могущественная цивилизация. Она сумеет приспособиться к любым условиям и
со временем воссоздать прежние. И еще одно! Нельзя сбрасывать со счетов
восстановительные силы природы. Они...
Тиол протестующе поднял руку, и Гел неохотно умолк.
- Твой оптимизм заразителен, но недостаток воздуха схватит нас за горло
раньше, чем ты думаешь. По моим подсчетам, через сотню циклов жизнь на
Феме станет почти невозможной. Уже сейчас трудно старым и слабым. Чтобы
протянуть еще два-три стоциклия, придется изменить весь жизненный уклад. И
что это будет за жизнь? Не жизнь, а жалкое существование, вечная борьба с
призраком неминуемого поражения впереди. Нет, друзья, оптимизмом и
полумерами тут не отделаться. Выход один - миграция!
- Отлет! Но куда? И разве это осуществимо в таких масштабах? - воскликнул
Гел.
- Трудно, но осуществимо. Другого пути нет. Разве уйти в герметические
убежища или под землю...
- А регенерация воздуха? - перебил Гел.
- Ничего не даст, только истощит энергетические ресурсы, - возразил Тиол.
- Да и уход в убежища лишь полумера. Невозможно обеспечить едой миллионы,
ведь об урожаях с полей придется позабыть. А много ли дадут теплицы?
Синтетические же продукты повлекут болезни и вырождение. Нет, я уже
говорил и повторяю снова: надо улетать. К сожалению, у нашего Алого солнца
кроме Фемы только мертвая Танта. Зато желтый Антар богат планетами. Там
наше будущее! Сегодня у нас лишь "Элон", а нужны тысячи и тысячи таких
"Элонов". В них спасение, в них жизнь! Поймите это!
- Антар... - пробормотал Гел сомнительно. - Желтый яростный Ангар...
Учитель, я видел эту звезду ближе всех и скажу прямо: боюсь. Боюсь ее
лучей. Они давят, палят и бьют огненным молотом. А планеты Антара? Не
знаю, но видится так. Под напором беспощадных лучей давно улетучились
легкие элементы почвы, выродились и ушли в таос все газы. Там ни следа
атмосферы, ни капли влаги. Только скалы да камни, раскаленные днем и
лопающиеся от немилосердной стужи ночью. Мертвая пустыня, присыпанная
метеоритной пылью. Не выжить там человеку...
- Ты нарисовал мрачную картину, - кивнул Тиол, - наверное, близкие к
светилу планеты выглядят похоже. И пускай. Мой расчет на более отдаленные
умеренные миры. Напрасно думаешь, Гел, я не заблуждаюсь. Найти вторую Фему
немыслимо, а всякий иной мир покажется нам до боли чужим. Но выбора нет,
придется терпеть. Кто же говорит, это трагедия. Но если судно тонет,
команда обязана покинуть его. И потом, Гел, главное все-таки люди, народ,
его национальный дух и традиции, сделавшие нас именно фемитами и никем
иным.
Пройдут стоциклия, и потомки обживут новый мир. Человеку свойственно
приспосабливаться везде.
- Не знаю, Учитель, как будет, но тобой руководит увлечение.
Величественная идея миграции настолько захватила тебя, что ты готов на
все. Готов на любую борьбу, с одним непременным условием - вести ее на
новом месте. Ты готов отшвырнуть Фему, словно ветошь. Одумайся! Это же наш
единственно родной мир. Неужели самое правильное очертя голову бросить
его? Сдаться без борьбы. Почему сначала не попытаться отстоять Фему? Мы
дети - она мать. Какой же подлец бросает мать в беде? Нет, Учитель, нельзя
так. Нельзя! Сначала надо испробовать все. Все-все! Все мыслимое и
немыслимое. И только потом говорить об отлете. Так думаю я.
Тиол саркастически усмехнулся.
- Если бы думал, а то одни эмоции. Хорошо. Предположим, последовав твоему
совету, мы вступим в титаническую схватку за Фему, вкладывая в нее все без
остатка. В таком предприятии иначе нельзя. Пробуем одно, другое, третье и
так далее до неизбежного фиаско. Теперь надежды никакой и надо улетать. Но
как улетать, когда ресурсы истощены, когда в бесплодных попытках
растрачены силы и потеряно драгоценное время, когда удушье уже схватило за
горло? Как решать в этих условиях титаническую задачу экстренного
строительства тысяч и тысяч огромных звездолетов и переброски миллионов
людей через таос? Как нам быть тогда, Гел? Скажи ради Алого!
Гел молчал.
- Взгляни, это должно тебя порадовать, Учитель, - сказал Map.
Тиол цепко схватил табличку и, пробежав записи, обрадованно воскликнул.
- Ты молодец, Map! Сто звездолетов через каких-то два цикла. Да это же
просто великолепно! А через пять?..
- Еще тысяча, - лаконично ответил Map.
- Превосходно! Видит Алое, я хлопочу не о себе и даже не о вас. На ваш век
воздуха хватит. Моя забота и боль о нерожденных... - Тиол встал и положил
длинные худые руки на плечи Гела. - У тебя ясный, задорный ум и крепкие
плечи, я хочу взвалить на них тяжкую, но почетную ношу. Сохранились ли у
тебя силы после долгого полета?
- Сил хватит, - улыбнулся Гел, не сводя глаз с Тиола. Тиол торжественно
выпрямился.
- Тогда слушай! Ты поведешь "Элон" к Ангару. Там тебя ждет честь и слава
первооткрывателя новых миров. Что скажешь ты на это?
- Не торопи его, Учитель, - вмешался Map. - Дай подумать, это слишком
серьезно да и не легко. Едва вернувшись, снова в путь и надолго. Быть
может... навсегда.
- Благодарю тебя, Учитель, за доверие и тебя, Map, за внимание, но
размышлять тут не о чем. Ни у меня, ни у вас нет выбора. Ведь я
единственный ном Фемы с опытом дальнего таосполета. Еще вчера я сказал
Айме, что, возможно, не долго пробуду на Феме, - обратился он к Тиолу. - И
вот...
- А она? - тихо прервал Тиол.
Гел замялся.
- Не хочется огорчать тебя, Учитель...
- Довольно! - выпрямился Тиол. - Не нужно лишних слов, все понятно. Вот
мои руки!
Гел прижал к груди сухие руки Тиода. Старик не сдержал вздоха, подумав: "В
его радости моя горечь. Теперь она будет моей спутницей до конца. Скоро
разлука... Разлука навсегда..."
- Итак, Гел?
- Все уже сказано.
- Значит, решено окончательно и...
- И бесповоротно! - подхватил Гел.
Они помолчали.
- Скажи мне, Гел... - начал Map задумчиво. - Только откровенно, без
бравады. Не тебе страшиться упреков в малодушии. Вот ты согласился, для
дела это хорошо, но мне кажется, у тебя неважно на душе.
Гел натянуто улыбнулся.
- Раз уж ты подметил, скрывать не буду. Но это не малодушие, нет. Совсем,
совсем другое. Это тоска по предстоящей утрате и голод. Да, не удивляйся,
это голод. Видишь ли, Map, я слишком долго был лишен всего. Море, горы, да
что там... Для меня земля под ногами - счастье, свежий ветерок - роскошь,
волна - чудо. Даже простая травинка - откровение. Я не устаю восторгаться,
я не насытился, не утолил и сотой части своих желаний. Мне хотелось бы
раствориться среди природы и пожить бездумно. Я устал, Map. Устал... И вот
опять надолго в таос, а быть может, и навсегда.
- Если так, - встревожился Map, - ты волен поступить иначе. Всему есть
предел, и тебя никто не осудит. Я первый пойму. Поверь!
Гел отрицательно покачал головой.
- Ты уже не понял. Это была тихая жалоба по ту сторону долга. Никому не
будет легче, если не труднее. За моими плечами опыт, а положение слишком
серьезно, чтобы этим пренебрегать.
Map сумрачно кивнул.
- Да, хорошего мало. Как горько это, особенно сейчас, когда жизнь
наконец-то наладилась и становится все краше... Эх, Гед! Вспомни, как мы
неустанно и терпеливо убеждали, что военная техника поднялась уже на тот
уровень, когда война превращается в самоубийство. Но разве они верили?
Нет, куда там! С гиком наперегонки мчались к пропасти. И вот расплата...
- Оставим это! Поговорим лучше о полете.
- Да, конечно, займемся полетом. Прежде всего экипаж...
- Пятеро уже есть! - перебил Гел.
- Когда успел?
- Трое прежних, я и Айма Тиол.
- Рад за тебя, Гел, ты уносишь хоть немного счастья.
- Отбрось "не", - улыбнулся Гел.
- Вдвойне рад, если так. Ну а те трое? Назови имена.
- Пэн Дил - полимедик и связист, Иола Асентор - астронавигатор и знаток
мыслящих машин. Третьего ты должен бы помнить: вы встречались и
беседовали. Это астроном и астронавигатор Зор Темей, мой эном. Все трое
опытные навты.
- А скажи, как у них?.. - Map замялся, вспоминая. - Ну, это самое, что
бывает при долгом совместном пребывании... Вертится на уме, а никак не
дается. Вот досада!
- А, бэза!** - догадался Гел. - Слава Алому, ни у кого никаких следов.
Теперь они иммунизированы до конца дней.
- Это как сказать, - покачал головой Map. - Мы еще слишком мало знаем о
ней.
- Хватит и того, что известно. Медики любят преувеличивать, это болезнь
бездельников и слабых духом. Побольше работы, веры в дело и друзей, только
и всего!
- Быть может, ты и прав. Хорошо, сколько же всего полетит на "Элоне"?
Решать тебе.
- На мой взгляд, десять человек вполне достаточно. Но ума не приложу, где
взять еще пять опытных навтов?
- Не нужно навтов. Не нужно и опытных, - раздельно произнес Map. - Набери
просто молодых: юношей и девушек, здоровых, неглупых и смелых. Людей самых
разнообразных профессий, способных воссоздать жизненный комплекс буквально
на пустом месте. Найди энтузиастов, готовых пожертвовать настоящим ради
будущего там. - Он показал на небо. - Отныне ваше будущее там и только
там! - подчеркнул он. - Возвращение? Не знаю. Мало надежды, а все же
храните ее.
- Астролетчик и химик Ган Бор, - представил Зор и четкой скороговоркой
перечислил: - Сделал восемь рейсов на Танту, десять на астероиды, пять
испытательных и...
- Не надо, не продолжай! - перебил командир. - Знаю, слышал, как же, Ган
Бор - человек без нервов. Не так ли?
Ган Бор, неулыбчивый, холодноглазый атлет, серьезно возразил:
- Нервы, конечно, есть, но крепкие.
- А подруга? - усмехнулся Гел.
- Тоже есть.
- Кто она?
- Рина Роа, художница и агроном.
- Ее трудовой комплекс меня и смущает, - вставил Зор. - Ну на что она
годится в полете?
- А меня нет, - возразил Гел. - Мы уходим надолго. Красота и искусство
нужны нам, как воздух и вода. Никакие фиксирующие камеры не заменят глаз
художника. Агроном же нам будет просто необходим.
- Следовательно, я принят?
- Мое согласие еще не все. Тобой займутся и другие. Жди результатов и...
не болтай. - Астролетчик тотчас же удалился.
- Отличное начало! - весело воскликнул Гел. - Первоклассный астролетчик и
известная художница. С меня достаточно, остальными займись ты.
Светало. Грушевидная махина "Элона" отбросила слабую тень. Темный и
безмолвный, он казался высоким безжизненным холмом.
Далеко-далеко, у самого горизонта, над высокой башней, повисла целая туча
аэролетов. Тонкий шпиль башни вдруг полыхнул вспышкой, выбросив
пронзительную зеленую ленту, за ней ринулись в небо еще две.
Звездолет внезапно ожил и отозвался целым снопом яростных красных полос.
Они еще светились, медленно угасая, когда из корабля со свистом вырвался
ослепительный фиолетовый шар.
Вслед за этим громада "Элона" легко и стремительно рванулась ввысь. От
удара антигравитации тяжко ухнула земля и нелепо искривился небосвод.
На миг крохотное пятно корабля застыло, замерло в недосягаемой вышине.
Потом коротко громыхнуло, и небо опустело. Над равниной крутился пыльный
серый вихрь и, угасая в утреннем свете, тускло мерцала мрачная Танта.
- Ты ничего не сказал ему, Map?
- Нет, Учитель, с ними летит надежда.
- Вернее, ее призрак. Прогноз-машины предсказали всего треть успеха:
слишком далек путь и велик процент случайностей. Но что поделаешь? Во имя
гуманности иногда приходится совершать обдуманную жестокость. Такова
жизнь...
Глава вторая
Taoc
Истекла половина первого цикла в таосе. Алое солнце уменьшилось и
поблекло, приняв вид красной звезды, а Фема еле просматривалась в сильный
телескоп. Между родным миром и "Элоном" легли бескрайние дали таоса...
Начало пути промелькнуло быстро и незаметно. Обаяние тайны, интерес
новизны и романтика полета оттеснили время. Уверенная и регулярная связь с
Фемой создавала впечатление ее обманчивой близости. Потом, с удалением
звездолета, связь стала ухудшаться. Фема щедро бросала в таос вал
стремительной энергии, а долетали жалкие брызги, и долгожданные сеансы
связи превратились в сочетание расплывчатых картин с бессмысленными
обрывками фраз звукового сопровождения. Но если "Элон" еще кое-как видел и
слышал планету, то она уже потеряла звездолет. И все же каждый сеанс,
несмотря на все недостатки, ждали как праздник, потом без конца
просматривали и прослушивали неразборчивую запись. Спорили и горячились,
пытаясь по скупым обрывкам восстановить полную картину. И все же это было
живое дыхание родного мира, а без него стало совсем тоскливо. Вплотную
подступила и дохнула в лицо мертвенным холодом равнодушная безжизненность
таоса. От всего красочного разнообразия мира осталась лишь черная бездна
да "Элон", сиротливо затерянный в нем. Тяжко в таосе без связи, но жизнь
на "Элоне" шла своим чередом.
Гел оторвался от экрана и, помассировав пальцами усталые веки, вышел из
информария. Спирали переходов и кольца бесшумно размыкающихся диафрагм
привели его к бассейну.
На мягком пластмассовом берегу он увидел весь экипаж, кроме дежурных. Ган
затеял борьбу с медиком. Юный люм-инженер Эмо азартно подбадривал борцов,
суетясь вокруг, а остальные наблюдали без особого интереса: возня давно
утратила прелесть новизны.
Пэй, энергичный крепыш, от обороны перешел к наступлению и кружил вокруг
противника, как овод. Мускулистый, рослый Ган снисходительно и небрежно
отбивал яростные атаки. Но Пэй, выбрав момент, нырнул под его вытянутую
руку и, поймав его в замок жилистых, коротких рук, рывком вскинул на
плечо. В этот момент он увидел Гела, и на его потемневшем от натуги лице
мелькнула лукавая усмешка. Отпустив Гана, он что-то шепнул ему. Ган
отстранился, давая дорогу командиру, и в тот же миг оба кинулись на него.
Несколько секунд ничего нельзя было разобрать, кроме беспорядочного
сплетения рук и ног. Потом произошло нечто вроде взрыва, и нападающие
отлетели, а Гел торжествующе подбоченился.
- Эх вы! Мелкота...
- Аой Гел! Аой победитель! - захлопали в ладоши неразлучные Зея и Гея.
Айма снисходительно улыбнулась, но в глубине ее глаз сверкнули горделивые
огоньки.
- Аой Гану! И позор мелкоте! - весело откликнулся Гел. - Молодец, Ган!
Здорово ты вывернулся...
Ган холодно ответил.
- Такая борьба не в счет. Мы только мешали друг другу. Давай поборемся
всерьез, ном. Один на один.
- С удовольствием.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг