Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
24.


     Кто был мне  нужен,  так  это  Велье,  к нему я и  отправился в  первую
очередь. Филидор встретил меня приветливой улыбкой.
     - По делу или визит вежливости? - спросил он смеясь.
     - У меня неприятности... - сказал я тоном, к шуткам не располагающим.
- Филидор, Пат в больнице, к тому же несколько ее друзей...
     Я запнулся.  Но  вовсе не оттого, что не доверял своему  другу,  а лишь
ради его собственной безопасности.
     - Чем я могу помочь? - меняясь в лице, сказал Филидор.
     - Я хотел просить твоего Карла... Ты не будешь против.
     - Надо значит надо,  - пожал плечами Филидор. - Я позову его.  Он  у
себя, рисует.
     На  какое-то время я  остался один и  только  в эту  минуты подумал  -
"Правильно ли  я  поступаю, что впутываю в эту историю  сына Филидора?  Ведь
Патриция  никогда не пощадила бы Карла, окажись  он  в ее руках;  я же  хочу
обратиться к нему за помощью, чтобы уберечь ее от смерти..."  Однако все мои
сомнения  развеял сам Карл. Он появился один, без отца,  который,  очевидно,
понял, что мне  удобнее будет говорить без свидетелей. Он вошел в комнату и,
опережая мою просьбу, очень просто сказал, что я  могу располагать им на все
сто процентов.
     - Договорились, Карл. - с благодарностью посмотрел я на него, - Речь
идет о моей дочери, возможно ее попытаются убить... По крайней  мере, семеро
ее друзей уже мертвы.
     - Вы  хотите, чтобы я ее охранял, - промолвил Карл, при  этом потупив
взор.
     - Какое-то время и когда рядом с ней не будет меня.
     - Вы друг моего отца..., -сказал он, но что-то почти неуловимое в его
голосе  неожиданно  насторожило  меня.  "И  только  поэтому  я  согласен",-
почему-то именно так продолжил я для себя его незаконченную  мысль.  Карл же
спросил:
     - Где и когда мне необходимо быть?
     -  Больница в Ретуни, и чем скорее, тем лучше, - уже менее решительно
произнес я. В  самом деле, определенно, что-то смутило меня в  том, как Карл
говорил со мной. Он  никогда таким  не был. Конечно же,  я не  думал, что он
испугался, я  слишком хорошо его знал. Как знал со слов Карла и Пат, что они
едва знакомы.
     - И еще, Карл, постарайся, чтобы она не видела тебя...
     - Разумеется. Позвать отца? - собираясь уйти, спросил Велье-младший.
     - Да... - рассеянно отвечал я, подойдя к окну.
     На другой стороне улицы стояли большой грузовик и  черный "мерседес". Я
сразу  вспомнил  о том "мерседесе", что провожал меня от здания министерства
безопасности. Казалось бы, ничего странного - сколько таких машин в Париже.
Но мой опыт словно нашептывал мне:"Внимание! Опасность!"
     - Все в порядке? - услышал я вернувшегося Филидора.
     - Да,  Карл  согласился помочь мне... Послушай, мне необходим  хороший
частный  детектив,  умеющий  держать  язык за зубами.  У тебя  есть такой на
примете?  -  обратился я  к старому другу, по-прежнему  не отрывая от  окна
взгляда.
     -  Детектив? Бульвар  де Резе, 6, Роже Шали, - почти не  задумываясь,
ответил Филидор, - я несколько раз пользовался  его  услугами. Он жаден, но
знает свое дело. За очень большие деньги он найдет иголку в стоге сена.
     Из  гаража  на  своем  "Рено"  тем временем выехал  Карл, и не успел он
скрыться из виду, как стоявший на улице  грузовик, взревев мотором, тронулся
с места, обошел "мерс", и двинулся следом.
     - Филидор, прошу  тебя, позвони ему и договорись о моей с ним встрече,
на сегодня, на вторую половину дня.
     Последние слова я произнес уже на бегу.
     Как ни спешил я, но Карл и грузовик будто растворились в воздухе. Тогда
я решил  перехватить их (или хотя бы  Велье-младшего) на шоссе в направлении
Ретуни. Я  трижды проскочил  на  красный свет,  сбил  стоявший  у обочины, у
столба,  велосипед,  срезая угол,  вылетел  на  какую-то клумбу, будто какой
каскадер, успел разминуться со стремительно приближающимся ко  мне омнибусом
и даже едва не врезался в полицейскую машину. Как бы там ни было, но я успел
на шоссе раньше Карла.
     Заметив меня, он остановился и вышел из машины.
     - Что-то случилось? - без тени удивления спросил Карл.
     -Тот грузовик, он долго шел за тобой ? - я встал рядом.
     - Не обратил внимания...
     - Может, померещилось, - неуверенно сказал я, но тотчас увидел его...
Грузовик  показался  из-за ближайшего  дома,  несмотря на высокую  скорость,
занял правый ряд и стал прижиматься к обочине... Нас разделяло не больше ста
метров...
     - Этот?
     - Да...
     В какую-то секунду мне показалось,  что грузовик  летит прямо на нас...
Поэтому я  увлек  Карла за  собой, мы скатились в кювет,  а  огромная машина
промчалась мимо.
     - Чем это вы так напуганы? - отряхиваясь от грязи, спросил Карл.
     Я  не  знал,  что ответить.  Теперь,  когда  грузовик был далеко,  меня
покинула уверенность даже  в  том, что именно он стоял  у  дома Велье.  Карл
улыбнулся. Улыбнулся и я. И мы расхохотались, хотя, может быть, и некстати.
     У Роже  Шали  меня встретила секретарь  -  Мария Стюарт, как  она себя
назвала. Колоритная личность.  Если  бы  Мария Стюарт  - королева,  увидела
женщину, носящую  ее имя, то, думаю, до плахи дело бы  не дошло... Ее голова
удлиненной формы  представляла собой,  как  бы  поточнее  сказать, наслоение
одной  головы на другую. Подбородок  с маленькой родинкой, изящно очерченные
губы, средних размеров рот и нос, раскосые лисьи глаза неопределенно-темного
цвета, аккуратные  ушки, но после лба, выше, шел все тот же нос, те же глаза
и  ушки,  слегка  скрытые  волнистыми  пепельными  волосами, ниспадающими на
плечи.  То  обилие  косметики,  которым  она пользовалась,-  румяна,  крем,
накладные ресницы,  яркая губная помада,  тени - при ее  внешних данных мне
показалось  просто  неприличным.  К  тому же это воздушное  просвечивающееся
платье, сквозь которое так ясно читалась ее фигура "мисс Вселенной"... У нее
была отличная фигура. И голос - томный и приятный.
     - Пожалуйста, всего две минуты - и месье примет вас.
     Мне  недолго пришлось наслаждаться уютом небольшой гостиной и комфортом
мягкой кожаной  мебели.  Мария Стюарт, сидевшая напротив  за  столом с двумя
тумбами  из светлого дерева, услышав по селектору тонкий голос шефа,  тотчас
пригласила меня пройти в кабинет.
     И вот  дверь за мной закрылась.  В просторной  комнате  царил полумрак,
окна  были  зашторены, вдоль  стен стояли темные шкафы, и только  в  углу на
столе,  еще  более  громоздком,  чем  у секретаря,  горела настольная лампа,
освещая  довольно  тривиальное  лицо,  смотревшее  на  меня поверх  очков  с
толстенными стеклами.
     - Прошу  вас, прошу, - скрипучим  голосом, словно  подстегивая  меня,
произнес Роже Шали. Но я не торопился, мои ноги ступали по мягкому ковру,  и
я с  любопытством рассматривал  тщедушного, низенького,  высохшего человека,
старше пятидесяти, тонувшего в огромном кресле и похожего на мелкого клерка,
растратившего всю свою жизнь на переписывание бумажек.
     -  Итак, - нетерпеливо  произнес Роже Шали, поглаживая хилой рукой по
своим  реденьким белесым волосам, - ваше имя Морис  де Санс...  Что привело
вас ко мне?
     - Все началось со звонка моего давнего  приятеля  Вильяма  Скотта,  он
предложил мне проехаться за город...
     Я поведал ему далеко не все, умолчав едва ли не о самом главном, о том,
что происходило в замке, но именно это и интересовало Шали.
     - Итак, в замке вы не были... Или были?
     - Мы просто не рискнули... У моста мы стояли, наверное, с полчаса, или
больше, пока не пошел дождь...
     - И потом увидели мотоциклистов и поспешно ретировались...
     - Да, именно так.
     По-видимому, я не убедил его в своей откровенности.
     -  Мсье  де  Санс.  Вы сами  пришли  ко  мне  и  поэтому  правила игры
устанавливаю я: или  вы говорите со мной, как на исповеди у священника,  или
мы с вами расстаемся, - твердо заявил детектив.
     Думаю, вы  понимаете,  как  трудно  было  мне  решиться  на  рассказ  о
гильотине! Пауза затянулась...
     - Речь идет  об  "Адаме и Еве"? - ошеломил меня своей догадливостью и
осведомленностью Роже Шали.
     - Да.
     Теперь  держать паузу  настал черед детектива.  Он снял очки, достал из
нагрудного  кармана пиджака сверкающий белизной, с золотой ниткой, платок  и
принялся  тщательно  протирать  стекла,  затем поднял на  меня подслеповатые
глаза и подвел итог:
     - Это  обойдется вам  в 500 тысяч франков... И я найду для вас  убийцу
Анри и тех, кто охотится за вашу дочь...
     Сумма была огромная, но торговаться не имело смысла...
     - Когда мне прислать счет?
     - Наличными! Половину в  течение трех  дней, половину после завершения
дела.


25.


     Последующие  две  недели  прошли относительно  спокойно. Хотя  у палаты
Патриции по-прежнему дежурил полицейский, я, ни на кого не надеясь, все  дни
был рядом с  дочерью.  Ночами  меня  сменял Карл, он  пристроился в соседней
палате. Я же уезжал домой.
     Дважды или трижды я ночевал у Филидора.  И,  надо  сказать,  что, время
проведенное со  старым  другом, укрепило мой  пошатнувшийся было после  всех
потрясений дух. Казалось,  среди ночи, на  которую стала  похожа  моя жизнь,
забрезжил рассвет, и я радовался избавлению от долгого сна.
     Во  второй день  пребывания  Пат в больнице вновь приезжал  Скотт,  но,
столкнувшись с весьма прохладным  с  ее стороны отношением  к нему, уехал он
очень быстро и больше не давал о себе  знать. Что-то произошло и между двумя
подругами  - Элен и  Пат.  Они долго о чем-то спорили,  а  после Элен вся в
слезах выбежала из палаты. Она приезжала в больницу до меня, ранним утром, и
обо всем  этом  мне рассказал Карл. В тот же день я послал моей возлюбленной
огромный  букет  белых  роз. Я чувствовал, что ей плохо... Она вернула розы,
сопроводив их более чем  отчаянной для меня запиской со словами:  "Прости  и
забудь!". И я  не стал домогаться  встречи  с ней: то  ли  во мне заговорила
уязвленная гордость, то ли жизнь брала свое и я уже не был шестнадцатилетним
Ромео, безумствующим  от любви,  то ли  груз проблем  на душе был и без того
слишком  тяжел.  А еще через день... Да-да, на четвертый день в Сен-Клу сред
ночи  нагрянул Роже Шали - его интересовал Артур Крайс. Почему - не  знаю.
Что-либо  вытянуть  из детектива мне  не удалось. Он говорил, что  пока рано
открывать карты.
     Итак,  спустя  две недели,  в уик-энд, неожиданно  объявился Рейн. Было
шесть часов утра. Я принял  его в домашнем халате  и тапочках на босу  ногу,
провел к себе в кабинет, и только тогда, окончательно проснувшись,  заметил,
насколько он осунулся, похудел - на изможденном  лице его лишь горели глаза
и выделялся заострившийся нос.
     "Да, он болен, и тяжело!" - подумал я.
     - Я плохо выгляжу? - спросил Рейн, верно читая мои мысли.
     - Неважно, - уклончиво отвечал я.
     -  Все  чертовски банально: мне необходимо соблюдать режим и диету,  а
эти господа не изверги, но и не из благотворительной организации...
     - Рассказывайте, все по порядку.
     -  О чем... Рассказывать нечего. Помню удар по  голове,  а после яркий
свет в лицо. Когда я очнулся дома, оказалось, что прошла неделя, еще  неделю
я зализывал раны...
     - Вас пытали?
     - Нет, нет... это я  так, образно, о  ранах... Все дело в язве. Но  не
будем терять время. Я нашел Томашевского,  - Рейн выжидательно заглянул мне
в лицо, затем, будто куда-то опаздывая, сказал скороговоркой:
     - Он живет на NN, живет один, при этом пьет безбожно.
     - О профессоре вы сообщили  еще тогда,  - заметил  я, - труднее было
найти бар, из которого вы звонили.
     - Убейте меня, ничего не помню.
     -  Но это  не  все: совершенно  случайно я наткнулся на Томашевского и
вечером  того   же   дня  нанес   ему   визит,  правда,  не  оговаривая  его
предварительно.  Увы, ничего  нового,  касающегося  нашего  с вами дела.  Он
назвал Скотта жуликом, как-то  еще, весьма нелестно. О Рейне же, вашем отце,
я не спрашивал, не получилось, наверное, я просто неважный сыщик. И все же о
самом Томашевском я узнал немало интересного. Не исключено, что все эти годы
он находился под колпаком у спецслужб, и стоило вам приблизиться к нему, как
вас тут же взяли в оборот. Хорошо еще, что все обошлось.
     - Почему тогда эта участь миновала вас?
     - Одно из двух:  либо  мне повезло, либо  они не  хотят  связываться с
Куеном.
     - С Куеном? - спросил Рейн.
     -  Старая история,  которой  интересуется  Интерпол,  но так или иначе
касающаяся Томашевского
     - Неужели снова тупик, - обхватив руками голову, опустив глаза в пол,
пробормотал  Рейн.  Мне даже  показалось, что он  задремал,  так надолго  он
замолчал и  таким  ровным стало  его дыхание.  Не скоро я  вновь услышал его
голос, он говорил с надрывом.
     - Морис,  Томашевский  несомненно  знает  моего отца, как знает его  и
Скотт, мы же топчемся на месте. Все время топчемся на месте...
     - Знаете, о чем я сейчас подумал: раз в этом деле замешан Томашевский,
то здесь должно быть только одно связующее звено - мутанты.
     - Но это ничего нам не дает.
     -  Как  сказать...  А если предположить,  -  рассуждал  я, -  что  и
неизвестный, и спецслужбы, и мутанты, и Рейн, все они искали одно и то же -
кейс, в котором были черновики профессора.
     - Значит, вы полагаете, дело в кейсе?
     - Возможно.  Судя  по тому,  как  развивались  события  тридцатилетней
давности, жизнь вашего отца стоила тогда немного.
     - А если кейс у Томашевского?
     - Маловероятно... Но, несомненно, он может знать, где этот кейс.
     - Кстати, утром Томашевский часа три гуляет  по набережной,  и  у  нас
будет время обыскать его квартиру.
     - Это ничего не даст, уверен, ее до нас обыскивали, и не однажды... Но
поедемте.
     Через час мы были в Иври.
     - Сбавьте скорость, вот он, -  воскликнул  Рейн, увидев на набережной
сидящего  на скамейке Томашевского. В строгом сером костюме, белой  сорочке,
гладко выбритый... Я не узнал бы его - то был другой человек.
     - Теперь поехали, он будет здесь еще как минимум до девяти.
     - Рейн, он не показался вам странным?
     - Кто знает, может быть, у него сегодня день рождения.
     Машину для страховки мы оставили за квартал до квартиры профессора. Шли
быстро, но ближе к  дому  шаг  замедлили. Оказавшись у дверей, оглянулись по
сторонам - улица была безлюдна.
     Дверной замок не доставил Рейну хлопот.
     - Вы случайно не взломщик-профессионал? - подивился я.
     - Очень старый замок - имея сноровку, любой откроет его в два счета.
     Рейн  остался внизу осматривать прихожую,  (если ее  вообще можно  было
назвать прихожей) я поднялся наверх. Увиденное  вернуло  все ту же тревожную
мысль:
     "Что случилось сегодня с Томашевским?"
     Комната  преобразилась.  В  сущности,  изменить здесь что-либо коренным
образом было невозможно,  и  тем не менее  вдоль стены примерно  выстроились
ряды  пустых бутылок,  на диван был накинут потертый выцветший плед, свежими
газетами был застелен стол.
     " А на столе лежал незапечатанный конверт.
     Это было письмо, написанное Томашевским.
     - Рейн, сюда! - позвал я.
     Почти страницу профессор рассуждал о бренности  всего живого  и о  его,
Павла  Томашевского,  предназначении   на   этой  земле.   Больший   интерес
представляла концовка письма:
     "..Наверное, я оказался  слаб  духом, неподготовленным  к той  схватке,
которая именуется жизнью. А слабому в этом мире нет  места. Значит, так тому

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг