Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                   ДАВИД КОНСТАНТИНОВСКИЙ

                    НТР ДОЦЕНТА МЯКИШЕВА


   Теперь уж, конечно, всякий знает, что синеоки принадлежа-
ли к икароидам.  А представьте себе год так,  скажем, тысяча
девятьсот восьмидесятый, то есть всего каких-нибудь двадцать
лет тому назад: синеоки - вот они, но при этом ни одной дос-
товерной'теории относительно их происхождения или,  если хо-
тите,  появления на Земле. Говорили о тунгусской катастрофе,
о  летающих тарелках...  - казалось,  что синеоки могут быть
только пришельцами из космоса.  Не надо дурно думать о  тог-
дашней науке,  она этого не заслужила. Если исходить из про-
тивного,  так и меня,  значит, следует причислить к астроло-
гам, алхимикам, колдунам или кому там еще, я тогда был аспи-
рантом, и, кстати, не у кого-нибудь, а у академика Ладыкинэ,
- потому-то я и знаю всю эту историю,  что называется, не из
вторых уст.
   Впервые золотистых  кентавров с голубыми глазами заметили
в окрестностях Тынды,  там местные жители и окрестили их си-
неоками; позднее было установлено, что обосновались они нем-
ного дальше, - в южной Якутии, район, обратите внимание, Зо-
лотинки.  И пошло:  совещания, конференции... Тогда-то Лады-
кин,  всем в противовес,  и выдвинул свою гипотезу о  земном
происхождении  синеоков.  Гипотеза,  как известно,  блестяще
подтвердилась,  и Ладыкин мог бы,  по праву,  поставить свое
имя в научное их название;  вышло,  однако,  иначе, академик
наш этого не сделал,  уступив синеоков,  со свойственной ему
широтой, завлабу из своего института.
   Этот завлаб,  доцент Мякишев,  был товарищ уже немолодой,
очень серьезный;  безупречный член коллектива и семьянин. Из
тех,  о ком не ходит ни острот,  ни анекдотов.  Я был с ним,
когда он впервые полетел к синеокам,  - академик послал меня
сопровождать Мякишева.
   Вообразите, как стояли друг против друга Мякишев и Лайна-
умэ... Мы - Мякишев и я - поднимались на сопку по узкой тро-
пе, среди небольших, в наш рост лист венниц. Был июль, очень
тепло и влажно,  облака у горизонта и солнце прямо над нами,
мы  шли наудачу;  вдруг - из сплошной зелени - золотое.  Мы,
разумеется,  замерли. Боялись спугнуть. Как выяснилось, нап-
расно:  синеоки  не опасались людей и охотно вступали в кон-
такты. Лайнаумэ смотрел спокойно и вопрошающе.
   В научной литературе того времени есть описания Лайнаумэ,
можете им вполне доверять.  Молодой стройный кентавр - золо-
тистая короткая шерсть,  правая передняя нога чуть согнута и
опирается о землю самым ободком копыта, руки сложены на гру-
ди, русые волосы вьются на затылке и на висках,  возле голу-
бых глаз ни единой морщинки. Это, значит, с одной стороны. С
противоположной - внушительная фигура доцента Мякишева,  че-
ловека;  внутренние достоинства заверены дипломом Высшей ат-
тестационной комиссии, внешние выдающиеся части скрыты штор-
мовкой, в которую завлаб облачился по случаю экспедиции.
   Несколько минут  Мякишев и Лайнаумэ смотрели друг на дру-
га.
   Потом Лайнаумэ чиркнул копытом по земле и улыбнулся.  Мя-
кишев не двигался.
   - Добрый день, - сказал Лайнаумэ.
   Голос у него был совсем . юношеский; и еще с хрипотцой, -
впрочем, попробуйте пожить в сопках да не охрипнуть.
   Надо признать,  Мякишев оказался на высоте. Я еще не при-
шел в себя, Мякишев уже отвечал:
   - Здравствуй.
   Так началось...  И Мякишев занялся синеоками.  Сел на эту
тему прочно и основательно. Сформулировал он ее так": "Сине-
оки и народнохозяйственное освоение зоны БАМ".  Через ученый
совет тема,  понятно,  прошла со свистом.  Я оказался первой
единицей, выделенной Мякишеву.
   Затем наше, штатное расписание начало быстро расти. Скоро
лаборатория  стала отделом,  а в нем функционировали темати-
ческие группы и сектора. Синеоки жили себе, как жили, в сво-
их сопках.  В отделе кипела работа, были установлены твердое
планирование и отчетность,  табельщицы отмечали,  кто  когда
пришел и когда ушел; ЭВМ считала со скоростью миллион опера-
ций в секунду;  по утрам коллективно пили чаи, без передышек
пылали служебные страсти и тянулись ленивые романы.
   Следует отдать должное Мякишеву:  он летал в Тьшду,  вни-
кал, описывал, организовывал... Само собой, появилась моног-
рафия,  а там и состоялась  защита  докторской  диссертации.
Сработано,  впрочем, все было добротно, и материал был бога-
тый. Звезд с неба,  правда, Мякишев не хватал, но нашел спо-
соб компенсировать их отсутствие: он выступал не столько как
исследователь,  сколько - как защитник синеоков.  Он  связал
проблему  синеоков с охраной природы,  ставил вопрос о запо-
ведниках по трассе БАМа,  где могли бы жить синеоки,  и пре-
достерегал  от возможного браконьерства в районах нового ос-
воения. Он вел беседы по радио и телевидению и рассылал док-
ладные записки в руководящие органы.  Ему, наконец, по реко-
мендации Ладыкина,  поручили координацию разрозненных иссле-
дований в рамках ЮНЕСКО. Словом, скоро уже не говорили о си-
неоках,  не упоминая Мякишева;  и всякий воспринял как долж-
ное, когда в их видовое наименование вписали латинскими бук-
вами: miakishev.
   Как хотите,  но его деятельность немало дала синеокам: их
оберегали, им помогли в трудную зиму восемьдесят первого го-
да...
   Синеоки, между тем, относились к Мякишеву сдержанно.
   Сколько раз  я  наблюдал:  вот они смотрят друг на друга,
Мякишев и Лайнаумэ.  Полное лицо  Мякишева  доброжелательно,
залысины  его  словно специально для того существуют,  чтобы
вызывать к нему симпатию,  во взгляде достоинство  и  еще  -
внимательность  врача  или  близкого родственника.  Лайнаумэ
иногда улыбнется,  но это лишь  вежливость  по  отношению  к
старшему по возрасту; лицо Лайнаумэ непроницаемо, смотрит он
настороженно; порой мне чудилось и большее.
   Дело в том,  что синеоки не задавали вопросов.  Они, надо
вам сказать, обладали даром чувствовать человека... Но вы не
из синеоков, вам надо объяснить.
   Был у нас специалист  по  молекулярному  анализу  Феликс,
свойский такой парень, охотно ездил в экспедиции к синеокам.
Он сделал работу на пару с видным тогда аналитиком,  на нее,
кстати,  и до сих пор ссылаются. Работа получила медаль Ака-
демии. Немного погодя Мякишев произвел едва заметные переме-
щения  в  отделе,  прямо-таки  неуловимые для невооруженного
глаза.
   Феликс оказался  не у дел и стал чахнуть.  В конце концов
случилось следующее: он заподозрил своего лаборанта в симпа-
тиях  к  сальвадорской  хунте.  Можете смеяться или пожимать
плечами; конечно, медицинский случай. Феликс попал в больни-
цу на месяц,  там его чем-то накачали и выпустили; вскоре он
опять угодил к врачам,  на полгода.  Прежнего Феликса мы уже
не увидели.
   И причина-то вроде никак не связана с Мякищевым.
   Был Алеша,  психолог,  очень  тонко организованный юноша,
тестами занимался,  хорошо контачил с синеоками. Однажды, по
случаю,  Мякишев  его  использовал,  чтобы завалить рукопись
возможного конкурента:  попросил Алешу изучить слабые сторо-
ны,  затем пустил в ход его замечания. Алеша, мы знали, объ-
яснялся потом с Мякишевым;  Мякишев не отпирался, а намекнул
на вероятность сокращения штатов. Прошло не очень много вре-
мени, Алеша поссорился с невестой и наглотался таблеток. По-
вод опять-таки вовсе с Мякишевым не связанный. Алешу спасли,
успели; но это уже был, конечно, другой человек.
   Мякишев, надо сказать,  очень нервничал,  когда перемещал
Феликса,  когда прижимал Алешу.  Понятно, он опасался: парни
что-то предпримут, поднимется скандал в отделе, вокруг отде-
ла... Но они тихо сходили на нет.  Сначала у Мякишева, похо-
же, наступало ошеломление. Недолгое, но заметное. Видно, его
потрясала легкость,  с какой все делалось.  Он  ожидал  чего
угодно,  только не этого.  Они тихо сходили на нет.  И тогда
Мякишев кидался заботиться о них.
   Устраивал в лучшие поликлиники, раздобывал дефицитные ле-
карства,  хлопотал о путевках... И ведь это было искренне, я
видел;  теперь, когда они не представляли опасности, но нуж-
дались в его помощи, - он счастлив был дать им эту помощь, у
него  потребность  была помогать слабым,  он нуждался в том,
чтобы в нем нуждались, и жаждал творить добро...
   Я неточно выразился, сказав, что синеоки не задавали воп-
росов.  Нет, задавали. Были такие вопросы, которые они зада-
вали. Несколько раз я оказывался тому свидетелем.
   - Не бойся...  - говорил Лайнаумэ Мякишеву.  - Ничто тебе
не угрожает. Почему ты всегда боишься?
   Обычно это при мне происходило:  Ладыкин велел не  отпус-
кать Мякишева одного в сопки, - мало ли...
   - Разве можно понять то, чего не любишь? - спрашивал Лай-
наумэ Мякишева.
   Вопросы, если синеоки их задавали, оказывались у них, ви-
дите,  вот такие.  Что же, они были хорошие ребята, и каждый
из них жил в ладу с природой.  Были ли они простодушны?  Ду-
маю,  другое;  они были прямодушны. И потому вопросы их были
таковы.
   - Подумай,  -  обращался Лайнаумэ к Мякишеву,  - ты о нас
заботишься? Или иначе ты не умеешь заработать на жизнь?
   Ладыкин не вмешивался.  Он все передоверил Мякишеву.  Его
интересовали только методы исследования.
   Он был специалист по методикам.
   - Неужели можно защищать  кентавров  и  губить  людей?  -
спрашивал Лайнаумэ.
   Само собой,  Мякишев держался с синеоками как  представи-
тель человечества в целом.
   - А обязательно,  чтоб была суета вокруг нас? - спрашивал
Лайнаумэ,  глядя в лицо Мякишеву. - Нельзя просто жить рядом
синеокам и людям?
   Потом произошло вот что.
   У Мякишева появилась новая аспирантка, из Якутии.
   Все заметили:  в одной, в другой работе у Гали - информа-
ция, какой ни у кого не было, близко ничего подобного не бы-
ло; скорее всего, синеоки сами ей помогали (пожалуй, это де-
лал Лайнаумэ).
   Понятное дело,  мы насторожились, ждали, как поведет себя
Мякишев.
   Он объявил  концентрацию усилий на решении задач,  важных
для практики,  и переменил Гале тему, а ее материалы отдал в
соседний сектор.  Галя начала новую работу,  но ее стали му-
чить бронхиты,  затем плеврит, затем осложнение на сердце, и
родной  якутский  климат сделался ей,  по заключению врачей,
противопоказан.
   Было лето,  снова  был июль,  когда синеоки начали пропа-
дать.
   Они просто исчезали, один за другим. Бесследно. Их стано-
вилось все меньше и меньше.
   Не то  чтобы Мякишев заволновался;  я ему много раз гово-
рил,  он отмахивался:  куда они денутся!  Я приходил к  нему
снова, он меня успокаивал: куда они денутся, дети малые! Мя-
кишев готовил доклад о синеоках для конференции по использо-
ванию природных ресурсов и не хотел отвлекаться.  Наконец он
уступил; мы отправились искать Лайнаумэ.
   И вот опять теплым и влажным днем мы шли наудачу в сопки.
   Облака у горизонта и солнце на ярко-синем небе. Мы подня-
лись по тропе,  среди лиственниц,  к тому самому месту,  где
когда-то впервые встретили Лайнаумэ.  И увидели его. Он ждал
нас.
   Полуобернувшись назад, Лайнаумэ расчесывал хвост.
   Пропускал его через пальцы,  еще раз и еще.  Мы останови-
лись.
   Лайнаумэ заговорил, не глядя на нас.
   - Почему ты такой? - спросил Лайнаумэ у Мякишева.
   Опять они стояли друг против друга.
   - А тебе не все равно? - ответил Мякишев.
   - Нет, - сказал Лайнаумэ.
   Затем он встал на дыбы,  лицо его, с яркими голубыми гла-
зами, оказалось высоко над нами, и круто повернулся на креп-
ких задних ногах. Потом пошел по тропе прочь.
   Мы с Мякишевым стояли не двигаясь.
   А из-за деревьев начали выходить,  один за одним,  другие
синеоки. Прежде их не было видно, теперь они появлялись, зо-
лотые,  из зелени. И медленно уходили прочь вслед за Лайнау-
мэ.
   Можно было не считать,  здесь были все  синеоки,  все  до
единого. Все они уходили сейчас по тропе.
   Когда последний стал исчезать за поворотом,  Мякишев дви-
нулся с места; неуверенно шагнул за ними.
   Я - следом.
   Вы видели,  наверное,  эту красивую роспись на стене Дома
ученых в Новосибирске:  синеоки на уступе скалы, над обрывом
перед закатным солнцем, впереди - Лайнаумэ. На самом-то деле
это картина тревоги.  Синеоки собирались  на  своем  уступе,
когда что-нибудь вынуждало их нервничать.  Стояли,  глядя на
солнце, пока оно не скрывалось за горами.
   Ясно было,  что  они  идут на свою скалу.  Притом они все
прибавляли шагу.  Мякишев, надо думать, почувствовал что-то,
- шел и шел за ними, шел, а потом и побежал.
   Мы выбежали на уступ одновременно с синеоками.
   И тут раздался странный шум;  я увидел, как Лайнаумэ ока-
зался в воздухе;  но он не упал с обрыва,  нет,  он взлетел,
раскинув руки;  шум был шумом воздуха.  Лайнаумэ был первым,
вслед за ним взлетели другие,  остальные,  все;  все синеоки
взмыли над сопками,  за своим вожаком.  Они летели, раскинув
руки в стороны,  вытянув тела горизонтально,  ноги  поджаты,
хвосты колышутся сзади; летели прямо к опускающемуся солнцу.
   Мякишев бросился за ними... Остановился. Я стоял рядом.
   Синеоки удалялись...  И  вдруг,  вдруг мне показалось,  -
Лайнаумэ обернулся.  Да,  точно! Наши взгляды встретились...
Мы с ним были ровесники;  он улетал, я оставался при Мякише-
ве.
   Я рванулся к обрыву.  Внизу,  глубоко,  были камни, текла
река...  Нет,  это не пугало меня...  Но Мякишев успел  меня
настичь,  он кинулся на меня,  сбил с ног и - навалился всей
своей тяжестью.
   Задыхаясь, я лежал под ним и видел,  как удалялись синео-
ки.
   Стали золотым облачком на небе... приблизились к золотому
диску солнца... и слились с ним.
   Вот как это было.
   Мякишева потом,  говорят,  встречали охотники. Он одичал;
ему помогли,  - дали собаку, сети, пристроили к лесничеству;

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг