Наталья КОРНИЛОВА
ЧЕРНАЯ ФАТА
Посвящаю Алине
По официальной версии, зафиксированной в протоколе следователем
Мирониным, Олег Дятлов умер не своей смертью, а был убит. Слепой и
безжалостный убийца был обнаружен тут же по горячим, в буквальном смысле
слова, следам. Имя его - электрический ток с напряжением 220 вольт.
Примерно около полуночи "преступник", воспользовавшись в качестве орудия
убийства настольным электрическим светильником, пустил в ход свое адское
жало и прикончил ничего не подозревающего гражданина Дятлова. Смерть
наступила мгновенно. Беглый осмотр настольной лампы показал, что в
результате повреждения изоляции на электропроводе ток смог проникнуть на
металлический корпус светильника, а через него уже - в тело потерпевшего.
Тело Дятлова обнаружила супруга Елена Дятлова. Поздно вечером она
отправилась ночевать к матери, но с полдороги вернулась, забыв дома очки.
Увидев мертвого мужа, она немедленно вызвала милицию. Прибывший на место
преступления вместе с оперативным нарядом дежурный следователь районного
отделения капитан Миронин, опытный работник с десятилетним стажем,
практически сразу установил и причину смерти, и имя "преступника", который
даже не удосужился замести следы своего злодеяния.
Потерпевший представлял собой весьма неприглядное зрелище: в кресле
сидел почерневший, а в некоторых местах даже немного обугленный молодой
мужчина. Левая рука его, протянутая к выключателю настольной лампы, была,
что самое удивительное, совершенно нормальной до локтя. Одетый в хорошо
сохранившийся домашний халат, он чуть наклонился к столу с вытянутой
вперед рукой, и на почерневшем лице его застыла гримаса неподдельного
ужаса. Рот был неестественно искривлен, зрачки в не тронутых огнем глазах
расширены. Не было сомнений, что человек скончался в страшных муках - то
ли оттого, что боялся смерти, то ли от невыносимой боли. Повидавший виды
капитан не раз сталкивался с работой этого коварного "преступника", но
никогда еще не встречал столь разрушительных последствий. Обычно люди не
обгорали до такой степени, а умирали от остановки сердца. Иногда, конечно,
оставались локальные ожоги в месте соприкосновения с током, но не
настолько обширные, как в данном случае, когда практически девяносто
девять процентов кожи было обожжено. Вообще-то подобные повреждения бывают
при соприкосновении с током гораздо более высокого напряжения, к тому же
пострадавший должен был находиться между двумя контактами или, как
минимум, между фазой и землей. Чаще всего такое происходит на
высоковольтных подстанциях, но никак не в жилой квартире. Тот факт, что на
потерпевшем были тапочки и он, по теории, вообще не должен был
подвергнуться воздействию тока, дотронувшись только до одного контакта,
ничуть не смутил следователя, который считал, что электричество до сих пор
еще до конца не изучено, а потому ожидать от него можно всего, чего
угодно. Самоубийство полностью исключалось, потому как потерпевший не мог
знать о поврежденной изоляции - для этого нужно было раскрутить нижний
корпус светильника, на котором, как только что выяснилось, еще сохранялись
заводские пломбы.
Рядом с потерпевшим на столике была обнаружена открытая тетрадь с
записями и черно-белая свадебная фотография. Как пояснила супруга, в
тетради покойник вел свой дневник, а на фотографии был запечатлен момент
бракосочетания друга потерпевшего. Следователю показалось странным
следующее обстоятельство: когда Дятлова увидела этот снимок, ее глаза
удивленно расширились. На вопрос, что ее так изумило, она не смогла
ответить ничего определенного. По этой причине следователь, не любивший
неясностей, на всякий случай велел приобщить фотографию к делу в качестве
вещественного доказательства. Не успел он закончить осмотр, как его по
рации вызвали в соседний дом, где сгорела трехкомнатная квартира. Похоже,
ночь обещала быть не самой приятной.
***
Еще несколько мгновений назад Игорь был готов поклясться, что здесь
должна была стоять Володина невеста в белом свадебном платье, с фатой на
убранных в красивую прическу волосах и с пышным букетом белых роз в руках.
Невесту звали Настей, она была моложе своего жениха ровно на десять лет,
день в день; только Володя родился днем, а она - ночью. Это
обстоятельство, как утверждал сам жених на свадьбе, сыграло решающую роль
в том, что состоявшийся во всех отношениях двадцативосьмилетний мужчина,
спортсмен-многоборец, удачливый бизнесмен и убежденный холостяк, вдруг
решился на брак. Он всегда посмеивался над своими женатыми друзьями,
говоря, что их обманом заманили в свои сети хитроумные и алчные
представительницы слабого пола, с рождения мечтающие лишь о том, как бы
прибрать к рукам какого-нибудь доверчивого и простодушного лопуха,
обреченного заботиться о них до конца дней своих. Он не принимал женщин
всерьез, оставляя им место на периферии своей жизни, никогда не подпускал
их близко к своей душе, ограничивая общение ресторанами и постелью, и на
все их попытки затащить его под венец неизменно отвечал одним и тем же "Я
еще не нагулялся". Но, близко познакомившись с Настей, между прочим,
собственной секретаршей, смазливой длинноногой девицей, у которой, по
мнению многих его друзей и знакомых, кроме этих самых ног и
привлекательного личика, ничего больше и не было, Володя вдруг резко
изменил свои жизненные принципы - на прямо противоположные.
Метаморфоза произошла буквально на глазах. За какие-нибудь две недели
из самоуверенного и довольного всем человека он превратился в тупого и
покорного теленка, которого крепко держала на коротком поводке никому не
известная доселе девушка Настя. Между прочим, никто до сих пор не знал,
откуда она взялась и как попала в приемную их закадычного приятеля.
Возникла однажды за столом секретарши, словно находилась там все время, -
и никто не задал ни единого вопроса. И только когда на дне рождения Олега,
их общего друга, Володя появился вместе со своей секретаршей, все
задумались: а что бы это значило? Но то ли из деликатности, то ли надеясь
в душе, что друг наконец-то остепенится и женится на этой постоянно
загадочно молчащей симпатичной девушке, никто не стал лезть к нему в душу
с вопросами. Надо отдать ей должное, Настя была действительно хороша
собой. Когда она проходила мимо, покачивая обтянутыми юбкой стройными
бедрами, у мужчин перехватывало дыхание и все обрывалось внутри. У нее
была высокая грудь, длинные темные волосы, зеленые глаза с необычным
разрезом и красивой формы чувственно пухлые губы. То есть она была
настолько хороша, что все жены Володиных друзей приревновали к ней своих
мужей. Потом пару стали видеть вместе в ресторанах и в Театре на Таганке,
куда Володя обычно ходил по выходным. На все вопросы о его планах на
будущее Володя уклончиво отвечал: время покажет. И давал понять, что
дальнейшие разговоры на эту тему нежелательны. Он отдалился от всех, стал
необычайно замкнут, по телефону разговаривал неохотно, словно общение с
друзьями его тяготило, на все предложения сходить в боулинг-клуб или
расписать под пиво пулю у него дома, что часто водилось раньше, отвечал
отказом. А через две недели все друзья получили письменные приглашения на
церемонию бракосочетания рабов божьих Владимира и Анастасии. Ни дома, ни в
офисе найти его, дабы поздравить с предстоящей свадьбой и выведать хоть
какие-то подробности, никто не мог. Дома трубку не брали, а на работе уже
новая пожилая секретарша неизменно отвечала, что президент на совещании.
Тех, кто пытался неожиданно нагрянуть к нему в офис, чтобы застать
врасплох, она бесцеремонно выпроваживала, а если кто-то продолжал
настаивать на аудиенции, эта мегера вызывала охранников. Одним словом, все
сошлись на мысли, что у Володи на почве первой в жизни влюбленности
поехала крыша, и никто его за это не осуждал - все понимали, как трудно
устоять перед такой красотой.
Игорь выступал на свадебном торжестве в качестве фотографа. Будучи
страстным фотолюбителем, он таскал с собой фотоаппарат даже в кино,
рассчитывая урвать подходящий кадр для своей личной коллекции, которую
втайне надеялся когда-нибудь обнародовать, получив мировое признание.
Фотографировать он умел и любил и всегда сам проявлял пленку и делал
фотоснимки, не доверяя никому столь тонкую работу. Венчание молодых
проходило в старенькой часовне, затерянной среди лесов неподалеку от
Лыткарино, - это был бзик богатого коммерсанта Володи, ему почему-то
захотелось экзотики, и никто не стал спорить. Потратив немалые деньги, он
умудрился притащить в часовню и работника загса, который зарегистрировал
брак честь по чести.
У Игоря было несколько камер, на свадьбу он взял только две, зарядив
одну цветной, а другую черно-белой пленкой. На цветную он снимал основные
моменты ритуала, а на черно-белую фотографировал для своей коллекции, в
которой все снимки были только черно-белыми. И вот теперь, немного придя в
себя после двухдневной свадебной пьянки, он проявлял снимки в своей
домашней фотолаборатории. Каково же было его удивление, когда он
обнаружил, что все четыре цветные пленки оказались насмерть засвеченными.
Он никак не мог взять в толк, как такое могло случиться, и с ужасом думал,
как будет объяснять этот дикий факт Володе, который доверил ему столь
ответственное дело. На черно-белой пленке получилось целых пять кадров, и
он, высунув от возбуждения кончик языка, печатал снимки в своей домашней
фотолаборатории.
... Еще несколько мгновений назад он был готов поклясться, что на
этом месте рядом с женихом должна стоять невеста - Настя. Но теперь, глядя
на медленно проявляющееся в химическом растворе изображение, он испытывал
полную растерянность. Володя стоял в своем черном свадебном костюме,
сдержанно улыбаясь, в окружении поздравляющих его гостей, а рядом,
господи, кто же это держит его под руку... Игорь точно помнил момент,
когда их фотографировал - жениха и невесту, - и ошибиться не мог. Однако
то, что предстало его изумленному взору на отпечатанном фотоснимке,
повергло его, мягко говоря, в панику. В белом свадебном платье, с букетом
роз в руках рядом с женихом стояла и злорадно ухмылялась какая-то
совершенно незнакомая старуха. У нее были седые волосы, лицо изрыто
глубокими морщинами, впалые глаза хищно сверкали из-под густых бровей, а
тонкие губы под длинным горбатым носом были растянуты в отталкивающей
ухмылке. Игорь не помнил, чтобы эта старуха вообще присутствовала на
свадьбе, и понятия не имел, как она смогла попасть в кадр, к тому же
облаченная в свадебный наряд невесты и стоящая с женихом под ручку.
Дождавшись, пока снимок проявится до конца, он подвесил его на веревке
сушиться и начал внимательно рассматривать в заливающем всю комнату
матово-красном свете. Нет, ошибки быть не могло - эта старуха стояла на
месте Насти. Даже если допустить, что пленка могла испортиться и до
неузнаваемости исказить лицо невесты, то почему так четко запечатлено все
прочее? Жених, гости, цветы, платье и фата невесты... А живые глаза
старухи словно спрашивали его: "Ну и как я тебе?" Короче, фотография была
отличного качества.
Озадаченно почесав в затылке, Игорь отошел от странного снимка и
принялся за следующий. В голове у него еще немного шумело после
вчерашнего, он взял стоящую рядом на столике початую бутылку пива
"Бочкарев", сделал несколько глотков и начал прокручивать пленку в своем
стареньком фотоувеличителе, выбирая подходящий кадр. Странно, что он не
заметил этой старухи раньше, когда печатал первый снимок Впрочем, в его
состоянии это было неудивительно. Просмотрев все кадры, а их было всего
пять, он понял, что на всех Настя похожа не на себя, а на ту же старуху. И
вспомнил слова Володи, когда тот в шутку предупреждал его, что невеста не
совсем фотогенична и не хочет, чтобы о ней судили по фотографии. Еще бы!
Что общего у красавицы с отвратительной старухой! Он еще никогда не
сталкивался с подобными оптическими фокусами, и ему не терпелось побыстрее
изучить снимки при нормальном освещении. Игорь был уверен, что это
необычный брак пленки, - ничего другого ему пока в голову не приходило.
Сделав еще четыре кадра, он повесил их рядом с первым, допил пиво, закурил
сигарету, сунул ее в зубы, снял первый отпечаток и пошел с ним, еще сырым,
в комнату.
Игорь был уже год как в разводе и жил один в однокомнатной квартире,
доставшейся ему после размена. Его жена Наташа, имевшая несчастье потерять
для него всю свою сексуальную привлекательность уже на второй день после
свадьбы, не выдержала пытки супружеским равнодушием и ушла от него к
другому. Игорь нисколько не жалел об утрате и наслаждался предоставленной
ему свободой, которую начал ценить только теперь. Его фотолаборатория
размещалась в маленькой и узкой кладовке, в которую дверь вела из
единственной комнаты его квартиры. В комнате царил бардак, постель на
диване была разобрана и смята, одежда валялась в кресле, на столе рядом с
компьютером стояли пустые пивные бутылки, в пепельнице высилась гора
окурков. Кавардак имел знаковое происхождение - ему импонировал творческий
беспорядок. На стенах висели фотографии - гордость его коллекции, которую
он показывал всем приходившим в гости. Это были случайно сделанные в
различных ситуациях кадры из жизни России, как он сам говорил Бомжи,
попрошайки в переходах, оборванные цыганята на вокзалах, калеки, замерзшие
бабушки, торгующие сигаретами, жуткие кадры автомобильных аварий и еще
много такого, от чего вставали дыбом волосы, и увидевшим все это разом
жить в такой России уже не хотелось. Одним словом, бардак на фотографиях
вполне гармонировал с бардаком, царящим в его квартире и в душе.
Игорь сходил на кухню, взял из холодильника очередную бутылку пива,
откупорил, вернулся в комнату, сел в кресло и начал разглядывать снимок
при дневном свете, щедро льющемся из окна без штор. Их Игорь не признавал
принципиально, считая, что тратить деньги на то, чтобы не видеть по утрам
солнца, - чистое безумие. Он вообще много чего не признавал, особенно
после того, как ушла Наталья и перестала за ним ухаживать. Тщательно
подводя подо все философскую основу, он перестал принципиально признавать
глаженые рубашки, недырявые носки, чистые носовые платки и многое другое,
на что приходилось тратить деньги, которых у Игоря всегда не хватало. У
него не было постоянной работы, он считал себя свободным фото художником,
его снимки время от времени печатали в разных журналах, и только это
иногда приносило ему хоть какие-то доходы. Устраиваться на постоянную
работу он тоже не желал принципиально, считая, что это может ограничить
его творческую свободу и не даст развернуться во всю ширь его пока еще
никем не признанному таланту. Однако некоторые из его приятелей считали,
что его просто никто не берет на работу, и в чем-то они были правы. Все
его друзья, в том числе и Володя, - его бывшие однокурсники, с которыми он
учился в автодорожном институте, теперь они ходили к нему по старой
памяти, чтобы пропустить по бутылочке пивка и потрепаться о том о сем. Все
в душе жалели его, но Игорь был гордым человеком и никогда бы не позволил,
чтобы кто-то озвучил эту жалость, а потому они притворялись, что верят в
его возникающие каждый день новые принципы, и делали вид, что их все в
друге устраивает. Сам он был твердо убежден, что настанет день, когда его
гениальные фотоработы будут признаны всем миром и изумленное человечество
падет к его ногам, преклоняясь перед бесспорным талантом и осыпая его
деньгами. Эта вера и врожденное упорство позволяли ему держаться на плаву
и не опуститься окончательно Бросив окурок в пепельницу, он взял снимок
обеими руками и стал рассматривать на свет, пытаясь обнаружить признаки
заводского брака на бумаге. Старуха смотрела на него своим хищным взглядом
и, казалось, смеялась над его наивными попытками не поверить своим глазам.
При свете она выглядела не просто отталкивающей, но пугающе отвратительной
со своей кривой ухмылкой. Он старался не встречаться с ней глазами, но это
было трудно, поскольку смотреть нужно было именно на лицо, и каждый раз,
когда он натыкался на ее колючий взгляд, у него внутри что-то вздрагивало,
словно какая-то сволочь проводила по его желудку раскаленной кочергой.
Руки невесты, держащие цветы, явно не принадлежали молодой девушке, это
были сухие, морщинистые отростки с корявыми пальцами. Он только сейчас это
заметил и был поражен не меньше, чем когда увидел лицо. Если еще можно
было с большой натяжкой допустить, что лицо изменилось вследствие брака
пленки или бумаги, то руки не оставляли сомнения в том, что внутри
свадебного платья находилась не молодая и красивая девушка, а именно
страшная старуха. Как она смогла попасть в это платье и почему этого никто
из гостей не заметил, в том числе и сам Игорь, было совершенной загадкой.
Отложив снимок дрожащей рукой, он отхлебнул пива, встал и пошел на
кухню искать коробочку, в которую была упакована фотопленка. Найдя ее в
мусорном ведре, он тщательно изучил все надписи, но ничего необычного не
обнаружил. Пленка как пленка, такую он всегда покупал в магазине за углом,
все как обычно. Выбросив коробочку в ведро, он вернулся в комнату и вновь
взял фотографию И отшатнулся от неожиданности: оскалившись, старуха
показывала ему свои мелкие желтые зубы. В глазах ее пылала ярость, они
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг