рукой. - Вперед!
Коридоры, коридоры, длинные скамьи, мужчины и женщины с сонными
лицами. Джованни скрылся за дверью, высунулся, мотнул головой и Дино в
очередной раз подтолкнул Павла стволом автомата. Павел удержался от
искушения врезать ботинком по его смуглому лицо со свежим шрамом и вошел в
комнату.
Напротив высокого, овального, выходящего на глухую серую стену окна
от пола до потолка, за широким столом сидел лысеющий толстяк с полным,
обиженно поджатыми губами. У стола, почтительно согнувшись, стоял
Джованни, по-прежнему не снимая рук с автомата.
- Та-ак, значит, лаодийский шпион? -
полувопросительно-полуутвердительно протянул человек и потер ладонями
щеки.
- Могу ли я с тобой поговорить, наместник? - спросил Павел.
Толстяк поморщился и стал еще больше похож на обиженного.
- Во-первых, не наместник, а господин наместник Великого Царя,
во-вторых, господин наместник Великого Царя... м-м... пока отсутствует и
ты, ничтожество, видишь перед собой его помощника - с каждым делом к
господину наместнику Великого Царя не бегают. А в-третьих, говорить здесь
буду я, а ты будешь отвечать на вопросы. Понятно?
- Понятно. Только я не лаодийский шпион, - сдержанно ответил Павел,
решив сразу взяться за дело, потому что положение арестованного ему уже
надоело. - Я вообще не шпион. Поскольку ты здесь, как я понял, власть,
ответь на два вопроса: что известно о Земле и где Черный Страж? А потом я
кое-что расскажу.
Он ощутил шквал недоумения, испуга и возмущения, налетевший от
конвоиров, и непонятное ликование помощника господина наместника Великого
Царя. Джованни с негодованием вскинул автомат, но толстяк стукнул по столу
кулаком, крикнул: "Спокойно!" - и зачастил скороговоркой, не отрывая
взгляда от Павла и нашаривая шнурок с кисточкой, свисающий вдоль стены за
его спиной:
- Так-так-так... Так-так! - Он несколько раз дернул шнурок и
продолжал вкрадчивым голосом: - Значит, запрещенные книги? Значит, Черный
Страж? - Последние слова он произнес чуть ли не шепотом. - Не Розовый, не
Белый, а именно Черный?
- Именно Черный, - подтвердил Павел, не понимая причину такого
ликования.
- Та-ак. - Толстяк откинулся к стене и сложил руки на животе. - Это
интересно. Пожалуй, есть смысл дождаться господина наместника Великого
Царя. - Последнюю фразу он произнес с сосредоточенным видом, словно
прислушивался, ждал чего-то.
В коридоре застучали быстрые шаги, дверь распахнулась и в комнату
ввалились четыре молодца с автоматами.
- Свободны! - Толстяк махнул рукой в сторону Джованни и Дино, словно
отгоняя невидимое насекомое. - Отметитесь в канцелярии, там распорядятся.
Вам, - он обвел взглядом вбежавших автоматчиков, - ждать за дверью.
- Куртку верни, - напомнил Павел, но Джованни торопливо выскочил из
комнаты.
Когда они остались вдвоем, толстяк вновь потер ладонями щеки и тихо
сказал:
- Оставим пока в стороне разговор о запрещенных книгах. Это позже. Не
знаю, чем ты руководствовался, задавая свои вопросы, и какую ведешь игру.
Начальник охраны Южных ворот доложил, что ты прятался у стены, а потом
пытался проникнуть в город. Повторяю, логика твоя мне непонятна, но она,
несомненно, понятна тебе. Заметили тебя случайно, шансы попасть в город
были велики, а все эти случаи с лаодийскими шпионами... сам знаешь. -
Помощник сделал неопределенный жест. - Неясно, почему так, в лоб, о Земле
- ну, это, возможно, связано с рыдающими, хотя, по-моему, здесь что-то
глубже... Можешь пока не отвечать! - Помощник выставил перед собой ладони,
заметив движение Павла. - Но вот Черный Страж... Это что, пароль? - Он
понизил голос, посмотрел на дверь, потом на ничего не понимающего Павла. -
Тебя неправильно проинструктировали? Или ты сам ошибся? У господина
наместника Великого Царя восемь ближайших помощников, восемь, понимаешь? -
Для убедительности толстяк показал на пальцах, сколько ближайших
помощников имеется у господина наместника Великого Царя. - Я не тот
помощник, верно? К кому ты шел? Не бойся, - он заговорил еще тише, - у
меня тоже есть свои интересы и я тоже хочу жить, а не кончить, как... -
Последовал взгляд в сторону окна. - Я ведь давно подозревал, что Филиппо
ведет двойную игру. Я тоже готов...
- Я что-то не пойму... - пробормотал вконец обескураженный Павел. Фон
был вполне доброжелательный, толстяк, кажется, не пытался его запутать. -
Я только хотел узнать о Земле и Черном Страже.
- Ясно, ясно, - закивал помощник. - Понимаю. Хочешь, чтобы выводы
сделал я сам, а ты словно и ни при чем. Не говорил, не вербовал. Хорошо.
Итак, ни в одном из городов ни одного из пяти царств нет никакого Черного
Стража. Раз. Великий Царь становится невыносимым, ты это прекрасно знаешь,
все вы там это прекрасно знаете. Два. - Он загибал пальцы. - Значит, если
Черного Стража нет ни в одном из городов пяти царств, то где он есть?
- Где? - спросил Павел. Его начинали занимать абсолютно
безосновательные рассуждения помощника господина наместника.
- А! - Толстяк прищурился. - Там, именно там, в городе на острове,
слухи-то доходят. Я не прав?
Павел молча пожал плечами.
- В том-то и дело, что я прав. Ведь ты же не один здесь? Конечно, не
один... Я согласен содействовать. С последующим... н-ну... после всего...
отблагодарением. Устраивает такой вариант?
Павел с сожалением посмотрел на навалившегося грудью на стол
толстяка.
- Даже если бы в твоих предположениях была хоть доля истины - такой
вариант меня бы все равно не устроил. Я с детства презирал иерихонскую
блудницу Раав, спрятавшую разведчиков Иисуса Навина и тем спасшую себя при
падении Иерихона.
Толстяк долго молчал, перебирал пальцами по столу. Поднялся с
отчужденным каменным лицом. Павел чувствовал, как изменился фон.
- Что ж, разговор не состоялся. Жаль. Господин наместник Великого
Царя должен быть к вечеру. Пусть он и решает.
Он хлопнул в ладоши и в дверь немедленно вступили автоматчики.
- В обычную.
И добавил, приподняв бровь, когда Павел уже выходил:
- Если вдруг понадоблюсь - я на месте.
Потом Павла долго вели коридорами, открытым переходом над наполненным
грязно-желтой водой бассейном с высокими гладкими стенами, пока не привели
в холодную камеру с охапкой травы в углу. Он решил поговорить с
наместником, а если и этот разговор ничего не даст - выбраться на волю,
вернуться к Священному Холму и разбираться с Черным Стражем уже дома,
потому что, оказывается, это не так легко - попытаться разузнать что-то в
чужом мире.
Он лежал у холодной стены, еще и еще раз вспоминая происшедшие за
последние сутки события, вновь и вновь спрашивая себя: почему медленно и
незаметно гибнут миры? - и по-прежнему не находил ответа на этот вопрос.
Потом дремал, томился от безделья, но, дав себе слово дождаться последнего
разговора, опять дремал - и проснулся от скрипа двери. Повернувшись, он
увидел, что к нему приближается не охранник, и не наместник, а Розовый
Страж.
- Славен Великий Царь, - сказал Страж, остановившись перед Павлом.
В свете факела его плащ чуть заметно переливался. Бледное лицо под
надвинутым на лоб капюшоном было Павлу незнакомо. Он опять, как и при
общении с Черным Стражем, не ощущал никакого фона, словно Страж был не
человеком, а дверью или каменной стеной.
"Капюшон! - внезапно догадался Павел. - Все дело в плаще и капюшоне.
Возможно, сам Создатель сотворил такое непроницаемое одеяние для своих
слуг..."
- Помощник господина наместника Великого Царя известил меня о том,
что сегодня утром, когда я удалился для общения с высшими силами, при
входе в город задержан человек, - продолжал Розовый Страж глухим
невыразительным голосом, глядя на Павла холодными глазами. - Возможно,
лаодийский шпион. Человек этот необычен; он спрашивал о пресловутой Земле,
являющейся вредным мифом, вокруг которого группируются небезызвестные
силы, а также о некоем Черном Страже, хотя высокие круги знают: среди
Стражей всех пяти царств нет никакого Черного Стража. Ты действительно
задержан сегодня утром?
- Да. Хотя я не лаодийский шпион и вообще не шпион. Вижу, у вас тут
только и забот, что о шпионах. - Павел оттолкнулся плечом от стены и сел
прямо. - Послушай, ты не развязал бы мне руки? Я же безоружный, а убежать
отсюда трудновато.
Розовый Страж оставаясь неподвижным:
- Я не вмешиваюсь в правила, установленные высокими кругами. Не
отвлекайся. Ты действительно задавал сегодня такие вопросы?
- Задавал. И тебе хочу задать. Мне почему-то кажется, что Стражи
знают гораздо больше, чем другие.
Раздался шорох плаща. Розовый Страж отступил на шаг.
- Как твое имя?
- Павел.
Наступило долгое молчание. Потрескивал закрепленный на стене факел.
Павлу показалось, что Страж растерялся, хотя бледное лицо под капюшоном
было по-прежнему невыразительным и застывшим, как маска.
- Павел Корнилов, - тем же невыразительным голосом произнес Страж.
Теперь уже оцепенел Павел. Потом невольно кивнул.
- Откуда ты знаешь?
- Павел Корнилов. Лесная Страна, Город У Лесного Ручья, - монотонно
отчеканил Страж. - Необыкновенно способный. Мощные направленные
биоэнергетические импульсы, способные подавить источники наведенной
гиперфобии и даже вызвать принудительную трансфокацию. Ты прошел туннель.
Снял лингвобарьеры в обоих направлениях. Ты действительно необыкновенно
способный, Павел Корнилов.
- Ага, понял, - с облегчением выдохнул Павел, хотя на самом деле не
понял и половины того, что сказал Страж.
И вообще речь Стража воспринималась как-то не так, словно это не он,
Павел, вживался в чужое сознание, как было с другими, а, напротив, Страж
вторгался в его сознание и поэтому слова его становились понятными... Хотя
смысл последних фраз, произнесенных Стражем, ускользал.
Ему стало ясно главное: Розовый Страж сегодня видел Черного Стража и
узнал о непокорном Павел Корнилове. Стражи входили в созданную для
каких-то пока неизвестных ему целей единую организацию двух миров. Стражи
- он был почти уверен в этом - знают о Земле, но почему-то скрывают свое
знание и более того - запрещают даже высказывать предположения о Земле.
Почему? Какая тайна связана с этим запретом?
- Да, я Павел Корнилов. И я хочу знать правду о Земле. Ведь Земля
существует? Ведь существует?
Страж наклонился к нему, растягивая тонкие губы в непонятной улыбке.
- Обещаю тебе, Павел Корнилов, что господин наместник Великого Царя
не прикажет казнить тебя, как лаодийского шпиона. Ты не лаодийский шпион.
Сейчас я поговорю с наместником и объясню ему, что ты не шпион.
- А как с Землей? - нетерпеливо поинтересовался Павел.
- Я вернусь от наместника и если ты захочешь - постараюсь ответить на
твои вопросы.
Розовый Страж, пригнувшись, вошел в сводчатую дверную нишу -
скрипнула дверь, в отверстии возник чей-то глаз и мохнатая черная бровь,
стукнул засов и шаги в коридоре постепенно затихли.
Павел, сощурившись, задумчиво смотрел на дымящийся факел. Лгать ему в
жизни почти не приходилось. Разве что в юности, после сломанного в Эдеме
ребра, когда сказал маме, что опрокинулась дрезина. Разве что
Посвященному, и Черному Стражу на вопрос о перемещении предметов. В Лесной
Стране можно было прожить без лжи. И Посвященные тоже, скорее всего, не
лгали, рассказывая в храмах о единственном мире, сотворенном Создателем.
Они просто не знали. Но ложь все-таки могла существовать. Ведь не зря даже
в сказке сказок сам Господь Бог говорил человеку: "А от дерева познания
добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него,
смертию умрешь", - а потом оказалось, что это не так. И даже если Страж
действительно знает о Земле, он, вернувшись от наместника, тоже будет
лгать. Но, возможно, что-нибудь все-таки прояснится. В любом случае, решил
Павел, шанс упускать не стоит.
Дверь опять заскрипела - Павел встрепенулся - и в камере стало
светлей. Вместо Розового Стража вошли двое с автоматами. Один держал факел
и осматривался, обшаривая взглядом камеру, другой уставился на ботинки
Павла. Павел ощутил их решительность, смешанную с ненавистью и презрением,
и вдруг почувствовал боль в затылке, будто кто-то, подкравшись сзади,
ударил его ножом. С необычайной ясностью он понял, что сейчас его будут
убивать. Он с трудом подавил желание размозжить их головы о стену (они
ведь только выполняли приказ, и было ясно, кто стоял за этим приказом!) и
сказал с напускным возмущением, поднимаясь со связанными руками с шуршащей
травы:
- В чем дело? Почему до сих пор не идет господин наместник? У меня
важные сведения для него.
Он говорил, внутренне готовясь к дальнейшим действиям, почти не
осмысливая сказанное, потому что это было неважно, и охранник с факелом
успел только повернуть к нему одутловатое лицо с расплющенным носом, а
второй, с курчавым чубом до бровей, резко сказал:
- Не двигаться!
Больше они ничего не успели. Павел прыгнул, сильно оттолкнувшись
обеими ногами, сработавшими слаженно и мощно, в полете положил тело
параллельно полу и с ходу таранил подошвой левого ботинка подбородок
одутловатого, а правой ногой, согнув и тут же выбросив ее вперед, ударил в
живот курчавого, носком ботинка отшвыривая автомат. Он изловчился упасть
на бок, подтягивая колени к подбородку, больно ударился плечом, вскочил и
мгновенно оценил обстановку. Одутловатый лежал у стены, не двигаясь,
факел, разбрасывая искры, все еще катился к дверной нише, курчавый
согнулся чуть ли не пополам, но уже понял голову, хватая ртом воздух, уже
пытался вскинуть автомат. Павел бросился в падении на курчавого, вминаясь
макушкой в его захрустевшее чем-то лицо. Курчавый ударился затылком о
стену, затих, из его разбитого, сломанного носа и губ потекла кровь. Павел
поднялся, для верности пнул ботинком в челюсть одутловатого, прислушался,
стараясь успокоить дыхание - в коридоре было тихо - и лег на пол, спиной к
дымно горящему факелу, выпавшему из руки охранника. Болело плечо,
нестерпимый жар опалил связанные запястья, и он стиснул зубы, чтобы не
застонать. Представил себя как бы со стороны, словно выбравшись из
собственного тела, - человека со связанными за спиной руками, лежащего на
каменном полу рядом с факелом, - и усилием воли превратил боль в черную
ленту, которая тянется из обожженных рук и растворяется в воздухе - и боль
действительно затихла.
"Вот и пригодились уроки Колдуна", - подумал Павел и, напрягшись,
разорвал горящую веревку. Подскочил к одутловатому, который уже тихо
постанывал, и сорвал с него автомат. Бросил взгляд на курчавого - тот
дышал, не открывая глаз, и выдувая из ноздрей кровавые пузыри - и
повернулся к противоположной от двери стене. Под его сосредоточенным
взглядом по стене побежали трещины, повторяя контуры камней, - застучало,
загремело, вываливаясь, обрушиваясь, - и Павел рванулся в образовавшийся,
затянутый пылью проем, сжимая в руке автомат.
Он бежал по пустынным улицам с редкими цепочками горящих фонарей,
небо было темным и беззвездным, кое-где светились трепещущим светом окна
домов и на балконах сидели люди. Люди встречались на улицах, но никто не
бросался наперерез, не пытался задержать - оглядывались на топот,
прижимались к стенам, а идущие навстречу останавливались и молча
сопровождали его взглядами.
Звуков погони пока не было слышно. Он миновал площадку с амфитеатром
широких скамеек, длинное здание с колоннами, площадь с памятником толстому
бородачу, углубился в лабиринт узких улочек. Вдали, наконец, раздались
выстрелы. Он свернул, потом еще раз, чуть не сбив с ног стоящих у фонаря
мужчину и женщину, перешел на быстрый шаг. По его расчетам, ворота были
совсем рядом. Редкие выстрелы доносились все ближе - видимо,
преследователи бежали другой, более короткой дорогой, и стреляли, конечно,
не наугад, в надежде на случайную удачу, а явно предупреждая охрану у
ворот.
Павел опять свернул, рассчитывая, что теперь прямо в конце улицы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг