ся. Он знал также, что у Леночки больна мать, больна давно и
безнадежно, и жизнь Леночки вся в бесконечных переговорах с
врачами, и заботах о лекарствах, и хлопотах по дому, и так
проходят у постоянно озабоченной Леночки все ее часы, и дни,
и месяцы, и годы, в этих ее сражениях за часы, дни, и меся-
цы, и годы для больной матери. И он знал также, что весной
от Валентины ушел муж, и она и вправду оказалась без дел и
забот, и без себя самой тоже, и он понимал, каково ей одной
в четырех стенах и чего ей стоило сегодня заставить себя
выйти из четырех этих стен на улицу. Он же, Ромка, был тут в
некотором роде со стороны, не вполне был как все, и ему осо-
бенно были видны здесь не только лазеры и мазеры либо, ска-
жем, березки да торговый центр. Он близко к своему странному
сердцу принимал то, что видел, и жалел людей, и баловал,
когда только представлялась возможность. Оксанка, Леночка и
Валентина удивляли его, он дивился их стойкости и силе, их
оптимизм и, пожалуй, отчаянность вызывали у него уважение не
меньшее, чем, к примеру, открытие нового катализатора или
новой частицы теми, у кого сложилось иначе, сразу или потом,
у кого поэтому сегодня было все по-другому, кто не имел не-
достатка в деньгах, жил просторно, получал клубнику на дом,
лечил родственников в отличном диспансере и был благополучен
и в семейной жизни тоже. Впрочем, у этих людей, наверное,
были свои проблемы, Ромка догадывался. Сегодня у Ромки слу-
чилась удача, он смог побаловать Оксанку, Леночку и Валенти-
ну, дать им отдохнуть, развеяться, вкусить, - пусть всего
лишь на час, и всего только шампанское и мороженое, все-
го-навсего глоток кислорода на долгом восхождении среди мно-
гих превратностей и обстоятельств, когда вдруг - льды и ска-
лы, туман и холод, и путь вконец тяжел, и надо идти и нельзя
перевести дух, и вот еще шаг и еще, и боль, и кровь, и тя-
жесть в груди... А за кого можно было принять его самого?
Ромка вздохнул.
Хотелось бы ему уйти отсюда с Валентиной да пойти к
ней...
Ромка знал, что шансов там у него практически ноль, но
все равно. Ему хотелось еще побыть в мягкости и нежности. Да
еще и в том было дело, что на полу у Валентины лежала мед-
вежья шкура, черная с подпалинами. И это очень Ромке было
кстати. В городке к кому домой ни приди, - заставляли разу-
ваться, чего Ромка не переносил, просто не мог перенести. И
Валентина тоже держалась общего правила, к большому Ромкино-
му огорчению. Не любить разуваться у него была причина, и
весьма уважительная. Но вот то, что шкура, да еще черная с
подпалинами, это как раз очень было кстати, на шкуре его за-
росшие мехом копытца не так были заметны.
Ромка ведь был, повторяю, не совсем как мы с вами, он был
итог совместных усилий КЮТа и кружка натуралистов, при учас-
тии фехтовального клуба "Виктория". Академик Ч. очень тогда
возражал.
Кроме копыт, у Ромки были еще рожки на голове, благо он
мог прикрывать их своей шевелюрой. Словом, вышли некоторые
неувязки, но относительно небольшие. Имя его, разумеется,
только сокращение, начальные буквы названия, полностью он
именовался не то "робомутант кибернетический", не то еще
длиннее, я уж не помню; в общем, сокращение, аббревиатура,
вроде жилкомиссии, ДНК, райздравотдела или СО АН.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 01.09.2003 17:31
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг