вмешательство должно быть максимально ограниченным. Мы можем давать
аборигенам любые знания, но они должны верить, что эти знания идут из недр
их планеты, а не из Космоса. Мозг их слишком ограничен, чтобы принять в
себя необъятный Космос. Они должны считать нас Земными существами -
богами, сверхлюдьми, кем угодно, но только не инопланетянами. Их мораль
равноценна их знанию, но, если они узнают о макроскопическом строении
мира, о том, что они не одиноки во Вселенной, о том, что существует
Вселенная, что она не заключена в их маленьком шарике, как они считают, в
сознании аборигенов могут произойти непредсказуемые сдвиги, что может
стать причиной гибели планеты. Как это было наитие. Ибо Земля - хрупкий
шарик, положенный на колеблющиеся чашки весов Времени, и не в наших силах
будет сдержать пошатнувшееся равновесие. Будь мы в другом, более выгодном
положении, я не обратил бы внимания на все эти условности. . Но ситуация
такова, что мы являемся покорными просителями у этой планеты. В ее власти
дать нам приют или отторгнуть, вновь превращая нас в космических
скитальцев. Мир аборигенов должен оставаться таким, какой он есть -
замкнутым в одном микрошарике, который им мнится лепешкой земной тверди,
окруженной безбрежными водами океана. Мы внесем лишь небольшие изменения.
На их убогую землю спустятся боги - существа высшего порядка, которым они
привыкли поклоняться. Конечно, мы не можем стать бестелесными, но все наши
действия должны заставить их поверить в то, что мы - материальные
отражения бестелесных богов, их слияние с человеком. Мы - боголюди,
сверхлюди, поставленные посредниками между человеком и богом. Это наше
превосходство не будет для землянина унизительным, он привык преклоняться
перед богами.
Земляне должны свято поверить, что мы - их родные земные боги, сошедшие
навести порядок. Тогда Земля не отторгнет нас. Мы должны выглядеть как
они, думать как они, соблюдать их обычаи и традиции. Это не мешает нам
изменить их сознание, но вмешательство это должно быть постепенным. Мы
должны скрыть от них материальные доказательства нашего превосходства.
Нет, я не призываю отказаться от использования простейших роботов,
механизмов и даже гравитолета, но "Марс"
должен оставаться вне пределов их знания. "Марс" может раскрыть им
глаза на то, что мы - изгои другой планеты. А мы должны быть богами, а не
изгоями. Марс может привести их к мысли, что наше могущество скорее
материального, чем нравственного порядка.
"Марс" будет нашим резервом, нашим последним козырем. Если дела пойдут
настолько плохо, что речь будет идти о нашем спасении, "Марс" выйдет из
мрака и повергнет аборигенов в ужас. Он будет гневом господним, но он ни в
коем случае не должен быть посланием господа, ибо гнев не должен быть
равным посланию, гнев сильнее послания. И опасайтесь сделать этот гнев
постоянным, ибо, привыкнув к гневу, люди теряют свой страх перед ним.
Корабль останется на этом острове и будет величайшей тайной мира, тайной,
на которой будет зиждеться могущество атлантов.
Я знаю, многих не очень убедили мои слова, и они по-прежнему предпочли
бы оставить крейсер своим домом, но, помимо приведенных мною доводов, это
невозможно по чисто техническим причинам. Планета Земля слишком бедна
ураном, и потребуются годы, прежде чем мы сумеем собрать топливо хотя бы
для небольшого полета в пределах планеты. Пока урана у нас осталось ровно
столько, чтобы выйти на орбиту. Если мы все-таки решим осуществлять
экспансию на "Марсе", мы израсходуем и это топливо. Но я верю, что этого
не потребуется. Верю, что атланты достаточно сильны, чтобы покорить этот
мир мечом.
Мечом и словом!
Экспансия!
Убожество местных жителей и позабавило, и удручило атлантов. С одной
стороны, это было неплохо - будет нетрудно привести их к покорности. Но с
другой стороны, понадобятся столетия, чтобы создать руками этих дикарей
хоть какое-то подобие цивилизации. И даже открытие Слеты и Гиптия не
внушало особого оптимизма. Могло не хватить и такой огромной жизни.
Ксерий и Крим осмотрели дом и не нашли там ничего заслуживающего
внимания. Лишь несколько визжащих от страха женщин. Имевший на Атлантиде
репутацию бабника, Ксерий пытался заговорить с менее чумазой из них, но та
заверещала такой трелью, будто атлант уже лишает ее давно потерянной
невинности, и Ксерий, сплюнув, отступился, сопровождаемый ехидным
замечанием Крима:
- Никак ты не понравился этой бабуле?
Дом был чрезвычайно убогий и грязный. Атланты даже не могли
представить, что в жилище может быть такая грязь. В доме не было ни
пищеблока, ни отхожего места, не говоря уже о прочих удобствах, однако
Командор уверенно заявил, что это дворец местного правителя. Ксерий было
скептично отмахнулся, но, сравнив его с окружающими хижинами вынужден был
согласиться. Действительно, это был дворец царя.
Местные жители появляться категорически отказывались. Атланты уже
начали скучать, когда в кривой улочке, выходящей из-за дворца, появилась
небольшая толпа воинственно настроенных дикарей. На них были лишь короткие
набедренные повязки, торчащие всклокоченные бороденки свидетельствовали о
том, что их хозяева еще не научились заботиться о своей внешности. В руках
у дикарей были дубины и копья, двое первых держали тускло сверкающие
короткие медные мечи, больше похожие на ножи для резки хлеба. Аборигены
были возбуждены и обменивались короткими криками.
- Командор, - наученный горьким опытом Есоний тронул руку предводителя,
- они могут напасть.
- Вижу. Они нам не опасны.
- Шевий тоже так считал. У них есть приспособления, метающие на
значительные расстояния маленькие копья.
Словно в подтверждение этих слов тонко запела тетива, и стрела,
снабженная длинным тяжелым наконечником, вонзилась в землю рядом с ногой
Инкия. Атланты не пошевелились.
- Придется применить силу - решил Командор - Никому, кроме меня, не
стрелять.
Постараемся избежать ненужной крови.
Подняв бластер и меч с таким расчетом, чтобы директриса и клинок
составили одну прямую, Командор прицелился и выстрелил коротким импульсом.
Сверкнувшая вспышка разнесла дубину одного из дикарей.
Эффект был ожидаемый и вместе с тем неожиданный. Завопив дурным
голосом, аборигены все как один повалились ниц. Оружие безвольно упало на
землю. Косматые нечесаные бороды мели дорожную пыль.
- Вот и все, - сказал Командор - Они признали нашу силу.
Он засунул бластер в кобуру и решительно направился к скорчившимся на
земле дикарям.
- Осторожней, Командор, они могут быть вероломны, - забеспокоился
Кеельсее.
- Чепуха! - бросил не оборачиваясь Командор - Они признали во мне бога.
Остается лишь узнать, как я именуюсь.
Но недоверчивый Кеельсее все же пошел следом.
Командор подошел к предводителю - он узнал его по красной полосе на
куске материи, прикрывавшем зад-и слегка коснулся его плеча мечом. Дикарь
испуганно вскочил. Командор ритуально коснулся острием его плеч, и лба -
дикарь при этом вздрагивал, и подтолкнул ногой медный меч, указывая
взглядом, что разрешает взять его. Но дикарь, видимо, подумал, что бог
вызывает его на поединок, и поспешно упал на четвереньки. Кеельсее,
стоявший чуть позади Командора, рассмеялся.
- Что делать? - обернулся к нему Командор - Он не хочет понимать меня.
- Но, Командор, - вкрадчиво начал Кеельсее, - о твоей силе внушения
ходят легенды...
- А что... - Командор взглянул на лысеющий череп Тромоса и послал
мысленный импульс. Царек поспешно вскочил на ноги. Командор пристально
смотрел на него, а Тромос усиленно кивал головой.. В конце этого
безмолвного диалога Тромос почтительно склонился и поцеловал Командору
руку.
- Это его личная инициатива, - смутился Командор.
- Ничего, ничего, - с легкой язвинкой произнес Кеельсее. - Он все
понял. Он и его люди подчиняются богам. Я не обнаружил у него никаких
тайных помыслов, но на первых порах лучше держаться настороже. Я по его
мнению есть верховный бог Земли по имени Гарва. Ты тоже попал в боги. Тебя
он считает богом моря.
- Почему? - хмыкнул Кеельсее - Я даже плавать не умею.
- Сейчас, - не обращая внимания на реплику Кеельсее, продолжил
Командор, - он отведет наших ребят туда, где они смогут отдохнуть. Он
обещает еду, вино и, кто хочет, женщин. Еще он сообщает о том, что
счастлив видеть нас в своем селении:
Он восхищен нашим могуществом и предлагает захватить соседние земли. .
- Ого! А это весьма неглупый царек!
- Да, он себе на уме и надеется не только не потерять свою власть, но и
приумножить ее. Я вижу, как в его примитивном мозгу рождаются грандиозные
планы.
- И какое же место в этих планах он отводит себе?
- Самое первое. Мы должны сделать свое дело, захватить для него новые
земли и уйти.
- Ловкач! А где, по его мнению, мы обитаем?
- Его представления о мире очень смутные. Он считает, что мы живем на
какой-то горе - образ, порожденный фантазией.
- Ну и что мы будем делать?
- Я, ты и Инкий пройдемся и осмотрим берег. Остальные во главе с
Сальвазием пусть идут, куда укажет царек. Да, надо передать Бульвию, что
все нормально.
Пусть они спрячут катер и гравитолет и ждут дальнейших распоряжений.
Позови ко мне Сальвазия и предупреди ребят, чтобы не делали резких вы
криков, необдуманных жестов. Пусть примут неприступный величественный вид.
Именно такими должны быть боги в представлении этих людей.
Кеельсее отошел и заговорил с внимательно слушающими атлантами.
Подошедшему Сальвазию Командор сказал:
- Пойдешь с ребятами за этим идиотом. Я сейчас внушу ему, чтобы он
начал обучать тебя их языку. Отбери трех четырех пацанят-аборигенов, что
посмышленей, и начинай учить их атлантическому. Сегодня осматриваемся,
завтра начинаем действовать.
- Все понял, Командор. Атлантов ждал приятный вечер. Здешнее вино -
бедняга Тромос вынужден был разорить все дворцовые подвалы - оказалось
весьма приятным на вкус, женщины - охочими до любви. Несмотря на их
нечистоплотность и далекие от идеала фигуры, атланты нашли, что они
превосходны. В них не было той холодной чувственности, которая отличала
атланток, они любили вкусной животной страстью.
Это было ново, экзотично и приятно. Командор не выбрал себе женщину.
Туземцы подумали, что он просто не нашел подруги, подходящей для главного
бога.
Раздраженный царек прибил двух подвернувшихся под руку наложниц, а
затем притащил отчаянно сопротивлявшуюся, еще совсем маленькую девчонку и
непристойными жестами показал, что она еще девственница. Первым
побуждением Командора было прогнать его прочь, но затем он подумал, что
девчонке здорово достанется, а может, этот разъярившийся кабан даже
изнасилует ребенка, и он изъявил согласие. Царек просиял и протолкнул
перепуганную девочку к ложу Командора. Атлант велел ему удалиться, и тот,
едва сдерживая любопытство, ушел.
Последняя его мысль была столь примитивна и низменна, что Командор не
выдержал и громко рассмеялся. Царек - жаждал узнать, как совершает этот
акт главный бог.
"Надо было бы показать ему фокус с трансформацией материи, - подумал
Командор - Я бы мог соорудить такой фаллос, что этот жирный бабник лопнул
бы от зависти!"
Едва Тромос вышел, Командор пальцем поманил к себе девчонку. Она
отрицательно покачала головой и забилась в угол. Мозг ее был забит
страхом, Командор даже не мог про читать ее мысли. Страх глушил их.
Командор встал, крепко взял ее за руку и, преодолевая нешуточное
сопротивление, под тащил дикарку к примитивной кровати. Очутившись на ней
девочка скорчилась и так крепко сжала ноги, что у Командора невольно
появилось желание.
- Черт возьми! - выругал он себя вслух - Еще немного - и я начну
кидаться на малолеток!
Он сдернул со стены какую-то шкуру и, завернувшись в нее, улегся на
полу.
Девчонка была удивлена, в какой-то мере даже обескуражена. Мало того,
она почувствовала себя обиженной. Когда Великий царь тащил ее сюда, она
испытывала странную смесь страха, жгучего стыда и желания. Она еще не
знала мужчины, и ее мучил ужас перед неизведанным. Ей рассказывали, что
это может принести боль. Но вместе с тем она догадывалась о наслаждении,
которое это приносит. Иначе почему же взрослые так любят это?! И она
чувствовала в себе женщину. Женщина оказалась оскорбленной. Раздумывая над
тем, как поступить, она немного поворочалась и уснула. Командор улыбался
ее мыслям. Как интересны мысли человека, жаждущего познать тайну!
А он не смог заснуть долго. Его голова гудела от раздумий. Он думал о
завтрашнем дне, о возможном сражении, о будущем великом городе и о Леде.
Да, и о Леде. Эта маленькая глупая девчонка, без любви занимавшаяся
любовью с его сыном, волновала Командора. Он чувствовал в ней свою
женщину, женщину, которая встречается только раз в жизни. В нормальной
человеческой жизни, активный цикл которой ограничен тридцатью годами. Он
желал ее. Конечно, что могло быть проще внушить ей, что она любит его,
Командора. Но тогда бы она вечно заглядывала в глаза... А Командор хотел
страсти. Он, который столетиями вытравливал страсть в атлантах, он чья
жизнь была подобна бесстрастной Вечности, хотел настоящей человеческой
страсти.
А если тебе заглядывают в глаза, это уже не страсть-это жеманное
рабство.
Как прекрасен был ее жест, когда она гладила его голову. Гладила,
словно ребенка. Но это была не любовь, это была жалость. Жалость часто
приводит к любви, пожалуй чаще, чем это бы следовало, но Командор не желал
подобной жалостливой любви, он мечтал о любви пламенной и страстной,
сжигающей все преграды и души влюбленных. Такая любовь зарождалась в одно
мгновение и длилась жизнь. Командор ждал своего мгновения.
Тихо скрипела дверь. Утро роняло первые отблески света, где-то на дворе
начинала волноваться странная птица-петух. Командор ждал...
Полдень застал отряд на дороге к соседнему селению. Было жарко, сухая
пыль забивала рот. Атланты отплевывались и ругались. Даже обычно спокойный
Инкий разбушевался и пятый раз пенял Командору, почему они не использовали
десантный катер хотя бы для перемещения. Хотя прекрасно понимал, почему.
За ними увязалась толпа теноссцев во главе с царьком Тромосом. Сей
почтенный господин был очень воинственно настроен, и не взять его было
верхом несправедливости.
Итак, по дороге двигалась походная колонна, состоящая из шести атлантов
и трех десятков аборигенов. Неподалеку, прячась за холмами, неслышно
следовал десантный катер, несший в своем чреве четырех атлантов. Командор
по-прежнему оставался верен своей тактике - все технические чудеса
оставить на крайний случай.
Вскоре показалось селение. Оно было гораздо крупнее Теносса и могло
доставить куда больше неприятностей. В расчеты Командора не входило
демонстрировать поддержку богов теноссцами, так как это могло привести
именно к тем результатам, на которые рассчитывал любитель поживиться
Тромос. Обитатели селения могли принять атлантов за своего рода "служивых"
богов, работающих на Тромоса, и возложить победные лавры на голову
теносского царька. А это никак не устраивало атлантов. Когда до Тромоса
дошел смысл приказа, он жутко обиделся. Он почему-то вообразил, что
главный бог считает его трусом. Чтобы успокоить скуксившегося царька,
Командор терпеливо объяснил ему, что его воинов оставляют в качестве
резерва, затем пришлось объяснять, что такое резерв и зачем он нужен,
пока, наконец, Тромос не понял. Он заулыбался, выпятил грудь и стал
объяснять своим воинам всю важность их задачи. Оставив царька любоваться
собой, Командор двинул маленький отряд к селению. Оно, как уже отмечалось,
было значительно крупнее Теносса и насчитывало несколько сот разбросанных
по зеленым склонам хижин - домов. В центре его стоял дом-крепость.
Маленькая крепость, но весьма большой по здешним меркам дом. В селе,
видимо, уже знали о появлении каких-то необычных людей, и не успели
атланты дойти до крайнего дома, как дорогу им преградила большая,
воинственно настроенная толпа. Впереди нее, стараясь выстроить своих
воинов в некое подобие строя, суетился предводитель. Атланты остановились
и высокомерно наблюдали за этими приготовлениями.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг