занывшую задницу:
- Поясните-ка.
Представитель Корпорации кивнул и принялся рассказывать, разбрызгивая
мелкие капельки слюны:
- Суть игры заключается в том, что определенное число людей, скорей всего
двенадцать, будут сражаться друг с другом. За всем этим будут следить миллионы
Зрителей. Игроками станут заключенные. Победит тот, кто уцелеет. Он получит
щедрую награду.
Обещание "щедрой награды" меня развеселило. Чем можно прельстить
заключенного тюрьмы Сонг? Дополнительной пайкой? А может, лишней прогулкой в
неурочный день?
- Какая награда, позвольте узнать? - спросил я, заранее готовый
расхохотаться в жирную физиономию этого коммивояжера, торгующего смертью.
- Свобода и деньги.
- Свобода? - переспросил я. Мне почудилось, что я ослышался. Сердце
суматошно запрыгало в груди.
- Именно, дорогой господин Бонуэр! Свобода - это было так далеко и
нереально. Она была в далеком прошлом, и ее не было в будущем. Я уже перестал
мечтать о свободе. Свобода...
- Ну как? - поинтересовался толстяк, самым беспардонным образом прерывая
мои раздумья.
- Заманчиво, - признался я. - Но хотелось бы узнать об этом поподробней.
Каковы правила игры, кто будет моим противником, почему, наконец, вы обратились
со своим предложением ко мне? .
- Ответ на ваш последний вопрос, Бонуэр, очевиден. Вы - человек, умеющий
убивать, и потому Корпорация остановила свой выбор именно на вас. Вашими
противниками по игре будут такие же убийцы, разве что чуть менее известные и не
столь беспощадные. Что же касается правил, я могу рассказать о них лишь в самых
общих чертах. Это первая игра, так сказать, пробный шар, проект только
зарождается, и Корпорации хотелось бы избежать утечки информации. Вы меня
понимаете?
- Не совсем. - Я усмехнулся. - Кому и как я могу проболтаться?
Представитель Корпорации замялся, но тут же нашелся с ответом. Насколько я
имел возможность убедиться, сей господин был увертлив, как угорь, прыгающий на
политой маслом сковородке.
- Допустим, вы ненароком или умышленно обмолвитесь об услышанном
сокамернику, тот...
Тут толстяк выстроил целую схему, чем развеселил меня до колик в животе.
Этот придурок представления не имел о той жесточайшей системе изоляции, какая
существовала в тюрьме Сонг. Я дал ему выговориться, после чего бросил:
- Чушь! Но поговорим о другом. А вы подумали, как отнесется к вашей затее
Совет, если станет известно, что некая Корпорация принуждает людей к убийству?
Толстяк остался невозмутим:
- Ну, во-первых, мы никого не принуждаем. Вы действуете по доброй воле.
Никто не вправе заставить вас принять участие в игре, но, дав согласие, вы уже
не можете отказаться. Каждый, кто даст согласие, поставит свою подпись под
официальным договором-соглашением, согласно которому он передаст право на
распоряжение своей жизнью Корпорации Иллюзий и откажется от любых претензий к
Совету Свободных в случае преждевременной смерти в рамках срока, который будет
ограничен шестью часами означенного дня, а именно тем периодом, когда будет
проводиться игра! - Представитель Корпорации выдал эту фразу на едином дыхании
и едва не подавился последним словом. - Во-вторых, о каких людях идет речь?
Кого вы называете людьми? Себя? Себе подобных? Ну какие же вы люди?! Вы -
преступники. Мы имеем дело не с людьми, а с преступниками, осужденными за
убийство, иначе - с убийцами. Человек и убийца - это не одно и то же. Конечно,
мы бы не посмели сделать подобное предложение добропорядочному гражданину, ведь
подобное противоречит нормам, какими живет общество. А с убийцей дело обстоит
гораздо проще. Вы уже убивали, убийство не является для вас чем-то необычным, а
значит, мы не привносим значительных изменений в вашу психику - единственное,
что можно было бы поставить нам в вину. И наконец, что касается Совета. Чтобы у
вас не было глупых иллюзий на этот счет, скажу, что Совет Свободных официально
одобрил наш проект и разрешил провести пробную игру. Пока, правда, одну, но
лично у меня нет сомнений, что последуют и другие. Вижу, вы удивлены?
Я кивнул. Толстяк немного помолчал, а потом решил пооткровенничать:
- Мне рекомендовали вас как умного человека, поэтому я расскажу вам то, о
чем вообще-то не должен был говорить. Полагаю, вам не хуже, чем мне, известно,
что психология человека основана на насилии. Это естественно и не требует
доказательств. Человек всего достигал насилием - убивал, чтобы стать сильным,
грабил, чтобы стать богатым, овладевал женщиной, чтобы иметь достойное его
потомство. Так было очень долго, на протяжении всей эпохи, которую мы именуем
дикостью. Чего уж лицемерить, насилие - нормальное проявление человеческого
естества. Нашему обществу с огромным трудом удалось искоренить его,
переориентировав человека на иные... - толстяк на мгновение задумался, подбирая
слово, - скажем так, ценности. Это далось очень нелегко, но мы справились,
поставив любое насилие вне закона и создав действительно свободное общество.
Однако и оно не лишено некоторых недостатков. В частности, речь идет о том, что
насилие нет-нет да прорывается наружу. Ваш случай - лучший тому пример. Потому
общество обязано поставить перед собой задачу раз и навсегда покончить с
подобными негативными явлениями. Если уж оно неспособно искоренить насилие
совершенно, следует запрятать его так глубоко в тайники сознания, чтобы оно
никогда не смогло оттуда выбраться. А как это сделать?
Я пожал плечами, испытывая тоску от услышанного. Меня все же осчастливили
проповедью. У представителя Корпорации, истолковавшего мой жест по-своему, он
вызвал прилив воодушевления.
- Страх! - горячо воскликнул он. - Страх - лучшее средство против насилия.
Страх перед расплатой, страх перед ответным насилием! Не стану спорить,
общество весьма сурово наказывает тех, кто нарушил правила поведения. Тюрьма -
самое ужасное место, какое только можно себе вообразить! Попасть сюда - суровая
кара! Но для того чтобы осознать это, нужно очутиться здесь, побыть в этих
стенах хотя бы день, испытать на собственной шкуре, что означают мрак и
безмолвие! Но обычный законопослушный гражданин лишен подобной возможности, и
порой случается, наказание кажется ему неадекватным преступлению, и он с
легкостью преступает закон, так как не представляет в полной мере кары,
ожидающей его впоследствии. Другое дело - смертная казнь, применявшаяся в былые
времена. Ее отменили как слишком суровое наказание и правильно, по-моему,
сделали. Обществу, основанному на милосердии, непозволительно лишать жизни
человека, какое бы преступление он ни совершил. Но, с другой стороны, поступая
так, общество лишает себя самого мощного средства предотвращения насилия. Что
способно удержать человека? Не нравственные препоны, а страх, самый тривиальный
страх! А какой род страха наиболее силен? Естественно, страх смерти. Избавив
человека от наказания смертью, общество тем самым убрало единственную преграду,
отделяющую человека от свершения антиобщественных деяний. Но еще раз повторюсь
- это правильно! Однако... - Господин Версус поднял вверх указательный палец и
сделал многозначительную паузу. - В последнее время в широких общественных
кругах все чаще стало звучать мнение о том, что следует вновь ввести смертную
казнь за наиболее тяжкие преступления. Конечно же общество никогда не пойдет на
подобный шаг. Понимая это, Корпорация Иллюзий, интересы которой я представляю,
решила прийти на помощь обществу. Мы собираемся вернуть человеку страх перед
смертью, восстановив некоторым образом смертную казнь как расплату за
преступление. Вот только приводить ее в исполнение будут сами заключенные,
точнее - бывшие заключенные. А если оформить эту процедуру в виде яркого,
увлекательного зрелища, затея даст еще больший эффект.
- Подонки, истребляющие подонков! - разлепил губы я.
- Отлично сказано, господин Бонуэр! - обрадовался моей поддержке
представитель Корпорации. - Именно так! Мы отберем двенадцать самых отъявленных
негодяев и предоставим им возможность определить сильнейшего. Один уцелеет и
получит прощение и право спокойно и в достатке дожить свой век где-нибудь на
краю Галактики, остальные получат по заслугам. И смерть эта будет ужасной, и,
главное, граждане увидят эту смерть! Представляете, какой воспитательный
эффект?!
- Представляю, - пробормотал я без особого воодушевления.
- Совет согласился с нашими доводами и разрешил провести пробную игру. В
случае успеха мы сделаем ее постоянной, людей вашего сорта покуда хватает!
Уверен, игра принесет неоценимую пользу обществу!
Много слов и еще больше патетики.
Толстяк уперся в меня вопрошающим взглядом, словно ожидая одобрения, и я
вдруг ощутил прилив необыкновенной злобы. Этот жирный карлик попросту пытался
купить меня, как покупают кусок вырезки или телячью ногу. Я стал товаром, и эта
мысль бесила. Если бы не перегородка, отделявшая меня от жирной свиньи в
добротном костюме, я, верно, бросился бы на господина Версуса.
- Не сомневаюсь.
Представитель Корпорации уловил, как изменился мой голос, и, хихикнув,
настороженно уставился на меня. Я одарил его брезгливым взглядом:
- Вы были откровенны, позвольте же быть откровенным и мне.
- Конечно! Конечно, господин Бонуэр.
- Насколько я понял, затея исходит от вашей Корпорации?
Толстяк кивком подтвердил, что так оно и есть.
- Корпорация рассчитывает заработать на этом немалые деньги?
Версус вновь кивнул, прикрытые линзами глазки слегка прищурились.
- А следовательно, я делаю вывод, что все ваши красивые слова о
перевоспитании человечества на деле не более чем болтовня. Если уж вы затеяли
этот разговор, давайте-ка начистоту!
Представитель Корпорации Иллюзий задумался, на этот раз надолго. Его лицо
выражало сложную гамму чувств.
- Ну хорошо, Бонуэр, - вымолвил он наконец, опустив уже ставшее привычным
"господин". - Ты прав. Ты и впрямь умный человек, и я уже немного сожалею о
том, что был столь откровенен.
- Не беспокойся, Версус, в тюрьме Сонг языки не распускают! - засмеялся я.
- Будем надеяться. Ладно, я пойду до конца. В этом деле и впрямь
существуют две позиции. Одна - Совета, который действительно полагает, что
зрелище убивающих друг друга негодяев-преступников вызовет ужас и отвращение и
тем самым будет способствовать снижению роста преступности, наблюдаемому в
настоящее время. По крайней мере, часть членов Совета считает именно так.
- Их мнение, полагаю, стоило вам недешево!
Версус нервно дернул головой, но тут же совладал с собой и рассмеялся:
- Возможно, но уж это вас никоим образом не касается. Интересы общества и
Корпорации в данном случае абсолютно тождественны, правда, хотя и лежат в
разных плоскостях. Нам нужно яркое зрелище, зрители готовы платить за него. Да,
Корпорация намерена сделать великолепное шоу и заработать на нем деньги. Да,
нас интересует в первую очередь прибыль. Что в этом плохого?
- Ничего. Просто с этого и нужно было начинать. Не люблю пустых басен,
пусть даже они неглупы. Теперь поговорим о деле. Насколько я понял, ты не
расскажешь о правилах игры.
- Нет. Я уже говорил: мы опасаемся конкурентов. Поверь, здесь я
действительно не лгу. Наши противники дорого бы дали, чтобы получить любую,
даже самую ничтожную информацию.
Я решил поверить, но отступать не собирался:
- Хотя бы в общих чертах. Количество игроков - двенадцать?
- Да.
- Я могу узнать о них поподробнее?
- Нет. - Толстяк вздохнул, явно утомленный моей настойчивостью. - Я уже
сказал тебе, Бонуэр, нет. Информацию об игре ты сможешь получить лишь в том
случае, если дашь согласие на участие в ней и подпишешь официальный договор.
- Я могу его посмотреть?
- Пожалуйста.
Версус опустил руку вниз - под стол. Раздался негромкий щелчок, и прямо
перед моим носом очутился лист бумаги, вылезший из образовавшейся в крышке
стола щели. Я взял его и быстро пробежал текст глазами.
Договор был невелик по объему, но составлен в соответствии со всеми
правилами канцелярской казуистики. Согласно ему, я продавался со всеми своими
потрохами Корпорации Иллюзий, получая за это весьма неопределенную компенсацию.
Я неплохо разбираюсь в составлении подобных бумаг, и потому у меня сразу
возникло несколько вопросов, каковые я не преминул задать.
- Здесь написано, что игрок является полноправным гражданином Содружества.
Но заключенный лишен гражданских прав.
- Правильно, - согласился Версус. - Проблема с правами доставила нам массу
хлопот. Чтобы дать согласие на участие в игре, претендент должен обладать, как
минимум, правом на свободу волеизъявления, которое дает ему возможность
распоряжаться всем, в том числе и собственной жизнью. Но заключенный не имеет
этих прав. - Толстяк мечтательно улыбнулся и покачал головой. - Если б вы
знали, сколько сил пришлось потратить, чтоб вырвать у Совета разрешение на
амнистию двенадцати заключенных! Сколько денег! Но мы добились своего, и теперь
каждый, давший согласие участвовать в игре, незамедлительно получает амнистию,
а вместе с ней весь набор прав и свобод, предоставляемых Хартией Общества, в
том числе, естественно, и то, что нас интересует.
- Статья четырнадцатая, - подсказал я.
- Совершенно верно.
- А вы не предусмотрели такой вариант - я получаю амнистию, после чего
посылаю подальше и вас, и вашу игру?
- В таком случае согласно пункту пять-два твоя амнистия будет объявлена
недействительной и аннулирована. Ты невнимательно ознакомился с документом,
Бонуэр!
Я не стал сообщать представителю Корпорации, что с его бумажкой я
ознакомился как раз самым тщательным образом, и вопрос свой задал на всякий
случай, быть может, из неосознанного желания подловить этого торговца
человеческим мясом.
- Понятно. Следующее, что меня интересует, - в чем именно будет выражаться
моя свобода?
- Это означает, что ты будешь жить вне тюремных стен и даже без внешнего
наблюдения. Но есть некоторые ограничения, а именно - выбор места жительства.
Победителю будет предложена одна из восьми планет, с перечнем которых игроки
ознакомятся позднее.
- Небось, занюханные шарики с периферии?
- Прекрасные планеты с отличным климатом! - возразил представитель
Корпорации. - Естественно, все они находятся на начальной стадии колонизации.
Мне захотелось покапризничать.
- Понятно! Сборище неудачников и форты, натыканные на каждом шагу!
На лице Версуса появилась снисходительная ухмылка.
- А ты на что рассчитывал?! На Соммету или Белонну? При желании там можно
устроиться не хуже, чем на любой из освоенных планет. Кроме того, учти, что по
желанию победителя на его новое место жительства будет доставлено любое
имущество. На сто тысяч кредитов, какие получит победитель, можно построить
роскошный дом, да что там дом - дворец!
Я помолчал. Сумма, что и говорить, была весьма впечатляющей. Чтобы скопить
такую уйму денег в прежние годы, я должен был не есть, не пить лет эдак
двадцать.
- А как насчет гарантий?
- Что ты имеешь в виду?
- Любезный Версус... - Я нагнулся над столом, приблизив лицо к самой
перегородке. Представитель Корпорации слегка побледнел и начал поспешно
отодвигаться. Он был в курсе моих талантов. - Любезный Версус, - повторил я, -
где гарантии, что ты и твоя Корпорация исполните свои обещания, а не
прихлопнете меня при первой удобной возможности?
Толстяк побагровел, чем немало удивил меня. Вот уж чего никак не ожидал,
так того, что подобные типы способны обижаться.
- Мое честное слово для тебя ничего не значит?
- Ровным счетом ничего.
Версус посмотрел на меня и неожиданно усмехнулся.
- Завтра каждый из этих договоров, - он указал глазами на бумагу, которую
я по-прежнему держал в руках, - будет заверен Высшим Конституционным Советом.
Полагаю, это вполне достаточная гарантия?
Я кивнул. Гарантия Конституционного Совета была единственным в этом мире,
чему я готов был верить.
- Здесь еще есть пункт об изменении содержания. Что он означает?
- Как свободный человек ты будешь переведен из камеры в специальный бокс,
где пробудешь весь двухнедельный период подготовки в игре. Там будет отличное
питание, услуги врачей, ты получишь возможность восстановить силы в
тренировочном зале.
- Хочешь устроить ристалище со здоровыми мужичками? - весьма злобно
поинтересовался я.
- Зрелищность прежде всего! - не без назидательности ответил Версус. - Ну
а кроме того, к тебе будут относиться как к свободному человеку.
- Что это означает? С камеры снимут замки, а хранители будут целовать меня
в зад?
Толстяк растекся в улыбке столь широченной, какую мне даже больно было
представить.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг