угодно.
После многих потрясений Командор впервые почувствовал себя спокойным.
Он погряз в делах, и они отвратили его разум от размышлений о Вечности. В
его жизни не стало тревог и лижущих нервы забот. Если перед ним и стояла
проблема-это была его личная проблема, и она не имела большого значения.
По крайней мере, так ему казалось.
Проблема была одна. Она выступала в облике Альны, той самой маленькой
дикарки, что была приведена Тромосом в первую ночь на Атлантиде. Неуклюжий
испуганный подросток превратился в очаровательную цветущую девушку. Ее
черные глаза были глубоки как бездна, губы трепетали как весенний цветок,
лицо было прекрасно, подобно улыбке богини, вышедшей из морской пены. Это
было прекрасное очарование юности, которое бывает только один раз и
безжалостно стирается Временем. Но это очаровательное создание имело
сильный характер. Альна требовала любви, Командор же отказывал ей в этом.
Богу не к лицу падать на колени пред смертной женщиной.
К тому же он не верил в любовь женщины. Его могла и должна была любить
лишь та, которую любит он. А этой девчонке просто льстило, что она была
отдана богу, и она пыталась удовлетворить свое самолюбие. Командор с
равнодушной улыбкой отвергал ее, она гордо вскидывала голову и уходила.
Через какое-то время история повторялась. История любит повторяться.
Ловко повиснув на сильных руках над обрывом, Русий очутился в маленьком
гроте, длинная кишка которого выводила прямо к морю. Русий любил это
место. Здесь было дико и безлюдно. Лишь старый седой океан могуче бил
пенными валами в обсосанные обломки скал. Русий приходил сюда отдохнуть,
померяться силой со стихией. Его руки дробили соленые волны, наполовину
выбрасывая из воды бронзовое от загара тело. Он играл со стихией. Океан
целовал его своими солеными губами, а Русий шутливо отбивался от его
дурашливых ласк. Нырнув, можно было поиграть с веселыми черными дельфинами
и потрогать фантастическую шероховатость кораллов. Там таились грозные
мурены, но они не трогали атланта. Они уважали силу и, извиваясь лентой
плоского тела, уползали в расщелины. Вырвавшись на поверхность, Русий
жадно хватал губами воздух и вновь уходил под воду. Там было тихо и
спокойно.
Океан смывал заботы и тяжесть лишних дум. Он навевал грусть и покой.
Минуты расслабленного покоя, стоящие многих часов на суетливой земле.
Сдавливает спазмом грудь - наверх!
А здесь, наверху, жарит спокойно-суетливое солнце, надрывно кричат
чайки; издалека доносится мерный стук обтесывающих базальт топоров. Русий
подплыл к берегу и отдал себя в распоряжение волны. Грозно пробурчав, она
не очень вежливо вышвырнула атланта на чуть колкий песок. Русий выплюнул
набившийся в рот сор, засмеялся и встал. Жизнь была прекрасна!
И в этот момент белая изящная рука нажала на спусковой крючок, и в душе
Русия возникла волна беспричинного дикого ужаса...
Командор, покусывая карандаш, склонился над схемой. Дикая Земля навеяла
на него какие-то патриархальные чувства, и он стал предпочитать компьютеру
карандаш и бумагу. Перед ним лежал план гавани, Командор, сощурясь,
наносил на него последние штрихи.
- Добавим еще один пирс для боевых кораблей, - промычал он себе под нос
- Так, хорошо! - Командор откинул голову и полюбовался на план издали. На
бумаге все смотрелось замечательно. Каково будет в реальности? Сейчас он
крикнет Эвксия, и завтра же первые глыбы упадут в море, разрезая его
изящными дугами молов. И вдруг словно раскаленная черная молния пронзила
мозг Командора. Опасность!
Зрентшианцы мгновенно реагировали на опасность. Но она грозит не ему, а
Русию!
Волевой центр Командора уловил опасность, угрожающую его сыну. Дальше
Командор разложил время. В его распоряжении было не более одной секунды.
За это время он вряд ли мог успеть предупредить сына. Нужно было искать
другое решение. И Командор нашел. Он закрыл глаза и послал импульс такой
силы, что лишился сознания. Все силы его центра самосохранения ушли на
помощь другому. Они ушли, чтобы защитить сына, и Командор обнажил свое
сердце..
Огромная глыба, срезанная лучом бластера, громадно зависла над головой
Русия. Но падала она слишком медленно, словно ее задерживало какое-то
силовое поле. Русий не стал мешкать и, мощно оттолкнувшись; прыгнул в
серую толщу океана. Через несколько мгновений он был вне опасности. Словно
почувствовав это, силовое поле исчезло, и глыба сочно плюхнулась в воду,
подняв сверкающие мириады брызг.
Грохот ее падения сильно ударил по ушам, и Русий пробкой выскочил на
поверхность.
На скале никого не было. Лишь легкий дымок испаряющегося гранита
свидетельствовал о том, что скалу рассек огненный луч лазера. Русия
пытался убить кто-то из атлантов. Кто?!
Бывает, минутная слабость стоит человеку жизни. Сколько шпионов гибло,
забыв об опасности детских привычек. Сколько царей пало, на мгновение
подставив незащищенную спину своим преданным друзьям. Вернее, слугам, ибо
у царей нет друзей. Сколько солдат погибло, замешкавшись вскинуть свое
оружие.
Вся воля Командора держала огромный обломок скалы, зависший над головой
его сына. Он сидел с белым омертвелым лицом, подлокотники кресла хрустели
в побелевших от напряжения пальцах. Именно в эту, может быть, самую
страшную в жизни Командора минуту тихо скрипнула дверь. Вошел шут. Он
улыбался и был готов позубоскалить вместе со своим повелителем. Глаза его
уперлись в перекошенное лицо Командора, и шут понял: бог ушел куда-то по
делам и оставил свое бренное тело. Это была минута шута. Звездная минута!
Она больше не повторится. Шут может стать над богом. На столе лежал
бластер. Тромос знал, как с ним обращаться. Он взял его и направил в
голову Командора. "Одно движение пальца, - мелькнуло у Тромоса, - и мы
будем квиты. Он сделал из царя шута, я превращу бога в труп!"
Тромос усмехнулся и нажал на курок...
Импульс прожег стол и спрятался в стене. Тромос покатился по полу.
Альна не была сильной, она ею стала.
С живостью, свойственной многим толстякам, Тромос вскочил на ноги и,
выкрикнув яростное ругательство, выстрелил в девушку. Она пошатнулась и
начала валиться на пол. Следующий импульс был послан в Командора.
Женщина может многое. А влюбленная женщина может творить чудеса.
Последним усилием Альна прикрыла собой Командора, и импульс, войдя ей в
спину, растворился в массивной бронзовой пластине, висевшей на высокой шее
девушки. Раскаленные брызги обожгли лицо Командора. Альна, цепляясь за
любимого, медленно сползла на пол. Скала рухнула в море. Подняв голову,
Командор страшно посмотрел на шута.
Тромос вскинул оружие и стал лихорадочно нажимать на спусковой крючок.
Импульсы прошили стену за головой Командора. Но его там уже не было.
Тромос почувствовал легкое прикосновение к плечу и обернулся.
На него смотрели глаза. Это была бездна. Там пылали пожары, лилась
кровь, старели и умирали прекрасные женщины. Неведомые герои сражались с
чудовищами и покоряли фантастические планеты. Кровь поглощала зелень и
исчезала в черноте пожаров. Требовалось множество жизней, чтобы познать
это. А у Тромоса была лишь одна, да к тому же обремененная обильным вином
и жареным мясом. Он медленно рухнул на колени и обхватил ноги Командора.
Тот брезгливо оттолкнул шута, и Тромос повалился на пол. Изо рта его текла
густая черная кровь. Шут не смог вновь подняться до царя. Он залил гнилой
кровью финал своей драмы.
* * *
Был вечер. Солнце роняло последние блики. Оно растворялось в сини
океана, делая его пурпурно-черным. На огромном камне, выступающем над
морем, стоял Командор.
Его черная фигура отчетливо вырисовывалась в круге умирающего солнца, с
каждой секундой становясь все меньше и меньше. Сначала исчезла голова,
затем плечи, туловище и, наконец, весь он слился с ревущим океаном.
Соленые брызги разбивавшихся о камень волн кропили лицо Командора и
мутными слезами сбегали по его щекам. Он не плакал, он ронял слезы, словно
отдавая океану часть своей печали.
Внезапно он почувствовал чей-то взгляд и обернулся. В нескольких шагах
сзади него стоял Русий. Рука сына взметнулась вверх и пронзила звездное
небо. Командор вскинул свою, и их руки переплелись где-то далеко - в
созвездии Весов. И бездонное небо укрыло их мягким покрывалом.
Книга вторая
Часть 3 Строительство мира
ГЛАВА ПЕРВАЯ
"... И настал день, и появились сыны неба. И были они светловолосые и
голубоглазые. И бог Сет спалил землю и хижины. И богиня Хатор пожрала
всех, избежавших бездны огня. И настала ночь, и было так много дней. И
протрубили трубы и засиял светлолицый Ра. И вернулась радость на землю
великого Хапи. И отступили силы мрака, и море поглотило их..." - надпись
на каменной стелле в городе Лукоор.
Кормчий Бантушу вел свой корабль к острову Великого Белого Титана.
Корабль принадлежал Великому номарху Кноиса Келастису. Бантушу был "сыном"
Келастиса, особо доверенным "сыном". Будучи много лет преданным псом
своего повелителя, он достиг небывалого в их роду почета. Великий номарх
поручил счастливому сыну семьи Бантушу доставить дорогой и важный груз -
красный песок из каменоломен Турра, ценимый Белыми Титанами больше, чем
желтый металл - могущественное золото. Тысячи и тысячи "сынов" Великого
номарха день и ночь долбили медными кирками спекшуюся землю пустыни, мелко
дробили безжизненную супесь и отсеивали мелкий красный порошок, который
загружался в огненную печь, неугасимо пылавшую годы. Сотни и сотни "сынов"
гибли от солнца, знойного ветра и страшной болезни, рассыпающей человека
гнилью. И все это ради маленького мешочка красного песка, который раз в
год отправлялся на остров Великого Белого Титана. Бантушу никогда не видел
этого злого красного песка, не видели его и те, кто гибли во имя его.
Медные стражники, привычные к зною и холоду, закованными в металл
руками бережно клали волшебный песок в ящик из серого металла, который не
добывался ни в земле Кемт, ни в других землях полуденного мира. Под
охраной сотен воинов ящик грузился на деревянный корабль, который в
сопровождении десяти боевых судов выходил из Большого Хапи во Всемирное
Море и брал курс к земле Великого Белого Титана. Боевые суда боялись
грозных волн Всемирного Моря и сопровождали корабль лишь до острова
кудрявоволосых людей Кефтиу, а проведя его через воды, где рыскали быстрые
триеры народов моря, поворачивали назад - в ласковые объятия Хапи. Дальше
корабль с песком должен был идти один, идти к таинственному острову,
увидеть который довелось немногим счастливцам.
Бантушу, неопределенного возраста человек, был одет в одежду,
представляющую нечто среднее между передником и юбкой. Она так и
называлась - "одежда". От утреннего холода спасал теплый двухслойный
балахон, шитый серебряными нитями - вещь, стоящая целое состояние. Его
подарил Бантушу перед отплытием сам номарх Келастис.
Ветер крепчал. Легкий прохладный бриз сменился порывистым, покусывающим
пассатом - предвестником бури. Ловко вскарабкавшись по вантам на смотровую
площадку, Бантушу стал всматриваться вдаль. С верхушки мачты море казалось
грозным и бездонным, и сердце Бантушу в который раз дрогнуло от скользкого
холода. Он не любил и боялся моря, хотя ни за что не признался бы в этом.
Ведь он был потомственный моряк, сын и внук тех, кто покоряли седые валы,
открыв множество новых далеких земель. Водная гладь начинала клубиться,
макушки волн обрастали грязной пеной. Бантушу знал о силе гнева Всемирного
Моря, о шквалах, опрокидывающих огромные корабли, о пучинах, засасывающих
неосторожных мореплавателей. Старик Невехор советовал при первых признаках
волнения Моря искать тихую гавань и не высовываться оттуда до тех пор,
пока последний пенный вал не разобьется о твердь утесов. Надо было спешить
следовать совету мудрого Невехора. Бантушу слез с мачты и подозвал своего
помощника, черного, как сажа, нубийца Эмансера.
- Надо искать землю, - сказал он коротко. - Иначе смерть. Идет буря.
- Но здесь нет островов, кроме одного, - Голос Эмансера невольно
дрогнул. - Острова Смерти.
Бантушу похолодел. Остров Смерти пользовался самой дурной славой: ни
один корабль, осмелившийся пристать к нему, не пришел в порт, все они
бесследно исчезли. Словно уловив мысли кормчего, Эмансер прошептал:
- Там дверь в подземное царство мертвых. Там бродят души умерших и
исчадия зла.
- У нас есть выбор?
- Нет, - помедлив, сказал Эмансер. - Корабль не выдержит бури.
Бантушу подумал и решился.
- Придется поворачивать к Острову Смерти. Прикажи гребцам налечь на
весла.
Эмансер сошел на нижнюю палубу, и двадцать пар гребцов дружно ударили
веслами по волнам. Надуваемый крепким ветром, хлопнул большой квадратный
парус с ярко-красным винторогим быком, вышитым посередине. Корабль,
подгоняемый резкими ударами весел, словно исполинская птица полетел к
чернеющему на горизонте Острову Смерти.
По мере приближения к зловещей земле волнение стихии усиливалось.
Вместе с ним рос трепет в душах мореплавателей. Буйно вздымалась грудь,
руки крепко сжимали оружие.
Наконец корабль достиг острова. Причалить было некуда. Со всех сторон
вздымались высокие отвесные скалы, с грохотом дробящие волны. Корабль
оказался меж двух огней: с одной стороны бушующее, несущее смерть море, с
другой - огромные, грозящие растереть в пыль скалы. Бантушу увидел
маленькую, словно притаившуюся в каменном поясе, песчаную бухточку.
Времени на раздумья не оставалось, и он направил свое судно туда.
Гигантская, невесть откуда взявшаяся волна подхватила корабль и, обдирая
его борта о нависающие скалы, втолкнула в бухту. Не в силах преодолеть
гибельной скорости, корабль стрелой пролетел узкое пространство бухты и
грузно шлепнулся на прибрежный песок.
- Где якоря?! - заорал кормчий, хотя якоря были уже ни к чему.
- Их оборвало, - невозмутимо сообщил Эмансер. Волны захлестывали
корабль, грозя опрокинуть его на бок.
- Взять груз и покинуть судно! - велел Бантушу.
Четыре воина бережно подхватили металлический ящик и вынесли его на
берег.
Эмансер схватил молоток и бросился расковывать гребцов.
- Куда?! - обхватил его сзади Бантушу - Если их освободить от цепей,
эти собаки разбегутся!
- Но ведь они могут погибнуть!
- Если они и погибнут, то вместе с кораблем. А если погибнет корабль,
нам не нужны рабы. Мертвый раб лучше беглого!
Море уже полностью захлестывало небольшой пляж. Разведчик, посланный в
лесную чащу, сообщил, что обнаружил высокий холм, куда недостанет буря и
откуда хорошо видны и остров, и пляж, и корабль. Бантушу приказал
перебраться туда. Воины выхватили длинные узкие мечи и, остервенело рубя
густую растительность, стали прокладывать дорогу к холму.
Радары "Марса" обнаружили корабль, быстро приближающийся к острову.
Сидевший за пультом атлант хмыкнул и наклонился к микрофону:
- Гир, к острову приближается какой-то идиот.
- Сейчас приду - откликнулся штурман крейсера Гир, командовавший
маленьким гарнизоном острова. Кроме Гира, на острове было всего пять
человек: Лесс, Ксерий, Одроний, Шада и тарал Крек, сын Леды и убитого
вождя племени Круглого Острова Большого Крека. Он имел голубые глаза и
коренастую фигуру. Атланты считали его своеобразным талисманом острова.
Вскоре Гир вошел в рубку.
- Ну, что случилось, Лесс?
- С северо-востока к острову подходит какой-то корабль.
- Он отвечает на наши позывные?
- Нет.
- Тогда они или сумасшедшие или авантюристы, что, впрочем, одно и то
же. В любом случае им не повезло.
- По-моему, они прячутся от надвигающейся бури.
- Это ничего не меняет.
- Но, может быть, они не пойдут вглубь острова?
- Достаточно того, что они к нему причалят. Ни один приставший к
Круглому Острову корабль не должен уйти безнаказанным. Это принцип! Именно
он гарантирует сохранность нашей изоляции. Стоит хотя бы кому-то вернуться
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг