым образом
подталкиваемый в спину мордоворотом, - что вы, Бонуэр, очень похожи на
крысиного волка!
Я так и не нашелся, что ответить. Не скажу, что подобное сравнение
пришлось мне по вкусу, но, похоже, в устах Поурса оно прозвучало как
комплимент.
- Крысиный волк! - вполголоса бормотал я себе, шагая по коридору.
Шедший сзади хранитель уловил отзвук произнесенных слов и злобно ткнул
меня кулаком в спину. Еще неделю назад, я задрожал бы от этого прикосновения,
способного переломить позвоночник, но сейчас хранитель имел дело уже не с тем
доходягой Дипом Бонуэром, что совершал неторопливые прогулки к реке. Сейчас я
обрел силу, а сила придала мне уверенности. Поэтому я не втянул голову в плечи,
как того от меня ожидали, а медленно повернулся и одарил провожатого тяжелым
взглядом. И когда он, не выдержав, отступил на шаг, я почувствовал себя
совершенно счастливым, словно уже одержал победу. Хотя так оно и было, я
одержал свою первую победу - победу над страхом, победу над тюрьмой Сонг,
победу над собой.
Глава 9
С тех пор как двенадцать заключенных тюрьмы Сонг изъявили желание стать
участниками игры, в их жизни переменилось очень многое. Нас переместили из
камер в боксы - просторные бетонные мешки с большим набором удобств, где наряду
с самыми элементарными были и те, которые следует отнести к высшим благам
цивилизации. Главным образом это выражалось в наличии сферовизора, по которому
денно и нощно транслировали две программы - недурное, поверьте, развлечение для
человека, в течение нескольких лет общавшегося по преимуществу с голыми
стенами. Не знаю, как остальные, а я все свободное от тренировок время
проводил, пялясь во вмонтированный в стену экран, и при этом смотрел все без
разбора.
Вот и сейчас я лежал на койке, давая отдых избитому телу, и смотрел
глупое, но чрезвычайно красочное шоу. Шустрые девицы орудовали разноцветными
мячами, при этом то и дело, словно невзначай, демонстрируя едва прикрытые
прозрачной тканью прелести, какими их наградила природа. Да, было бы очень даже
неплохо сейчас заполучить одну из этих свистушек, упругую и горячую. Я глубоко
вдохнул и закрыл глаза. Мне ни в коем случае не следовало возбуждаться. Мечты о
женщине делают мужчину слабым, мне же надо было подойти ко дню игры максимально
сильным физически и морально. Лишь это давало шанс уцелеть. Потому я поднялся и
щелкнул переключателем. По другой программе шла какая-то мыльная опера с
постным сюжетом. Вожделения героев крутились по преимуществу вокруг
гастрономической темы. Все прочее обрывалось на первом поцелуе, но жрали много
и со вкусом. Жрали за столом, в талиптере, просто на улице и даже в пляжной
кабинке, будто бы и существовавшей лишь ради того, чтобы там жрать. При
просмотре подобной ахинеи посещала философская мысль, что смысл жизни и впрямь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг