будет очень недоставать вашей поддержки в море. Знаете, я иногда с ужасом
думаю - а что если я все-таки не прав, и никакого западного пути в Индию
на самом деле не существует. Что тогда?
- Люди добрые! Нет, вы только посмотрите, что делается! - Де
Кинтанилья ужасно расстроился. - Да ты в своем уме - держать в голове
такие штуки, когда все уже готово! Не смей сомневаться, слышишь! Теперь ты
должен быть уверен в своем деле как никто. Не прав! Да чтоб я больше слова
такого от тебя не слышал! Запомни, друг Кристобаль - когда бочонок уже
пуст, поздно говорить, какое хорошее было в нем вино. Так-то!
V
Три корабля под флагами Кастилии медленно плыли совсем рядом с
неведомым берегам. Все, кто был сейчас свободен от вахты, толпились на
палубе, всматриваясь в лежащую по левому борту землю, которую ласкали
первые лучи восходящего солнца. В его волшебном свете эта земля была
маняще прекрасна.
На кораблях палили в воздух из ружей и пушек, били в колокола,
кричали, подбрасывали в воздух шляпы... По левому борту лежала земля, а
это означало, что пришел конец трудному путешествию, что впереди -
долгожданный и желанный отдых от тяжелой матросской работы, от корабельной
тесноты, от спертого воздуха кубриков, от семидесятидневного шныряния по
волнам, во время которого глазу не за что было зацепиться, кроме
бескрайнего моря и неба. Твердая земля обещала свежую пресную воду, новые
впечатления и удовольствия с туземными подругами. Ждали от нее и другого:
ведь не только ради удовольствий и новых впечатлений экипажей плыли сюда
из далекой Кастилии корабли. Раз королева потратила свои денежки на эту
экспедицию, значит, она надеется, что эти денежки потрачены не зря. Кто из
моряков не слышал сотен совершенно невероятных историй о сказочных
сокровищах Индии! И вот она, Индия, перед ними. Что греха таить, каждый
надеялся возвратиться в Кастилию не с пустыми руками... На высокой корме
флагманского корабля у своей рубки стоял, опершись о поручни, Главный
адмирал океанического моря дон Кристобаль. Он уже отдал приказ поднять из
трюма огромный деревянный крест. Этот крест будет установлен там, где
ступят на землю Индии подданные их высочеств Изабеллы и Фердинанда.
На землю Индии... Что ж, пусть все будут уверены, что это именно так.
Дон Кристобаль не станет разубеждать их. А то, что думает он сам - разве
это имеет какое-нибудь значение?..
Отсюда, со своего места, ему была видна вся палуба, заполненная
счастливыми, ликующими людьми, громко славящими своего адмирала, королеву
Изабеллу и всемогущего господа бога.
Всего три дня назад эти люди так же толпились на палубе, но тогда
голосов, славивших его, что-то не было слышно. Три дня назад толпа была
настроена совсем по-другому, так решительно, что исправить положение,
пожалуй, уже не могли бы ни бочонки прокисшего вина, ни золотые монеты, ни
угрозы и стрельба. "Бунт неизбежен!" - выстукивали тогда с каждым ударом
сердца маленькие молоточки в висках адмирала.
Сказать по правде, дон Кристобаль давно ждал этого. Третий месяц уже
перекатывал океан с волны на волну суда экспедиции. Третий месяц со всех
сторон до самого горизонта простиралась только водная гладь, а корабли все
шли и шли вперед. Даже самые опытные в морском деле участники экспедиции
никогда в жизни не уходили так далеко от берега. Сплошной
голубовато-зеленый волнистый простор без единого клочка суши на протяжении
двух с лишним месяцев пути поражал воображение, пугал неизвестностью
предстоящего и внушал суеверный ужас.
А ведь сколько раз за время плавания казалось, что земля совсем
рядом! На ее близость указывало множество примет. То в воде замечали пучки
зеленой травы, по виду которой можно было судить, что она лишь недавно
была оторвана от земли. То на небе появлялась большая туча. То шел дождь
без ветра. Однажды на корабли прилетели две птицы-глупыша, а вслед за ними
и третья - разве это не было надежным свидетельством близости земли?!
Всякий раз приободрившиеся было люди начинали до рези в глазах
всматриваться в горизонт - первому, кто увидит землю, была обещана щедрая
награда. Но дни шли, и, вопреки самым верным приметам, земля так и не
показывалась. Ее словно заколдовали злые духи, превратив в невидимку. И с
каждой несбывшейся приметой волнение экипажей росло.
"Никакой земли впереди не существует. Адмирал ведет экспедицию туда,
откуда еще никто не возвращался. Пока не поздно, нужно повернуть обратно,
иначе все погибнем", - эти мысли, неизвестно у кого возникшие, подобно
чуме, облетели корабли и, подобно чуме, поразили всех. Кристобаль
чувствовал: приближается час, когда экипажи открыто откажутся
повиноваться.
И вот он настал. И кровавая развязка уже казалась неизбежной.
Нет, Кристобаля не страшила смерть. Обидно было вот так нелепо, почти
у самой цели, отказываться от дела всей жизни. И тогда адмирал предпринял
единственное, что он еще мог предпринять.
Не дожидаясь, пока взбунтовавшиеся матросы сами развернут корабли на
обратный курс, он первый объявил им о своем решений возвратиться в
Кастилию. Это давало последний шанс достичь Нового Света: в обмен на
обещание привести корабли обратно Кристобаль попросил три дня отсрочки -
только три дня дальнейшего плавания на запад.
И начался томительный отсвет часов и минут. Прошел первый день,
миновал второй, закончился третий. Наступила последняя ночь. Со всех
сторон по-прежнему была только вода. Кристобаль заперся в своей каюте. Он
сидел, не зажигая огня и никого не впуская. Ужин на столе давно остыл, но
адмирал и не думал прикасаться к нему.
Все, решительно все было против него. Стольких трудов стоило ему
добиться организации этой экспедиции! Но отплытие отложили - пришлось
ждать четыре нескончаемых года, пока завершится война с Гранадой. Потом,
когда вроде бы все было решено, и даже корабли уже были готовы, судьба
экспедиции снова оказалась под угрозой - несмотря на щедрые обещания,
слишком мало нашлось желающих участвовать в ней. Но и здесь Кристобаль не
отступил - он предложил набрать команду из каторжников. Он понимал, на что
идет, отправляясь в плаванье с людьми, привыкшими жить по обычаям
воровских притонов и руководствоваться весьма своеобразными
представлениями о чести, усвоенными в разбойничьих шайках. К тому же,
почти все эти люди не имели никакого понятия о матросском ремесле. Но
Кристобаль все же решился выйти с ними в море, потому что без них он не
вышел бы вообще.
И вот теперь, можно сказать, на самом пороге открытия - этот
нелепейший бунт, перечеркивающий все, достигнутое ценой десяти лет жизни.
Через несколько часов корабли повернут в Кастилию, и он, находясь, может
быть, всего в нескольких лигах от Нового Света, так и не достигнет его,
так и не осуществит дела всей своей жизни.
Что ж, значит, не судьба... Пальцы правой руки крепко сжали рукоять
кинжала. Через несколько часов кинжалу предстоит сослужить своему хозяину
последнюю службу...
И в этот момент, когда надежды уже почти не оставалось, предутреннюю
тишину вдруг прорезал бешеный крик марсового:
- Тьерра! Земля!
Вишибив пинком дверь, Кристобаль выскочил из каюты и в мгновение ока
птицей взлетел на мачту. Сердце бешено колотилось. Как ждал он этого
момента первой встречи с неведомой землей, с его землей, с Новым Светом, в
существование которого он так свято верил и которое теперь доказал!
Он пока еще ничего не знал о материке, который только что открыл.
Скорее всего, он почти ничего о нем и не узнает: стоит намекнуть, что это
вовсе не Индия, как все может резко измениться.
Пряности, золото, все другие сокровища сказочной страны - вот что
понятно и доступно и королю, и купцу, и святому отцу, и последнему
пьянчужке-матросу. Именно ради них была снаряжена и отправлена его
экспедиция.
А что такое новый материк? Ну что с ним делать? Его не положишь в
казну, как золотые слитки, не наденешь на голову, как сверкающую
драгоценностями корону, не заложишь у банкира в качестве недвижимого
имущества, чтобы получить ссуду для строительства новых дворцов, ведения
новых войн, устройства роскошных празднеств. Наоборот, его изучение и
освоение потребует огромных средств и огромного труда, которые, к тому же,
вряд ли смогут принести немедленную прибыль. А раз так, зачем нужен новый
материк королям Кастилии и Арагона? Новый материк - от самих этих слов
веет холодом чего-то далекого и неизвестного, что никак не вписывается в
реальный и совершенно конкретный план ведения военных кампаний на
ближайшие годы и дальнейшего повышения налогов по случаю великих побед над
маврами...
Пройдут десятилетия, многие десятилетия. По следам Кристобаля пойдут
другие путешественники, которые конечно, откроют истину. Их имена
увековечат географы на картах Нового Света, может быть, даже весь Новый
Свет назовут в честь кого-то из будущих мореплавателей. Эти прославленные
имена будет помнить наизусть каждый школьник и через пятьсот лет, и через
тысячу. А какая память, какая слава останется о Кристобале? В лучшем
случае какой-нибудь дотошный географ грядущего упомянет об его экспедиции
как о забавном курьезе, случайно, в результате счастливой ошибки, давшем
толчок к грандиозному открытию. Кристобаль горько усмехнулся: никому и в
голову не придет, что ошибка-то была сделана специально, что он просто
вынужден был сделать ее.
Пришел час его величайшего торжества, и в этот долгожданный час было
особенно больно сознавать, насколько преходящи, смешны и малозначительны
все его титулы и привилегии по сравнению с тем фактом, что он открыл
неизвестный материк. Мучительней всего, то что теперь Кристобалю до конца
жизни придется делать вид, будто он страшно польщен свалившимся на него
счастьем быть кастильским дворянином и именоваться Главным адмиралом
океанического моря, а также вице-королем новооткрытых земель. Он внезапно
вспомнил о золотых шпорах, вычеркнутых из составленного для их высочеств
списка. И опять горько усмехнулся: ведь все прочее, что в списке
осталось - в сущности, те же золотые шпоры, такие же красивые, но
бесполезные побрякушки, совсем не нужные ему. А того единственного, что
для него важно, ни в каком списке нет и быть не может.
Но ведь еще ничего не потеряно! Кто запретит ему двинуться вдоль
берегов неведомой страны и доказать, что земля эта - вовсе не Индия, а
открытый им Новый Свет?
И в третий раз горько усмехнулся Кристобаль: история не любит, когда
кто-то питается подтолкнуть ее ход. Жизнь обычно жестоко мстит решившимся
на это. Если кому-то открываются истины, которые для него очевидны, но
скрыты от современников пеленой предрассудков и предвзятости - горе тому
человеку. И если все кончится только тем, что его надежды и стремления
будут разбиты и потоплены житейскими бурями океана повседневных дел, можно
считать, такому человеку сильно повезло.
Всевозможные невзгоды и тяжелые удары, щедро припасенные судьбой на
долю Кристобаля, были хорошими учителями. Среди других непреложных истин
жизнь заставила его твердо усвоить и эту: говорить надо только на таком
языке, на котором изъясняется большинство. Когда-то Кристобаль выбрал язык
золота и пряностей - язык доходов и прибыли. И его поняли. Так можно ли
теперь перейти к другому языку, - к языку трудного и рискованного поиска,
результаты которого никогда заранее не известны, поиска, предпринимаемого
только ради познания неведомого, от которого никак нельзя ждать
немедленной выгоды и пользы? Нет, дон Кристобаль не имеет права забывать,
что он послан сюда только для того, чтобы проложить кратчайший путь к
сокровищам Индии. И вернувшись, он должен с гордостью доложить их
высочествам, что экспедиция возложенную на нее задачу полностью выполнила.
Доложить хотя бы для того, чтобы можно было добиваться снаряжения еще
одной экспедиции...
...В удобной, хорошо защищенной от ветров бухте, корабли бросили
якоря. Дон Кристобаль, Главный адмирал океанического моря, вице-король
всех новооткрытых земель, в парадном, шитом золотом камзоле, с
приличествующей случаю торжественностью стоял у борта, ожидая, пока на
воду спустят баркас. Берег был совсем близко - Кристобаль видел, как
ветерок шевелит листья невиданных деревьев, как блестят на гальке капельки
воды... И вдруг, так и не дождавшись баркаса, он совсем не по-адмиральски
прыгнул с высокой кормы и поплыл не в силах больше ни на минуту оттягивать
встречу со своей землей. Прибойная волна мягко вынесла адмирала на пологий
берег. Он встал, сделал шаг, другой, третий... Жадно вдохнул ароматный
воздух неведомой земли. Чувство первооткрывателя, человека, осуществившего
главную цель своей жизни, чувство победителя переполняло его. Он был
счастлив, и счастью его было тесно, оно, как птица из клетки, рвалось
наружу. В душе Кристобаля все пело и ликовало. Хотелось стремительно
пробежать по открытой им земле, уйти далеко-далеко, а потом, упав на нее,
обнимать эту землю и кричать: "Здравствуй, Новый Свет! Я открыл тебя, я
пришел к тебе, здравствуй!"
Но дон Кристобаль, вице-король всех новооткрываемых земель. Главный
адмирал океанического моря, не должен был так делать. Он остановился,
повернулся лицом к кораблям.
- Матросы! Друзья! Спутники!
На глазах вдруг выступили слезы, а голос задрожал и сорвался: даже
эти простые слова дались дону Кристобалю с трудом. Он подумал, что
волнение сейчас выдаст его, но на кораблях, кажется, восприняли это как
вполне естественное состояние: не каждый же день, в конце концов,
открывают западный путь в Индию. Дон Кристобаль с минуту помолчал,
справился с волнением и заговорил спокойно, уверенно и громко, чтобы на
всех трех кораблях слышали каждое его слово:
- Матросы! Друзья! Спутники! Сегодняшний день - важнейший в нашем
долгом и трудном путешествии. Это - день нашей славы, день нашего триумфа.
Золотыми буквами будет вписан он в историю Кастилии, в историю великих
путешествий. Выполняя волю любимых монархов - их высочеств Изабеллы
Кастильской и Фердинанда Арагонского, мы с помощью господа нашего наконец
достигли долгожданной цели.
На кораблях прекратились работы, смолкли восторженные крики, все
слушали, что говорил их адмирал.
- Перед нами - земля. Это обширная земля, богатая земля. Мы пришли за
ее сокровищами. И мы возьмем эти сокровища во славу Кастильской короны и
святой церкви. Друзья! Обращаясь к вам с этой земли, я поздравляю всех
вас.
Дон Кристобаль снова замолчал. Нужно было сказать еще одну фразу,
только одну. Но язык отказывался слушаться. Черт возьми, он не думал, что
это будет так трудно! Кристобаль проглотил слюну, глубоко вздохнул...
- Я поздравляю всех вас с прибытием в Индию! Да здравствует открытый
нами западный путь в Индию!..
С радостным ревом на землю прыгали с кораблей люди. Они окружили
своего адмирала, подняли его на руки и торжественно понесли вдоль берега.
На кораблях палили пушки, звенели колокола...
* * *
Автор предчувствует, как, прочитав этот рассказ, кто-нибудь, хорошо
знающий историю великих географических открытий, очень удивится - ведь на
самом деле было совсем по-другому!
Все правильно. Автор полностью отдает себе отчет, что на самом деле
было совсем по-другому. Гораздо более сложные отношения существовали у
Христофора Колумба с португальским королем, гораздо более сложные пружины
двигали политику Изабеллы и Фердинанда.
А главное - исследователи, кажется, убедительно доказали: Христофор
Колумб ни о каком Новом Свете и не помышлял. До конца своих дней он вроде
бы был уверен, что открыл западный путь в Индию.
Можно, конечно, надеяться, что в стройных шеренгах аргументов,
которые обычно приводят в доказательство этой точки зрения, осталось
какая-нибудь узенькая щелочка, сквозь которую просочилось несколько
маленьких "а вдруг?"
А вдруг он все-таки знал, что открыл новый материк? А вдруг он именно
к этому и стремился? И разве исключено, что изображаемые автором события
на самом деле могли быть примерно такими, какими они здесь показаны?
Впрочем, почему, собственно, речь зашла именно о Христофоре Колумбе?
Автор нисколько не настаивает, что Кристобаль - это только исторический
Христофор Колумб и никто другой.
Ибо разве один только Колумб имел несчастье родиться раньше своего
времени? Разве только в Кастилии появлялись люди, которые переросли одежки
своей эпохи? И разве только в те давние века людям нужно было, превозмогая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг