ошибаюсь, и Скотт просто отчаялся спасти Элизабет? Ведь даже после
длительных периодов прояснения рассудка она снова и снова теряла нить,
связующую ее с этим миром.
И все же, думаю, была права Патриция - Скотт сознательно порвал эту
нить, своими руками...
Странная бывает любовь...
Перелистнув последнюю страницу дневника, я еще долго всматривался в
белое здание клиники, в ее квадратные окна, словно пытаясь найти в них Элиз,
но только не ту, которую видел сегодня. Лишь приезд Куена заставил меня
отвести будто окоченевший взгляд.
Он подошел, поздоровался, сел ко мне в такси.
- Я должен Вам сказать... Пани убит...
- Уже знаю... Этот? - Куен взял кейс.
- Да...
- Все-таки в клинике?
- Да... - у меня не было желания вступать с ним в диалог. Похоже,
Куен почувствовал мое настроение, и потому, пожимая на прощание руку, как-то
по особенному понимающе покачал головой и сказал лишь короткое: "Удачи!
Его шевроле уже развернулся, когда я заметил на повороте за кустами
шлем, отыгравший солнечный зайчик мне в глаза. Но шевроле сорвался с
места... всего шестьдесят метров до поворота... Я выскочил из машины и
услышал автоматную очередь.
Мотоциклист был скор на руку. За те десять секунд, что я бежал к
шевроле, он успел забрать драгоценный кейс и исчезнуть, словно его и не
было.
Куену, завалившемуся набок на кресло справа, пули не дали времени даже
на последнее "прости"...
40.
Я не стал дожидаться ни полиции, ни военных. Почти не сомневаясь, что
только Роже Шали, даже мертвый, сможет мне помочь в поисках убийц, я
позвонил в его офис. Мне ответил приятный голос Марии Стюарт.
- Мсье де Санс?
- Я могу надеяться, что Вы дождетесь меня в офисе? Я постараюсь
приехать как можно скорее, - попросил я.
- Разумеется, сэр...
Париж, однако, словно прорвало. Машины нескончаемыми потоками, дыша
друг другу в затылок, покидали город. Но за рулем и в салоне всегда сидели
мы с Вами, зрителями же этого панического бегства, не смею писать,
постыдного, были они - мутанты; кто стоя на пороге дома, провожая долгим
взглядом реку, иногда застывающую в своем течении, иногда шумно живую, кто
из-за оконных жалюзи, тайком, кто, чаще молодежь, открыто выражая
враждебность криками, улюлюканьем, бранью, свистом. Миллионный город был
словно... Оказывается, я не знаю с кем или с чем сравнить все то, что
происходило в Париже в те дни после НОЧИ. Нет, муравьи возвращаются в
разоренный муравейник, и пчелы строят свой дом заново. Крысы? Но когда они
бегут с корабля, он тонет. Париж - он оставался и жил дальше, не с нами, с
ними, - жизнью новой, чужой, но жил. То, что происходило, не имело аналогов
в этом мире. И какой толк был в стоящих вокруг танках, вооруженных до зубов
солдатах, кружащих над городом вертолетах, когда сражение было уже
проиграно...?
Путь, который должен был занять не более часа, из-за многочисленных
автомобильных пробок, царившей на дорогах неразберихе, перекрытых военными
улиц, отнял у меня время до вечера. Незадолго до объявленного с 20.00
комендантского часа я оказался на Бульваре де Ризе.
Звонить в дверь не пришлось, очевидно, Мария Стюарт заметила меня из
окна.
- Здравствуйте, мсье де Санс, я уже начала беспокоиться, не случилось
ли что, - встречала она.
В этот раз платье на ней, еще более откровенное, чем то, в котором я
видел ее раньше,- длинное, черное, блестящее, облегающее фигуру, с разрезом
сбоку до пояса, обнажающим бедро,- меня почти раздражало.
"Она тоже празднует победу", - подумал я, вслух же процедил сквозь
зубы:
- Роже убит этой ночью...
- Мне сообщили, кто-то из полиции. - Ответила они цинично
хладнокровно, лишь добавив, впрочем, безразлично: - Жаль босса...
- Мадемуазель, я хотел бы...
- Вы хотели забрать Ваше дело? - не дала она досказать мне.
- Да.
Шали предупреждал меня, что все может сложиться подобным образом и что
тогда я смогу воспользоваться собранными им материалами.
- Пожалуйста, пройдите в кабинет... Номер вашего сейфа "В20".
В кабинете я был один, Мария Стюарт осталась в приемной. Я быстро нашел
свою ячейку, набрал известный только мне и Шали шифр, и извлек из сейфа
толстую папку.
- Мсье Клайнофорд? Хорошо, я перезвоню,.. - донесся до меня голос
Стюарт.
В папке оказались несколько фотографий и копия доклада, подготовленного
комиссией по расследованию гибели станции "Большой Джо" Излишне передавать
здесь содержание более чем полуторы сотни страниц этого документа с пометкой
"для служебного пользования", изобилующего заключениями экспертов, схемами и
диаграммами. Я упомяну лишь о трех фактах, без которых мой рассказ не будет
и полным и логичным. Первое: вывод комиссии был однозначен: авария на
станции произошла в результате теракта. Второе: тела четырех человек не были
обнаружены на станции, три трупа не были опознаны. Третье: за три минуты до
того момента, как была нарушен герметичность станции, от нее отделилась
капсула, однако человек, решивший бы использовать ее как путь к спасению,
был бы, по утверждению комиссии, обречен.
Что касается фотографий, к которым я обратился, уже просмотрев доклад,
то на первой же из них увидел Марию Стюарт... входящую в клуб "Парис"...
"Почему Роже Шали следил за своим секретарем?" - Встал передо мной
неожиданный вопрос.
Насторожившись, я медленно поднял глаза на дверь кабинета. Она была
чуть приоткрыта. Теперь звонок к Клайнфорду уже не казался мне столь
безобидным. Я напомнил себе охотника, попавшего в собственный капкан.
В приемной, стараясь выглядеть как можно естественнее, я поспешно
попрощался с Марией Стюарт.
- Благодарю Вас, мадемуазель.
- Вы уже уходите? Сейчас начнется комендантский час,.. - попыталась
удержать меня Стюарт.
- Ничего, проскачу как-нибудь,.. - сказал я, находясь вплотную к
двери и поворачивая ее блестящий шар, - секунда, и я бы скрылся в коридоре.
- Постойте! - произнес все тот же томный голос, но теперь достаточно
дерзко.
Я посмотрел на Стюарт через плечо - она стояла в двух шагах, направив
дуло пистолета мне в затылок.
- Что это значит?
Поверьте, я оставался совершенно спокоен.
- Забота о ближнем,- без тени усмешки сказала Стюарт, - Отойдите от
двери, сядьте в кресло...
Я был послушен, как же иначе... Напротив меня, не опуская оружия, за
свой стол села Стюарт. Наблюдая за мной парой глаз верхних, парой глаз
нижних, она принялась просматривать журнал мод, свободной рукой неторопливо
листая страницы.
Прошло минут пять - и в дверь позвонили. Стюарт, не вставая из-за
стола, пультом дистанционного управления открыла ее, вероятно, будучи в
полной уверенности, что это тот, кого она ждет.
Вошедшим был не кто иной как Артур Крайс. И визит его, неожиданный для
нас обоих, для Стюарт стал роковым. Она, не понимая, кто же этот человек,
смотрела на него со все нарастающим удивлением, видя, как рука его
скользнула куда-то под плащ, как, вернувшись, сжимает нечто темное,
умещающееся на ладони, и страшное. Затем будто выстрелила плохо закупоренная
бутылка вина... Мария Стюарт едва вздрогнула, тело ее обмякло, голова
склонилась на бок, а на ее роскошной груди четко обозначилось алое пятнышко:
не родинка, но поцелуй смерти.
- Мсье де Санс, если не ошибаюсь? - пряча свой почти игрушечный
пистолет, сказал Крайс.
- Да, - все еще размышляя, радоваться мне или нет, сдержанно ответил
я.
- Вот уж не думал не гадал, что свидимся снова... Надеюсь, вы более не
ратуете за равноправие уродов? - Крайс говорил насмешливо, но лицо его не
выглядело добрым, скорее наоборот.
- В зависимости от обстоятельств...
- Ну да черт с Вами... Мне нужен Роже Шали. Насколько я понял, его
здесь нет...
- Он убит этой ночью.
- Хм...
- Послушайте, Артур, - я наконец оценил ситуацию, - нам надо уходить
отсюда и как можно скорее... поговорим по дороге...
- Тогда идемте ко мне, во время комендантского часа на машине не
очень-то поездишь, а до моего пристанища всего полчаса пешком.
Мы шли проходными дворами и узкими улочками, пугаясь вдруг вспыхнувшего
в окне света и чьих-то, гулко отдававшихся в ночной тишине, шагов, быть
может, военных патрулей, шли, словно единственной нашей целью был поиск
самых затаенных уголков Парижа. Все верно, идти было немного, но
разболевшиеся раны сделали для меня этот путь в сто крат длиннее. К Артуру
Крайсу в его весьма скромную обитель я пришел уже совсем обессиленный.
Эти квартиры в громадных, неуклюжих многоэтажках все на одно лицо и
потому, думаю, нет смысла описывать Вам и ту, в которой я оказался. Впрочем,
Крайс, надо признать, оригинально решил проблему дизайна своей единственной
комнаты, укутав ее в белый пушистый синтетический ковер: сползающий со стены
на пол, покрывший весь зал и снова взбирающийся на стену противоположную,
вытеснив собою какую-либо мебель, он заменял ему и кресла, и кровать.
На этот ковер я и опустился или, может быть, меня уронили ноги...; так
или иначе, а я провалился в небытие, некий сон, сотканный из чудовищных
кошмаров: меня пытали, и с шумом падал нож гильотины, обрубывавший мне кисть
руки, но каждый раз, когда я подносил руку к глазам, оказывалось, что кисть
на месте, однако снова гремели цепи, зловеще поднимался нож и падал, но уже
бесшумно,.. порой слышался голос Артуру Крайса
"Это Роже Шали предупредил меня...
Это Роже Шали предупредил меня...
...я бежал из больницы...
И вдруг слышал голос другой, и видел маску.
"Спокойно, спокойно, дружище...".
Я вспомнил этот голос. Но попытки мои проснуться и сказать себе, что я
вспомнил, были обречены - слишком тяжелый пришел сон, слишком крепко он
держал меня в своих объятиях.
Но все всегда разрешается к худшему или лучшему... Когда мои глаза
открылись, я почувствовал себя превосходно; взглянул на часы - был уже
полдень...
"Так чей же это был голос?"-откликнулась память.
Но, не найдя ответа, спросил себя: "Где Артур Крайс?"
Я присел. Рядом раскрытой лежала взятая мною из офиса Роже Шали папка и
разбросанные фотографии. Теперь у меня было время их посмотреть.
Циклоп с глазом вместо рта;.. "двухголовый негр-красавец,.. фото Марии
Стюарт, которое я уже видел; и снова клуб "Парис" с входящим в него юношей,
наверное, с лицом Париса; домик у моря и стоящие на веранде старик, совсем
дряхлый, и опять этот юноша, ("Что общего имеет он и мутанты?" - Задавался
я вопросом.) и еще четыре фото на фоне домика у моря, где на одном к старику
и юноше присоединилась пожилая женщина...
Отложив фотографии, я наткнулся на записку Артура.
"Морис! Дождитесь меня!"
В холодильнике, на кухне, ничего, кроме пива, не оказалось. Не
довольствуясь малым, я бродил по пустой квартире, помышляя только о хлебе
насущном, мне хотелось есть... Вы представить себе не можете, как
хотелось... Прошло еще часа три, прежде чем трель электронного соловья
возвестила о визите миловидной девушки с двумя коробками пиццы и коробкой
побольше. Наверное, именно пицца заставила меня, оторвавшись от глазка, без
промедления впустить неизвестную гостью.
- Как я выгляжу? Вы могли бы меня полюбить?.. - сказала девушка
голосом Артура Крайса.
- Вряд ли... Вы не в моем вкусе, Артур, - немало удивившись этому
превращению, ответил я.
- Тогда держите пиццу, - проходя мимо меня, нехорошо смеясь, сказал
он.
За пиццу я схватился, как за спасательный круг, без лишних церемоний. А
Крайс, небрежно бросив на мех оставшиеся у него коробки, подошел к зеркалу
и, оглядывая свой новый облик, спросил, хорошо ли я себя чувствую.
- Превосходно,.. - коротко сказал я, всем своим видом показывая, что
пицца для меня сейчас все.
- Не надеялся, что найду Вас здесь.
- Вы же оставили записку.
- Однако еще вчера вечером...
- Выходит, я провалялся двое суток... Кстати, спасибо, что поменяли
повязку...
- ...Вчерашний вечер я провел в "Парисе", - сказал Крайс.
- ...И?..
- Попасть в него оказалось непросто. Он только для мутантов. Но для
женщин и "голубых" вход свободен, поэтому не тревожьтесь: мое переодевание
- вынужденная мера, здесь (Крайс кивнул головой в сторону большой коробки)
и для вас найдется маскарадный костюм... Далее,.. я видел там этого
красавчика, которого так часто фотографировал Роже Шали (я понял, что он
говорит о "Парисе"), как выяснилось, это хозяин клуба. Рядом с ним постоянно
четверо его телохранителей... А хозяина зовут мсье Клайнфорд...
Мы замолчали на какое-то время. Крайс наконец отошел от зеркала и сел
рядом со мной на ковер.
- О Клайнофорде... Он очень азартен, прекрасно играет в бильярд, и,
что самое приятное - проигрывая, начинает много курить.
- Что из этого?
- В детстве мы забавлялись: какого-нибудь урода угощали сигаретой, а
около фильтра был порох... Смешно? Но вместо пороха можно придумать и
что-нибудь посмешнее.
- Ну, а если Клайнофорд здесь не при чем? - возразил я, не веря в то,
что говорю.
- Я иду туда сегодня вечером...
После этих слов Крайс взял листок бумаги и набросал план.
- Смотрите, вот это вход, затем лестница вниз, справа перед дверью в
клуб глубокая ниша, там расположен электрический щит, под ним оставим мину,
ключ ее будет находиться в замочке сумочки...
Он попросил меня подать одну из коробок и достал из нее крохотную
дамскую сумочку... И только тогда я понял - это всерьез... А Артур вновь
обратился к плану, применяя карандаш в качестве указки...
- Как вы понимаете, от этой стены необходимо находиться подальше...
вот здесь рядом бар, тут столики, здесь и здесь... а это бильярдные столы...
Но я еще не спросил - Вы намерены идти со мной? - ОН не смотрел на меня.
- "К чему?" - спросил кто-то, кто сидел глубоко во мне...
- ...Артур, все хотел Вас спросить, с Вами ведь что-то случилось...
откуда это странное прозвище,.. - невпопад спросил я.
- Циклоп? - злобно усмехнулся Крайс...
- ...
- Я вижу лишь правым глазом, банальная автомобильная катастрофа... Я
иду туда сегодня вечером... Вы со мной?
Еще позавчера, после смерти Куена, я готов был на все; но теперь, когда
время притупило ненависть, я, сам того не желая... сказал: "Да".
41.
Спустя два дня Париж опустел. Все, кто хотел покинуть его, уже сделали
это. Военные, заполонившие улицы, парки, грозно стоявшие на охране зданий,
перекрестков, дотошно проверяющие документы у каждого встречного, на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг