Джонс Коуль
(Дмитрий Колосов)
Кутгар
Атланты
Библиотека Луки Бомануара - http://bomanuar.tk/
Сканирование - L.Beaumanoir, spellcheck - Avalon
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДРЯННАЯ ПЛАНЕТКА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я сидел на вершине скалы, прислонившись спиной к шершавому камню, и
наблюдал за тем, как от подножия по тропинке поднимается вверх нестройная
цепочка ломтиков - буро-зеленых, высотою примерно в полтора фута существ,
странным образом напоминавших дынную дольку, почему, собственно говоря, я
и прозвал их ломтиками.
Спину существ покрывала морщинистая шкурка из костяной брони, дальше
шла розовая, чуть прозрачная плоть мякоти, а на том месте, где из сладкого
мяса зеленого плода вырастали блеклые плоские косточки, у ломтиков
располагалось бесчисленное множество жадных ртов. Однажды я задался целью
пересчитать эти воронкообразные отверстия, но, дойдя до двух с половиной
сотен, оставил эту затею как бессмысленную. Пасть ломтиков, а если быть
более точным, - функциональная щель для поглощения пищи - была
бесконечной. Столь же бесконечным был и их аппетит. Ломтики отличались
завидной всеядностью. Они пожирали все, что встречалось на пути. С помощью
кислотных выделений, исполнявших роль слюны, эти твари истачивали даже
кремнистые утесы Сиреневого плато. А, надо отметить, кремний в здешних
местах вовсе не тот, что на Земле или Атлантиде. Скорей это даже не
кремний, а нечто среднее между кремнием и алмазом. Очень замысловатая
структура и невероятная прочность. Эдакий кремнеалмаз. Уверен, стальной
бур на Сиреневом плато был бы совершенно бесполезен. Еще ломтики
потребляли песок и разнообразные фтористые образования. Но любимейшим их
блюдом была органика, к которой они не без основания причисляли и меня.
Передний ломтик достиг площадки на вершине скалы, избранной мной местом
для отдыха. Пора! Концентрация воли заняла неуловимое мгновение. Затем я
открыл глаза и освободил энергию. Невидимая волна накрыла шеренгу ломтиков
и моментально разметала ее. Подобное зрелище я видел такое бессчетное
количество раз, что пора бы и привыкнуть, но оно неизменно продолжает
доставлять мне удовольствие. Человек слаб до эффектных зрелищ! Прожорливые
слизистые стручки полетели вниз. Проделывая лихие кульбиты, они один за
другим шлепались на землю, издавая мокрый хлюпающий звук, подобный тем,
что рождают куски глины, которые бросает гончар на свой круг. Хотя высота
падения была достаточно велика, ни один из ломтиков не пострадал. Да и не
мог пострадать. Ведь недаром эти твари представляли собой самое могучее
среднее звено на треклятой планетке.
Чрезвычайно примитивные в физиологическом отношении, они обладали
неуязвимой мономолекулярной структурой. Венец эволюции на кремнефтористой
основе. Я заподозрил это давно, заметив странную нечувствительность
ломтиков к фотонным пучкам. На днях - оговорюсь, день здесь понятие
растяжимое - мне довелось подтвердить свою догадку. Серый леопард поймал
ломтика, а я подоспел прежде, чем он приступил к трапезе. Обычно я не
ссорюсь с серым леопардом; он, как и я, гордый охотник-одиночка, мы
уважаем друг друга, но это был особый случай. Я ударил по хищнику огненной
волной, и он, воя, отступил. Мертвый ломтик достался мне по праву
сильного, что в традициях мерзкой планетки. С помощью меча я разделал
отвратительное создание. Меч порядком затупился, прежде чем рассек
бронированную шкуру. Как я и предполагал, ломтик оказался типичным
космическим червяком с полным отсутствием легких, печени и селезенки. Был
лишь огромный желудок, выполнявший заодно функции сердца, а также комочек
некоего зеленоватого вещества, про которое я деликатно рискнул
предположить, что это нечто вроде примитивного мозга. Именно тогда я
попробовал пересчитать пасти чудовища, но так и не довел эту затею до
конца...
Сброшенные с тропы ломтики опомнились от падения и сбились в кучу.
Похоже, они подпитывались общей энергией, а может быть, и совещались. Я
усмехнулся, поймав себя на невольной мысли - как бы не поумнели! Не
хотелось бы, чтобы мое нечаянное присутствие повлияло на здешнюю эволюцию.
А то, неровен час, Вселенную заполнят корабли, ведомые поумневшими
ломтиками. Апокалипсис примитивизма!
Потому я ударил по слизнякам дезинтегрирующей волной. Так сильно, как
только смог. Только одно это и могло подействовать на мерзких тварей.
Шесть или семь ломтиков рухнули замертво, прочие бросились врассыпную,
быстро переставляя покрытые неряшливой бахромой щупальца, которые
исполняли роль конечностей.
Проняло. Твари давали мне передышку. Впрочем, недолгую. Впрочем, я и не
нуждался в долгой. Я приходил в долину ручьев лишь с одной целью -
напиться воды.
Плохо быть человеком и в то же время нечеловеком. Хотя, что есть
человек?
Что его определяет? Две пятипалые руки, способные держать палку, две
ноги и голова?
Или потенция к мышлению? Николай Кузанский называл человека humanus
deus средним между божественным созданием и скотиной. Для Паскаля человек
не более чем тростник, правда, мыслящий, а человеческий мир - сборище
негодяев и убогих, созданных лишь для того, чтобы быть проклятыми. Слова,
сказанные в припадке раздражения? А может быть, напротив - плод долгих
раздумий? Мудрее прочих окажется Гоббс, который верно оценит волчью суть
венца мироздания. Homo homini lupus est - человек человеку волк. Человек -
тварь, жрущая окровавленное мясо собрата. Возвышенное посещает его помыслы
лишь единожды в жизни - в мгновенье умиротворяющей смерти. Да и то не
всегда. Тидей, расставаясь с жизнью, ел трепещущий мозг врага. В этом суть
человека. Убей, иначе убьют тебя. Убей и сожри! Человек есмь. Впрочем, не
судите, да не судимы... Особенно, если судит тот, в ком соединены
человеческое и нечеловеческое. Человек - нечеловек.
Монстр, и сам не знающий, кто он есть на деле. Я закрыл глаза и
представил никогда не виданные мной ледяные равнины Зрентши. Они дали мне
холодную суть. Лед медленно таял, из-под серебристых ломких комочков
пробивались зеленые ростки. Это уже была Земля. Она давала мне силу. И еще
она делала меня человеком, я хотел пить.
Раздался негромкий свист. Любой звук на этой планетке предвещал
опасность.
Поэтому я мгновенно открыл глаза. В желтом небе парил орел. По правде
говоря, летающий монстр мало походил на гордую земную птицу. Шесть лап,
веретенообразное, покрытое бронированной чешуей тело, морда - причудливый
симбиоз рептилии и одноглазой свиньи. И еще - две пары огромных, багрового
цвета крыльев. Из-за них я и прозвал этого урода орлом. Орел был могучим и
злобным существом, но он не мог причинить мне вреда, пока я оставался на
земле. Он парил над Долиной ручьев, надеясь, что сидящий на камне кусок
мяса рано или поздно поднимется в воздух.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости опасных созданий
не наблюдается, я спустился со скалы, не отказав при этом себе в
удовольствии потыкать мечом в уродливые, покрытые грязной слизью трупы
ломтиков.
Источник был неподалеку, но я направился к нему окольным путем, так как
в котловине, разделявшей нас, было полным-полно алых тюльпанов. Я шел по
скользким каменистым склонам, перебирался через нагромождения валунов -
синеватых, с серебристым рисунком то морской волны, то причудливых
звездных пейзажей. За все это время мне не попалось ни одного врага, если
не считать колонии ядовитых лишайников, прельщавших путников сочной
зеленью и мнимой мягкостью. Симпатичный поролоновый коврик, насквозь
пропитанный едким соком, способным в мгновение ока растворить незащищенную
органическую ткань. Этой пакостью охотно питались прозрачные свиньи.
Искренне восхищаюсь выносливостью желудков этих слоноподобных созданий.
Осталась позади очередная скала, и я очутился в крохотной рощице из
комкообразных растений. Размером с человека, скучного серого цвета, они
поглощали испарения, высасывая их из воздушной среды. Один из немногих
мирных обитателей планетки. Однако я не ослаблял бдительности. В подобных
рощицах, где была вода, нередко обитали летающие пиявки - примитивные и
отвратительные существа, знакомство с которыми могло окончиться для
неосторожного путешественника плачевно. Потому я настороженно посматривал
по сторонам и отреагировал на возникшую опасность незамедлительно.
Пиявка метила мне в грудь, но я успел упасть на колено и пригнуться.
Черный комок со свистом пронесся надо мной и прилип к одному из деревьев.
Взмах меча - и он развалился надвое, брызнув зловонной яркой жидкостью.
Эта жидкость разлагала органику, потому я благоразумно отскочил подальше,
оберегаясь от едких капель. Пиявка была не одна. Следом появились ее
товарки. Черные комки поочередно набрасывались на меня, пытаясь
присосаться к эластичной ткани комбинезона. Я махал мечом, машинально
размышляя над тем, почему они не нападут на меня сообща. Кодекс чести? Мне
стало весело. Расхохотавшись, я отскочил в сторону и раздвоил очередного
агрессора. Черные ошметки упали на островок едкого моха. Раздалось
шипение, растение раздраженно выплюнуло облачко пара. В тот же миг на
шершавой поверхности серого дерева вырос хоботовидный отросток. Он с шумом
втянул облачко и моментально убрался восвояси. Ничто не должно пропасть
напрасно в вечном круговороте жизни. Пока дерево обедало, я расправился
еще с двумя тварями. На этом представление окончилось. То ли в пиявках
взыграло подобие инстинкта самосохранения, то ли я изрубил всю здешнюю
популяцию. Второе было верней.
На всякий случай я постоял еще немного, ожидая, не появится ли
какой-нибудь припозднившийся экземпляр. Все было спокойно. Тогда я
двинулся дальше и вскоре очутился у источника.
Вода в здешних краях представлялась мне несообразным атавизмом. На
планетке, где все кусалось, царапалось, жгло, растворяло в едких объятиях,
по логике должны были существовать лишь источники с серной кислотой. Но,
видно, часть здешней живности все же нуждалась в прозрачной влаге. В любом
случае мне повезло.
Я могу обходиться без воды довольно долго, но не бесконечно. В этом я
отличаюсь от отца, для которого вода представляет лишь наслаждение, но
никак не потребность.
Мысленно зажмурившись в предвкушении предстоящего удовольствия, я
погрузил руки в желтоватую, припахивающую серой жидкость. Состав здешней
воды весьма своеобразен. В ней присутствуют тяжелые металлы, мышьяк,
сурьма и масса прочей гадости. Обычный человек распрощался бы с жизнью,
едва сделав глоток, но для меня она безвредна. Поднеся сложенные лодочкой
ладони ко рту, я начал медленно тянуть влагу. Предварительно внял голосу
Контроля, сообщившего, что все в порядке. Это было нелишней
предосторожностью. В позапрошлый раз я едва не хлебнул водички,
переполненной мощнейшим токсином. Шарообразная змея, самая отвратительная
тварь, с какой мне здесь приходилось сталкиваться, решила подвести итог
моей жизни. Для этого она прополоскала в роднике свои боковые плавники,
влив в воду такую порцию яда, какая могла бы убить даже многоногого.
Хорошо, что Контроль не проспал. Помнится, я тогда в бешенстве долго
бегал по окаймляющим родник валунам в тщетной надежде найти подлую тварь.
Она погубила самый лучший источник - близкий и безопасный. Родник в Долине
ручьев, к которому я пришел сегодня, не имел столь удобных подходов.
Первый глоток был подобен сладкому поцелую. Готов согласиться с теми,
кто утверждает, что нет ничего слаще обычной воды. Хотя нет, я все же
предпочел бы чашу фалернского... Послышался шорох. Пальцы моментально
впились в рукоять меча.
Что ни говори, на этой примитивной планетке титановый клинок - самый
лучший аргумент. Он действует куда вернее, чём все эти хитрые штучки,
которые я перенял у отца. На столь примитивном уровне сознания они не
всегда действенны.
Ядовитого иглоноса не проймешь фотонным излучением, клинок вразумляет
его куда успешнее.
Из-за кустов с противоположной стороны родника появился серый леопард.
Взгляд его изумрудных глаз был насторожен. Но я не выказывал
враждебности, и тогда зверь медленно приблизился к воде. Серый леопард -
единственное существо на этой гнусной планетке, вызывавшее у меня некое
подобие симпатии. Он благороден и по-своему красив. Вообразите - огромное,
до десяти футов в длину существо, гибким грациозным туловищем напоминающее
кошку. Вот только лап у этой "кошки"
было восемь, а поверх плотной серой шкуры располагались ряды костяных
бляшек, надежно защищавших бока и спину; голову хищника венчал огромный
рог, а треугольная пасть была полна острых акульих зубов. Меня поражала
стремительность, с какой серый леопард настигал свою жертву. В его
коротких конечностях таилась невероятная мощь.
Зверь утолял жажду, настороженно кося в мою сторону. С короткой жесткой
щёточки, окаймлявшей морду причудливой бородкой, стекала вода. Глотая
воду, леопард издавал звуки, похожие на рыдание униженной женщины. Вот он
напился и, подняв голову, пристально взглянул на меня. В изумрудных глазах
играли розовые блики заходящего солнца. Из-за спины леопарда поднималось
второе светило. День вступал в завершающую фазу. Зверь вздохнул и
направился прочь. В его ленивых движениях сквозило сомнение. Он был не
прочь полакомиться невиданным существом, облаченным в потрепанную, черного
цвета шкуру. Но от существа исходила уверенная сила, подобная той, что
исходит от многоногих или от ломтиков, когда те объединяются в огромные
стаи. С такой силой лучше не связываться.
Серый леопард ушел. Я сделал еще несколько глотков и поднялся с колен.
Налетевший ветерок подхватил полы плаща. Розовое солнце совершенно
скрылось за горизонтом, фиолетовое поднималось к высшей точке своей
эллипсоиды, чтобы стремительно упасть вниз. Заключительная фаза дня
коротка. И если не покажется белый карлик, холодный и расчетливый, словно
луна, скоро придет полная темнота, непроницаемая даже для моих глаз. И
тогда на охоту выйдут ночные твари. Я мало что знаю о них, но ночи боятся
даже многоногие, забирающиеся в сумерках на неприступные плато. Если
возвращаться домой пешком, я рисковал не успеть.
Можно было, конечно, разложить время, но это отнимало много сил, а ими
здесь приходилось дорожить. Потому я избрал самый короткий, хотя и
небезопасный путь.
Зажмурившись, я сконцентрировал волю, оторвался от земли и взвился в
небо.
Кое-кто называет это левитацией. Да, плавать в воздухе, не используя
мускульной силы или каких-либо приспособлений - это левитация, но не в
моем случае.
Левитация - удел примитивных существ, овладевших умением сбрасывать
оковы притяжения. Я же не левитирую, а перемещаюсь в пространстве,
используя пересекающиеся плоскости. Внешне это выглядит схоже с
левитацией, но принцип совершенно иной. Левитация заканчивается там, где
исчезает сила притяжения. А я могу перемещаться в абсолютной невесомости,
только не очень долго.
Я поднялся вверх и распластался подобно птице, уменьшая силу
сопротивления.
Атмосфера здесь более разрежена, чем на Земле, воздух наполнен
голубоватыми капельками влаги. Плащ совершенно намок, он уже не
развевался, а свисал липким комком, прохладная жидкость струйками
пробегала под пластинами бронедоспеха. Не очень приятное ощущение - плыть
в непрерывно моросящем дожде. Но я терпел, внимательно осматриваясь по
сторонам. Где-то здесь меня должен был поджидать орел.
Тварь объявилась, когда я был на подлете к дому. Она зашла со стороны
солнца, но просчиталась - фиолетовое светило слишком тускло, чтобы
ослепить меня. Орел несся навстречу, угрожающе растопырив все четыре
крыла. В самый последний миг я резко ушел вниз. Не ожидавший подобного
маневра орел резко замолотил по воздуху кожистыми лопастями. Не знаю,
испытывает ли это примитивное существо боль, но по крайней мере я нарушил
его аэродинамическое равновесие, обрубив правое заднее крыло. Оно полетело
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг