до уровня не воспринимаемого автомобильным спидометром. Уже пришла пора
посчитать, что кончиться раньше: время подъема или горючее у прикрывающего
вертолета.
Низкая скорость делала их позицию совершенно дохлой. Малая высота
машины сопровождения являлась и достоинством, и недостатком. В нее было
трудно попасть, но цистерна бензовоза оказалась гораздо выше ее прицельных и
обзорных объективов. Гранатометчик, пользуясь неровностями местности, мог
стрелять по бензовозам, оставаясь невидимым для охраны. С учетом
особенностей баллистики, он мог вести огонь, ориентируясь при наводке только
на горловины цистерн или концы поднятых над кабинами выхлопных труб. Но
таги, вероятно, не ждали такого подарка от судьбы, иначе наверняка-бы уже
запалили на дороге пару хороших костерков.
,, Перевал пройден ! '' - доложил Пак. Голова колонны уже пошла на
спуск, а хвост никак не мог преодолеть подъем. ,, Пак, - сказал Степ, - до
моей команды спускаться со скоростью подъема.'' ,, Знаю, командир ", -
ответил лейтенант.
,, Не знаю командир, а да, сэр ", - сухо поправил его Степ.
Да, конечно, Пак знал, но капитан считал напоминание совершенно
необходимым. Зачастую, гораздо более благополучный подъем настолько
выматывал нервы, что выехавшие наверх сразу включали прямую передачу и
уходили в отрыв. Если командир не учитывал этой возможности, к моменту его
выезда на перевал колонна успевала растянуться километров на десять.
Случалось и больше, если никто из середины конвоя не одергивал головные
машины.
Пыль наконец улеглась, обеспечив прекрасную видимость по всем
направлениям. Посмотрев на колонну, капитан ясно увидел, как из двигателя
третьего сзади бензовоза вырвалось маленькое облачко пара. ,, Арч, ты видел,
Арч ? - спросил Степ лейтенанта Арчера. Тот что-то промычал в ответ, но
стало ясно, что это не первый выхлоп.
- Арч, он вытянет ?
- Не думаю, от силы - еще сотни три.
- Сейчас ты обгонишь шесть машин, остановишься на левой стороне и
размотаешь трос. Но перед этим скомандуешь ,, паровозу ", чтобы он выехал из
колонны и подошел к буксиру. Вперед !
Аварийный тягач выкатился из строя и, пустив из труб две густых черных
струи, быстро пошел на обгон. Арч сделал все точно. Точно и быстро.
Перегревшаяся машина выехала на левую сторону, и пока прошла сотню метров,
лейтенант с водителем уже размотали трос. Когда бензовоз остановился,
двигатель и кабина окутались клубами пара. ,, Черт побери, только этого и не
хватало ! " - подумал Степ. Лейтенант заскочил на место водителя, и тягач
тронулся с первой попытки, заняв место сразу за последним бензовозом.
Маневр прошел как по нотам. Колонна потеряла на нем всего метров
семьдесят, о чем свидетельствовала брешь между семнадцатым и девятнадцатым
грузовиками. Еще минуты три придется потерять наверху - долить воду в
радиатор и смотать трос. ,, Арч, бензовоз под уклон ", - уточнил капитан.
Перегревшийся двигатель мог выпендриться при заводке, тогда грузовик пришось
бы завести накатом, раскатив его под гору. Пока экипаж аварийного тягача
готовился к отходу, водитель перегретой машины залил в радиатор весь свой
запас воды.
,, Вниз на седьмой, вперед ! " - скомандовал Степ. Если тормозить, то
лучше двигателем. Конечно, восьмая передача позволяла развить большую
скорость, но на седьмой лучше остынут моторы. Да и гнать пока было рано -
спуск хоть и не крутой, но неровный, и прямая передача требовала частого
применения тормозов. Да и пятьдесят - вполне приличная скорость. Конечно,
можно бы было ехать немного поосторожней, но таги редко устраивали засады на
пологих спусках.
Колонна начала растягиваться, но Степ не торопился придерживать ее
голову. Дорога шла между пологих холмов, и следующие восемьдесят километров
мало подходили для устройства засад. Полной гарантии конечно не было, но,
следуя по пути наименьшего риска, представлялось логичным пренебречь
опасностью здесь, чем затемно пересекать горную гряду в сорока километрах от
одиннадцатой базы.
С проходом перевала отступил страх. ,, Да, конечно, - размечтался Степ,
- я выберусь отсюда, вернусь живым и здоровым на родную Ханурию. Я оставлю
эту войну, и, конечно не сразу, но года через два-три война тоже оставит
меня. Женюсь на молоденькой девушке. Пусть она будет попроще, чем Лу, но без
ее послужного списка, и подарит мне ребенка, а еще лучше - двух : мальчика и
девочку." Да, так и будет, обязательно будет, в том далеком и тихом,
возможно немного придуманном мире.
За время службы на его банковском счету накопилась приличная сумма. Ее
вполне хватит на хорошую трехкомнатную квартирку, пусть и не в очень
престижном районе, и еще останется на приличную легковушку, хоть и немного
подержанную.
,, Когда я вернусь, да, когда я вернусь, устроюсь на работу водителем
тяжелого грузовика, и вместе с армейской пенсией этого вполне хватит на
жизнь. Если не удастся на грузовик, так хоть на асфальтоукладчик или
бульдозер. Мои дети никогда не будут ходить в рваной обуви, а жена не
превратиться к тридцати годам в злобную истеричную старуху, как это часто
случается в рабочих кварталах.''
Он будет работать один; у него не будет друзей; свободное время он
будет проводить в семье. А пока дети подрастут, глядишь и случиться оно, это
долгожданное чудо - отпрыски нынешних министров и депутатов вырастут хоть
немного людьми, прекратят бесконечные войны и дадут жить простому народу.
В повседневной жизни чудеса случались довольно часто, а это давало
надежду каждому... Примером заурядного чуда обычно бывало то, что
заворовавшегося чиновника, или генерала, вместо того чтобы посадить в
тюрьму, отправляли на повышение. Возможно, таким образом Высшие Силы
разминались перед тем, как сделать нечто полезное.
Главное, не гулять в компаниях и никогда не напиваться. Тогда Ник
забудет глаза, которые преследуют его столько лет, он сможет их забыть.
Каждая работа имеет свои особенности, и как профессиональный водитель
запоминает однажды пройденные им дороги, так и профессиональный стрелок
запоминает пораженные им мишени. Но если водителю память часто оказывает
хорошую помощь, то память стрелка нередко преследует его...
Часто бывало, что после напряженного рабочего дня, стоило только
закрыть глаза, и все начинало прокручиваться перед ними, будто записанное на
бесконечную магнитную ленту. Невыносимо долго она тянулась через голову,
события повторялись вновь и вновь, и казалось, что этому не будет конца. Вот
теперь вроде прошла уже сотня лет, а Ник прекрасно помнил ЭТОТ ДЕНЬ.
В своей работе он свято придерживался главного правила - никогда не
смотреть в глаза своим мишеням. Ник не смотрел им в глаза, и в памяти
оставались серые пятна вместо лиц. Физиономии двоих своих задуривших солдат,
которых он наскоро ,, привел в порядок " из пистолета, прямо во время боя...
Ник стер их из своей памяти. Он справился с этой проблемой.
Тех пареньков, которым случалось раньше времени выпрыгивать из горящих
бензовозов, Ник расстреливал в затылок. Он вполне мог приказать выполнить
это одному из своих подчиненных, но поступал так крайне редко, и не столько
потому, что жалел своих солдат. Просто он боялся, что исполнитель и сам
выйдет из строя, возможно до конца маршрута, а в пути каждый стрелок был на
счету. Такие случаи сильно укрепляли легенду о кровожадности Степа. Многие
считали, что он получает удовольствие от убийств, но это было неправдой.
Просто приказ был жестким, и ситуация требовала этого.
Ник встречал среди офицеров немало садистов, которые перед расстрелом
не забывали и унизить, и ударить солдата, чтобы выжать из ситуации максимум
кайфа. Правда такие сами часто бывали неосмотрительны и, случалось, находили
смерть уже в следующем бою.
Но легенда о Степе имела более старые корни. Она тянулась за ним с той
поры, когда он был командиром взвода пехоты и лично принимал участие в
больших зачистках.
Местное население не сумело оценить в общем-то добрые намерения
ханурийской армии, и пустяковая войсковая операция затянулась на долгие
годы. Не стань оно брыкаться, на Тагирии давно бы воцарился надлежащий
порядок. А армия, после этого, могла бы заняться планетой Нари. Решив
проблемы зеленой планеты, она двинулась бы дальше - учить народы правильной
жизни. Когда стало ясно, что война зашла в тупик, главное командование
решило переломить ситуацию особо крутыми мерами.
Даже сейчас Степ смог бы без труда найти развалины того кишлака. Его
взводу пришлось обработать пару кривых улочек. Он взял с собой двух солдат.
Выбрал слабаков, в которых был уверен, что они не столько убьют, сколько
замучат случайными попаданиями, а потом, после зачистки, еще наделают
глупостей.
Психика солдат оказалась подорвана. В ЭТОТ ДЕНЬ, в одном из дворов,
старик из местных, применив древнюю винтовку, застрелил в упор пятерых
солдат. Ему приходилось передергивать затвор перед каждым выстрелом, но
солдаты не воспользовались этими задержками. Он бы, наверное, продолжил
истребление, но, пока менял обойму, подоспел один из сержантов и остановил
тага длинной очередью.
Степ выбил ногой дверь очередной хибарки. На его пути плечом к плечу
встали взрослые, закрыв своими телами детей, сжавшихся в дальнем углу.
Присев на колено, Степ срезал их длинной очередью. Суровый приказ
предписывал полную зачистку. Но, при таком раскладе, Степ всегда поражал
свои мишени немного снизу. Пули, прошедшие навылет, попадали в верх стены, а
тела, подброшенные их ударами, падали так, чтобы скрыть детей от лишних
глаз.
Вроде все делалось чисто, но каким-то образом в особом отделе узнали
про его маленькую слабость. Вызвавший его однажды капитан безопасности в
своем разговоре долго ходил вокруг да около, но так и не сформулировал своих
претензий. Один раз посмотрев Нику в глаза, он стал избегать его взгляда.
Но в ТОТ памятный ДЕНЬ, при звуках выстрелов, девочка лет восьми
вывернулась из-под падающих тел и бросилась в другой угол. Ник мгновенно
повернул ствол, и... тремя пулями, попавшими в живот, вышиб ей внутренности.
Профессионалам часто сопутствует небрежность... Пожалуй, даже не
небрежность, а привычка - тратить минимум времени на прицеливание... При его
таланте было достаточно потратить долю секунды и выстрелить в сердце, а еще
лучше - в голову...
Ударившись о стену, девочка начала сползать на пол, скользя по
собственной крови и поворачивая к Нику свою маленькую головку. Наверно, она
хотела посмотреть ему в глаза, но он перехитрил девочку и вовремя
отвернулся. Ник должен был выстрелить еще раз, но, побоявшись встретиться с
ней взглядом, смалодушничал, подарив ей секунд десять или двадцать мучений.
Потом они заходили в другие дома, и к концу улочки он израсходовал
половину боеприпасов своих нескладных спутников. Тем не пришлось в этот день
ни в кого стрелять, и Ник видел, с какой тоскливой завистью смотрели на них
остальные солдаты его взвода. После зачистки солдаты долго не смотрели друг
другу в глаза. Обращаясь к Нику, они не поднимали глаз выше его ботинок.
Эта политика должна была принести полный успех в войне, но нашелся
предатель, который снял на видео одну из больших зачисток и, вернувшись на
Ханурию, сумел передать кассету в одно из инопланетных посольств. Изменника
быстро вычислили и обезвредили, но Галактическая Амнистия подняла такой
гвалт в Сообществе, что от массовой практики зачисток пришлось отказаться, и
враги поднимались, как недорубленный лес. Большие зачистки были единственным
средством, способным обеспечить быстрый и полный успех в борьбе против
партизан.
В противовес развязанной шумихе МИД Ханурии поднял встречную волну
возмущения, назвав все подлой провокацией врагов Тагирии, а сам фильм -
грязной фальшивкой, снятой ведущим режиссером на рисованном фоне одного из
павильонов студии ,,Чумамаунт пикчерз". ,,Оскорбленная невинность" так
распоясалась, что привела кучу доказательств своей правоты. При этом гвоздем
программы оказались два сотрудника, упомянутой выше компании, которые в
Высоком Собрании дали показания о том, как они снимали этот фильм.
МИД так разошелся, что не смог вовремя остановиться, и в ответ на
просьбы Сообщества и Галактической Амнистии дал разрешение на размещение их
инспекторов на Тагирии.
Вечером, как обычно после зачистки, офицеры долго и молча пили. Пили
много, но никак не могли опьянеть. Все они были прекрасные парни. Все они
были его друзья. Все они сложили головы... давно и без сожаления...
Когда, нажравшись до предела дешевого пойла, Ник лег на койку и закрыл
глаза, день начал прокручиваться перед ним, как в немом кино. Все, все, до
мельчайших подробностей. Тогда он с ужасом увидел, как девочка поворачивает
голову и смотрит на него своими огромными, полными боли и отчаяния глазами.
Этого не было! Он сделал все правильно! Он успел отвернуться и не мог
этого видеть. Но с тех пор, вот уже пятнадцать лет, эти глаза преследовали
его. Эти глаза и страх, что если он выпьет лишнего, то вспомнит многое, а
ему было что вспомнить.
Население вызверилось и, хотя операции по зачистке оказались в основном
свернуты, у Ханурии здесь уже не осталось союзников. Те, кто помогали
ограниченному контингенту, при первой возможности покидали Тагирию. Они
предпочитали просить милостыню где-нибудь в переходах метро, чем занимать
руководящие посты на своей Родине. Большая часть их уже смылась, остальные
перебрались на базы и потихоньку паковали чемоданы. К началу навигации все
они, или почти все, наверняка соберутся у посадочных площадок.
С начала ,,оказания помощи" Тагирией правил дружественный премьер - Нур
Багир. По происхождению он был тагом, но вырос на Ханурии, откуда и прибыл
вместе с ограниченным контингентом. Пятнадцать лет назад он отказался
продлить свой контракт и вылетел на Ханурию. По условиям договора, по
возвращению ему полагалось пожизненное содержание и шикарная вилла в
охраняемой зоне, на берегу теплого моря.
Но борт до Ханурии идет долго, и за это время в министерстве обороны
возникли сомнения, заслужил ли Нур таких почестей. Вероятно, вилла и деньги
приглянулись кому-то из руководства. С другой стороны, нельзя было
допустить, чтобы бывший премьер дружественной страны влачил нищету
где-нибудь в рабочих трущобах. Через два года Ник узнал, как разрешились
сомнения. Командиру корабля приказали избавиться от ,,этого груза". После
недолгих колебаний он выполнил приказ... Все мы герои только с рюмкой в
руке...
Однажды, в газете, Ник видел фотографию премьера с частью его
семейства. Жизнерадостный, круглолицый, с густыми усами мужчина, его
красавица жена и копия матери - почти взрослая дочь. Их вытолкнули в шлюз,
затем открыли наружный люк. Разница давлений мгновенно выбросила людей в
космос. Было нетрудно представить, как, вылетая из корабля, раздуваются в
вакууме их тела.
С тех пор пост премьера занимал таг, называвшийся Муху Фекал. Последние
десять лет, после второго мятежа в столице, он жил на главной базе.
Маленький человек с мордой хорька и тем же запахом, Муху был явным
подтверждением слов святого отца о том, что таги не являются людьми. Но жил
он, как человек. Премьер жил в ,,оазисе" - огороженной высоким забором,
охраняемой части жилого сектора. В одном из двух десятков коттеджей, где
квартировал, в основном, генералитет базы. Там же, в зеленой зоне, проживали
и их преосвященство, и инспектор Галактической Инспекции по применению
оружия.
После второго мятежа от столицы Тагирии мало что осталось и когда
телевизионщикам приходилось снимать репортажи или интервью на ее фоне, они
извлекали пленки из архива и вставляли туда современные персонажи. В этих
репортажах столица все еще выглядела благополучным, цветущим городом, с
улыбающимися людьми на чистых улицах. Ханурийские солдаты если и попадали в
кадр, то лишь для того, чтобы сажать деревья и раздавать детям подарки.
Если кто-то из местных снимал на видео вырезанный кишлак, этому всегда
находилось объяснение, никак не связанное с ханурянами : ,, Это мятежники
сами, беснуясь от бессильной злобы, вырезали селение симпатизировавшее
демократическим переменам..."
Сделав прощальный круг, вертолет направился к главной базе. Слишком
много времени они потеряли на Баланди, и, хотя до Байсу оставалось еще около
сорока, израсходовав лимит горючего, вертолет уже дошел до ,,точки
возврата".
Колонна шла очень хорошо - почти пятьдесят пять километров в час,
постепенно, минуту за минутой, отыгрывая утраченное время. ,, Пожалуй, даже
слишком хорошо ", - подумал Ник, глядя, как подпрыгивают на ухабах огромные
цистерны. Инструкция запрещала двигаться по трассе со скоростью выше сорока,
но капитан знал, что если не произойдет ЧП, никто ему этого не вспомнит.
Случись-же что в этот момент, по возвращению на базу он получит за все
полной мерой, а может даже двумя или тремя. Приходилось рисковать, иначе им
не добраться за день до одиннадцатой базы, а вся ответственность за колонну
лежала на нем.
Думать и решать приходилось самому, хотя с детства его учили, что все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг