Спустя шесть минут вертолетчик доложил :
- Вижу броневики, едут по дороге на северо-восток, в сторону кишлака
Дашти Кабут.
Пилот несколько поторопился. В пыльном шлейфе, на таком расстоянии, он
еще не мог точно определить, что за техника мчится по дороге. Но интуиция
безошибочно подсказала ему, что это именно те машины.
- Ты видишь оба броневика ?
Пилот напряг зрение в попытке найти ответ в пыльном облаке. Пролетая
над грядой барханов, он даже не заметил, как из-за одного из них вылетела
ракета...
Ник снова вышел на связь :
- Фарид, забери зенитчиков. Чтобы спрятаться у вас есть еще полчаса.
До гор им оставалось около трехсот километров, и было глупо даже
пытаться доехать до них при свете дня.
Радиоперехват показал, что с двадцать второй базы вылетели все четыре
вертолета. Неизвестно, как им удалось набрать столько горючего, похоже
подполковник решил во что бы то ни стало достать уходящие броневики. На
отправку вертолетов ушло около пятнадцати минут. Этого времени Фариду должно
было хватить, чтобы замаскировать технику.
Окажись у армии достаточно горючего для масштабной операции, Ник бросил
бы ей ,,кость" - две машины вместе с экипажами, чтобы хоть что-то спасти. Но
теперь, когда перед вылетом в баки вертолетов сливали последние капли, два
исправных броневика, заправленных горючим и груженых боеприпасами, стали
слишком хорошим подарком для их преследователей.
Расстояние от дороги до кошары составляло около двухсот метров, и таги
успели замести следы до появления вертолетов. Через двадцать километров
проселок проходил мимо полузаброшенного селения. Его немногочисленные
жители, предупрежденные заранее, ушли ночью.
Миновав кишлак, вертолеты пролетели еще пятнадцать километров.
Убедившись, что дорога пуста, они вернулись и дали по строениям несколько
пушечных очередей. Разрушив самые большие сараи, пилоты не нашли ничего
подозрительного и занялись проверкой идущих в стороны малозаметных дорог.
Тем временем колонна, шедшая на разгром засады, объехала зону действия
артиллерии двадцать шестого форта. Никто не предполагал, что, покидая
укрепление, таги не оставят у пульта для прикрытия отхода пару добровольцев,
проще говоря - смертников. Это сделал бы любой командир, в том числе и Степ,
но пульт находился в вертолете, а без него артиллерия форта была практически
бесполезна.
Когда взорвутся артиллерийские погреба, вся внутренность бункера
превратится в мешанину из спутанных арматурой бетонных обломков, гнутых
стальных конструкций и органических останков. Тогда никто не возьмется
сказать, был ли пульт в форте на момент взрыва или нет. Да и кому придет в
голову делать полную инвентаризацию куче мусора. Особенно после того, как
сгорит горючее, вылившееся из взорванных емкостей.
Колонна бронемашин двигалась по дороге на север к месту засады. У
ханурян возникло подозрение, что позиции на сороковом километре уже
оставлены тагами. Чтобы не терять время впустую, не дожидаясь подхода
основных сил, заслон, выставленный двадцать пятым фортом, атаковал позиции
мятежников. Хотя он не ожидал встретить сопротивление, идущая с юга колонна
была готова оказать поддержку. Помощь не потребовалась, и, объединившись,
два отряда помчались по следам уходящих машин.
При поддержке вертолетов, три десятка броневиков и спешившийся десант
атаковали безлюдное селение. Они обшарили весь кишлак, и, ничего не
обнаружив, остановились на его северном краю. Горючее у вертолетов подходило
к концу, и им пришлось убираться на базу. Броневики еще долго стояли на
месте, ожидая дальнейших указаний...
В свете яркого полуденного солнца Ник вел вертолет над бесконечной
чередой барханов. Он выжимал все из турбин, и стрелки тахометров уже давно
уперлись в красную черту. Степ гнал вертолет на полных оборотах, но людям,
летевшим в безоружной машине, эта скорость казалась черепашьей. Их могли
сбить без всякого труда, но из-за нехватки горючего вылет штурмовиков
требовал особого решения, что и вызвало дополнительную задержку.
Когда они подлетели к горам, напряжение начало спадать, но облегчение
пришло только после того, как вертолет влетел в ущелье Гури. Ник вышел на
связь и сообщил о своем возвращении. Через три минуты он посадил машину у
одного из тайных входов в пещерный лабиринт. Вертолет не успел коснуться
земли, как часть его пассажиров выпрыгнула и приняла на руки ценные трофеи.
Выгрузка заняла не более тридцати секунд, и, подняв машину, Ник
пролетел еще три километра. Около пещеры с широким входом, где на день
укрывалась отара овец, его ждала бригада механиков. Местные специалисты
больше понимали в конструкции пулеметов и тракторов, но были надежды на то,
что им удастся снять несущий винт и затащить фюзеляж в укрытие.
Вместе с Ником в вертолете остался один из тагов, на тот случай, если
придется с кем-то заговорить. Винт еще вращался, когда они выскочили из
кабины. Спутник Степа перебросился с механиками несколькими словами, и они
побежали вниз по ущелью к потайному лазу. Во избежание лишней известности,
голову Ника скрывал боевой шлем.
Командиры мятежников старались свести к минимуму круг людей, знающих о
том, что Степ жив. Они не боялись предателей в своих рядах, но существовала
реальная возможность попадания осведомленного человека в руки ханурян, а
особисты сумеют развязать язык кому угодно. По этой же причине в отрядах
повстанцев соблюдался строгий режим секретности. Каждый боец знал не более
того, что ему было необходимо.
В полной безопасности Ник почувствовал себя только тогда, когда камень,
закрывающий проход, задвинулся за ним и он оказался в прохладной темноте
туннеля.
Операция прошла успешно. Мало сказать успешно, она удалась на славу и
пока с самыми минимальными потерями. Время на подготовку было потрачено не
зря, и им удалось практически все. Не все его люди пока вернулись с задания.
Конечно, выбраться без Ника им будет гораздо сложнее. Настолько трудно, что
он не рассчитывал более чем на пятьдесят процентов успеха. Но даже в случае
их гибели, для такой операции уровень потерь представлялся вполне
приемлемым.
Пещерный город оказался хорошо знаком спутникам капитана, и они
безошибочно находили дорогу в лабиринте его ходов. Весть о победе еще не
разнеслась по туннелям, и встречающиеся им люди не обращали на них внимания.
В штабе их уже ждали. Войдя в помещение, Степ доложил : ,, Задание
выполнено, пульт взят. Гарнизон двадцать шестого форта уничтожен, его бункер
- заминирован. Наши потери: два бойца в штурмовой группе, четыре - в
вспомогательной. Семь человек вернулось на базу, двадцать три - прячутся в
пустыне."
Обычно сдержанные командиры повстанцев в этот день не скрывали своей
радости. Конечно, для ограниченного контингента потеря одного из неполной
сотни фортов Северо-запада казалось просто мелким уколом. Но для тагов это
стало днем великой победы. Повержено укрепление много лет считавшееся
совершенно неприступным. Мало того, часть взявших его людей вернулись
живыми, прихватив хорошие трофеи. В этот великий день к тагам вернулась
надежда на победу в их бесконечной войне.
Радостная весть быстро разнеслась по пещерному городу, вызвав всеобщее
ликование. Но лишь узкому кругу было известно, что это только начало - лишь
первый этап невероятно смелого плана разгрома главной базы. Только теперь,
после взятия форта, командование повстанцев начало верить в реальность своей
победы. Ник не торопился присоединиться к общему торжеству. Пока все
участники операции не вернулись в горы или же - не были убиты, его работа
еще продолжалась.
Узел связи располагался рядом, и от праздничного стола его отделяла
всего одна перегородка. Надев наушники, Степ настроился на нужный диапазон,
но эфир был чист. Вероятно, заподозрив предательство, хануряне перешли на
запасной код, заодно сменив частоту. При реальной измене этот прием ничего
не давал, и его выполнение оказалось простой формальностью, но в данном
случае он сработал безотказно.
Чтобы вновь получить доступ к информации, Нику пришлось задействовать
самый мощный усилитель радиосигналов и направленную антенну, нацелив ее на
двадцать вторую базу. Через три минуты перебора частот в наушниках появился
характерный шум, воспринимаемый на слух, как обычные радиопомехи. Пять минут
спустя, по системе ключевых слов, то есть набору дежурной матерщины,
компьютерный декодер подобрал и зафиксировал в памяти ключ кода.
Треск в наушниках сменился звуками грубой человеческой речи. Судя по
содержанию разговоров, только что взорвались артиллерийские погреба двадцать
шестого форта, и волны самой грязной брани захлестывали эфир. ,, А что вы
хотели ? - подумал Ник, - ждали, что таги отдадут форт целехоньким ? Очень
наивные надежды ! " Но нет, разумеется нет, командир базы конечно давно
понял, к чему идет дело, просто он не хотел в это верить.
По результатам радиоперехвата получалось, что силы ханурян
рассредоточены по пустыне в районе кишлака Дашти Кабут. Место точного
расположения их постов установить не удалось. Надо полагать, офицеры уже не
очень верили в секретность своей связи и в разговорах не вдавались в
подробности.
Хануряне прекрасно понимали, что те броневики не могли далеко уйти.
Теперь они перекроют все дороги и будут ждать, насколько у них хватит
терпения. Авиация не сможет принять в поисках серьезного участия, и
командованию придется рассчитывать только на наземные силы.
Предварительно Ник просчитывал возможные действия армии. С учетом мер,
которые она должна предпринять, было опрометчиво рассчитывать на быстрый
проход броневиков к горам. Два из них он с большим удовольствием оставил бы
там, где они находились в тот момент. Но об этом месте знали уже слишком
много людей, что делало его очень ненадежным. Поэтому броневики уйдут из
кошары, но не сразу, а лишь при удобном случае.
Бойцы вспомогательной группы покинут машины уже на закате следующего
дня. С минимальным грузом они уйдут на восток пешком. В пятидесяти
километрах их будет ждать укрытие с запасом воды и продовольствия. Там
повстанцы пересидят день, после чего, при содействии мирного населения,
продолжат путь к горам.
В броневиках останутся только экипажи - шесть человек из штурмовой
команды. Они будут сидеть в укрытии до тех пор, пока разведчики, то есть
вернувшиеся в кишлак крестьяне, не сообщат им, что заслоны на дорогах сняты.
Лишь тогда броневики смогут продолжить путь. В горы попытается прорваться
только один из них.
При подготовке к следующей операции часть бойцов должна получить
первоначальные навыки вождения и обращения с оружием боевой машины. Поэтому
хотя бы один броневик в лагере подготовки был совершенно необходим.
Остальные два, предварительно разгрузив большую часть боеприпасов,
будут спрятаны в заранее условленном месте. Если первой машине не удастся
проскочить в горы, придется выкопать вторую и рискнуть еще раз.
Прослушивание радиосвязи оказалось, в основном, безрезультатным. Эфир
был заполнен злобной матерщиной, а полезная информация практически
отсутствовала. Конечно, даже из ругани можно извлечь некоторые сведения, и,
доверив автоматике запись переговоров, Ник покинул пункт связи.
Его ждал праздничный обед. Точнее, даже не сам обед, а место за общим
столом, где вместе с его командой победу отмечали: начальник штаба и главный
разведчик. Далеко на севере у повстанцев имелось что-то вроде правительства
или центрального командования, но не было правительственных наград.
Командирам оказалось нечем наградить героев, кроме словесной благодарности,
и хорошего, хотя в основном разового угощения.
На стол выставили все, что удалось раздобыть, и получилось гораздо
лучше обычного скудного пещерного обеда. Кроме всего прочего, персонально
для Ника, выставили баночное пиво, недавно захваченное в бою как трофей.
Только ему разрешили немного нарушить сухой закон. Остальным выпивка не
требовалась, всех их опьянила победа. Все они участвовали в боях, но никогда
им не удавалось нанести поражение столь сильному врагу.
Только трое из присутствующих были посвящены в тайну основного плана.
Несмотря на непринужденность обстановки, ни один из них не обмолвился о нем
даже словом. В помещении не было лишних людей. За столом сидел весьма
ограниченный круг лиц, уже знавших Ника и строго предупрежденных о
воздержании от лишней болтовни. Для их дальнейших дел будет лучше, если на
главной базе сочтут, что Степ не смог пробраться к горам и сдох в пустыне,
зарывшись в песок.
Потом, после разгрома базы, он обязательно подаст весточку домой по
сложному пути через одно из инопланетных посольств на Ханурии. Таги в
состоянии помочь ему сделать это уже сейчас, но послание могут перехватить
безопасники. Известие о том, что Степ еще жив, способно насторожить главную
базу.
Обилие еды на столе добавляло людям оптимизма, и веселье несколько
затянулось. Воспоминания явно не портили им аппетита. Похоже, таги напрочь
забыли о совсем недавно пролитой ими крови и людях, убитых до того, как они
успели понять происходящее.
Ник присмотрел хороший кусок жаренной бараньей ножки, но перед глазами
у него стоял широко открытый, удивленный рот, подающего навзничь солдата и,
повертев мясо в руках, капитан положил его обратно. Закончив трапезу
баночкой пива, он поспешил в узел связи.
Особенно полезной информации из радиоперехвата получить не удалось.
Выяснилось только то, что пути отхода группы блокированы, и его парням
придется задержаться в пустыне.
В качестве награды участники операции получили по три дня отдыха. Ник
понимал, что для него это слишком большая роскошь, но небольшая передышка
ему была крайне необходима. Нервное напряжение последнего дня полностью
вымотало его.
Ник занимал отдельную комнату при штабе - отгороженную стенками часть
пещеры. Он лег на топчан и закрыл глаза, но даже смертельная усталость долго
не помогала ему уснуть. События последнего дня непрерывно мелькали у него
перед газами, и он не мог их остановить, или хотя бы замедлить до уровня
приемлемого для засыпания.
На следующий день ограниченному контингенту приходило время отмечать
великий юбилей - Семидесятилетие Освобождения. Много лет назад в этот день
произошла решающая битва за свободу Ханурии. В знаменитом сражении силы
демократии одержали полную победу над гнетом тоталитарной диктатуры.
Когда Ник был курсантом первого курса, накануне этого праздника его
привозили в столицу для принятия присяги. Из Первого учебного центра их
везли на континентальном экспрессе ,,Гордость галактики". Поезд мчался по
магистрали со скоростью сто восемьдесят километров в час. Для Ханурии такая
скорость считалась огромной, но злые языки поговаривали, что еще во времена
диктатуры экспресс разгонялся до двухсот пятидесяти, хотя и назывался
гораздо скромнее. Один из знакомых Ника даже утверждал, что на некоторых из
планет псевдодемократии движение наземного транспорта ограничено скоростью
звука, причем не технически, а только законодательно. Трудно сказать, было
ли это правдой, но уже лет двадцать Степ не встречал того болтуна...
В столице курсантов привели в Храм Свободы на горе Славы. Еще
мальчишкой Ник много раз слышал про известное святилище и давно мечтал в нем
побывать. И вот этот день настал. Кроме роскошной религиозной атрибутики,
которой, впрочем, хватало и в других церквях, в знаменитом храме было еще
кое-что. Треть огромного зала занимало объемное изображение главного эпизода
великого сражения.
В храме был представлен критический момент битвы перед колоннадой
здания парламента. Широкая мраморная лестница завершалась площадкой перед
большими двухстворчатыми дверями. У белоснежной колонны, в разорванной
окровавленной рубахе стоял сам Первый Президент с пулеметом в руках. Своей
грудью он защищал сердце молодой демократии. Рядом с ним, опустившись на
правое колено, еще молодой дед нынешнего премьера подавал патронную ленту из
большой квадратной коробки.
Их враги выглядели зловеще. Три больших танка с огромными орудиями
напирали на низенькую баррикаду. Следом за ними шла густая цепь, одетых в
черное, рослых парней с крупнокалиберными автоматическими винтовками в
руках. Их пули почти в упор поражали защитников баррикады, вооруженных
только охотничьими двустволками. Невредимыми оставались лишь те, кто плотно
стояли вокруг сурового седого старца, держащего в руках знаменитую
чудотворную икону.
Картина была потрясающей и, кроме прочего, заставляла удивляться тому,
что диктатура разрешала иметь гражданским лицам огнестрельное оружие.
Очередная победа тоталитаризма казалась предрешенной, но, приготовившись к
смертельной схватке, у нижней ступеньки лестницы на пути врагов стояли Три
Героя. Их гранатометы оказались под стать танкам, и оставалось удивляться,
как можно держать такую тяжесть в руках. Хотя все герои уже были ранены, на
их суровых лицах не отражалось ни тени страха и сомнений.
Историческое событие выглядело как живое, но, сопровождаемое
отдаленными звуками героического сражения, оно никак не могло завершиться.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг